История одного подчиненного

- О чем ты? – еле слышным хриплым голосом произнес Джон. По привычке, он стоял ровно, глядя прямо перед собой, слегка прищурив глаза – внешне он выглядел почти уверенно. Но слова Шерлока заставили все его существо содрогнуться от страха и согнуться от невыносимой боли. - Я устал, - хрипло произнес Шерлок, продержав глаза закрытыми чуть дольше, и затем медленно открывая их. – Устал видеть тебя каждый день, а каждую ночь просыпаться в пустой квартире. - Шерлок, я не понимаю. Я вернулся. Я здесь и сейчас, рядом с тобой, - Уотсон стремительно пересек комнату, падая на колени рядом с диваном. Холмс скользнул безразличным взглядом по его лицу и вернулся к рассматриванию потолка. - Снова. Ты так любишь повторять эту фразу, - еле слышно повторил Шерлок, качнув головой. – Ты все знаешь. Ты всегда все знаешь, ведь ты… всего лишь плод моего воображения. - Я не знаю, Шерлок, я ничего не знаю, но прошу одного – пойми, что я здесь, - голос Джона дрогнул, когда его рука вцепилась в руку Шерлока, переплетая их пальцы. Юноша скользнул взглядом по его руке и горько усмехнулся. - Так реально. Знаешь, в чем минус моей гениальности? Я все понимаю, я все помню, все осознаю. Я не могу отпустить себя, не могу поверить тебе, хотя иногда так хочется, - он чуть повернул голову, отводя взгляд от Джона. - Шерлок… - Уйди. Исчезни снова, мне будет легче, - услышал Джон еле слышный шепот и заметил, как болезненно юноша зажмурился. От одного этого жеста он почувствовал, как сердце разрывается на куски. На глазах выступили слезы. В отчаянии он обернулся, но Майкрофта и след простыл. Стиснув зубы, он повернулся к Шерлоку, прижимаясь лбом к его холодному предплечью и испуганно жмурясь. Все было хуже, чем в первый раз. Все было ужасней, чем когда-либо. Впервые за долгое время Джону стало действительно страшно. Пальцы Холмса дернулись, выбираясь из хватки Джона, и коснулись его волос, мягко их перебирая. Открыв глаза, парень увидел, что Шерлок пристально смотрит на него с таким непривычным выражением в глазах. Тоска? Нежность? Любовь? Едва они встретились взглядами, Уотсон почувствовал, как по телу пробежал электрический ток, сгущаясь невидимыми зарядами в сердце. Ему казалось, что он видит в юноше отражение самого себя и от этого глубоко внутри зародилось удивительное по своей силе чувство. Он чувствовал, как тепло, вперемешку с ядом растекается по всему организму. - Не надо, не делай так, - тихо сказал Шерлок, продолжая смотреть ему в глаза. Но даже искаженное болью и удивлением выражение лица Джона не заставило его поверить в реальность происходящего. – Я говорю, что люблю тебя каждый день. Почему ты меня не слушаешь? Почему каждый раз так смотришь на меня? Почему не хочешь просто исчезать? Джон почувствовал, как мышцы цепенеют, губы приоткрываются, а сердце начинает стучать так, как не стучало в самых опасных боях. Он быстро и судорожно дышал, стараясь хоть как-то восстановить нормальное состояние организма, потому что сейчас он был ближе к коме. Ему не послышалось? Шерлок действительно сказал, что любит его? Но ведь это невозможно. Шерлок Холмс не умеет любить. Эта фраза была смыслом всей жизни Джона, всех его стараний и заботы, которыми он одаривал юношу ежедневно. Она была выжжена в его мозгу и сердце раскаленным железом, лишь изредка начиная адски кровоточить, заставляя Уотсона мучиться целыми днями и не желать видеть белый свет. А сейчас его жизнь разрушилась в одно мгновение. Шерлок достал из фундамента всего один кирпич, а весь мир Джона полетел к чертям, рассыпаясь на мелкие обломки и щепки. По своей силе это признание было соизмеримо с ядерной бомбой или падением метеорита. Разум все еще отказывался верить, но сердце доверилось моментально, заставляя его судорожно прижаться губами к запястью Холмса. Он не был великим гением и полагался на свои чувства, а не на рассудок, но все же… Юноша был невменяем, он мог произнести это, вкладывая в слова совсем иной смысл. Он ведь был не таким как все, так значат ли эти слова для него что-то другое? Джон не знал. Он уже не мог быть уверен ни в чем, лишь чувствовал, как сердце судорожно бьется о грудную клетку. - Шерлок, я не уйду. Я никогда больше тебя не брошу, клянусь, - он покачал головой, глядя юноше в глаза. Тот грустно усмехнулся и отвернулся от него, вперив взгляд в диван. - Ты всегда так говоришь. Ты свободный человек, ты можешь бросить меня в любую секунду, - тихо сказал Шерлок, не шевелясь. – Если… Когда ты вернешься, ты уже не придешь ко мне. - Как ты можешь так думать? – Джон повернул голову, прижимаясь виском к кисти юноши, и болезненным взглядом разглядывал Холмса. Вперемешку с нежностью в его душе смешалась тоска и боль. – Я никогда этого не сделаю, Шерлок. Ты самый важный в моей жизни человек, и я не отдам тебя никому, слышишь? Шерлок не ответил. Он продолжал смотреть в потолок, медленно перебирая пальцами жесткие светлые волосы, выгоревшие под палящим солнцем Афганистана. Джон глубоко дышал, тяжелым виноватым взглядом рассматривая длинную шею, запрокинутую голову, ясные отсутствующие глаза и млел под длинными изящными пальцами. - Я люблю тебя, - тихо произнес он второй раз в жизни, и осторожно, боясь спугнуть, коснулся другой руки, свисающей с дивана. Юноша вздрогнул, позволяя парню мягко переплести их пальцы, но даже не опустил взгляд, продолжая глядеть в потолок. Джон почувствовал, как в груди все разрывается. Голова кружилась от безумия происходящего. Пальцы Холмса перебирали его волосы, и парень чувствовал, что готов мурлыкать от удовольствия и тереться о его руку. Другая рука Шерлока лежала в его руке, и он, наконец, мог почувствовать мягкость этой бледной кожи. Но сердце его в страхе замирало, когда он встречался взглядом с его пустыми безразличными глазами и понимал, что в голосе юноши не отражается никаких эмоций, кроме пустоты и тоски. - Я всегда буду рядом, - тихо прошептал Джон, поднимая их переплетенные пальцы и прижимаясь губами к тонкому запястью. Он хотел, чтобы Шерлок это знал, понял, что Джон никогда не бросит его, что бы он там не думал. В ответ раздался лишь тихий, болезненный вздох. - К утру ты исчезнешь, а я останусь один, - бесцветно произнес Шерлок, и в этом голосе Уотсон никогда бы не узнал своего бывшего владельца. В ответ парень лишь сильнее сжал его пальцы и зажмурился, чувствуя, как сердце тонет в волнах неконтролируемой нежности. Сейчас Джон был уверен лишь в одном – он больше никогда не оставит Шерлока Холмса одного.