***
Они стояли чуть в стороне, разглядывая маленькую группу людей, сгрудившуюся вокруг небольшого костерка. Несмотря ни на что, большинство оборотней слишком привыкло скитаться, так что проводить вечер у костра вместо сидения в удобном кресле перед камином, уже вошло у них в привычку. В группе было двое мужчин и одна женщина, являющаяся в этих местах довольно редким зрелищем. Она сидела, чуть наклонившись к темноволосому мужчине, сидящему справа от нее, и негромко что-то втолковывала собеседнику напротив. Тот устало улыбался ей и кивал головой. — Ты уверен? — медленно спросил Фенрир, не отрывая от них взгляда. — Да, — просто ответил Волдеморт. — Ремус, — покачал головой оборотень, — даже не верится… Зачем ему это? — Думаю, что он пошел на это как раз из-за того своего качества, которое и тебя сейчас заставляет сомневаться, — с ноткой сочувствия в голосе ответил волшебник, — все дело в его преданности. — Кому?! — раздраженно и яростно прошипел Фенрир, оскаливаясь, — тем недолюдям?! «Нормальным», что выбросили его на улицу, растоптали его?! Оборотень дернулся, намериваясь броситься в сторону группы у костра, но Волдеморт во время успел схватить его за руку, останавливая. — Дамблдору, — спокойно пояснил Темный Лорд, встретившись взглядом со своим собеседником, — ты ведь должен знать о том, что Ремус Люпин закончил Хогвартс, причем с отличием. — Чем он обязан этому лживому старикашке?! — рыкнул Фенрир, вырывая руку и разворачиваясь лицом к волшебнику, — тем, что вынужден был врать и скрываться все годы своего обучения?! Тем, что получил ложную надежду на нормальную жизнь, которая причинила куда большие мучения, когда все рухнуло, чем если бы он сразу принял свою участь?! Или тем, что оказался в этом змеином гнезде, полном псевдодемократии абсолютно неподготовленный и практически не имеющий шанса выжить?! — Это тебе у него надо спросить, — помотал головой Волдеморт, — только сначала отправь куда-нибудь его собеседников. У твоей стаи вопросов и так будет предостаточно, но уж лучше пусть будут вопросы, чем ответы. Фенрир легким движением пригладил свои волосы, несмотря на видимое спокойствие в его глазах горел яростный огонь. Жестом попросив его остаться на месте, оборотень направился прямиком к группе у костра. Темный Лорд послушно остался на месте. Раньше он, конечно же, пришел бы в бешенство от того, что кто-то пытается им командовать, но времена изменились. Спорить с оборотнем в его же логове, когда кругом собралась его стая, не лучшее решение. К тому же, несмотря на очевидную нестабильность Фенрира, он был полезным союзником. Волдеморт был уверен, что с должным воспитанием и образованием, Сивый стал бы одним из лучших представителей своего поколения. Судьба распорядилась иначе, также, как и в случае самого Темного Лорда. Они оба пострадали от обстоятельств, от них не зависящих, и оба преодолели их. В какой-то степени преодолели. Кто-то скажет, что попытка переворота, приведшая к затянувшейся гражданской войне, едва ли считается за решение проблемы. Впрочем, как и псевдо миролюбие «прародителя» целого поколения оборотней… А ведь Фенрир действительно создал целое поколение. Оборотни не считают свои годы от рождения, для них отчет начинается заново в первое полнолуние. А теперь он пытается это поколение спасти. Волдеморт, пытающийся перекроить магический мир, с чистой совестью мог в любой момент сказать, что его цель абсолютно точно более выполнима, чем-то, что затеял Сивый. Фенрир «удалился» от мира и пытался построить новый дом для своих собратьев. Но Темный Лорд точно знал, несмотря на то, что оборотень больше не нападал на волшебников и маглов целенаправленно, миролюбия у того точно не прибавилось. Скорее Сивый просто научился трезво мыслить и понял, что открытое противостояние для него не выход. Что ему