История одного подчиненного

в общем, я, честно говоря, считаю эту часть самой странной, но, увы, иначе я это все просто не вижу Джон сидел тогда в кафе. К тому времени он учился уже на втором курсе. Стоял холодный декабрь, и он скоро должен был ехать домой, навестить Шерлока. Несмотря на все сомнения Фернанды, Уотсон каждые каникулы проводил дома. В эти дни он почти все время проводил вместе с Шерлоком, который упоенно рассказывал ему обо всех своих экспериментах и личной жизни его знакомых. А парень с интересом слушал, рассматривая лучащегося от радости юношу, все чаще думая о том, как же ему не хватает этого юного, взлохмаченного и непоседливого гения. Единственным, что омрачало эти поездки, был Майкрофт, который освобождался от работы примерно в то же время, что и Джон. Приезжал он всегда один, все такой же равнодушный, с холодной улыбкой и опасным взглядом, как и пять лет назад. Уотсон старался не встречаться с ним: лишь увидеться на несколько минут, выслушать комментарии Шерлока о личной жизни брата, убедиться, что с Грегом все в порядке и исчезнуть из поля зрения старшего Холмса, незримой нитью увлекая за собой младшего. Была пятница, около десяти вечера, и почти все столики в помещении были заняты: Джон даже успел встретить нескольких знакомых и парочку друзей – кафе пользовалось популярностью среди студентов университета. Напротив него сидела Джессика – его уже вторая девушка в Лондоне. Она была брюнеткой со светло-зелеными глазами, слегка стеснительной, но удивительно веселой, если дать ей расслабиться. Джону нравилось смотреть, как она заправляет пряди за ухо или, закусив губу, с интересом что-то рассматривает. Они разговаривали о недавнем экзамене, когда телефон Джона зазвонил. Парень решил не обращать на это внимания и, не глядя на экран, отключил звук. Девушка, услышав мелодию, удивленно посмотрела на него, но он жестом сказал ей продолжать. Звонок повторился, но Уотсон проделал то же самое. В третий раз ему звонить не стали - вместо этого к ним подошел бледный, как смерть, официант. - Извините, пожалуйста, мистер Уотсон? - Да? - Джон удивленно посмотрел на него, уже заранее предчувствуя неладное. - Я извиняюсь, что прерываю вас, но мистер Холмс очень просил передать вам, что если вы не возьмете трубку, он будет вынужден приехать лично, - официант говорил это, зажмурив глаза и боясь забыть хоть слово. Видимо, его сильно напугали, и был лишь один человек способный на такое. Джон почувствовал, как сердце пропустило удар, а кровь застыла в жилах. - Джесс, извини, мне срочно нужно идти, - даже не поцеловав ее в щеку, он бегом выбежал из кафе, по пути доставая из кармана телефон и судорожно пытаясь вспомнить домашний номер Холмсов. Майкрофт звонил ему лишь раз, когда Шерлок в прошлом году полез ранней весной в озеро и неделю с лихорадкой пролежал в постели. Тогда Джон приехал первой же электричкой, проведя с владельцем все нужное время, но того случая ему хватило, чтобы понять – просто так Майкрофт Холмс не звонит. Пока он сидел в кафе, на улице успел подняться ветер и снег – началась метелица. На расстоянии вытянутой руки не было видно ничего, да Джон особо и не обращал внимания куда идет – ему важно было попасть, наконец, на нужные клавиши. Руки трясло крупной дрожью, и невозможно было понять: от холода или от страха. Но Майкрофт оказал ему любезность, решив завершить его страдания, и позвонил самостоятельно. Как только на экране высветился незнакомый номер, Джон направил всю свою волю, чтобы успеть правильно нажать на кнопку вызова. - Мистер Уотсон, очень любезно с вашей стороны, что вы наконец решили взять трубку, - прозвучал в телефоне знакомый низкий голос. Нетрудно было услышать - он вновь улыбался, что жутко выводило Джона из себя. В прочем, как и всегда. - Да, мистер Холмс, я слушаю, - он, даже не раздумывая, уже шел в сторону общежития, собирать вещи. - Не стоит вам идти туда, времени мало. Возле