Свет во тьме

Поединок вот-вот должен был начаться. Моргана заняла положенное ей место, оглядела собравшихся гостей. По правилам, она должна была провозгласить начало турнира. Мерлин, сидящий возле сестры, обеспокоенно озирался по сторонам, высматривая противников, но короли все еще не появились. Граф Ротшильд, ведя под руку кузину, прокладывал дорогу к своему месту. И тут Мерлин увидел отца. Как и король Родор, Утер был в полном рыцарском облачении. Оба короля выглядели готовыми к поединку и решительно настроенными. Моргана возмущенно уставилась на девушку, которая встала впереди, загородив ей весь обзор. Митиан замерла на полдороге. Знакомая ей Нора выглядела теперь, как королева. Природную красоту вейлы дополняло расшитое золотом ажурное платье; на белой шее сверкало алмазное ожерелье, на волосах был закреплен жемчужный ободок. Царственным взмахом руки Нора приветствовала обоих королей, склонивших перед ней головы, а затем ясным, чистым голосом произнесла: - Да начнется состязание! Моргана молчала, слишком ошеломленная тем, что у нее отобрали ее законное право; Мерлин подался вперед, не в силах поверить увиденному: короли скрестили мечи и начали бой. Толпа взволнованно следила за ходом поединка, что-то крича; слов никто не разбирал. Митиан с замиранием сердца следила за отцом, опасаясь промашки, которая может стоить ему жизни. В какой-то момент Утер едва успел подставить щит под удар Родора, и тогда Мерлин всерьез начал опасаться за его жизнь. Он был готов в любой момент использовать магию, чтобы предотвратить кровопролитие… но его магия больше не подчинялась ему. Моргана же не знает, как использовать свою силу: она не справится, она не готова сделать это на глазах у всех. Нора, продолжавшая стоять впереди членов королевской семьи, обернулась, чтобы приветствовать их улыбкой победительницы. Имея расположение обоих королей, она могла не бояться никого. Она и не боялась. Они знали, что проиграли: Моргана, ответившая возможной мачехе свирепым взглядом; Мерлин, покачавший головой, Митиан, которой ничего не оставалось, кроме как поджать губы. Нора перевела взгляд на до сих пор незнакомого ей Уильяма. В этот момент Моргана схватилась за грудь, чувствуя, будто ей разом выбили весь воздух из легких; Мерлин, ощущая приблизительно то же самое, согнулся пополам, ища в толпе Гаюса и опасаясь, что это очередной приступ. Митиан же изумленно наблюдала, как ее отец и Утер одновременно уронили клинки и упали на землю. Нора смотрела на графа Ротшильда, который немного удивленно поднял брови, спрашивая себя, та ли это девушка, из-за которой все беды. Но вейла не могла оторваться от него. Она не замечала, что и Моргана, и Мерлин уже пришли в себя, и что оба короля в замешательстве смотрят на самих себя и умолкнувшую толпу. Она не ощущала на себе пристальный взгляд придворного лекаря, не слышала шепота младшего сына короля: «Это магия». Не чувствовала, что настал конец. Конец всему: ее чарам, ее власти, ее обаянию. Она потеряла свою магию, стала обычной девушкой, но это ни капли не волновало Нору: она влюбилась. Мать не успела рассказать ей перед смертью, какова ее сила и как она может ее лишиться; поэтому Нора поначалу и не поняла, почему до ее ушей внезапно донесся стальной голос короля Камелота: - Арестовать эту колдунью! Грубые руки стражников привели ее в чувство. С внезапной ясностью Нора осознала, что ее чары пропали: ее вели в темницу, и за все, что она сделала, ее казнят. Ее магия разрушилась, едва она взглянула на графа Ротшильда. Сам Уильям, ничего не понимая, только радовался, что поединок завершился благополучно: никто не был ранен. Король Родор, очнувшись от чар, поспешил обнять дочь, только сейчас искренне радуясь, что она вернулась, целая и невредимая. Утер, отдав приказ страже, провел рукой по глазам, словно спрашивая себя, что это такое было. Он отчетливо помнил события последних двух дней, но не мог понять, когда эта колдунья успела наложить на него заклинание, и отчего он даже не пытался ей сопротивляться. Король поспешно приказал отложить турнир, спеша во всем разобраться. Он заметил Мерлина и Моргану, и в