Сказочки

Feast your eyes on the big blue sky Riding high in a long black Cadillac

— Я помню, — говорит Джесси. Говорит: — Слышь, сука, я всё помню. «Запущено множество Мандельброта. Запущен протокол „Хоровое эхо“. Принимай бросок». Смеется, когда Уолтер неодобрительно косится на него. — Слышь, Гейзенберг, это полный взрыв мозга. Наверное, это связано с тем, что он все еще укурен. Или с тем, что пару часов назад он взорвал лабораторию, попутно убив несколько телохранителей Фринга. — Кто ты? — Подопытная крыса. Для всех я — всего лишь подопытная крыса. Они думали, что я того… поехал. Что у меня шарики за ролики заехали. Затягивается, бросает сигарету за окно. — Они правы были. Проект „Ультра“ изначально был недоработан. Вся фишка в нейропрограммировании. Записывании инфы в мозг. Одна ошибка, и всё, готов овощ. А не супер-агент, способный убить тебя ложкой и разговаривающий на тридцати языках. Хмыкает. — Вот и аэропорт, — смотрит на Уолта внимательным, долгим взглядом. Глазами цвета амфетамина. — Ты уверен? Мы никогда не вернемся. Ты никогда не увидишь своих детей. — Они будут в порядке. Теперь… теперь они будут в порядке. Им будет лучше без меня. Химик прикрывает глаза. — Эй, — Джесси берет его за руку. — Я рядом. — Да. Верно, верно. Пошли. Джесси хватает свой рюкзак, Уолтер берет чемодан. У них только ручная поклажа и счет на Кайманах. У них — только они сами. А чего еще желать в этом мире, кроме плеча, на которое можно опереться? В Лос-Анджелес они прилетают под именами Джеймса Смита и Уилла Андерсона. В Пенсильванию на автобусе приезжают Алекс Уайт и Сэм Джонс. В Огайо летят маленьким чартерным рейсом. В этот раз их зовут Джесси Вудс и Уолтер Смит. Покупают джип в Колумбусе и едут на нем из города, сами не зная, куда. Это кажется Уолтеру странным, затяжным сном, утром от которого останется только запах сигарет и смятая подушка рядом. Они заезжают в каждый город, строя из себя парочку путешественников. Иногда притворяются отцом с сыном, иногда — парой геев, празднующих годовщину. Всего лишь две недели назад Уайт работал на Фринга и думал о том, что никогда не сможет выбраться, не сможет снять невидимую удавку с шеи. А сейчас, этой жаркой летней ночью он едет по ночному шоссе и думает о том, что жизнь склонна слишком круто меняться. Не то, чтобы он жаловался. Химик примечает знак возле дороги, на котором написано: „Добро пожаловать в Лайму“ и решает заночевать здесь. Паркуется у какого-то дешевого мотеля. Джесси, уснувший на заднем сиденье, переворачивается на другой бок, пинает дверь и бормочет что-то во сне. Берет двухместный номер, возвращается к машине и будит Джесси. Тот резко просыпается, садится, напряженный, как натянутая струна. Готовый к бою. — Переночуем в мотеле. У тебя, наверняка, спина болит. Джесси кивает, вылезает из машины, сонно моргая. — Где мы? — Городок Лайма, все еще Огайо. — Хорошо. В комнате пахнет дешевым стиральным порошком, пылью и усталостью. Джесси падает на кровать, даже не сняв обувь, и мгновенно отрубается. Уолтер же заботливо снимает с его ног кеды, раздевается сам, ныряет под одеяло. Утром, когда они едут в кофейню неподалеку, Джесси говорит: — Может, останемся здесь ненадолго? Думаю, они не будут искать… нас здесь. Он хотел сказать „они не будут искать меня“. Хотел сказать „я надеюсь на то, что меня не убьют на этой неделе“. Стучит ногой по полу, оглядывается с опаской. Выискивает опасность и не находит ее. Уолтер касается его лодыжки своей, успокаивая. Говоря „не надо бояться“. — Хорошо. Побудем здесь пару месяцев. — Нужно устроиться на работу, — задумчиво отмечает Джесси, выпустив в воздух колечко дыма. — А то мы с тобой, две ленивые задницы, совсем соображать перестанем. Уже полдень, а мы до сих пор в пижамах. — Разве ты не встаешь каждый день в шесть утра на пробежку? — Это… черт, это другое. Это программа. А я сам… сучара, ты что, не хочешь, чтобы я работал? Поднимается на локти, оценивающе смотрит на лежащего рядом Уолта. — Я смогу тебя обеспечить. — Ой, блин, не делай меня своей сучкой. Я что тебе — домохозяюшка, ждать тебя с работы с тапками в зубах? Мужчина заваливает его на спину и нависает над Джесси на руках. — А что плохого в том, чтобы быть моей сучкой? Джесси обхватывает ногами его талию. Хихикает, чувствуя возбуждение Уолтера.