здания университета вас будет ждать черная машина, - холодным, не допускающим возражений, голосом произнес Майкрофт. Уотсон кивнул, не сомневаясь, что тот это увидит. - Но… что случилось? - Сами все увидите, мистер Уотсон. Я догадывался, что отпускать вас так надолго было не самой лучшей идеей, - не выражая никаких эмоций, произнес Холмс, и в трубке послышались гудки. Джон почувствовал, как от леденящего страха все внутри сжалось, и со всех ног побежал к университету. Из-за мелкого, лезущего в глаза, снега высокое здание было трудно разглядеть и отличить от всех остальных, но, к счастью, парень мог найти дорогу до него даже в полной темноте. Все время на жутчайшем морозе Джон, не переставая, повторял про себя, что «с Шерлоком все в порядке, с ним все в порядке, это же Шерлок, он вечно куда-то вляпывается, но с ним все в порядке». Водителя он не знал, да как-то особо на это внимания и не обратил. Он даже не спросил, куда они едут, знал только одно – они едут к Шерлоку. На машине дорога оказалась вполовину меньше, чем на автобусе, но ему все равно казалось, что они едут целую вечность. Сердце постоянно ныло, не предвещая ничего хорошего. От нервов, он, не переставая, теребил свой ошейник, облизывая губы и пытаясь разглядеть впереди знакомые огни. В глазах рябило от непрекращающегося снега, который не желал успокаиваться и кружил вокруг машины, все вокруг облекая в белую шаль, и Джон с трудом узнавал знакомые пейзажи и дома. Но величественную громаду родного особняка, свет в знакомых окнах и пустой двор он узнал бы даже, если бы начался конец света. Водитель не успел остановиться, а Джон уже вылетал из машины, через летящий снег пробираясь к двери. Не успел он постучать, как дверь распахнулась, открывая его взору взъерошенного Кристофера. - Мистер Уотсон… - парень буквально оттолкнул дворецкого, неловко извинившись, и забежал в дом, попутно стягивая ботинки. - Где он? – спросил Джон, резко разворачиваясь к мужчине. Мрачные глаза Кристофера говорили ему слишком много. - В своей комнате. Мистер и миссис Холмс там же, - последних слов парень уже не слышал, взбегая по лестнице на второй этаж. Никогда еще дорога до комнаты Шерлока не была такой длинной. Быстро идя по коридору, Джон не слышал и не видел ничего вокруг – он даже чуть не споткнулся о складку на ковре. Стоило ему зайти в комнату, как Шарлотта Холмс кинулась ему на шею, не переставая сотрясаться в рыданиях и судорожно всхлипывать. Ее муж был мрачен, как никогда прежде, хотя при появлении Джона, он печально улыбнулся. Но тот уже не обратил на это внимания, наконец, увидев того, к кому так стремился, и почувствовал, как все надежды рухнули. Его владелец лежал, полностью одетый, на своей кровати, под вечно помятым одеялом, которое сейчас было заботливо поправлено матерью, не подавая почти никаких признаков жизни. Его закрытые веки слегка подрагивали, словно он видел оживленный сон – даже без сознания его мозг продолжал работать. Кожа его была еще бледнее, чем обычно, и на ее фоне ярко выделялись темные синяки под глазами, угольно-черные волосы, в беспорядке разметавшиеся по подушке, темные синие вены на запястьях и белоснежное полотенце на лбу. Руки его, всегда энергичные и подвижные, безвольно лежали вдоль тела, словно его просто выключили. Его глубокое размеренное дыхание и судорожны всхлипы миссис Холмс были единственными звуками в комнате. А свет от настольной лампы, стоявшей на столе около его головы, придавал картине еще большую мрачность. Джон почувствовал, как холодеет. «Без сознания», - пронесся гениальный диагноз в голове будущего врача, но на большее Джон пока был не способен. - Что случилось? – тихо спросил он, поглаживая ставшую вдруг маленькой и хрупкой женщину за плечи. Та в очередной раз судорожно всхлипнула. - Передозировка, - мрачно произнес Вильям, поворачиваясь к сыну. Джон почувствовал, как в ушах зашумело, а земля начала уходить из-под ног. - Что? Как