нужна сила, коей стала его стая. Оборотней объединили общая ненависть и чувство одиночества, которые притупились после того, как появился Фенрир. Что дарило последнему слепую веру и полное повиновение. Среди стаи были не только недоучки или маглы, в ней также присутствовали и вполне образованные волшебники. При этом, чем образованнее, тем они опаснее для своих врагов. И все они следуют за Фенриром Сивым, который поклялся в верности Темному Лорду. Министерство, а вместе с ним и практически вся магическая Британия, думает, что у него есть только кучка Пожирателей. На деле же, в распоряжении Волдеморта куда большие ресурсы, не только множество весьма и весьма влиятельных политических и военных фигур, крайне одаренных ученых на которых никто и никогда не подумает, так у него также есть поддержка аристократических родов, чье влияние простирается далеко за пределы Англии, есть оборотни и еще много кто. О, ему есть кого отправить в бой. Но Темный Лорд прекрасно понимает, что даже несмотря на все предосторожности, вроде практически полной изоляции всех групп его последователей, удержать все тайны при себе невозможно. Дамблдору были абсолютно точно известны имена почти всех Пожирателей смерти, да и о личностях большинства оборотней у него тоже должно быть неплохое представление. Возможно, старик знает и о кое-ком из его людей в Министерстве, а вот насчет стратегического резерва Волдеморт может быть спокоен. Проще говоря, Темный Лорд знает о представителях Ордена Феникса, а Пресветлый Дамблдор прекрасно осведомлен о Пожирателях смерти и, благодаря одной очень паршивой овце, об оборотнях. Смысл же войны на данный момент сводился к агитации. Кто заполучит большую поддержку? Пока стычки происходили исключительно между Пожирателями и членами Ордена Феникса, общество наблюдало за этим, словно зрители на матче по квиддичу. Конечно старик дергал за кое-какие ниточки, чтобы красочно расписать трагичную кончину своих последователей и очернить и без того не самую светлую репутацию Темного Лорда. Патетичные статьи в Ежедневном Пророке, рассказывающие о доблести уважаемых членов общества, погибших в неравной борьбе с безумным узурпатором и его приспешниками были довольно занимательным чтивом. Однако когда гибли такие же уважаемые члены общества, но выступающие на стороне Волдеморта, пресса молчала. Явно выходной брала после очередного надрыва по промыванию мозгов. Информационная война куда как более грязная штука, нежели собственно физическое противостояние. Волдеморт начал задействовать все свои связи, Дамблдор тоже встряхнул всю свою паутину. Пляски вокруг да около закончились, пришло время решительных действий. Кто бы ни был их врагом, ему еще предстоит удержаться наплаву в предстоящем хаосе. Темный Лорд, задумавшийся о тяготах власть имущих, отвлекся от своих размышлений, когда давешние собеседники паршивой овцы Ремуса Люпина прошли мимо него. Проследив взглядом за напряженными спинами удаляющихся оборотней, он обернулся к двум мужчинам, оставшимся у костра. Фенрир мрачно смотрел в его сторону, явно ожидая, когда волшебник присоединится к нему и его новому собеседнику. «Понеслась!» — совсем по-мальчишески подумал Волдеморт, направившись к ним. Сивый стоял рядом с Люпином, скрестив руки на груди. Его пальцы с таким остервенением вцепились в рукава мантии, что костяшки побелели. Темный Лорд сразу понял, что нужно поторопить события, пока Фенрир не потерял самообладание. Все же он всегда славился резкими перепадами даже в спокойные дни, а уж сегодня, узнав о предателе в своих рядах… Проще говоря, Волдеморт не собирался воочию наблюдать его срыв. Он перевел взгляд на Ремуса Люпина. Этот молодой оборотень в чистой, но уже поношенной мантии, все еще сидел, сгорбившись и опустив плечи. Его руки были сложены в замок и большим