Я здесь! Где стынет свет и покой, Я снова здесь! Я слышу имя твоё… Из вечности лет летит забытый голос, Чтобы упасть с ночных небес Холодным огнём... © М. Пушкина, В. Кипелов Закатный долгий день в тринадцать поколений. И в рукаве огонь, и демон за плечом. А мне бы лбом припасть к углам твоих коленей, Но я почти никто: бродяга-звездочёт, Скиталец меж миров в плаще иссиня-чёрном, Как ворон сам, кружу над водами Невы. И всё, что я хочу, – по крошкам хлебным, зёрнам И жёлтым кирпичам проникнуть в твои сны. © А. Юннис
***
Лес, будто суровый стражник, стоял, насупившись, неподвижной сплошной стеной возвышаясь над пределами берега. Выжженный бор не покачивал костлявыми ветвями в знак приветствия, не усыплял путников баюкающим пением птиц, но источал застоявшийся болотный запах угрозы и неминуемой опасности, заставляя каждую мышцу напрячься и ожидать подвоха. Ворон приглашающим жестом указал Доктору на еле заметную тропинку и скрылся в чернеющей пропасти стволов. Пришелец последовал за провожатым, и тут же за его спиной вытянулся новый барьер растений, обрубая пути к отступлению. В чреве чащобы было трудно разобрать не только лицо самого проводника, но и собственные ноги, ступавшие неведомо по какому пути: мнилось, что внизу под ними волновалась желеобразная масса застывшей субстанции; идти по такой поверхности представлялось почти невозможным. – Старайся удержаться самостоятельно, не прикасайся к деревьям и не зажигай огня, – промолвил невидимый гид, угадав желание Доктора воспользоваться отвёрткой; однако пришелец, точно назло, тут же покачнулся, разрезая выступами коры рукав и без того потасканного пиджака. Эта оплошность разбудила затихший ветер; со всех сторон послышался шум, напоминающий перезвон мельтешащих крыльев, а вслед за шумом – и рой голосов, исторгающих бесчисленные проклятия. – Что я только что сказал? Мы уже во второй раз из-за тебя попадаем в переделку! Ноги в руки и бежать! – недовольно воскликнул Ворон; и Доктор поддал шагу, переходя на фартлек, больше похожий на пляску святого Вита. Голоса догоняли. И вот, уже над самой своей макушкой, таймлорд услыхал противный старушечий смех; стальные когти вцепились в тощие плечи и стали приподнимать Доктора над землёй. Галлифреец настойчиво отбивался, но разомкнуть жёсткие тиски никак не удавалось. – Какой красавчик! – пахну́ло зловонным дыханием. Доктор чудом умудрился достать звуковой инструмент и уподобить его переносному фонарю. Устройство тут же осветило обладательницу графитовых крыльев и нагого женского торса, а также стаю её уродливых сестёр. Гротескные создания, хищно ощетинившись удлинёнными конечностями, метили в единственную отличавшуюся от них движущуюся мишень. – Он мой! Он мой! – перебивая друг друга, завопили чудовища и пустились в озлобленную драку, вырывая у товарок перья и царапая безумные глаза. Его захватчица принимала в драке самое активное участие, растрачивая ядовитые плевки и жестокие ответные удары на атакующих её родственниц. Но как только она попыталась отбить очередное нападение, сразу же выронила лакомую добычу. Доктор приземлился аккурат в центре лысой опушки и было собрался дать дёру, но луч отвёртки выхватил из мрака нечто более жуткое, чем полуженщины-полуптицы. Невдалеке раздался протяжный зов валторны, и существа, в панике врезаясь друг в друга, как оглушённые летучие мыши, устремились прочь от арены недавнего сражения. На подмогу Доктору спешил его верный провожатый. И только сейчас пришелец смог разглядеть сжимающего лесной рог стройного длинноволосого человека лет тридцати, с глубоко посаженными живыми глазами и упрямой линией рта. Доктор даже назвал бы его привлекательным, не будь тот одного пола с галлифрейцем. – Кто они? – будто встрепенувшись ото сна, поинтересовался таймлорд. – Гарпии, дочери Тавманта, – сухо ответил Ворон. – Нет, я о них... – Доктор кивнул на впаянные в стволы страдальчески искажённые лица людей. – Жители нижних сфер. Это – лес самоубийц, Доктор. Нам сюда, – собеседник шагнул в проём между деревьями, и пришелец понял, что совершенно не готов увидеть среди этого столпотворения горемык фигуру главной своей героини.***
