Светлейшая аранель

      Шаги и дыхание. И стук сердца в ушах. И звон... звон в голове, что преследовал меня с момента пробуждения.       Когда двери передо мной распахнулись, мне в уши ударила музыка и множество сдержанных голосов, вежливо бормочущих бессмысленный придворный бред. Зажмурившись от яркого света, я на миг остановилась и стремительно пошла к трону, который можно было издалека заметить по пресловутым рогам.       На мгновение я замерла, когда увидела их.       Горло мое сдавила железная хватка истерики. Но мне удалось сделать короткий вдох и справиться на время с желанием убить кого-нибудь.       Трандуил смотрел на Леголаса, которого держала под руку улыбающаяся Идриль. На лице Трандуила цвела улыбка. Одобрительно-сдержанная. Аранен что-то говорил отцу, а тот кивнул, опрокинув пустой кубок, покрутил его в пальцах и, прищурившись, посмотрел на занявшую величественную позу Идриль.       Три золотоволосых синды. У меня даже в груди заболело.       Значит, вот почему ты не смог пойти со мной... Даже не стал врать.       Не со мной.       От этой умильной сцены у меня в голове что-то лопнуло и в глазах потемнело. Ну что ж! Пришло время и мне появиться на сцене. Главное - не вцепиться кому-нибудь в лицо...       Перехватив слугу, что нес на подносе несколько кубков с вином, я схватила один из них. Несколько быстрых шагов, и я оказалась перед Трандуилом.       - Мой король! – громко сказала я, протягивая вино. – Ваш кубок пуст!       И добавила, чувствуя, как раздуваются мои ноздри и сузились глаза:       – Не пристало королю пить столько вина!..       Секундное ошеломление, и Трандуил оторвал глаза от моей обнаженной груди и бедра, что оголились, когда я подняла руку, невольно откинув полу плаща.       - Так изысканно меня еще не оскорбляли, - с чувством сказал он.       Я запахнулась и поставила кубок перед ним, хотя мне хотелось плеснуть вином ему в лицо. Леголас покраснел и не сводил с меня глаз. Видно было, что он ошеломлен и растерян. Меня затрясло еще больше.       - Что дало тебе повод думать, что тебе позволительно появляться в таком виде? – спросил таур иронично.       - Вы про плащ? Или про прическу? – хриплым от злости голосом спросила я и скинула капюшон.       Общий вздох прокатился по залу и затих в звенящей тишине, так как даже музыканты замерли в изумлении.       В глазах Трандуила промелькнула, к моему удивлению, жалость. Поставив на столик свой пустой кубок, он взял мой. И поднял глаза. Я увидела бездну, где царили холод и гнев.       - Так все-таки плащ! Мне его одолжил стражник! – я была в таком бешенстве, что стала расстегивать застежку, чтобы скинуть его. - Прическа, видимо, в стиле Ваших придворных традиций!       Руки Леголаса перехватили мои в последнюю секунду. Я вскинула голову и встретилась с ним глазами. На мгновение мне показалось, что я вижу того, кто любит меня. И меня охватила слабость. Облокотившись на так вовремя подставленное плечо аранена, я сжала зубы. Подкатила навязчивая тошнота.       - Выпей вина, - услышала я будто издалека голос Трандуила, который протягивал мне чашу.       - Из Вашего кубка? Ни за что! – язвительно прошептала я, обретая снова способность стоять на ногах.       Отшатнувшись, Трандуил резко поставил на столик чашу, несколько капель из которой взлетели и упали на его руку и рукав, расцвечивая белое серебро красными пятнами. Которые вдруг стали дымиться.       Леголас оставил меня и бросился к отцу. Идриль взвизгнула. А Трандуил сморщился и взмахнул рукой, будто пытаясь стряхнуть разъедающие кожу капли.       Я поймала себя на том, что тяжело дышу и не могу оторвать глаз от пятен на руке короля, уродующих матовую кожу.       И все-таки он добился своего. Нашел способ избавиться от меня.       Кроме самого Трандуила никто не смог бы подсыпать в кубок яд.       Стражники едва не стиснули меня с двух сторон. Сквозь тонкую ткань плаща я чувствовала холод их доспехов.       Леголас был бледнее одежд Трандуила. Он, не отрываясь, смотрел на отца, и я никак не могла понять, поймать его взгляд, чтобы сказать, шепнуть... Чтобы увидеть, что он не верит...       "Повернись! Повернись!" – заклинала я... - "Молю! Повернись!".       