Р.S. Извини, что так часто опаздываю

Уже вторые сутки Бетти отказывается с кем-то разговаривать, у нас тут за такой короткий срок побывала чуть ли не вся труппа в гостях, с работы Бет заходили, Рикки с Микеле нас навещали – вот только час назад ушли – а Бетти напрочь забила на весь мир. Даже меня игнорирует… Обидно, хоть я и стараюсь её понять. Мне самой паршиво от всего происходящего, а Беатрис потеряла чуть ли не самое дорогое в своей жизни. А раньше…? Спроси у неё, будет ли она скучать по Нуно, она бы тут же выпалила, что быстрее расплачется над самой смешной комедией, чем проронит слезинку из-за этого «португальского шкафа». Как она ошибалась. А она же так ненавидит ошибаться… Бет не выходит из своей комнаты, иногда я слышу, как она громко ругается, её крики, при желании, если они могли материализоваться, пробили бы стёкла и стены. Она иногда плачет. Я же как-то раз ночью просыпалась от того, что что-то разбивалось с грохотом и звоном об стены и пол. Мне даже страшно было представить, что могло твориться в в её маленькой комнатке, какой же там должно быть творился хаос, всё разрушено… Сегодня утром зашла к ней, хотела накормить чем-то вкусным – заварила чай и сходила рядом в кафе за её любимыми пирожными. Тихо постучалась, вошла – а Бетти просто лежит на кровати, крепко обняв большую плюшевую панду. Это был подарок от Нуно. Когда мы ходили всей гурьбой гулять в парк с аттракционами, португалец в тире подстрелил всех движущихся деревянных уточек. Видели бы вы, с каким счастливым лицом тогда ходила Бет, обнимая этого медведя, а Нуно – такой гордый и довольный, прямо-таки победитель, награда которого был поцелуй от дамы сердца в щёку. Утром она ещё спала, но даже во сне Беатрис тихо плакала и звала его по имени, а не как раньше, когда могла общаться с ним не иначе как «на вы» и «месье Резенде». Вокруг разбросаны вещи, что-то сломано или разбито, на гитаре порваны струны, тетради изодраны в клочья… Мне страшно, я боюсь за неё, мне жутко находиться в этой квартире… Но она никого не хочет видеть. Абсолютно никого. Надо ей дать пару дней, а потом уж, если совсем ничего не изменится – вот тогда надо принимать кардинальные меры! Вот тогда она от меня не отвяжется – буду трясти, как грушу, хочет она того или нет! Восьмой час вечера… Бетти уже второй час играет на гитаре (наверно успела струны починить), время от времени останавливается, но за запертой дверью слышно, как она ведет с кем-то разговор, часто ведет беседу сама с собой. Она с ним - с португальцем - разговаривает, просит за что-то прощения, говорит, что не может без него… Пресвятая Дева Мария, не дай ей сойти с ума, молю тебя, отведи от этого безумия… Девятый час, послышался скрип двери, от которого я невольно чуть подпрыгнула на месте. На кухню, едва перебирая ногами, заходит Бет – исхудалая, растрепанная, лицо помятое, бледное, щеки впалые, глаза красные от бесконечных слез и безжизненно-стеклянные – видок у неё страшный. Она как призрак, только летать не хватало ещё над полом. Мертвяк-Беатрис медленно, осторожно подходит ко мне, целует в макушку и просит сделать ей чаю. Голос у неё слишком тихий и хриплый, едва ли возможно разобрать слова. Потом она говорит, что обещает завтра прийти в себя, но сегодня её лучше ещё не трогать, а просто оставить чашку на столе, утром мы с ней поговорим… Бетти собиралась пойти в душ, а я не выдержала, обняла её и заплакала. Как-то странно получилось, просто всё, что внутри накопилось, разом вылилось. Мы так стояли минут пять… Или десять… Нужно Бетти успокаивать, а вместо этого она стала приводить в чувства меня – гладила по волосам, что-то шептала, крепко, на сколько давали ей возможность её ослабленные руки, обнимала за плечи. Но вот я освободила подругу от своих ручек-клешней, давая выбраться из моих каменных объятий, и она ушла в ванную, а затем, прихватив чашку чая, ушла обратно в своё убежище от внешнего мира с его проблемами. Ей и своих хватало, чтобы ещё и на чужие горести обращать внимание. А утром, вот честное слово даю, я заставлю её улыбнуться и вновь прийти в себя! *** И я впервые обманула Кейти… Я уже никогда с ней не поговорю, ничего не расскажу, не послушаю её веселых историй. Прости, милая, если сможешь. Я впервые не сдержу своих обещаний. P.S. Волчонок, я тебя очень-очень люблю. Не вздумай грустить. Почаще наводи порядок. И научись уже наконец-таки жарить рыбу без происшествий.