***
Он упустил ее. Снова. Грелль увидел, как в небо стремительно поднимается черный дым, пронзая нависшую над городом тучу, и растворяется в ней, сливаясь и исчезая за непроницаемой тьмой. И он смотрел ей вслед, высоко задрав голову, пытался — все еще пытался разглядеть ее силуэт в этом грозовом небе, но не было ничего. Скарлетт улетела, и куда, оставалось только догадываться. — Толпа взбудоражена, — заметил Сиэль, приваливаясь плечом к кирпичной стене и с интересом выглядывая из-за угла, как туда-сюда сновали люди, в панике озираясь по сторонам. Грелль проследил за его взглядом, коротко вздохнул и покачал головой. — Глупые мартышки, — выплюнул он. — Разве? — бросил на него косой взгляд бывший граф. — Это ведь так закономерно… возможно, они впервые видят нечто подобное. — Ага, не считая твоего лохматого питомца, устроившего три года назад пожарище, — съязвил в ответ алый жнец, — или как твой дворецкий на пару с недо-ангелом разрушил мост… Он бы мог припомнить еще много досадных промахов в биографии Сиэля, но тот посмотрел на него таким убийственным взглядом, что Грелль счел уместным просто свернуть тему, сейчас это все равно уже ни к чему не приведет и ворошить прошлое не имело никакого смысла. Грелль догадывался, что слышать любое упоминание о Себастьяне для Фантомхайва словно соль на рану, еще слишком свежую и слишком открытую — невыносимо. Такое предательство не забывается и спустя годы, а тут от последствий этого предательства приходилось еще и спасаться. Грелль лишь мог догадываться, что чувствовал этот мальчишка, впрочем, до этого ему не было никакого дела. Он никогда не питал к нему никаких чувств, кроме тех, что этот человеческий ребенок был досадной букашкой, мешающий Греллю, возомнивший о себе не бог весь что только благодаря поддержке демона. Но вот теперь эта опора пошатнулась, и у Сиэля не было совершенно никаких союзников, кроме жнеца, которого он так не любил. Грелль хотел ему что-то сказать. Что-то крутилось на языке, не слишком важное, не слишком колкое, что-то из разряда того, что люди называли ободряющими словами, просто, чтобы графенку не думалось о плохом. Зачем это нужно было конкретно ему, Грелль пытался не думать, но слова так и не были произнесены. — Кого я вижу! — воскликнул появившийся рядом Гробовщик, возведя руки к небу, будто молясь им о благодати. — Какая встреча! — Ты дал ей уйти… — хмуро сообщил о столь вопиющем недоразумении Грелль. — Ну да. — пожал плечами Гробовщик. — Демон ушел от Врат, ей можно было идти… Грелль уже устал удивляться поступкам этого жнеца. В его решениях и идеях не было совершенно никакой логики, и лишь его статус Легендарного не давал усомниться в его силе и не иметь желания оспаривать его решения. Грелль прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. — Ладно. Хорошо. Сейчас-то она ушла. Куда, не подскажешь? — А зачем она тебе? — склонив голову к плечу, поинтересовался Легендарный жнец, с долей ехидства в голосе. Грелль чувствовал, как начинает закипать. — Надо с ней кое-о-чем переговорить и, если я этого не сделаю… так…. А почему я вообще перед тобой отчитываюсь? Сиэльчик, за мной! — скомандовал алый жнец, и, обойдя Гробовщика по широкой дуге, на сколько позволял неширокий тротуар, уверенным шагом зашагал в сторону портала. Вот только… — Все порталы закрыты, мистер Сатклифф, — прохихикал ему вслед Гробовщик. Грелль остановился. Слово эхом пронеслось в мозгу, застряв там и набатом нарастая, больно давило на виски. — Закрыты… — пробормотал он, чувствуя, как почва уходит из-под ног, и он вот-вот провалиться в эту зыбкую топь. Что же теперь делать? — Ты ведь не просто так это говоришь? — осведомился мрачный Сиэль, глядя на своего бывшего информатора снизу-вверх. Грелль бросил на него хмурый взгляд через плечо. Этот мальчишка… Он всегда умудрялся смотреть на людей так, будто те были мусором под его ногами, смотреть на них так, будто они были ровней ему, видел себя выше других. Сиэль Фантомхайв. Погорелый граф, причем дважды, человек, отдавший свою душу демону. А сейчас он и сам демон, но совсем не подрос. Демоны, вообще росли медленно, а куда им было торопиться? Впереди вечность. Грелль мало знал об этих тварях, но кажется, в Академии им говорили, что молодые демоны растут тем быстрее, чем больше душ они пожрут, поэтому задача жнецов не давать им такой возможности. Сейчас алый жнец слишком живо это припомнил, хотя тогда, много лет назад, ему казалось это пустой информацией, никогда не