Сказочки

— Меня зовут Уолтер Уайт. Я работал учителем химии в Альбукерке. Когда всё это… началось, я заперся в столовой, заколотил все окна, включил радио и ждал приказов от правительства. … — Меня зовут Джесси Пинкман. Я… варил мет. Метамфетамин. Делил участки с другими… дрался… убивал. Когда начался зомби-апокалипсис, я собрал свои манатки, схватил пару друзей и свалил из города. … — Все меня зовут Барсуком. … — Джейн, сладкий, зови меня Джейн. … — Чо это за место? Вы тут, типа, город сколотили? — Джесси закидывает руки за голову, стараясь спрятать свой страх за наглостью. — А чо тогда в нас стреляли? Ха, решили, мы эти, да? Зомбаки? На тачках и с пушками? Серьезно? Мужчина, сидящий напротив него, устало вздыхает и наклоняется вперед. — Нам не нужны неприятности, парень. А ты, со своей маленькой шайкой бандитов — настоящий магнит для них. Тем не менее… босс сказал, что вы можете вступить в наше сообщество. У нас есть определенные правила. И первое — никаких наркотиков. Второе — в черте города нельзя пользоваться оружием. Третье — никакого алкоголя. — Смахивает на колонию. — Поговори со своими. Сообщишь свое решение через час. Джесси хмурится, настороженно смотрит на Майка, затем выходит из комнаты. Раньше это здание было школой. Сейчас же здесь находится контрольный пункт для тех, кто хочет вступить в сообщество. Ободранные стены с сохранившимися шкафчиками кажутся забавным напоминанием того, что ничто не вечно под луной. Хотя что тут забавного? — Ну и чо? — спрашивает Барсук, подпирающий собой стену. — Чо делать будем? Вся банда выжидающе смотрит на своего лидера. — А вы как хотите? Джесси садится на пол, рядом с друзьями и Уолтер вспоминает. Мальчишка часто сидел так где-нибудь в уголке в своей школе, прятался от хулиганов, учителей и других учеников. Прятался от всего мира. Мужчина помнит, как нашел его под школьными трибунами, дрожащего, нервно курящего сигарету за сигаретой. У его ног стояла набитая доверху спортивная сумка. В тот день его выгнали из дома. — Вы как хотите, детки, а я остаюсь, — активно жестикулируя, заявляет Сол. Он бросается к главе безопасности, вышедшему из кабинета, — Мистер Эрмантраут! Мистер… Меня зовут Сол, Сол Гудман. — Майк. — Очень приятно познакомиться! Их удаляющиеся голоса создают эхо в пустом здании. — Ок, я так и знала, что он свалит, — закатывает глаза Джейн. — Джесси, давай резче решать. Уолтер опирается спиной о стену. Он не отрывает взгляда от пальцев Джесси. Они словно живут своей жизнью, что-то поправляют в одежде, дергают манжеты рубашки, шарят по пыльному полу. — Миста Уайт, вам в любом случае надо здесь остаться. Здесь по-любому есть врачи. — Джесси… Парень уже обращается к остальным. — Здесь нельзя колоться и бухать. А я знаю, Пит, что твое единственное топливо — трава. Я слез с героина… со всего, как вы знаете, но… — Но если мы будем колоться или нюхать, ты поедешь с нами, — констатирует девушка. — Хорошо, — севшим голосом шепчет Венди. — Хорошо. Ну и пофиг. Все равно сейчас уже ничего не надыбаешь, верно, Джесси? — Только если сварить. Но я не буду. Я завязал. Совсем. Их размещают в одном доме. Уайт понимает, что система еще совсем не отработана, что лишь поэтому им дают держаться вместе, своей группой. Будь он на месте главаря этого странного поселка, дела бы здесь вели по-другому. — Героин, значит? — спокойно спрашивает он. В этом домике всего две спальни, так что Джесси с Уолтером решают устроиться на диванах в гостиной. Ночь нежна и тиха. Ночь, впервые за долгое время, не внушает страха того, что они могут не проснуться утром. До того, как заговорить, мужчина несколько минут изучает влажное мерцание руки, которой Пинкман водит по полу. — Ага. Вновь воцаряется молчание. — Мне жаль. — Да норм всё. — Почему? .. Он не договаривает. — Много всякой херни в жизни было. — Было настолько плохо? — Хуже. Мальчишка закрывает ладонью глаза. — Бля… ты ж не знаешь, профессор, чо это такое. Когда все настолько достало, что или достать наркотики, чтобы уйти, или вздернуться. «Уйти». Занятный термин. — Есть закурить? — неожиданно спрашивает Уолтер. Парень садится, достает мятую, замусоленную пачку из кармана джинс. Останавливается. — Погодь, я с тобой. Джесси встает, отряхивается, как собака, вдевает ноги в разбитые кеды, и топает следом за Уайтом на улицу. Они по очереди прикуривают от огонька зажигалки, стоя на крыльце. Химик предсказуемо закашливается, вызывая кривую усмешку у Пинкмана. Глаза у него прозрачные, как стекляшки. Пустые. — Ты чоткий чел, профессор. Правильный. Почему-то эта похвала намного важнее всех, что были, есть и будут. Возможно, потому что Джесси слишком настоящий по сравнению с картонными людьми в жизни Уолтера. В нем всё вот так — с надрывом, слишком больно, на изломе, так ярко, что приходится щуриться. Ярче, чем когда-либо. — Спасибо. Химику хочется сказать больше, о том, что он впервые за долгое время чувствует себя живым, что в тот день, когда Джесси вытащил его из той школы, он понял — то, что было «До», казавшееся таким важным и настоящим, было лишь неважной и бесполезной мишурой. Уолтеру хочется сказать много красивых слов, но он понимает, что парень их не поймет. Поэтому он порывисто притягивает его к себе, вцепляется в него в крепком, почти что болезненном объятии.