Даже в таком безрадостном месте она выделялась особенной статью: безмятежная, с закрытыми глазами – нет, она не причитала, не плакала, не жаловалась. Думалось, что она просто задремала. Словно почувствовав их приближение, она часто-часто зашептала: «Доктор, спаси меня, Доктор, спаси меня, Доктор...». Слушать всё это было настолько невыносимо, что галлифреец заткнул уши и попытался представить себе некогда счастливую улыбающуюся спутницу. Однако тут Ворон проделал манипуляцию, которая Доктору, после, ещё очень долго мерещилась в самых тяжёлых кошмарах. Провожатый подошёл к дереву и просунул руку по локоть в маленький розовый рот, точно в древесное дупло. Пошарив там с минуту, он вытянул за шёлковую нить небольшой червонный стержень, подобный ключу от ТАРДИС, и с триумфом повертел им у себя над головой. Доктора тошнило. Тем не менее, рвотные позывы, как и все его предыдущие ощущения, оказались ложными. Единственным чувством, являющимся несомненной правдой, оставалась безграничная любовь, живущая в нём несколько последних лет, – любовь к необыкновенной земной женщине, которая заставила и Доктора поверить в его собственную исключительность. Лики на соседних деревьях зашлись в возмущённом ропоте, но Ворон прикрикнул на них и, отыскав в коре ещё одно отверстие, настежь распахнул обращённую к ним сторону растения, как дверь. – Смотри, ни при каких обстоятельствах не сообщай ей, что она мертва. И если она не пойдёт с тобой по доброй воле, немедленно возвращайся, иначе застрянешь в её аду навеки, – предостерегающе изрёк проводник. «Застрять с ней не так уж и плохо», – сквозняк из прошлого взметнул мозаику памяти пришельца, собрав разрозненные кусочки воедино; а затем путники исчезли в растворённом зеве, и лес снова погрузился в торжественное безмолвие.***
Забудьте запах свежих роз И поцелуй луны. Сегодня праздник майских гроз И бал у Сатаны... © А. Васильев
Ноги слегка путались в длинных полах платья, отчего Роза старалась идти чуть медленнее, однако такая походка только придавала изящества всему её облику. Отороченная тесьмой полумаска довершала таинственный образ, отражающийся в бессчётных золочёных зеркалах. Сегодня, вместо обычных люстр и бра, в центральных комнатах дома горели свечи, по воздуху витал сладостный аромат благовоний. Разряженные в пух и прах гости в основном собирались во внутреннем дворике, ближе к винным фонтанам, в нетерпеливом ожидании обсуждая предстоящий бал-маскарад. Девушка застыла на вершине лестницы, разглядывая непривычную суматоху внизу. В главном зале уже восседал оркестр, снаряжённый инструментами для музыкального действа на самый прихотливый вкус. Вымуштрованные официанты носили туда-сюда подносы с закусками и аперитивом. Их суетливая возня напомнила Розе о первом её визите в поместье Тайлеров в качестве такой же челяди на побегушках, обслуживающей своих альтер-родителей бок о бок с... настоящим Доктором. Тем не менее, в данный момент вопрос об аутентичности жениха не стоял перед ней так же остро, как проблема обнаружить оного среди потока мужчин в почти одинаковых пингвиньих костюмах. Кто-то мягко коснулся её локтя. По блестящей лысине и обрамляющим её редким рыжим волоскам нетрудно было догадаться, что побеспокоил Розу не кто иной, как Пит. Что ж, по крайней мере, кого-то из семейного круга ей опознать удалось. Теперь необходимо было вычислить будущего мужа и ухитриться избегать его общества как можно дольше – дать себе отсрочку хотя бы на нынешний вечер... – Всё хорошо, моя девочка? – поинтересовался хозяин особняка – так он обращался к ней только тогда, когда действительно проявлял беспокойство. – Да, отец, – не решаясь озадачить его своими мыслями, выдавила из себя Роза. Ей до сих пор казалось неуместным воздвигать человека, которого она, в общем-то, не знала, в ранг родителя, но под усиленным давлением Джеки скрепя сердце пришлось уступить. – Славно. Осталось дождаться твою мать и... а вот и она! – Пит протянул улыбающейся жене руку и, шаловливо ущипнув миссис Тайлер за округлый зад и пробормотав ей в ухо нечто, недоступное слуху дочери, дал сигнал к началу бала. Низенький конферансье, смахиваемый на сытого сказочного кота в сапогах, благолепно поклонился, отворил стеклянные двери и пронзительно взвизгнул: «Бал!».***
Так танцуют танго: смешивая дыхание, закрыв глаза, чтобы лучше слышать, как скрипки рассказывают аккордеону, почему с той ночи Малена не поёт.* © Marvil (Elizardo Martínez Vilas)