пальцем левой руки он нервно потирал правую. Голова была опущена и лицо скрывали отросшие русые волосы. «Хорош» — с толикой уважения подумал Темный Лорд. Бросив очередной взгляд на Сивого, Волдеморт опустился на импровизированную скамью, выструганную из дерева, прямо напротив Люпина. Нужно было заставить его говорить. — До меня дошли слухи, — начал он издалека, — что здесь есть весьма одаренный волшебник. Парень на мгновение замер и напрягся, потом нерешительно поднял взгляд на Темного Лорда. В голубых глазах, наполовину скрытых отросшей челкой, мелькнула растерянность. После нескольких секунд молчания, Люпин сглотнул и тихим голосом ответил: — Я, — он вновь замолчал, бросил взгляд на Сивого, словно бы ища поддержки. Старший оборотень все также стоял, скрестив руки на груди, и прищурив глаза, осматривал пещеру, всем своим видом излучая отрешенность. Даже хватка его пальцев заметно ослабла. Не без удовольствия Темный Лорд отметил, что пока Фенрир взял себя в руки. Юный волшебник еще с мгновение растерянно смотрел на вожака, потом перевел взгляд на Волдеморта. — Я не могу себе представить, чем мог снискать ваше внимание, — все также тихо произнес он наконец. — Возможно, я интересуюсь каким-то другим волшебником, — легко поведя плечами, светским тоном ответил Темный Лорд. На бледном лице юноши проскользнула едва заметная тень улыбки. — Я — никто, — произнес он с оттенком грусти в голосе, — и я уверен, что Лорд Волдеморт и Фенрир Сивый не стали бы обсуждать со мной какие-либо свои планы, если бы я не являлся их участником. Так как я абсолютно точно не обладаю какими-либо связями, могу предположить, что упомянутым волшебником являюсь я. Темный Лорд слегка приподнял брови, сам не понимая, чему больше удивлен, проницательности и аргументированию, или же тому, что юноша, будучи шпионом, так смело показал эти качества. Волдеморт чуть наклонил голову набок, с куда большим интересом разглядывая своего юного собеседника. — Действительно, — кивнул он, — я пришел, чтобы поговорить с Ремусом Люпином. Молодой оборотень чуть поджал губы и, наконец, ответил: — Я действительно несколько лет назад закончил Хогвартс с отличием, но это единственное, чем я могу похвастаться. К сожалению, я не обладаю никакими особыми навыками или выдающимися знаниями, я хотел продолжить учебу, но… Юноша замолк и отвел взгляд, он судорожно вцепился рукой в рукав мантии и несколько мгновений смотрел на огонь. Какое-то время вокруг них слышался только треск поленьев и отзвуки далеких разговоров. Наконец, юноша сглотнул и поднял глаза на своего собеседника: — Теперь я здесь, — тише обычного произнес он, — это все, что я делаю. Живу здесь. — Я должен сказать, — чуть улыбнувшись, начал Волдеморт, — что, временами, скромность — это порок. На лице Люпина отразилось искреннее недоумение. Он уже открыл рот, чтобы что-то возразить, но Темный Лорд ему не позволил, продолжив свою мысль: — Мне кажется, что у Ремуса Люпина, — Волдеморт показательно обвел взглядом обитель оборотней, — достаточно связей, а также, я уверен, что дипломы с отличием не являются благотворительностью. Темный Лорд чуть подался вперед, наклоняясь в сторону собеседника: — Уверен, что он обладает множеством знаний, — продолжил Волдеморт, — я бы даже сказал, множеством исключительных знаний. — Я не понимаю, — юноша чуть нахмурился и вновь бросил взгляд на Фенрира, в его глазах промелькнула мимолетная требовательная тень. — Я в свое время тоже закончил Хогвартс с отличием, — доброжелательно поделился воспоминаниями Темный Лорд, — исследования и наука были моей страстью. Волдеморт подождал, когда его юный собеседник вновь сконцентрирует свое внимание на нем и, встретившись с взглядом голубых глаз, продолжил: — Как ученый, я ценю знания, как ничто в этом мире, — охотно пояснил он, — обладая