Сказочки

Это начинается с маленьких деталей. Незаметно. Исподволь. Сны, которые стираются из памяти, стоит только открыть глаза, ни с того, ни с сего ползущие по спине мурашки, когда ты сидишь на работе. Многие на это даже не обращают внимания и живут в своих мирках. Влюбляются, женятся, заводят детей, даже не задумываясь о том, является ли человек рядом их соулмейтом. Но некоторые… о, с ними сложнее. Уолтер пробуждается резко, вскакивает с кровати — потный, дрожащий, испуганный. Лоб до сих пор чувствует давление приставленного к нему дула. Он задыхается. — Чего ты подорвался? — сонно бормочет Скай, шаря по кровати рукой. — Вставать пора? — Нет… плохой сон. Просто плохой сон. Жена что-то ворчит, перевернувшись на другой бок. Он идет на кухню за водой. Может, она сможет усмирить заходящееся сердце? Набрав стакан, Уолтер идет к столу, когда его оглушает выстрел. Через минуту химик осознает себя сидящим под столом. Лужа воды медленно подбирается к его босым ногам. — Уолтер, что случилось? — вопрошает Скайлер, входя на кухню. — Пригнись! Ты не слышала, кто-то стрелял? — О чем ты? Посуда разбилась, это всё, что я… Что ты делаешь под столом? — Стреляли! На улице! — Не кричи, — отмахивается она. — Разбудишь детей еще. «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Умоляю, не убивай меня». — Это ты тоже не слышала? — боясь увериться в своих подозрениях, спрашивает Уолтер. — Ты в порядке? Выглядишь странно. Знаешь что, досыпай на диване. Мужчина не отвечает, прислушиваясь к кому-то, едва слышно шепчущему, что он готов на всё. «Что скажешь, Джесси?» Это мужской голос. — Свободны, — с нажимом шипит Туко на телохранителей. Те бесшумно покидают кабинет. Он подходит к Джесси, стоящему на коленях, связанному и сломленному. Дрожащему, как лист на ветру. Дергает за подбородок, чтобы полюбоваться на глаза. Красиво. Спрашивает ласково: — И что мне делать с тобой, bebe? Сколько говорить, что тебе не надо лезть в дела взрослых? — Пожалуйста, — всхлипывает парень. — Я не буду больше торговать на твоей территории. — Ага. Не будешь. Туко проводит большим пальцем по нижней губе Джесси. — Ты можешь загладить свою вину, bebe. Засовывает палец в чужой рот. Поднимает рывком, облизывает щеку. Парень дергается от омерзения, вскрикивает: — Нет! Туко толкает его на стол животом и сдергивает джинсы. В течение двух выходных Уолтера то накрывает тошнотой, то снова он погружается в панику, ощущает неявную, фантомную боль. Ему снятся голубые глаза на остром лице и умоляющий шепот. Он ищет информацию в интернете, по крайней мере, пытается, но натыкается лишь на ересь о соулмейтах, в которую уже никто не верит, кроме девочек-подростков. Шанс на то, что у тебя есть такая связь — один на пятьсот тысяч. А Уолтер никогда не считал себя настолько везучим. Он предполагает у себя вирус, закидывается анальгетиками и снотворным. Это снова происходит в лаборатории. Уолтер проливает на себя кофе, но даже выругаться не в силах, потому что всё, что ему хочется — запереться где-нибудь, и сидеть, закрыв уши руками. Дело не в успокоительных. И не в снотворных, и даже не в чертовом кофе. — Эй, Уолт, дружище! — его хлопают по спине, отчего химик вздрагивает и отскакивает в сторону. — Все нормально? — Нет! Нет, не думаю, Гейл. Прости. Кажется, я надышался чем-то здесь. — Не принимал наш продукт? — шутливо подкалывает коллега. — Может, с него накрыло? Уайт отрицательно качает головой. — Я пройдусь. Отчего-то жутко хочется курить, несмотря на то, что Уолт не выкурил и сигареты за всю свою жизнь. Выходит из химчистки, стоит под безжалостным солнцем, не понимая, что он здесь делает. На парковку заезжает автомобиль. Уолтеру бы пора вернуться, ведь как раз сейчас должна закончиться реакция, но он стоит на месте, неспособный сдвинуться. Из авто выходит Майк Эрмантраут, открывает перед кем-то дверь пассажирского сиденья. Вытаскивает паренька, хнычущего, безвольно виснущего на чужих руках. — Эй, Майк! Что случилось? Уайт не любит вмешиваться в дела ручного киллера Фринга. Он вообще предпочитает делать вид, что его не существует, но сейчас, именно сейчас, ему хочется подойти к Эрмантрауту. — Разобрался с мексиканцами. А этот… — приподнимает мальчишку. — Жалко его стало. Как тебя зовут-то? Парень поднимает на Уолтера глаза и мужчину прошивает, как молнией. — Всё хорошо, — совсем другим, мягким голосом, говорит Уайт. — Теперь всё будет хорошо. Обещаю. Видимо, это чувствует не только он, потому что парень, пусть и слабо, тянется к нему. — Джесси? Тебя же так зовут? Пойдем со мной. Я справлюсь, Майк. Он укладывает парня на заднем сиденье своего джипа, звонит Гейлу, просит сегодня управиться самому. Едет на пределе допустимой скорости, все время оглядываясь в зеркало заднего вида. Джесси спит, подложив под щеку ладонь. Кажется, присутствие Уолта действует на него как успокоительное. Уайт приезжает в мотель на окраине города, оплачивает номер на неделю. Приплачивает сверху сотню, чтобы никто не задавал вопросов. Вытаскивает Джесси из машины, стараясь не разбудить. Укладывает в номере на кровать, набирает ванну. Раздевает парня аккуратно и медленно, стараясь не повредить многочисленные кровоподтеки и синяки. Когда снимает джинсы, Уолтеру приходится остановиться. Конечно, он понял, что именно делали с парнем мексиканцы, но видеть это в реальности, видеть следы изнасилования — это совсем другое дело. Уайт выпивает пару бутылочек из минибара и лишь после этого находит в себе силы продолжить. Проснувшийся Джесси доверчиво жмется к нему, позволяет опустить себя в теплую воду, мгновенно становящуюся розовой от крови. Только шипит от боли. Потом Уолт заворачивает его в халат, снова укладывает спать. Обещает: — Я скоро вернусь. Прежде чем уйти, копается в его карманах, находит каким-то чудом сохранившиеся водительские права. С улыбкой поглаживает фото, шепчет одними губами: — Джесси Пинкман. И через два часа возвращается с лекарствами и сумкой, набитой одеждой. Джесси действует на него как сконцентрированный в сто раз эспрессо. Намазывая парню спину мазью для заживления синяков, Уолт говорит: — Завтра ночью мы улетаем далеко-далеко. Все деньги у меня на оффшорных счетах, их никто не найдет. Ты чист, так что поедешь под своим именем, я же теперь Уолтер Андерсон, — неожиданно смущается, крутя в руках тюбик. — Конечно, если ты хочешь. Джесси истерически смеется до слез. Приникает к мужчине, целует его в щеку. — Уолт, ты, блин, охеренный чувак.