Роза немного спустилась, однако так и осталась стоять на лестнице, не решаясь присоединиться к вальсирующим. По большому счёту, ни один из визитёров ей не был симпатичен. Что они из себя представляли? Кучку тори, пришедших наполнить задарма животы и скрыть свои угодливые личины под куском картонки. Рядом возник услужливый гарсон с подносом и поинтересовался, не желает ли мисс освежиться. Девушка беззвучно выхватила бокал и осушила его ровно настолько, насколько позволяли приличия. Колючие пузырьки шампанского мгновенно ударили в нос, блондинка закашлялась и в перерыве между приступами увидела стоящую поодаль фигуру, разговаривающую с её отцом, между тем неотрывно следящую именно за Розой. Фигура закончила диалог, пожала руку Питу и царственной походкой двинулась по направлению к девушке. О, такая поступь могла быть только у одного человека – у того, кого Розе меньше всего хотелось бы сейчас лицезреть и от которого в то же время у неё была почти неизлечимая зависимость. Субъект застыл и томно облизал палец, которым ещё недавно познавал потаённые места своей любовницы. Затем, словно опомнившись, развернулся и отошёл к оркестру, о чём-то доверительно зашушукавшись с седовласым дирижёром. «Бежать», – заточило червем в голове. Но только Роза предприняла слабую попытку затеряться в массовке, железный обруч перстов властно сомкнулся на её тонком запястье. – Не откажите мне в удовольствии, мисс, сопровождать вас на танец, – вкрадчиво шепнул владелец полумаски, и лицо обдало жарким дыханием. Взмахнула дирижёрская палочка, и вместо знакомого трёхчетвертного размера зал пронзили чарующие ритмы танго. Толпа мгновенно, как по указке, расступилась, и кавалер вывел Розу в середину танцпола, освобождая её из-под сомнительной опеки и плотоядно щурясь на невесту через миндалевидные разрезы масочной восьмёрки. Девушка плотнее сжала кулаки, ногтями вспоров коралловый покров ладоней, и дождалась выхода Доктора... Они двигались друг другу навстречу, асинхронно перемещая стопы в такт звучащей мелодии до тех пор, пока Доктор не обнял её стройный стан, проводя рукой по кружеву на спине, а затем и по прикрытому атласной тканью животу. Мисс Тайлер мгновенно напряглась и втянула щёки, отчего рот её слегка приоткрылся, и поджарый наглец не преминул воспользоваться удобным случаем, жадно закусив её нижнюю губу до едва выступивших алых капель. – Моя кровавая графиня! – клинок его издёвки разрезал струны её нервов, растаявшим маслом сползших к ногам садиста. Роза сперва оторопела, но, ответив на недопоцелуй, оттолкнула партнёра; однако тот не растерялся и сдвинул её ступню вдоль пола, заставляя девушку крепче ухватиться за его руку для поддержки и вступить в отчаянную круговерть движений, импульсов и касаний. Каждым своим действием, будь то царапающее объятие или закидывание ноги сквозь всполохи подола на его бедро, Роза норовила причинить Доктору ощутимую физическую боль. Тот же не остался в долгу и, запечатлев красные следы на её предплечье и ухмыльнувшись, с силой послал партнёршу в свободное вращение к обескураженным гостям. Какая-то особо чувствительная и нервная дама с охом выронила фужер, и под шпильками задирающих элитный паркет туфель захрустели острые осколки стекла. Чьи-то уверенные руки галантно приостановили её кружение и примостили удивлённую Розу прямо к узкой груди спасителя. Человек, скрывшийся за полумесяцем бумажной машкары, мягко подтолкнул девушку продолжить игру; и вот, в круге света образовалось трио танцующих. Розу бросало из стороны в сторону: от напористой грубости одного к манящей ласке другого. Эти двое были так похожи, так умело вели её в танго, что ей на секунду показалось, будто сцена в заливе получила некое своеобразное продолжение. Затем незнакомец, окончательно отбив девушку у зачинщика и сместив сердце пляски на периферию, поближе к публике, не размыкая крепкой и одновременно нежной хватки, произнёс: «Помнишь самое первое слово, которое я тебе сказал, Роза Тайлер? Сейчас я его повторю – беги!» ____________ *Перевод песни Adriana Varela – Así Se Baila El Tango, но автор рекомендует читать часть под Veronica Verdier – Así Se Baila El Tango. P.s. Обложку к данной главе смотрите в шапке фанфика.