Фикрайтеры - люди страшные.

- Время! - крикнул этот мужик из коридора и за руку дернул меня к выходу, когда я подошла. - Эй, давай понежней, а то отъяою! - крикнула я, и он меня сразу отпустил. Видимо, я не одна так мило угрожала, а кто-то, походу, даже на нем уже попробовал. - Иди! - рявкнул он, но теперь за него уцепилась моя мать. - А вдруг вы какой-то маньяк? Документы вы не предъявляли! - видимо, нашивка ОМОН мою маму не особо убедила. - Женщина, я - представитель закона, вот, - он вытащил из кармана удостоверение и потряс им перед мамой. - И я имею право забрать вашего ребенка за распространение незаконной информации, за распространение гом... - НЕ НАДО! - резко закрыла я ладонью его рот - Чувак, я не буду тебя яоить, а ты не рассказывай за что меня загребли. - Он согласно кивнул и скинул мою ладонь с лица. - Ну охранник, может, тогда договоримся? - уже как-то без надежды спросила мама. - Со мной - не договоритесь, я взяток не беру. И вообще, нам пора, - он вытолкал меня за дверь, и я лишь успела крикнуть родителям: - Я приеду, вам в скайпе позвоню! И вообще, я скоро вернусь! Нового ребенка не заводите! Когда мы выходили из подъезда, я заметила еще пару людей, которых выводили ОМОНовцы. Я даже не предполагала, сколько у нас на районе фикрайтеров. Как бы это странно не звучало, но он вёл меня к моей школе. Отлично! Туда полюбэ пойдут мои одноклассники посмотреть, как загребли райтеров. Я с самыми "хорошими" мыслями шла вперед, прогибаясь под тяжестью рюкзака. Возле моей школы стояло два автобуса, потихонечку заполняющихся людьми. Ну ясно, моя школа - главная школа района, вот здесь всех и собирают. Офигенно! Вокруг автобусов стояло море зевак, среди которых я вижу знакомые рожи. ОМОНовец притащил меня к автобусу и толкнул в середину. В конце автобуса, на нашем любимом месте я уже видела свою подругу. Отлично. Я подсела к ней и сразу же ее обняла. - Кого я вижу! Олололошка! - усмехнулась я подруге. Она - симпатичный гетщик и мой лучший друг. - Джирен! - за слеш посадили? - Ага, а ты что, фанфик выложила? - дело в том, что у нее на Фикбуке не было ни одного фанфика, и именно вчера вечером она выложила гет, нц-21. И сегодня ее загребли. Повезло, правда? А тем временем автобус заполнялся, и минут за двадцать у меня появилось два десятка друзей. Среди них было 5 гетщиков, 7 слешеров, 3 ориджинальщика. Было несколько писателей стихов и 2 фемслешеров. Они все были очень веселыми людьми, и мы быстро подружились. Среди них была некая Ara, которая написала пару частушек, которые мы сразу передали всему автобусу. И соседнему. Ну, в общем, по полной готовились к несколько часовой поездке. И вот, случилось нечто. К нам с Ололошкой в окно постучались. Я выглянула в окно и заметила там пару наших одноклассниц. - Что, посадили за фанфики? А ты про нас написать грозилась, - усмехнулась одна. - Там будет Интернет, я успею написать - перекривляла ее я. Даже представляю: Катя и Голлум! - Ах, так! - крикнула Катя. Я, кстати, забыла сказать, что она Катя. - Товарищи! Кто против Фикбука? Кто против райтеров? - начала каркать Катя. - Мы! - закричали в ответ десяток человек. - Кто считает Фикбук дерьмом? - распиналась девушка. - Мы! - отвечали мы. Это уже было пределом. - Эй, братья! - крикнула я автобусу - Нас оскорбляют! Фикбук дерьмом обзывают! Куда должны идти такие? Ну ка, все вместе! - В жопу! - радостно заорал автобус райтеров - В жопу,в жопу, в жопу! - У нас есть музыкальное сопровождение! - крикнула фанатка Big Bang и достала планшет. На нем она включила .... гимн Украины? - Братья! За Фикбук! - по автобусу послышался звук приходящего сообщения Вк. Там был текст, который весь автобус сразу начал петь: Не пропала Фикбука ни слава, ни воля, Вновь нам, братья молодые, улыбнется доля. Сгинут наши вороженьки утренней росою. Править сами будем, братья, мы своей страною. За свободу — не жалея ни души, ни тела, — Встанет гордо перед миром род райтерский смелый. Да, мы не умеем петь. Зато мы любим писать. Ну, короче, минут после 5 нашего пения, все, испуганно зажав уши, умоляли прекратить. Но мы не заткнулись. На счастье народа, наш автобус двинулся, и наше пение постепенно отдалилось.