Но аранен будто избегал моего взгляда.       Маблунг отдал приказ, и меня мгновенно подхватили под руки. Трандуил смотрел на меня все это время, и на лице его блуждала диковатая усмешка, а глаза словно вглядывались не в стоящую перед ним преступницу, а вглубь самого себя. Он будто вел с собой внутренний диалог – заключить ли меня пожизненно в темницу или казнить сразу.       О, да! Маблунг уже позаботился об этом и озвучил, что бывает в случае покушения на короля.       Несколько мгновений, и Трандуил взмахнул пораненной рукой.       - В темницу. На нижний ярус.       Я вздрогнула и взглянула в глаза таура. Но они ничего не выражали.       Нижний ярус. Там нет света, нет дыхания ветра, нет надежды... там я долго не протяну. А ведь он знал. Знал, что я не подсыпала яд.       Лучше сразу бы убил.       Я закрыла глаза и медленно отвернулась.       Я больше не смотрела на Леголаса. А зачем?.. Он не возразил отцу. Даже не пытался. Даже не нашел в себе мужества посмотреть мне в лицо.       Все вниз и вниз.       Каждая ступень отдавалась во мне глухим звуком, будто забивали гвоздями двери моей камеры. Чем глубже, тем меньше надежды когда-либо увидеть белый свет, ледяную синеву неба и слепящее солнце. Духота и затхлость ударяли в нос еще на середине пути. Приходилось всматриваться в лестницу под ногами, плавающую в пляшущем свете факелов. Мое зрение было не так совершенно, как у чистокровного эльфа, и в темноте я едва видела, куда меня ведут.       Темнеющие коридоры и многочисленные лестницы убегали в самую глубину твердыни Трандуила, в сужающуюся расщелину, сползающую во тьму. Захлопнув за мной дверь, стражник мгновение, будто удивляясь, смотрел на меня и ушел, унося с собой факел.       Ватная враждебная темнота окутала меня. Ощупывая стены темницы, я натыкалась на холодный влажный камень, железо решетки. Лишь стены, дверь и низкий каменный топчан. Остро пахло плесенью.       Слезы ожгли мои глаза. Горячие обжигающие слезы, что не могли ничего изменить.       Там нет меня. Где свет и ветер. Где запах сосен и тающего снега. Где река так нежно шепчет, силясь сломать лед... В моей жизни больше не будет весны. Больше не будет сверкающих звезд и чистого воздуха. Душистого ветра, трав и солнца. Не будет больше смены времен года и ласкового плеска воды...       Меня предал тот, кому я верила больше всех на свете. Ради которого уже умирала. Которого любила всем сердцем и всей душой. Я думала, что знаю аранена. Знаю Леголаса, который дарил мне свою ласку и нежность. Который стал для меня всем. Но для которого я оказалась лишь орудием мести и мгновением в его вечной жизни.       Как же ты мог?!       Оглушенная, я еще сидела на топчане, слепо уставившись перед собой, когда шаги и блики света заставили меня утереть слезы.       Визитер меня удивил. Вид у него был насупленный и презрительный.       - Я пришел известить тебя о предварительном решении, - Маблунг поморщился, когда в нос ударил запах плесени. – Ты признана виновной в покушении на короля. В первый день лета суд соберется, чтобы решить - жить тебе или умереть. Твое имя запрещено произносить в пределах королевства, и все соглашения и договоренности, где оно упоминается, расторгнуты.       Мгновение этот высокомерный эльф, с таким маловыразительным рыбьим взглядом, смотрел на меня, и я чувствовала исходящий от него триумф.       - Если ты не поняла - Леголас больше не даэр тебе.       Я отвернулась.       Все. Конец.       Я лежала на каменной скамье, и меня знобило.       Холод мучил мое тело так же, как опустошение терзало мою голову и сердце. Как я желала закрыть глаза и отпустить свою душу. Но она все болела, металась, заставляя мучительно сжиматься горло и слезами жечь глаза. Каменные стены давили на меня, и было нечем дышать. Хотелось забиться в угол, закрыться руками... и выть. Презренная тошнота, загадочная тошнота, была со мной... изматывая и настойчиво напоминая о себе.       Навязчивая мысль билась в голове.       В первый день лета могла быть моя свадьба.       А в этот день мне вынесут приговор – пожизненное заключение или казнь. Как дико было вспоминать, что еще недавно меня мучил факт, что моя жизнь может быть смертной. А сейчас я желала быть древней старухой и встретить дар Илуватара, как избавление.       