необходимыми знаниями, можно совершать великие дела. Поэтому-то мы с Фенриром и пришли. Темный Лорд соединил кончики пальцев на руках и испытующе посмотрел на молодого оборотня. Юноша покачал головой, с растерянностью глядя на своего собеседника. — Я до сих пор не понимаю, — произнес он, — чем могу быть вам полезен. — Я же уже говорил, — с показным разочарованием покачал головой волшебник, — мне нужен источник исключительных знаний. — Но ведь… — начал было Люпин, но неожиданно был прерван Сивым. Фенрир в одно мгновение развернулся корпусом в сторону сидящего оборотня. С легкостью подхватил юношу за шиворот и, приблизив вновь оскалившееся лицо к лицу предателя, прорычал: — Щ-щенок, говори, пока я не содрал с тебя шкуру! Молодой оборотень, поначалу пытающийся достать до того места, где в его мантию вцепились сильные руки вожака, и отчаянно брыкающий ногами, замер. Он пробежал настороженно-обеспокоенным взглядом по перекошенному злобой лицу. Какое-то мгновение на лице Люпина застыло непонимание, потом его глаза расширились, и он чуть помотал головой, словно не веря. — Ты знаешь, — выдохнул он наконец.Часть одиннадцатая
16 марта 2015 г. в 20:58
Не нужно было обладать звериным чутьем, чтобы сообразить: «все это не к добру». Когда у тебя просят помощи, это уже наводит на определенные весьма подозрительные мысли, тем более, если просит некто, вроде оппозиционера или скорее революционера, коим был Темный Лорд. А уж многозначительное окончание фразы, так и вовсе едва не заставило Фенрира оскалить клыки — опять…
Когда незнакомый дерзкий аристократишка впервые появился в его жизни, оборотень планировал вести себя достойно столь высокого общества. Каким образом? С изяществом и хирургической точностью вспороть ему горло. Фенрир вовсе не был маньяком и не строил коварные планы по истреблению всех «нормальных», те времена давно прошли. Он жил в своем закрытом мирке и оскаливал клыки только тогда, когда кто-то его находил.
Его укусили еще в детстве, но ему так и не было суждено узнать, кто это сделал. Огромная злобная тварь с проплешинами на шкуре и слипшимся мехом. Ему потом еще долго снились жуткий оскал и алчные, дикие глаза. Особенно часто перед первым полнолунием.
Тогда он сказал матери, что на него напал бродячий пес. Она не была волшебницей и легко поверила ему. Фенрир потом много лет задавался вопросом, верил ли он в то, что это действительно был просто пес? Соврал ли он матери нарочно, или надеялся, что ничего непоправимого действительно не случилось?
Он наивно полагал, что, если запрется в комнате, то сможет переждать ночь. На тот случай, если с ним действительно что-то бы случилось, и просто молчал. Мать бы все равно не поняла. Не поняла бы, какой опасности подвергалась ее семья. А вот отец понял. В тот самый момент, когда Фенрир напал на своего брата в свое самое первое полнолуние.
В ту ночь все рухнуло. Как в дешевой мелодраме, которые так нравились его матери. Вернувшийся из командировки отец, застал обезумевшую от страха жену и сына, напавшего на своего же брата.
Тогда-то волшебник впервые поднял против Фенрира палочку с намерением убить. А после? После была боль, не столько физическая, сколько душевная, и она казалась куда более реальной, чем любой порез или перелом. Предательство — самое жуткое, что только может пережить человек, особенно от тех, кому он верил и кто был фундаментом для него и всего его мира.
А еще были угрызения совести, безумные, безудержные метания, бессонные ночи на грани бреда и наполненные бессильной яростью дни. Он не знал, что случилось с его братом. Не знал, что он успел с ним сделать.
Безысходность и страх сделали свое дело. Человек — хитрый механизм, обладающий чертовски сильным инстинктом самосохранения. Его защитной реакцией стала злость. Нет, безумная и всепоглощающая ярость.