пригодящейся ему в жизни. Но, как оказалось… — О, разумеется, — расплылся в довольной улыбке Гробовщик, а потом спрятал бледные кисти в широких рукавах черной рясы. — Так уж вышло, что у меня есть ключ. — Тогда что ты стоишь и кота за… — Грелль осекся, понимая, как сильно это резонировало с его привычным образом кокетливой девицы, поэтому, быстро кашлянув, он развернулся к Легендарному, — не сочтешь за труд дать нам этот ключ? Тон стал менее эмоционален, но привычные интонации все равно выдать не получилось. Хотя Грелль считал это уже прогрессом. Сегодня, сейчас надо держать себя в руках — самообладание актуально как нельзя кстати. Если он сорвется — проиграет. Ошибки недопустимы. — Нет, — просто ответил Гробовщик. — Ты издеваешься? — прошипел за спиной Сиэль. Единственный виднеющийся глаз тут же окрасился малиновым блеском, а зрачок сузился и слегка подрагивал от сдерживаемой ярости. — Сейчас не до твоих глупых игр, дай сюда ключ! Его эмоции были такие красочные, в обычно высокомерной маске так редко проступали отблески человечности, но сейчас впервые Грелль видел в нем живое существо, способное чувствовать и испытывать эти самые эмоции. Графенок всегда был дорогой красивой куклой. Куклой нежно холенной и лелеяной демоном, которой тот умело игрался. Сиэль не понимал этого ни тогда, ни тем более потом — осознание пришло к нему слишком поздно. Сиэль всегда считал, что именно Он ведет в этой партии, всегда ассоциировал себя с шахматным королем, отдавая Себастьяну роль не выше слона. Но на деле — всегда был пешкой. Очень ценной и очень качественной, но не более. Наверное, было очень неприятно понимать это по истечении стольких лет, для человека, для ребенка, так вообще. Сиэль не поглотил ни одной души, ему было это попросту ни к чему, оберегаемый высшим демоном, это было ненужным. Поэтому его все еще можно было назвать человеком, поэтому ангел согласился его защищать. Грелль вдруг подумал, знала ли, понимала ли это Скарлетт, когда звала Тадиэля? Или это было спонтанное, наспех принятое решение от безысходности? Шорох тяжелых крыльев, и судя по звуку, не одних, послышался где-то совсем рядом. Грелль повернул голову, встретившись со знакомым взглядом лазурных глаз ангела Жертвы. — Тэдди! — воскликнул алый жнец, сделав шаг в сторону нового знакомого, расплываясь в кокетливой улыбке. Правда улыбка получилась вовсе не такой, какой хотелось бы Греллю, скорее вымученная мина, выражающая безграничную радость от новой встречи. — Тэдди? — хрюкнула в кулак вторая гостья. Тоже ангел. — Ну и ну. Девушка. На вид очень молодая, по человеческим меркам — не больше восемнадцати. Высокие скулы очень выделялись, лицо не было бледным, но и загар не тронул кожу. Какая-то божественная бронза, как у Олимпийских богов, которые в красках описывали люди до этой эры. Девушка была ниже своего спутника, ее макушка едва доставала ему до плеча. Резкий порыв ветра растрепал ее волосы, развевая, и Грелль отчетливо увидел, что переливали они перламутром. — Ты еще кто? — не слишком вежливо осведомился бывший граф, уставившись на новое действующее лицо. — Я? — указала на себя пальчиком незнакомка. — Кальмия. Рада с вами познакомиться. Если бы Грелль не видел собственными глазами, что она ангел, ни за что бы не поверил. Не тот характер, не такой взгляд. Слишком по-детски озорной, слишком живой блеск в глазах, она с интересом разглядывала их троих, с легкой полуулыбкой-усмешкой в уголках губ. — А! — протянул Гробовщик, делая неуклюжий реверанс в ее сторону. — А вот и ключ пожаловал. — Она?! — визгливо воскликнул Грелль, во все глаза уставившись на звонко смеющуюся Кальмию. — А ты что, ожидал увидеть позолоченную массивную бандурину, так что ли? — весело отозвалась она. — Ну вообще-то… — Она — ангел Завесы. Одна из древнейших среди нас. — пояснил Тадиэль, видя скептически настроенные лица. — Она может открыть любую дверь, проход в любой из миров. И она же является их Стражем. — О, как ты расхвалил меня. Если решу сменить работу, обязательно обращусь к тебе за рекомендацией, — пошутила Кальмия. — Ты не выглядишь, как древнейшее существо, — буркнул Грелль, привлекая к себе ее внимание. Ее лучистые глаза, цвета розовой пастели, обратились к нему. Она насмешливо улыбалась ими, но беззлобно. Грелль вообще не чувствовал от нее никакой агрессии. — Скучно быть столько тысячелетий серьезной. Поработай с мое — поймешь. — Теряем время, — процедил сквозь зубы Сиэль, не сводя пристального взгляда с Кальмии. На подобное заявление та только пожала плечами. Тадиэль сказал, что пора выдвигаться, и они торопливо зашагали в сторону Королевского дворца. — Я не проработаю столько, — раздраженным шепотом пробормотал сам себе Грелль. Как неожиданно легкая маленькая ладошка легла ему на предплечье, сжав его руку. Он недовольно покосился на нарушительницу личного пространства, но сейчас не увидел на ее лице и тени на улыбку, это и заставило подавить в себе комок возмущения. — И не надо, — так же тихо ответила на его монолог ангел, — такая долгая жизнь — худшая участь из всех…***
