Ты - мое отражение

      У него нет ответов на ее загадки, а она с завидным постоянством не стесняется подкидывать новые, будто ей доставляет удовольствие видеть, как он мечется в догадках и бесчисленных попытках понять, как можно помочь?       Скарлетт вообще была молчалива, после того, как Грелль притащил ее к себе в кабинет. Кажется, она даже не понимала, что с ней делают. Она была невообразима холодной, зубы ее отплясывали чечетку, а сама она что-то бормотала, вздрагивая и ежась в его руках.       Он положил ее на диван, нашел в недрах шкафа старый плед и небрежно укрыл ее. Конечно, он вряд ли смог бы ее согреть, да это было и ни к чему, но то, как ее пальчики вцепились в его края, натягивая ткань едва ли не до носа, говорило о многом. Она отвернулась к спинке дивана, подтянув колени к груди. Грелль постоял с минуту, глядя на ее беспомощность и пытаясь понять, что довело ее до такого состояния.       Хотя, разузнать что-то из первых уст оказалось занятием бесполезным, потому что Скарлетт молчала, не желая говорить об этом. — Это ведь не Шип Смерти? — спросил у нее Грелль, порядком устав добиваться от нее объяснений. И после короткого молчания она все же выдохнула: — Нет.       А потом они сидят в тишине. Грелль — облокотившись о спинку дивана и сложив на животе замком пальцы, а Скарлетт лежа, просунув ноги под его поясницей, с закрытыми глазами, будто спит.       Так они и просидели молча, каждый в своих мыслях, до самой ночи. А когда различать окружающую обстановку было совсем невозможно, Грелль нехотя поднялся, зажигая настольную лампу, и так же, не говоря ни слова, ушел.       Когда он вернулся, Скарлетт уже не было, лишь аккуратно сложенный плед на диване, был свидетельством ее пребывания здесь.       А потом дни потянулись неимоверно долго. Каждое строгое обращение к себе, Грелль расценивал, как приглашение пройти сразу к начальнику Английского Департамента сдавать не только свою Косу, но еще и жизнь, а потому, уже по истечении третьих суток он перенес дело Скарлетт на нижний ярус Архивов, засунув ее тонкую папку в дело одного из Легендарных. Там уж его точно искать не будут.       В дверях он столкнулся с Аланом, но вовремя натянул на лицо недовольную гримасу, и громко вздыхая, пожаловался на несостоятельность некоторых архивариусов, которые куда-то дели его прошлогодний отчет, который зачем-то срочно понадобился начальству. Алан лишь пожал плечами, советуя написать жалобу, на что Грелль махнул рукой: я свою работу сделал, а все остальное меня не интересует, и быстрым шагом покинул архивы.       Алан проводил его озадаченным взглядом, не поняв из этой беседы ровно ничего существенного и важного. Когда алая шевелюра скрылась из виду, Хамфриз тряхнул головой и прошествовал к стеллажу со старой документацией, ища одно единственное имя. Маленькая девочка, что тогда умирала от чахотки, и которую Алану нужно было забрать в качестве уже самостоятельно жнеца, и оказалась той самой маленькой душой, что отравила своему ангелу смерти все его существование.       Проведя час в бессмысленных хождениях туда-сюда, наклоняясь к самой нижней полке и пододвигая стремянку, чтобы заглянуть на верхнюю, Алану пришлось признать, что книги здесь нет.       Может, она в «неучтенных»? Ведь тогда отчет Алана был скуп, содержал только голые факты — тогда ему было совсем не до этого, может он где-то допустил ошибку и отчет пошел не в тот архив?       Алан прокопался еще с полчаса, пока на глаза не попался стеллаж, куда сваливались дела о тех, чью душу не удалось забрать, или она по каким-то причинам была потеряна.       