То, что было потом… Что ж, Фенрир просто начал мстить. Нападать, убивать, обращать, выплескивать все накопившееся. Тогда в магическом мире начались волнения, многие предлагали оборотням добровольно сдаться для изоляции от общества, конечно же, для «блага исключительно самих оборотней», говорили что-то о единстве с себе подобными и поддержке собратьев. Кто-то же, едва ли не открыто выступал за полное «устранение проблемы».
Темные были времена. Не то чтобы Фенрира это в тот момент волновало, он просто нападал на всех, на кого мог. Потом он подумал, что, если люди настолько боятся оборотней, что не дают им ни единого шанса, то стоит их проучить. Легко унизить, оттолкнуть или даже напасть на взрослого, сломленного своим горем оборотня, выкинуть его на улицу и забыть. А что они тогда будут делать с детьми?
Дети не способны выжить самостоятельно, они уязвимы и слабы. Как от них отвернуться? Особенно собственным родителям? Не все же такие, как его отец. Тогда он и пал окончательно.
Однажды ему пришлось задержаться близ городка с новообращенным им ребенком. Фенрир решил, раз уж появилась возможность, увидеть плоды своих стараний. Он уже довольно давно был оборотнем и неплохо контролировал себя в волчьем облике. Оборотень во время обращения практически не испытывает человеческих эмоций, но там ведь были не только люди. Тогда, даже в его зверином облике, с ним стали происходить какие-то изменения, на тот момент не до конца ему понятные.
А на следующий день все эмоции, сдерживаемые волчьей формой, прорвались наружу. Фенрир думал, что все самое страшное в его жизни уже произошло, что он вот уже который год живет в своем личном кошмаре. Оказалось, что его кошмар только начался.
С того самого серого утра, с противным мелко моросящим дождем и изморозью на траве что-то в нем, давно уже надломленное, наконец сломалось. Тогда он оставил волшебников и маглов жить в их мире и стал строить свой. Мотаться по свету и подбирать отвергнутых, собирать свою стаю.
Большинство из них одичали и обозлились, опустились. Вернуть им человеческое достоинство стало целью, попыткой замолить грехи. Фенрир не верил, что когда-нибудь сможет найти искупление, потому что никогда бы сам себя не простил.
Кто-то из оборотней отвергал его попытки помочь, насмехался или даже пытался проучить. Несколько раз он думал, что не сможет уйти живым. И все же вот он, здесь, с теми из них, кто потянулся к протянутой руке. Кто вцепился хоть в какую-то возможность стабильности и некое подобие нормальной жизни.
Фенрир принимал всех, кто желал к нему присоединиться, среди них были не только те, кого он лично обратил. Он и не мог помнить всех, но пытался найти как можно больше своих жертв. Иногда он думал, что бы они сделали, если бы узнали кто он такой?
Его стая верила ему, они бы сделали все, о чем бы он ни попросил. Они следовали его правилам, жили по его законам в своем маленьком, закрытом обществе. Стая всегда принимала новичков с распростертыми объятиями, помогала обжиться, адаптироваться. Но никогда появление новичков не сопровождалось радостью, все они вновь вспоминали, что потеряли.
Фенрир понимал, что с таким настроем стае не выжить. Их объединяла общая боль, одни и те же потери. Рано или поздно они бы сорвались. Тогда-то и появился Волдеморт. Нахальный и очевидно чокнутый.
Поверил ли тогда оборотень в его россказни? Он просто уцепился за призрачный шанс, как и его стая когда-то цеплялась за него. Мир, в котором все равны, где никто не ущемлен в правах? Похоже на сказку или скорее бред сумасшедшего, но тогда это не имело значения. Его стая обрела цель, вот что было важно.
Потом Фенрир с удивлением осознал, что Лорд, к тому же Темный, говорил всерьез и был в состоянии осуществить свои планы. Волдеморт сильно помог с основанием Пристанища, как стая прозвала новое место своего обитания. У них появилось безопасное место, цель и подобие определенности, за все это стоило благодарить того самого аристократишку, которому Фенрир намеревался вцепиться в глотку.