Вот уже пятнадцать минут и сорок одну секунду она сидела в пустом офисе в одном из кресел, и с явным недовольством наблюдала за мельтешением жнецов. «Доверительные лица» приходили и уходили, бросая на нее торопливые, полные холодной ненависти, осуждения, презрения, страха взгляды. А те, кто привел ее сюда, стояли неподалеку и о чем-то тихо переговаривались. Лишь Алан стоял к ней ближе всех и, вроде как, бдил, чтобы она никуда не сбежала. Глупость. Бежать не было смысла, ведь она сама пришла сюда, сама предложила помощь, а сейчас попросту теряла время. В конце концов, она резко поднялась, ударив ладонью по столу и привлекая тем самым к себе внимание. — Хватит! Слишком долго совещаетесь ни о чем. Если вас волнует моя судьба после всего этого, то заявляю при всех, и всех вас беру в свидетели — я никуда не сбегу. Вы можете судить меня, казнить, делать все, что угодно. Но давайте сейчас правильно расставим приоритеты и займемся, наконец, более важными делами. По выражению лиц начальства, Скарлетт поняла, что верно угадала причину столь длительной заминки. Ну, разумеется, какая сила удержит ее здесь? И хоть Скарлетт прекрасно понимала, что сила, бурлящая в ней, еще плохо контролируется, а значит, она может с ней не справиться… не после того, как она каким-то чудом победит Себастьяна, но жнецам это знать было не обязательно. Она не рассчитывала спастись, более того, она сама хотела предстать перед судом и ответить за все свои проступки как жнец, если ей будет это позволено, но кажется решить ее участь собирались как демона… — Рот закрой, гнида, — огрызнулся в ее сторону Эрик, ринувшись было на нее, угрожающе стиснув кулаки, но рука Харди, опустившаяся на его плечо, заставила жнеца замереть на месте. — Достаточно, диспетчер Слингби. Она права, сейчас действительно есть проблемы поважнее, — с досадой, будто ему самому было очень жаль признавать этот факт, сказал Роберт. Он обошел подчиненного, приблизившись к Скарлетт, и остановился на расстояние вытянутой руки. Вроде, и выказывает доверие, но оставляет расстояние достаточным, чтобы уклониться от мнимой атаки. Скарлетт подметила это, про себя усмехнувшись, недаром он считался одним из лучших начальников во всем мире. — У тебя есть какие-то предложения как нам разобраться с этим демоном? — поинтересовался он. Да, уважение, субординация, рамки… все это было по отношению к равным им, к тем, кто был таким же, как они, к тем, кто выполнял ту же работу, что и они. Но ни к демонам. Жнецы — не ангелы и не демоны. Что-то между ними и ни то и не другое в то же время. Забавно… Скарлетт не нашлось места даже среди таких. Поджав губы, Скарлетт перевела взгляд на не зашторенное окно, подмечая, что небо почти совсем стало черным. Это был плохой знак. Врата скоро не выдержат — тьма уже просочилась, и Скарлетт отчетливо могла чувствовать ее зловоние. — Не лезьте. — коротко ответила она, после чего посмотрела прямо в глаза Харди, от чего тот невольно вздрогнул — таким серьезным и тяжелым был этот янтарный взгляд. — Разберитесь с армией, а я разберусь с Себастьяном. Себастьян… какое странное имя для него выбрал этот мальчишка. Не слишком редкое, но и не слишком созвучное, чтобы было приятно его произносить. Ему не подходило это имя, но, кажется, все здесь знали его именно так, и Скарлетт оставалось удивляться, как так получилось, что у такого темпераментного демона возникли проблемы с жнецами только сейчас. Она вздохнула, ища в себе сил, призывая на помощь всю свою решимость, буквально заставляя себя… Шаг, еще шаг… Сознание помутилось, будто в бреду, будто она была пьяна, Скарлетт шла по знакомым коридорам, казавшиеся ей слишком чужими и неправильными. Голоса долетали до нее будто сквозь стекло — она почти не слышала. Только один голос среди множества других был предельно ясным, словно гром разнесся и ударил ее поддых, заставив буквально замереть на месте: — Время истекло.