Что-то дернуло Алана, будто невидимая рука потянула его к этому стеллажу, и он, будто зачарованный прошелся вдоль длинной полки, касаясь пальцами корешков. Его внимание привлекла папка, ничем не примечательная среди прочих, только разве, что несколько тоньше остальных, потому что принадлежала она ребенку. Алан вытянул ее с полки и раскрыл на первой странице.       На него смотрело незнакомое лицо, с такими знакомыми глазами, что не раз снились Алану в кошмарах. Эти глаза принадлежали тому, кто посмотрел когда-то на него с ненавистью и отчаянием, прежде чем проникнуть в его сердце, отравляя его своим ядом.       Но лицо… это была не та девочка… «Убита демоном» — гласила пометка, как причина смерти. «Душа поглощена демоном» — как причина, что душу не смогли забрать.       Папка выпала из ослабевших пальцев, но Алан не обратил на это внимание. Он ведь знал, что с этим Шипом было что-то не так! Он ведь знал!       Но зачем какому-то демону отравлять его, отказываясь при этом от одной из несчастных душ, что жила в нем, давая сил? Алан окончательно запутался. Беспомощно он привалился спиной к стеллажу, закрывая глаза, а потом почувствовал, как сердце невыносимо больно кольнуло. И перед тем как упасть в беспамятство, Алан услышал пронзительный полный ужаса крик маленькой девочки и безумный блеск горящих изумрудом глаз. *** — Вызывали, мистер Спирс? — пустая формальность, произнесенная совершенно бесцветным голосом. Да и сама Скарлетт, стоящая сейчас перед ним, была такой же бесцветной. Спирс скользнул по ней внимательным острым взглядом, подмечая для себя ранее незамеченные им черты. Скарлетт была бледна, и не просто бледна, а походила на чью-то блеклую тень. Слишком исхудавшая, с осунувшимися плечами. Даже ее волосы уже были не такими яркими. Очки на похудевшем лице смотрелись нелепо, ей бы не мешало их сменить. Но ему ли, Спирсу, об этом говорить?       Скарлетт не смотрела на него. Ее взгляд был прикован к документам, лежащие перед начальником на столе. Руки в карманах брюк, придавали фигуре еще большую схожесть со сломанной игрушкой. Что она делала, когда пришла сюда? Спала? И одна ли? Спирс видел, что пару пуговиц в разрезе расстегнутого пиджака были застегнуты впопыхах, так что осталось парочку лишних. Сама Эрдман, кажется, об этом даже и не догадывалась. Ее высокий хвост сейчас сменился совсем низким и небрежным подобием пучка, что казалось, будто тряхни она головой, волосы рассыплются по плечам. — Ваше дело пропало из Архива, — сразу озвучил причину столь позднего вызова Уильям, даже не предложив ей присесть.       В эмоциях Скарлетт ничего толком не изменилось, абсолютное равнодушие к поднятой им теме.       Почему? — Вы можете как-то прокомментировать это, мисс Эрдман? — Я никогда не видела его в глаза, мистер Спирс, — после короткой неощутимой заминки ответила она, — и я пребываю в бесчисленных предположениях, зачем оно понадобилось вам, да еще так срочно.       Спирс нахмурился. Врала Скарлетт весьма убедительно. Что же было в этом деле, что она так тщательно скрывала? То, что она дочь демона? Но Спирс собственными глазами видел, когда читал ее досье, перед тем как принять на работу, как в пометке о родителях стоял прочерк в обеих графах. Тогда… — Давайте поговорим с вами начистоту, — наконец объявил Спирс. Убедившись, что его секатор находиться в досягаемой близости, он сцепил пальцы в замок перед собой. Он терпеливо дожидался ответной реакции от подчиненной, но, кажется, она пребывала не здесь, а далеко, в своих мыслях и выказывала полнейшую незаинтересованность к поднятой им теме. — Мне известно, что ваша мать является демоном.       