Оборотень окинул стоящего напротив него волшебника оценивающим взглядом, тот выжидательно молчал. Фенрир вздохнул и потер подбородок.
— Выкладывай уже, — произнес он и, усмехнувшись, добавил, — или думаешь, что я начну скулить, попрошайничая?
Темный Лорд продолжил хмуриться и сжал губы в тоненькую полоску, явно выражая этим степень серьезности предстоящего разговора.
— В вашем захолустье уже слышали о Поттерах?
— О тех смертниках, которых ты собирался распотрошить? — приподнял брови Фенрир.
Темного Лорда нисколько не удивило то, что оборотни не в курсе последних событий, поскольку самолично приказал им залечь на дно и не высовываться.
— Да, — с секундной заминкой кивнул Волдеморт.
— Ты пришел мне похвастаться, что, наконец, их прикончил, или хочешь, чтобы я тебе помог?
— Хм, — удивленно выгнул бровь Темный Лорд, — а как же твоя политика не убивать невинных?
— Мы на войне, — закатил глаза Фенрир, — к тому же, они тебе мешают, а значит, мешают и мне.
— Железная логика, — Волдеморт не удержался от улыбки, — они мертвы, но есть кое-что, что меня не устраивает.
Фенрир вновь приподнял брови и, махнув рукой, пригласил волшебника пойти следом.
— И что же тебя не устраивает? — спросил он, когда Волдеморт поравнялся с ним.
Темный Лорд какое-то время задумчиво смотрел себе под ноги, осторожно ступая по наклонному каменному спуску. Самодельная дорога, высеченная прямо в скале явно не вызывала у него доверия, мелкая каменная крошка хрустела под ногами и осевшая когда-то пыль медленно поднималась под их шагами.
— То, как они умерли, — наконец раздраженно ответил он.
Оборотень искоса посмотрел на своего собеседника и задумчиво пригладил волосы рукой.
— Я не знал, что ты садист, — с хищной ухмылкой произнес он.
Темный Лорд поднял удивленный взгляд на своего спутника, потом усмехнулся и ответил:
— Дело не в самом процессе убийства, Лохматый, а в том, что ему предшествовало.
Волдеморт с затаенным удовольствием отметил, как дернулись уголки губ оборотня и опасно блеснули глаза, при упоминании прозвища, которое тот получил в их первую встречу.
— Говори конкретно, не все тут светила, как некоторые, — с толикой раздражения в голосе ответил Фенрир.
— Короче говоря, — не стал тянуть Темный Лорд, — кое-кто меня опередил, и встречали меня в доме Поттеров их хладные тела и нечто, ежесекундно пытающееся довести меня до самоубийства.
— Что ты хочешь этим сказать? — тряхнул головой оборотень.
— Я хочу сказать, что Поттеров кто-то убил до меня, оставив их чудовищного отпрыска дожидаться моего появления, — пояснил Волдеморт, — и мне очень хочется разобраться, кто же все это провернул.
— И ты уверен, что это не твои Пожиратели решили выслужиться? — поинтересовался Фенрир, чуть сбавляя шаг.
— Абсолютно. Они знали, что подобная выходка моментально поместит их на вакантное место смертников, — кивнул Темный Лорд, — поэтому я решил, что это либо кто-то из их людей, либо вообще кто-то третий.
— Ха, ты считаешь, что Дамблдор мог их самостоятельно прихлопнуть? — со смешком спросил оборотень, — тогда это все упрощает, тебе просто надо у него спросить.
— Я так и сделал, — усмехнулся в ответ Волдеморт, вспоминая свой фееричный визит в Хогвартс, — но не похоже, что он причастен.
Фенрир едва сдержался от того, чтобы его лицо не вытянулось от удивления, но сумел совладать с собой и спросил с легкой хрипотцой в голосе:
— В таком случае, это кто-то третий? Но кто может стоять за этим? И зачем кому-то их убивать?
— Пока не знаю, — покачал головой Темный Лорд, — но я провожу расследование и, думаю, что старик делает то же самое. Уверен, что наших объединных усилий точно хватит, чтобы со всем разобраться.
