Сказочки

Веки Джесси присыпаны золотом. Он весь сияет желтым, канареечным светом, подобно игрушечному солнцу, в этом почти что кислотно-желтом платье, с этой бледно-золотой копной кудряшек на голове. Джесси - гребаная золотая девочка с членом, открывающая рот под песню Шэр. Джесси подмигивает, выставляет ногу, гладит стойку микрофона. Джесси - звезда, сияющая в свете прожекторов. Плата за то, чтобы сверкать на сцене - сбитые в кровь ноги, адски чешущиеся под чулками, въевшийся в кожу цветочный запах духов. Плата — одинокие вечера, наркотики, отравляющие тело, но очищающие разум. Он переодевается в гримерке, натягивает узкие джинсы, серую толстовку с огромным сердцем на груди и красные кеды. Поправляет свой любимый черный парик, подмигивает сам себе в зеркале. Ресницы прилипают друг к другу от обилия туши. Когда Джесси выходит из клуба, на часах где-то три ночи. - Ты был великолепен, - доносится из темноты откуда-то сбоку. - Спасибо, - подавив зевок, отзывается Джесси. Бросает косой взгляд на старпера, который ходит на каждое его выступление уже в течение месяца. - Уолтер. Уолтер Уайт. - Понятно. - Тебя подвезти? - Не, спасиб. Джесси идет по темной парковке, оглядывается, отмечая, что Уолтер не отстает. Держится в пяти шагах позади, но, всё же, упорно следует за ним. - Позволишь проводить до дома? Я не маньяк, честно. Джесси хихикает, кивает, трет шею. - Пошли, чо, не маньяк. Уолтер молча идет рядом. Косится на Джесси, на золото на его скулах, на шее, на носу, на каждом, мать его, сантиметре идеальной кожи. Уолтеру так сильно хочется прикоснуться к этой статуэтке, вылепленной из совершенства и присыпанной колкой ломкостью, к этому мальчику с голубыми глазами, что аж скулы сводит. - Если я приглашу тебя на свидание... ты согласишься? - вдруг спрашивает он, когда они проходят под мигающим фонарем.