Скарлетт медленно подняла голову. Их взгляды встретились. Он ожидал увидеть в нем что угодно: панику, злость, решимость, испуг… только не облегчение. А еще, совсем на секунду, там промелькнула легкий оттенок грусти, но потом взгляд снова стал какой-то равнодушный. — Все может быть, — сказала она, — я уже говорила, что мне не известна ее личность. — Неужели? — Холод засквозил в его голосе. Если она пошла даже на то, чтобы сокрыть свое личное дело, то о такой откровенной лжи сейчас просто и говорить не стоило. Но, если она рождена демоном, то… — Вы думаете, я сообщник Фантомхайва? — будто прочитав его мысли, спросила Скарлетт. Она коротко усмехнулась. — Спешу опровергнуть ваши подозрения: я не имею с этим демоном ничего общего. Если вы говорите, что моя мать демон, что ж, думаю, у вас есть причины так полагать. Я лишь попрошу вас не распространяться об этом. И… видимо у меня нет другого выхода, как написать заявление об уходе? — В этом нет необходимости, — выдохнул Спирс, — спрос ведь не с вас, а с диспетчера Сатклиффа… — Не думаю, что он знал о личности этой женщины, — слишком резко перебила его Скарлетт.       Что-то изменилось в ней. Решимость, какая-то ненормальная эмоция, похожая на страх… за кого? За Грелля, который, на протяжении всего этого времени, только и делал, что выказывал свое пренебрежение к ней, открыто демонстрируя нежелание общаться. — Так вы все-таки пришли к какому-то общему решению с ним, я прав? — ему даже не нужно было подтверждение, ведь все и так было очевидно. — Мы поговорили, — уклончиво ответила Скарлетт. — Присядьте, — наконец разрешил Уильям, но Скарлетт осталась стоять. — Что дальше, мистер Спирс? — спросила она, глядя куда-то в сторону. — Этот разговор останется между нами, — заверил ее жнец. — Но я буду наблюдать за вами. Если я обнаружу утечку информации, я буду подозревать вас в первую очередь.       Губы Скарлетт искривились. — Почему бы не сказать сразу: вы подозреваете, что я засланный шпион. Это ведь так? — она повысила голос, яростно смотря на начальника, а потом стянула с носа съехавшие очки, крепко стиснув за дужку. — Да, я догадывалась, что со мной что-то не так, — продолжила она, не дав Уильяму ничего сказать, — потому что, как видите, в очках я не нуждаюсь, да и еда и сон для меня — как пустые слова. Да, я рассматривала эту версию, что вы мне озвучили. И знаете, к какому выводу я пришла? Все это не важно! Она бросила меня умирать в холодную ночь прямо на дороге! А он — принял меня спустя столько лет, пусть по-своему, но признал! Думаете, я позволю вам разрушить его жизнь из-за мимолетной ошибки? Если вам нужен крайний: вот она - я! Я говорила вам еще на том собрании, и повторюсь сейчас: не смейте его трогать.       Тишина была почти осязаемой. Изумрудные глаза Скарлетт лихорадочно поблескивали в свете ламп, а Уильям в удивлении смотрел на нее, совершенно не зная, как ему реагировать на подобный выпад, и как разрулить эту ситуацию. — Это останется между нами, — наконец ответил он. — Вы правы: кем бы ни была ваша мать, наша Госпожа все равно выбрала вас, наградив своей силой. Ее решения я обсуждать не смею. На этом все, мисс Эрдман.       Но Скарлетт не уходила. Она подошла совсем близко, так, что их разделял лишь один только стол. — Что вы хотели найти в моем деле? — спросила она без намека на претензию, но Уильяму все равно сделалось как-то очень неуютно под этим пристальным взглядом. Он опустил руки на столешницу и посмотрел на нее, натянув на лицо привычную маску строгости. — Думаю, вы и сами знаете ответ. — Нет, не знаю. Мое досье составлялось во многом с моих же слов, и наблюдений моих наставников, как и любое другое. Так что вы хотите найти в нем, мистер Спирс?       Она не дождалась ответа. Вместо этого она выудила из кармана брюк сложенный в четыре раза листок и положила на кипу документов перед Уильямом. Никак не прокомментировав свой поступок, она быстрым шагом покинула кабинет.