История одного подчиненного

На следующий же день Джон понял, почему родители так хотели найти кого-нибудь, кто мог бы присматривать за Шерлоком. Так как этот мальчишка был воистину уникальным. С самого утра, когда юноша еще лежал в своей новой кровати, глядя в окно (комната у него действительно была хороша, за что он был благодарен мистеру и миссис Холмс) и думая о предстоящем, Шерлок без стука вошел в его комнату, громко сообщая, что им пора в школу, чем очень напугал Уотсона. Сам мальчик говорил о школе, как о чем-то чрезвычайно скучном и бессмысленном. Но все дети в этом возрасте терпеть не могут школу, да и сам Джон был не очень счастлив туда ходить, поэтому он решил не обращать на это внимание. За завтраком Шерлока не было. В ответ на вопросительный взгляд, горничная (Фернанда, кажется) с понимающей улыбкой пожала плечами. Супруги Холмс, казалось, даже не заметили отсутствия сына, когда спустились. Они с улыбкой поздоровались с Джоном, спросили, как он спал и все ли его устраивает. Юноша с как можно более милой улыбкой кивал им и говорил, что в порядке. Наконец, спустя несколько минут, когда супруги расселись за большой стол и собрались есть, он не выдержал. - Извините, а вы не подскажете… где Шерлок? – он растерянно посмотрел на них. Ведь это он должен знать, а не они. Но те лишь переглянулись с мрачными улыбками. - Не беспокойся, Джон, ты не обязан каждую минуту знать, где он, - успокаивающе произнесла миссис Холмс. Но, по его вопросительному взгляду, она поняла, что юноше этого недостаточно и продолжила слегка печальным голосом. – Милый, Шерлок никогда не завтракает с нами. Скорее всего, он где-нибудь во дворе в одиночестве думает о… кхм, экспериментах. Или даже проводит один из них. Шерлок редко появляется в кругу семьи. - Ясно. Спасибо, - Джон, молча, вернулся к своей трапезе, пока взрослые продолжили спокойно о чем-то переговариваться. Когда он с учебниками сел в машину, Шерлок был уже там. Его безразличный взгляд скользнул по юноше и вернулся к рассматриванию соседских деревьев. Его черные кудри были взъерошены, а на школьной форме кое-где были следы земли. Джон даже боялся представить, что он делал утром. Когда они отъезжали от дома, Уотсон заметил, как дверь дома открылась, и на пороге показался Майкрофт, а вслед за их машиной во двор заехал черный, начищенный до блеска джип. Джон невольно нахмурился, глядя через плечо, как миссис Холмс обнимает сына, пока дом не скрылся из глаз. - Он уезжает, - негромко произнес Шерлок, но, от неожиданности, Джон подпрыгнул на месте и резко развернулся к нему. - Что, прости? – он удивленно смотрел на мальчишку. Тот, в свою очередь, лишь кинул на него скучающий взгляд и отвернулся к окну. - Ты ведь все услышал – я очень сомневаюсь, что у тебя проблемы со слуховым аппаратом. По крайней мере, по твоему поведению это незаметно, - он мрачно усмехнулся. – Майкрофт приехал к нам лишь на пару дней, чтобы проконтролировать меня и тебя. Я уверен, ты уже почувствовал на себе этот контроль. Джон напряг мышцы, стараясь не выдать себя, но Шерлок, даже не глядя, усмехнулся. А Уотсон вспомнил, когда после заключения договора, как только он вышел из кабинета, старший брат Шерлока подошел к нему и отвел в сторону. Он не угрожал, не шантажировал, не оставлял на руке Джона синяки. Всего лишь сказал: «Если с ним что-то случится, отвечать будешь ты». Но юноше этого хватило, чтобы испуганно замереть и судорожно закивать в ответ. Майкрофт же лишь блеснул глазами и ушел по коридору, вслед за полицейскими. - Ох, да не думай же ты так громко! Мой брат ничего тебе не сделает – по крайне мере пока не закончит свой дурацкий университет. Да и я тебя подставлять не собираюсь, хоть и не люблю, чтобы меня контролировали. - Тогда почему же ты не хочешь меня… подставлять? - Ты кажешься мне не таким идиотом, как остальные, - Шерлок впервые кинул на него заинтересованный взгляд и улыбнулся. - Чувствую, что это был комплимент, - Уотсон усмехнулся в ответ. - Но почему ты не остался с ним попрощаться? Ведь время еще оставалось. - Действительно, - Шерлок со смехом посмотрел на растерянного Джона. – Я так полагаю, что со своей сестрой ты прощался более сентиментально. - Откуда… - юноша почувствовал, как помимо воли его глаза расширяются. - Джон, это же элементарно, - насмешливо фыркнул Шерлок. - Когда я сегодня утром зашел к тебе в комнату, ты не вздрогнул и не выгнал меня – значит, для тебя это не впервой. Судя по фирме и состоянию твоего свитера, родители твои были далеко не бедными и не стали бы сами будить тебя – для этого есть прислуга. Или сестра, или брат, которые любят позлить просто так. На свитере, - Шерлок быстро протянул руку и схватил пальцами волос на свитере Джона. Настолько быстро, что тот не успел даже среагировать, продолжая восхищаться мальчиком, - еще остались волосы, ее волосы. Плюс, от тебя явно пахнет женскими духами и сигаретным дымом. Последний фактор указывает на то, что она явно старше тебя – в приличной богатой семье родители не позволили бы курить дочери, которой не исполнилось даже четырнадцати. Ну, а на сентиментальные прощания еще вчера указывали