некотором замешательстве спросил дочь, почему с ними нет Артура. Узнав, что лично запер сына в темнице, да еще и затем, чтобы тот не мешал ему жениться на колдунье, король распорядился выпустить сына. - Мерлин! Ты идешь со мной. Кивнув Гаюсу в толпе, не смея ослушаться прямого приказа, Мерлин поплелся за отцом в замок. Моргана отправилась вызволять Артура, Митиан была с отцом и двоюродным братом. Путей к отступлению не было. Утер, раздраженный тем, что его так легко околдовала какая-то девчонка, влетел в свои покои так, что дверь едва не слетела с петель. Вошедший следом волшебник тихонько затворил ее. - Ты догадываешься, о чем я хочу поговорить? – обратился Утер к сыну. Тот несмело топтался на месте. - О том, что я не извинился, как обещал, и сбежал? - Не извинился? – не понял король. Тут он вспомнил, что заставлял Мерлина извиняться перед Норой, и позеленел от злости. - Я не хотел, чтобы ты извинялся перед ней. Это все чары проклятой колдуньи. Вот на что способны эти твари – подчинить себе самого короля! Вот тебе пример, сын: магии нельзя верить, она обманет и предаст. Все эти колдуны хотят только одного: уничтожить нас. - Как скажете, сир, - тихо отозвался волшебник. – Только не забывайте, что перед вами один из них. Утер, казалось, только что вспомнил об этом. С явным неудовольствием оглядев сына с ног до головы, он приметил его изможденное лицо и круги под глазами. - Ты плохо спишь, я уже говорил об этом. Позаботься о себе, принц не должен так выглядеть. - Да, сир, - скрепя сердце ответил Мерлин, а Утер тем временем вспомнил еще кое о чем. - Я видел принцессу Митиан. Так ее нашли? - Мы с Морганой спасли ее из плена. - Вот это поступок настоящего принца, - похвалил Утер. – Я вовсе не одобряю то, что вы с сестрой отправились в одиночку, но то, что твоя невеста нашлась, настоящая радость. - Кто вам сказал, что она – моя невеста? – ощутив прилив гнева, спросил волшебник. - Что? – Утер подумал, что ослышался. Он-то считал, что свадьба – дело решенное, все дело в том, когда принцесса даст свое согласие. С досадой поглядев на потухший камин и зябко поведя плечом, король решил позвать слугу и велеть ему разжечь камин. - Я не сказал, что женюсь на ней, - услышал он сзади. Правитель резко обернулся и увидел своего сына, разглядывающего свои руки. Случайно Утер заметил, что пальцы у Мерлина дрожат. - Ты не хочешь меня принять, отец, - прошептал маг, - таким, какой я есть. Ты видишь во мне лишь средство для достижения своих целей. Ты жаждешь союза с Неметом любой ценой, тебе плевать, хочу я этого брака или нет. И ты по-прежнему ненавидишь магию. - Хорошо, я согласен, мне трудно принять многие вещи… - раздраженно начал Утер. - Слишком многие вещи, - поправил Мерлин. Он резко побледнел и покачнулся на месте, так что король даже испугался, что он упадет, но юноше удалось сохранить равновесие. - Что с тобой? Может быть, позвать лекаря? В эту минуту в дверь постучались, и Артур, следуя своей традиции, вошел, не дожидаясь разрешения. За братом заглянула Моргана, и последним вошел Гаюс, явно желая обследовать короля после поединка. Мерлин хрипло рассмеялся, продолжая смотреть на короля, словно не замечая, что в покоях они больше не одни. - Как будто ты не знаешь, что со мной! Моя магия умирает, и тебе это прекрасно известно, ведь это ты отдал приказ убить меня. И лекарь здесь не поможет. - Что… - растерянно пробормотал король. - Что? – в один голос спросили Артур и Моргана. Гаюс лишь нахмурился, скрестив руки на груди. Мерлин еще раз покачнулся, и в этот раз ему так не повезло: он упал, не разбив себе голову о каменный пол лишь благодаря толстому ковру. Моргана ахнула и кинулась к нему, Артур тоже наклонился над волшебником, и лишь Гаюс остался стоять на месте вместе с Утером. - Гаюс, что же ты стоишь? Помоги ему! - Я не могу, Ваше Величество, - сухо ответил придворный лекарь, слегка поклонившись. – Он же сказал: лекарь здесь не поможет. - Так в чем же дело? – воскликнул Утер. – Что с ним? - Это вы мне скажите, сир, - сурово выпрямившийся придворный сейчас выглядел величественнее растерянного короля. - Чем вы отравили мальчика?