Пробуждение

      Сегодня я видел, как Лайт задвинул длинную слезливую речь на тему — а вдруг я Кира и убиваю людей во сне. Долго смеялся. Но тебе было не до смеха. Теперь не только симпатичная Миса, у которой тоже нет продолжительности жизни над головой, но и вполне себе ничего такой Лайт томятся в камерах. Ты бдишь у мониторов, и иногда перекидываешься с ними парой слов, а я томлюсь в одиночестве, в своей комнатушке класса люкс. От скуки разглядываю Мису — связали ее основательно и с фантазией. Она и правда милашка, но тупа как пробка, по-моему. И ее чувства к Лайту вообще неадекватны. Я-то знаю, что она однозначно Второй Кира, но ты все твердишь про доказательства. Да кому они нужны? Я предлагал придушить этих двоих во сне, но тебе идея не понравилась, хотя я и не надеялся, что ты оценишь убийство, причем двойное.       Внезапно Миса вдруг резко начинает хныкать и просить её убить. Вот это поворот! Ватари завязывает ей рот, чтобы бедняжка не проглотила свой язык. С интересом слушаю её всхлипы и замечаю странно взметнувшиеся волоски на лбу. Показалось?       И тут все резко меняется — над её головой появляются цифры. Продолжительность жизни. Моргаю несколько раз — цифры не исчезают. Как? Откуда? Мозг начинает лихорадочно работать. Переключаюсь на камеру Лайта — у него все так же над головой только два слова — Ягами Лайт. Миса что-то сделала, Миса больше не Кира — я уверен на 92%. Нет, на 94! Жму на кнопку и почти кричу:        — Ватари, мне нужен Эл, сейчас же!       Ватари хранит молчание, но я вижу на мониторе как Эл встает со своего кресла и выходит из комнаты. Меня трясет, я понимаю, что с каждой минутой вероятность появления цифр над головой Лайта только увеличивается. Когда ты входишь в мою комнату, я кричу тебе с порога:        — Ты должен усыпить Лайта или накачать наркотиками! Сейчас же, Эл! Ты недоуменно поднимаешь бровь. Я подлетаю к тебе и трясу за плечи.        — Эл, поверь мне, это важно! Я все объясню, но сначала сделай что-нибудь с этим долбанным Лайтом! Ты неуверенно пожимаешь плечами, подходишь к компьютеру и нажимаешь на кнопку.        — Ватари, завяжи Лайту рот и глаза и вколи снотворное, — что-то прикидываешь в уме, — 2 дозы, Ватари. Сейчас же. Объяснения позже.        — Хорошо, Рюдзаки.       Я облегченно вздыхаю — ты мне поверил. Торопливо и сбивчиво рассказываю тебе про цифры над головой Мисы и обо всех своих предположениях. Твое лицо кажется непроницаемым, но я замечаю, как в глазах начинают плясать чертенята — я навел тебя на след. Бросаешь взгляд на монитор — Лайт уже спит, а Миса зовет «господина поклонника». Закусываешь большой палец и залезаешь с ногами на кресло. Я почти слышу как у тебя в голове крутятся шестеренки. Мы замираем каждый на своем месте, но я не выдерживаю, подхожу к тебе, обхватываю ладонями твои холодные ступни и спрашиваю:        — Что ты думаешь об этом? Ты вздрагиваешь от моего голоса, не замечая моих рук.        — Если твоя теория верна, Бейонд, то Миса определенно лишилась способностей Киры. Нужно сейчас же ее отпустить — она больше нам не нужна, мы порядком превысили свои полномочия с её заключением и содержанием. Но вот что делать с Лайтом? И это он забрал у нее эти способности, или же она сама их отвергла, сломавшись под гнетом обстоятельств? Если он придет в себя, то может так же избавиться и от своего второго Я. Мы не можем этого допустить. И, Бейонд, — ты протягиваешь руку и легонько сжимаешь мое плечо, - Спасибо.       Я готов петь, танцевать и крутить колесо от твоего «спасибо». Порывисто поднимаюсь и прижимаю тебя к себе — твои колени упираются мне в грудь, а волосы щекочут щеку. Ты вздыхаешь и высвобождаешь руки и ноги из моего захвата, а я, воспользовавшись моментом, плюхаюсь к тебе на колени и сильнее прижимаю к себе. Ты молчишь, не шевелишься и дышишь через раз. Ослабляю захват и заглядываю тебе в лицо.        — Эл, ты как? Ты улыбаешься одними глазами.        — Нормально, Бейонд, ты не тяжелый.       Я чмокаю тебя в нос и торжественно объявляю диету на клубничном джеме самой эффективной из диет. Ты смеешься. Боже, я первый раз в жизни вижу как ты смеешься! Чуть хрипловато, заразительно, смешно наморщив нос ты хохочешь в голос. Я начинаю смеяться вместе с тобой, и в разгар нашей внезапной истерики появляется Ватари.        — Кхм, Рюдзаки? Коронная фраза Ватари. Наверное он спрятал в моей комнате камеру, пока я спал, и бдит за мной 24 часа в сутки. Когда Эл у меня, я уверен, бдит с удвоенным вниманием. Твой смех обрывается, ты спихиваешь меня с колен на пол и рассказываешь Ватари мою теорию и свои заключения. Я сижу на полу и улыбаюсь как дурак, привалившись плечом к твоей ноге. Ватари неодобрительно на меня поглядывает, но оторвать от твоей ноги не пытается.        — Вы должны поделиться своей теорией с полицейскими, — голос старика сух, как песок в пустыне.        — Нашей теорией, Ватари, нашей, — подмигиваю старику, и с удовольствием замечаю, как он сжимает челюсть. Мы с Ватари никогда друг другу не нравились.        — Бейонд, мне нужно поговорить с детективами, — смотришь на меня сверху, — Я скоро вернусь.       Нехотя пододвигаюсь в противоположную от твоей ноги сторону и машу рукой, иди, мол, уже к своим детективам. Ты проводишь пальцем по моей скуле и быстрыми шагами выходишь за двери вместе с Ватари. А я сижу на полу и улыбаюсь. Я залез к тебе на колени, обнимал тебя, даже смеялся с тобой! И вместо ожидаемого сопротивления или недовольства получил обещание скоро вернуться ко мне и твое прикосновение. Мне кажется, что я горю, но пламя ласково со мной, оно греет, не обжигая. Я закрываю глаза и проваливаюсь в это тепло в ожидании твоего возвращения.