Жить я не хотела. Растоптанная, обманутая, опустошенная - я желала умереть. Но не в каменном мешке, в котором каждый вдох мне давался с колоссальным трудом.       Дважды к решетке подходил стражник, но молчал и уходил прочь.       Кап. Кап... Капали мои слезы. Кап. Кап... слишком медленно уходила моя жизнь.       Кап. Кап... Это слезы воды стекали по каменным стенам. Кап. Кап. Подземная река оплакивала меня, шепча слова сочувствия.       Кап. Кап. Кап...       Я подняла голову.       Река.       Утробный рев ласкал мне слух, приводя в панику всех обитателей твердыни Ар-Трандуила. Голос реки, которую я призывала себе на помощь, они не понимали, и лишь слышали бешеный напор, с которым вода внезапно поднялась и хлынула свирепым потоком по узким коридорам нижних ярусов. Темной ледяной волной накрывая камеры и лестницы. Мощным потоком сметая на своем пути двери, запоры, охрану, подмывая и обрушая стены и потолки камер...       Ее неумолимый рев все приближался, вселяя ужас. Сила воды, неконтролируемая, беспощадная, была в моем распоряжении. И пожелай я - вода затопила бы все чертоги Трандуила. Она радостно несла мне избавление и могла легко стать орудием моей мести.       Но я желала лишь уйти...       Закутавшись в плащ, я выбралась из камеры, скользя босыми ногами по мокрым каменным ступеням. Я быстро побежала по лестнице вверх, зная, что мой единственный верный друг бушующим потоком увлеченно отвлекает тех, кто мог спохватиться и обнаружить мой побег.       Выбраться из темницы было недостаточно. Мне необходимо одеться, вооружиться и выйти наружу. А там пусть убивают. Я хочу последний раз посмотреть на звезды и вдохнуть чистого воздуха.       Скрываясь в тени и прячась за колоннами, я пропустила всех бегущих вниз эльфов, пытающихся понять, что произошло, и уже прилагающих бесполезные усилия, чтобы усмирить реку. И тенью скользнула наверх, оставляя за собой крики и шум воды.       Я неслышно скользнула за двери, молясь, чтобы его там не было.       Невольно я застыла, оглядывая покои Леголаса, в который раз поражаясь аскетичному их облику. Воспоминания предательски нахлынули на меня, сжимая тисками сердце, и, всхлипнув, я отвернулась, понимая, что не могу давать себе ни минуты послабления, если все-таки хочу умереть под небом.       Разбрасывая вещи, я искала свой походный костюм.       - Нет, нет, нет! Не может быть! – шептали мои губы в лихорадке.       Я так надеялась, что Леголас оставил мой походный костюм у себя. Но его нигде не было. Несколько мучительных мгновений я была растеряна, когда мой взгляд упал на камзол аранена, небрежно лежащий на стуле.       Подняться в свои покои я просто не смогу. Это я сразу поняла по общей суете, царившей во дворце. А голой я все равно далеко не уйду.       Торопясь, я выхватила первое попавшееся, оделась и натянула обувь. Это было ужасно. Сапоги были на несколько размеров больше, и нога в них болталась. Я даже не стала задумываться о том, что камзол широк в плечах и длинен, рукава пришлось подвернуть, брюки... Я не понимала, насколько Леголас высокий и широкоплечий, хотя всегда смотрела на него снизу вверх.       Запах аранена, что обнимал меня, доставлял отдельную боль.       Мгновение я смотрела на оружие Леголаса, понимая, что другого мне будет все равно не достать. И больше не раздумывая, быстро опоясалась его ремнем, взяла кинжал, парные мечи, колчан и лук. Лук был длинный и весил больше, чем я привыкла, впрочем, как и мечи, но выбирать было не из чего.       Я выглядела как подросток в одежде отца, что захотел побаловаться с оружием, доказывая, что уже взрослый.       Прежде чем выйти на балкон, я окинула прощальным взглядом спальню Леголаса. Все так же бережно расправленная кольчуга на стойке, брошенный камзол, плащ стражника мокрым комом лежащий на полу, раскрытая книга на столе и... кольца.       Два помолвочных кольца дивной работы.       Слезы брызнули из моих глаз. Это то, что Леголас даже не удосужился мне подарить. А для Идриль уже подготовил.       Ну что ж. Тогда ему понадобится и это.       