это возможно? – он все еще надеялся, что имеется ввиду совсем другое, не то, о чем их предостерегали еще в школе. Но организм уже сдавался, поддаваясь внезапной слабости. Джон почувствовал, как ноги стали ватными, а все стены рухнули, обрушивая на него лавину усталости. Конечности резко заныли, а сердце с каждым новым ударом будто отправляло по телу кровь, отравленную болью. - Он прибежал домой примерно полчаса назад, - хриплым голосом начал мистер Холмс, печально глядя на Шерлока. – Начал судорожно бегать по дому и искать – мы все никак не могли понять что, он быстро бормотал что-то себе под нос. Единственным различимым словом было «Джон». Мы не могли ничего понять, пока бледная Фернанда резко не сорвалась с места. Она быстро нашла где-то телефон и начала звонить тебе в общежитие – она вся тряслась. Мы начали пытаться его успокоить, хотя бы усадить куда-нибудь, но он все не давался в руки, убегал в другую комнату и начинал там лазить в вещах. И все время бормотал про чью-то смерть, Лондон и серый дождь. А потом, в какой-то момент, в твоей комнате, он резко вскинулся, посмотрел на нас и начал захлебываться воздухом, - Джон увидел, как по коже мужчины побежали мурашки, а голос вдруг резко сорвался, - мы тут же кинулись к нему, усадили на кровать и начали успокаивать, уверять дышать медленно и глубоко. Фернанда принесла теплого чаю – удивляюсь, как он не разлил полчашки, руки у него жутко тряслись. Затем мы медленно отвели его в комнату, уложили на кровать и накрыли голову холодным полотенцем, пока Фернанда вызывала скорую. К счастью, все вроде бы обошлось – они вкололи ему успокаивающее и сказали, что все будет в порядке, - но, судя по его глазам, Джон понимал, что глава семьи слабо верит в предстоящий «порядок». А сам парень чувствовал, как оцепеневшие мышцы начинают расслабляться, а комната перестает крутиться перед глазами. Врачи сказали, что все будет в порядке. Они просидели в комнате еще около часа. Никто ничего не произносил, прислушиваясь к мерному дыханию Шерлока. Шарлотта вскоре успокоилась, лишь изредка всхлипывая и периодически поправляя постель сына. Она сидела на кровати, положив руку на его запястье, ее супруг устроился в кресле, рядом с ней, в напряженно застывшей позе, уткнувшись губами в крепко сцепленные руки. Джон же устроился на своем любимом месте – на полу около кровати, прислонившись затылком к краю и устало прикрыв глаза. Но он не спал – не смог бы заснуть даже если бы очень захотел – лишь вслушивался в дыхание владельца, считая вдохи и выдохи. Он ненавидел себя, в тысячный раз проклинал за глупость, слишком длительную задержку из-за Джесс и страх. В голове крутились наихудшие варианты развития событий и строки из учебников по анатомии – «большую роль играет психологическое привыкание», «тахикардия, повышенное артериальное давление и спазм сосудов могут привести к ишемическому инсульту, расслоению аорты», «наиболее серьёзным проявлением систематического злоупотребления является нарушение психики, трудноотличимое от шизофрении»*. Джон был отличником, он знал весь учебник почти наизусть, вот только это мало помогало. Вне зависимости от дозы, периодичности и времени употребления, могло случиться все что угодно – реакция организма может быть разной. А глядя на худощавое тело и бледную кожу, Джон начинал чувствовать головокружение от подобных мыслей о возможном исходе. Спустя некоторое время Уотсон поднял голову, посмотрев на супругов. Вильям продолжал бесцельно смотреть в пустоту, даже не изменив положения, в то время как его жена стала намного медленней моргать, то и дело проваливаясь в дремоту. Несколько мгновений парень смотрел на них, затем медленно встал и как можно более тихо произнес - Вильям, может, вам стоит отдохнуть? – и он кинул многозначительный взгляд на обессиленную женщину. – Я присмотрю за ним. Мужчина, словно очнувшись, рассеянно заморгал, но, услышав Джона, моментально все понял