— Ну да, — деланно кивнул оборотень и ехидно добавил, — у вас же нет никаких причин для того, чтобы не сотрудничать…
— А вот поэтому, — нехорошо усмехнулся Волдеморт и, положа руку на плечо собеседника, добавил, — я и пришел к тебе.
Фенрир шумно втянул воздух сквозь стиснутые зубы и бросил на своего спутника мрачный взгляд.
— Когда ты прошлый раз решил изобразить загадочного аристократишку, — произнес он, лениво махнув рукой в сторону волшебника, — я едва не вспорол тебе горло.
Темный Лорд перестал усмехаться и неосознанно потянулся к своей шее. Да, раньше он действительно частенько влипал в неприятности из-за своей самоуверенности. Если, конечно, полубезумный и одичавший оборотень, яростно защищающий свою территорию — это всего лишь «неприятности»…
Волшебник без проблем может взмахом палочки остановить мага-недоучку, к тому же ослабленного и забитого. Вот только Фенрир мало того, что не был забитым, так еще и далеко не был ослабленным. Этот оборотень, будучи изгоем всю жизнь, сумел организовать своих людей, так еще и неплохо скрывался от преследований. Хотя, возможно, дело было как раз в том, что Фенрир Сивый никогда не был обычным оборотнем. В конце концов, именно поэтому Темный Лорд им и заинтересовался…
— Кхм, да, припоминаю что-то такое, — потирая шею рукой, согласился Волдеморт, — дело в том, что среди твоей стаи волков затесалась паршивая овца.
Фенрир резко обернулся и яростно уставился на собеседника. Темный Лорд столкнулся взглядом с немигающими голубыми глазами, суженные зрачки которых превратились в крохотные черные точки, и с трудом удержался от желания отшатнуться. Оборотень приподнял верхнюю губу, будто пытаясь оскалиться, и чуть наклонил голову вбок, продолжая впиваться взглядом в своего спутника.
— Это абсолютно точная информация, — стараясь говорить ровно, произнес Волдеморт, — я лично проверил.
— Кто?! — после нескольких мгновений тишины, рыкнул Фенрир.
Темный Лорд бросил настороженный взгляд на чуть подрагивающие от напряжения руки оборотня. Его пальцы были широко расставлены и согнуты, напоминая лапу зверя, готовую ударить своими когтями.
— Поверь мне, — как можно более спокойно ответил волшебник, — сама по себе, эта овчинка выделки не стоит.
— О, — протянул опасным голосом оборотень, наклоняясь к собеседнику и чуть нависая над ним, — ты уж мне поверь, эта выделка абсолютно точно будет того стоить. Кто?!
— Можно извлечь куда больше пользы, — продолжил гнуть свое Волдеморт, — если сделать все так, как я спланировал, когда отправлялся сюда.
— В делах магических и твоих заговорах, — презрительно фыркнул Фенрир, — я делаю так, как ты скажешь, но со своей стаей я буду разбираться сам.
— Да, — согласно кивнул Темный Лорд, — но дело в том, что для моих заговоров как раз и нужна эта самая овечка.
Оборотень дернулся, словно намеревался наброситься на своего собеседника, но замер. Несколько раз громко втянул воздух сквозь стиснутые зубы, потом выпрямился. Пока Волдеморт старался как можно незаметнее перевести дыхание, Фенрир одернул свою одежду и привычным жестом пригладил волосы.
— Чего ты хочешь? — спросил он, наконец, все еще недобро глядя на волшебника.
— Для начала, — ответил Темный Лорд, — нам бы с ним побеседовать по душам, так сказать.
Оборотень вновь продолжил спускаться вниз, к одному из плато, уставленному палатками, и Волдеморт последовал за ним.
— Что возвращает нас к моему первоначальному вопросу, — произнес Фенрир, не оборачиваясь, — кто?
На этот раз волшебник усмехнулся и, вновь поравнявшись со своим собеседником, ответил:
— Некто Ремус Люпин.