твои слегка покрасневшие глаза и записка, лежащая в кармане джинсов. - Восхитительно, - произнес Джон, удивленно глядя, как мальчик открывает дверь машины. Он настолько увлекся рассказом, что не заметил, как машина подъехала к школе. - Странная реакция. Обычно люди говорят другое, - Шерлок остановился в тени деревьев, и, прищурившись, удивленно посмотрел на подчиненного, выходящего из машины. - И что же они говорят? – юноша последовал вслед за мальчиком, который решил не дожидаться его слишком долго и направился в сторону высокого вычурного здания школы. - Пошел к черту, - громко крикнул Холмс веселым голосом, даже не обернувшись. В ответ Джон лишь засмеялся и поторопился за ним. Эта школа оказалась не самым худшим местом. Джон ожидал, что Шерлок Холмс будет учиться в престижной частой школе, где каждый второй – сын какого-нибудь богача, а учителя только и делают, что льстят направо и налево. Но нет, это было обычное государственное заведение, которых тысячи раскидано по всей Англии. Они с Шерлоком, естественно, учились в разных классах, и Джон даже не мог определить хорошо это или плохо. На его «ошейник», к счастью, мало кто обратил внимание, но за дружелюбную улыбку и открытый характер он быстро нашел себе друзей. На уроках он всегда слушал учителя или о чем-то общался с друзьями, но на каждой перемене юноша неизменно отделялся от остальных и шел в сторону класса Шерлока. Мальчик не был общительным, что совершенно не удивляло, но пугало Джона. Таких нелюдимых редко принимают в классе, а он знал, как могут обращаться с теми, кто не входит в круг «своих». Остановившись на некотором расстоянии, он взглядом искал мальчика. Как только они с Шерлоком встречались взглядами, тот кивал и Джон, более-менее успокоившись, шел на свой урок. После школы Уотсон, выйдя из здания и попрощавшись с друзьями, направлялся к машине. Обычно, Холмс уже сидел там, но изредка он задерживался в школе, и каждый раз юноша чувствовал, как его обдает холодом, пока он шел обратно. Но почти всегда оказывалось, что он просто проводил очередной эксперимент в кабинете химии или биологии, или спорил с каким-нибудь учителем (а Шерлок это очень любил делать). Лишь однажды мальчик не смог нормально объяснить, где он был, лишь буркнув что-то про лишнее внимание и глупые вопросы. Джон лишь кивнул, зная, что если мальчик не хочет говорить, он ничего нормального ему не скажет – лишь разозлится и спрячется где-нибудь. Юноша сам выяснил, что и как произошло, а на следующий день три мальчика из параллельного класса пришли в школу с синяками. Через несколько дней Джон привык к его бесконечным экспериментам, последствия коих он находил в самых неожиданных местах, и удивительному характеру. А спустя неделю даже начал, кажется, понимать Шерлока. Младший Холмс был необщительным мальчиком, который действительно ни во что не ставил своих родителей. И от этого Джон еще более изумлялся тому, как быстро Шерлок привык к нему. Но это было действительно так – уже через день мальчик сам пришел к нему и позвал посмотреть на свой очередной эксперимент. Тогда он изучал поведение новорожденных малышей и матери, на примере кошки. Пока мальчик рассказывал ему что-то о шерсти и повадках матери, Джон листал его дневник и не переставал поражаться точности и научному описанию работы. Ведь Шерлоку было всего двенадцать лет! На вопрос, почему же он перестал вести этот дневник неделю назад, Холмс ответил, что помнит все и так, а на записывание тратится слишком много времени. В ответ Джон предпочел промолчать. За своими ежедневными раздумьями о сущности младшего Холмса, Джон не заметил, как сам к нему привязался. Отныне, за завтраком мистер и миссис Холмс спрашивали у него, куда подевался Шерлок. И Уотсон всегда знал ответ, правда, не всегда его озвучивал. Как-никак, им вряд ли понравился тот факт, что их сын сидит в родительской спальне и собирает образцы волос родителей. И юноша молчал, молчал, потому что не хотел, чтобы Шерлок вновь ругался с родителями. После завтрака он шел к мальчику и, всеми правдами и неправдами, забирал в школу: как оказалось, школу Холмс не любил совершенно – большую неприязнь в нем вызывал только брат (и Джон, в принципе, был с ним солидарен). Да что там говорить, через пару недель он приходил учить уроки к Шерлоку в комнату. Несмотря на несметное количество пробирок, следов экспериментов и раскиданных вещей, Джону было там уютно. Вечно потрепанный и что-то бормочущий Шерлок напоминал ему Гарри. Поначалу, юноша думал о сестре каждый день, все собираясь написать ей. Но со временем воспоминания о прошлом полностью вычеркнул Шерлок, словно ураган, ворвавшись в его сознание и перевернув там все с ног на голову. Младший Холмс полностью изменил представления Джона о логике и детстве, каждый день умудряясь найти что-то новое и удивительное в, казалось бы, одних и тех же людях, что встречались им в школе или по пути. Он научил Уотсона смотреть на мир по-другому и замечать вещи, на которые прежде юноша даже не обращал внимания. Он изменил все вокруг и внутри Джона, привязывая того к себе чем-то большим, чем светло-голубой ремешок на запястье.