и встал с кресла, осторожно коснувшись плеча жены. Та вздрогнула, кинув на него резкий взгляд, и крепче сжала руку сына. - Я никуда не пойду. Это мой сын, и должна быть рядом с ним, - тихо, но твердо произнесла Шарлотта, глядя на лицо Шерлока. - Шарлотта, ты действительно устала, да и мне нужно отдохнуть, - произнес Вильям, мягко беря ее за руку. - Вильям, я… - Джон позаботится о нем, а завтра утром мы его сменим – ему ведь тоже нужно будет поспать. Все в порядке, Шарлотта, - продолжал ласково ворковать мистер Холмс, незаметно потянув жену наверх - та медленно поднялась, глядя на сына взволнованным взглядом. Наконец, она вздохнула и внимательно посмотрела на Уотсона. - Джон, я доверяю тебе. Если что-то случится, первым делом зови нас, - четко и быстро произнесла женщина, ведомая мужем за руку. - Да, мы будем в соседней комнате, - добавил Вильям, выходя из спальни. Кинув полный боли и надежды взгляд на Шерлока, миссис Холмс скрылась вслед за мужем. Джон устало вздохнул и прикрыл за ними дверь. Несколько мгновений он просто стоял, опустив голову и зажмурив глаза. Затем медленно, словно в какой-то мелодраме, опустился на кресло, в котором до этого сидел Вильям, и посмотрел на Шерлока. Он, не отрываясь, глядел на него, на его лицо несколько минут, вслушиваясь в мерное дыхание. Затем он протянул руку и положил ее на запястье Холмса, считая быстрый пульс. В этот момент в нем что-то сломалось, взорвалось и выпустило на волю все чувства, и Джон судорожно зашептал. - Шерлок, прости меня, прости. Я не должен был задерживаться, я должен был приехать раньше, я знаю. Я был уверен, что ты позвонишь, если что-то случится, но ведь ты никогда не звонишь и уж тем более никому не говоришь о своих «глупых бессмысленных гормональных» проблемах. Я должен был знать, что ты этого не сделаешь, что ты слишком гениален и выше всего людского. Я должен был знать, что ты способен на такое – ведь меня предупреждали еще в самый первый день, помнишь? – Джон мрачно усмехнулся и другой рукой сжал переносицу пальцами, закусив нижнюю губу. – Наверное, ты ошибался во мне, говорил, что я не идиот, что я лучше остальных. А ведь я же, черт возьми, еще хуже них – я не позаботился о тебе, не сберег тебя. Не смог выполнить единственную свою задачу. Даже Майкрофт справлялся с ней лучше меня, сколько бы ты не ругался на него. Но прошу, пожалуйста, останься со мной. Я найду тех, кто посмел дать тебе в руки эту дрянь, слышишь, я найду их и сделаю все, чтобы ты никогда в жизни их больше не увидел. Я клянусь, я никому и никогда не позволю причинить тебе вред. Только останься таким же, проснись этим утром, и я сделаю для тебя все, - он чаще заморгал и провел рукой по лицу, кинув взгляд на окно и облизнув губы. Несколько мгновений он неотрывно смотрел на Шерлока и держал его тонкую изящную ладонь в своих теплых руках. - Я люблю тебя, чертов ты Шерлок Холмс, люблю, - наконец все таким же шепотом произнес парень, не отрывая взгляда от бледного лица. – И не смей, слышишь, не смей меня бросать здесь. Ты самый главный в моей жизни человек, я не смогу без тебя. Не смогу, зная, что ты не ждешь меня дома. Я с трудом выношу эти полтора года, без тебя, но я вернусь. Ты ведь так хотел уехать со мной в Лондон, подальше от родителей, брата и их опеки. Я дам тебе это, я заберу тебя, я сделаю все, что захочешь, только проснись. Будь рядом со мной, я не готов тебя отпускать. Джон медленно наклонился, прижавшись губами к вечно холодным пальцам – тепло всегда будто обходило Шерлока стороной, не давая его гениальному мозгу расслабиться. Зажмурив глаза, он замер на несколько мгновений, затем отстранился и прижался лбом к его тазобедренной кости, четко выделяющейся на худом теле, не переставая шептать становящиеся бессвязными предложения. Около часа спустя он заснул, неудобно скрючившись, но прижимаясь щекой к запястью Шерлока. *ну куда же без Википедии http://ru.wikipedia.org/wiki/Амфетамин