Дрожащими пальцами я сняла с руки тонкий, изумительный, старой эльфийской работы браслет, который аранен подарил мне когда-то и, мгновение помедлив, положила рядом с кольцами. И отвернулась.       Помолвка расторгнута. Я не могла вернуть кольца, которого у меня никогда не было. Я возвращала браслет.       Прощай, аранен.       Я уходила.       Несмотря на опасения, что меня заметят и помешают подняться до тайных дозорных троп, я легко и быстро покинула крепость Ар-Трандуила. Дорога наверх по ледяным ветвям была совсем не такой легкой, как в присутствии и при помощи аранена. В моих покоях уже метался свет – меня искали. Это немного испугало и вскоре, запыхавшись от судорожной спешки, я перепрыгнула парапет верхней галереи, и прошептала потайной двери: «Откройся».       Морозный воздух и запах снега встретили меня холодными объятиями, и я скользнула между озябших деревьев в сумерки, опускающиеся на замерший лес.       Хмурое небо, промозглый ветер и влажность говорили о том, что скоро пойдет снег. И я была рада этому. Он скроет мои следы и затруднит поиски.       Я проклинала сапоги аранена. Мне пришлось их снять еще когда я лезла к потайной двери по плющу. В лесу же надела опять. И снова сняла. Сапоги, будто нарочно, натирали ноги. И босиком мне было гораздо легче бежать, хоть и невыносимо холодно.       Я добралась до самой реки, когда увидела, что Лесная, в желании помочь мне, раньше времени вскрыла свой холодный панцирь, и огромные льдины, толкаясь, спешат в быстром течении.       Несколько часов быстрым шагом, переходя на бег, я осторожно уходила, держась берега, опасаясь заблудиться в незнакомом лесу. Ветер усиливался и, пошел снег, легкими крошечными снежинками оседая на мою одежду.       И я бежала, оставляя за собой цепочку трогательных следов босых ног, которые тут же покрывались невесомой вуалью снега...       Я слышала их. Лучших охотников в Средиземье. Моих сородичей. Их тихие шаги доносились из замерзшего леса, что я оставила за спиной. И я понимала, что они настолько близко, насколько сами не сознают, иначе уже окружили бы меня. Торопливо перескакивая с камня на камень, я перешла на бег, шепча и заклиная:       - Валар, помогите мне! Ведь я невиновна! Могучий Манвэ, отпусти ветра на волю! Великий Ульмо, засыпь землю снегом! Молю! Помогите мне!       И, будто в ответ на мои мольбы, снег повалил гуще и сильнее, а ветер усилился, и началась настоящая вьюга.       Пара безрассудных решительных прыжков по идущим юзом льдинам, и я преодолела реку. Оказавшись на другом берегу, я едва успела скрыться за раскидистыми лапами елей, когда на оставленный мной берег высыпало несколько эльфов.       Одним из них был Леголас.       Он остановился и присел. С беззвучным стоном я поняла, что аранен увидел следы моих босых ног. Дотронувшись до отпечатка на снегу, Леголас помедлил мгновение и, оглядевшись, быстро отдал распоряжения. Эльфы исчезли в усиливающемся снегопаде.       Выбравшись из своего убежища, я вышла на берег и, сама не зная зачем, всмотрелась в белую пелену и деревья на той стороне, за которыми скрылись преследователи. Внезапно, стена снегопада будто рассеялась, и я увидела аранена, который в свою очередь, замер, заметив меня. И я хорошо могла видеть его лицо. Лицо полное злости.       Сердце мое упало и разбилось. И осколки миллионами впились в мою грудь... По-другому я не могла объяснить ту боль, что вспыхнула внутри.       Наверное, до этого момента я на что-то надеялась. С мучением я вдохнула морозный воздух. Мне вдруг стало безразлично, поймают меня или нет.       Но я все же попятилась.       - Эйриэн! Нет!       Я скорее прочитала по его губам, чем услышала голос, когда стена снега вновь упала между нами, закрывая от меня Леголаса...       Шепот леса, плеск воды, снег, что так ласково обнимал меня за плечи... они будто поддерживали меня сейчас, когда у меня не осталось сил сопротивляться. Не задумываясь больше о попытке перехитрить преследователей, я просто прыгнула на большую льдину, что неслась по реке, и распласталась на ней, позволяя ветру и снегу укрыть меня под белоснежным покрывалом, а реке уносить меня прочь из Лихолесья.       Я оставляла позади истоптанную надежду, разбитое сердце и израненную душу.       Я уходила.       Чтобы никогда не возвращаться.