Пробуждение

      Сюрприз не удался.       Первое, что я вижу, распахивая дверь, это твои испуганные глаза.        — Бейонд, нет!       Ты захлебываешься криком, когда получаешь по затылку рукоятью пистолета, и мешком падаешь на пол. Ватари делает шаг к тебе, но я на автомате хватаю его за шкирку и выбрасываю за дверь - здесь оружие, а значит Ватари без винтовки бесполезен. Прислоняюсь к двери, закрывая её, и наконец смотрю на виновного в потере твоего сознания.       Соичиро Ягами. И почему я не удивлен? Папаша решил отомстить за сына - как банально и предсказуемо. А учитывая, что старший Ягами из полиции, а сын чертов серийный убийца, то эта месть просто нелепа и нелогична. Примерно 62%, что он сошел с ума. Глаза у детектива красные - видно, что давно он не отдыхал, и бешеные - что склоняет меня уже к 65% за его сумасшествие.       Прикидываю, стоит ли выводить его из себя. Оружие, конечно, пугает, но я не в первый раз его вижу. В точности японского детектива я уверен - он точно не промахнется и, скорее всего, всадит в меня всю обойму для гарантии отмщения, а вот если вывести его из равновесия, то может и промахнуться. Хотя куда уж дальше выводить - он с пушкой сюда приперся и Эла по голове приложил.       Вздыхаю и скрещиваю руки на груди:        — Здравствуйте, Ягами-сан. Однако, как непочтительно вы относитесь к гостеприимству.       Глаза детектива наливаются кровью, и на губах появляется зловещая усмешка - страшновато выглядит.        — Как хорошо, что ты сам пришел, Рю, — голос пропитан угрозой, и дуло пистолета поворачивается в мою сторону, — Я очень ждал нашей встречи.       Рю? Почему Рю? Ватари как-то странно сентиментален в вопросе имен.        — Вы могли позвонить, Ягами-сан, — мой голос абсолютно спокоен — я сразу понял, что тебе не грозит пуля, и Ватари теперь вне опасности, а за себя я уж как-нибудь постою. Или полежу - тут уж как выйдет.        — Это не телефонный разговор, Рю. Видимо, он действительно собрался поболтать. Никогда не понимал таких людей - пришел убить, так убивай, к чему тут разговоры? Хотя, возможно, он не видел запись из камеры Лайта и хочет узнать все со слов, так сказать, очевидца? Так Эла бы расспросил, прежде чем по голове бить. Хотя это и к лучшему - может Ватари успеет забраться на крышу соседнего здания до того, как меня превратят в кровавое решето. Нужно поддержать светскую беседу.        — Не предложите мне присесть, Ягами-сан? — смотрю на осколки кружек под ногами и усмехаюсь, — Но чаю мы уже, к сожалению, не выпьем.       Я вижу, как желваки детектива ходят ходуном - видимо, он ожидал от меня другой реакции. В его мечтах я, наверное, падал на колени, раскаивался в убийстве его сыночка и умолял пощадить меня. Черта с два, папаша, пока Эл вне опасности я даже «Прости» тебе не скажу, а убивать Эла ты не будешь, поэтому могу поглумиться напоследок.        — Ты ведь понимаешь почему я здесь, Рю? — глаза детектива сужаются.        — Ради не телефонного разговора - вы сами сказали, Ягами-сан.       Палец детектива резко ложится на курок, и я невольно сглатываю. Умирать совсем не хочется, наверное стоит поумерить пыл и поддержать беседу в менее нервирующем ключе.        — Я думаю вы хотите узнать все подробности кончины вашего сына, а потом, — на секунду запинаюсь, — Совершить возмездие.       Очень хотелось сказать, что он пришел просто меня пристрелить и успокоить свою извращенную совесть, но я все-таки удержался.        — Все верно, Рю, — палец соскальзывает с курка, и я немного перевожу дух, — Вот только никто не говорит о возмездии - я совершу правосудие.       Не могу удержаться от удивления и поднимаю бровь. Лайт действительно был сыном своего отца - у них какое-то свое понимание правосудия, семейное, так сказать. Хотя от Ягами-старшего я, признаться, такого не ожидал.       Эл тихонько стонет. Нет, пожалуйста, не приходи в себя. Не сейчас.        — Спрашивайте, Ягами-сан.        — Почему ты убил моего сына? — Ягами почти кричит.       А действительно - почему? То есть то, что он был серийным убийцей, якшался со сверхъестественными существами и терроризировал мировые правительства не является достаточной мотивацией. Хотя тут он конечно прав - не для меня.        — Он убил моего, кхм, друга.       Я назвал Мисору другом. Мисору Наоми, которая разрушила мой идеальный план превзойти Эла. Мисору Наоми, которая спасла мне жизнь. Мисору Наоми, которую убил сынок этого психа.        — Око за око так сказать, — горько усмехается Ягами, — Я собираюсь поступить так же.        — Вы же говорили о правосудии, Ягами-сан, — все-таки произношу это вслух, внутренне подбираясь, — Или вы передумали?        — Правосудие принимает разные формы.       Я просто не могу поверить, что один из лучших детективов Японии говорит это. Вот теперь мне становится страшно - а что если он решит и Эла заодно пристрелить, может его правосудие и на детективов, охотившихся на его сына, распространяется?       Хуже некуда. Эл в очередной раз стонет, и я молю всех Богов подряд, чтобы он не приходил в сознание.       Убираю руки в карманы и пытаюсь смотреть в глаза Ягами спокойно. Надеюсь, что получается. Чертов Ватари, где ты со своей винтовкой, когда ты так нужен?        — А теперь расскажи мне, что произошло в той камере, Рю, — пистолет напротив немного подрагивает - Ягами на пределе нервного напряжения. Главное не бесить его сейчас - проживу на пять минут подольше.       В руку впивается что-то острое. Крючок! Я же положил его в карман. Это, конечно, не то оружие, которое я бы хотел сейчас иметь под рукой, но все-таки лучше чем ничего. В голове начинает формироваться план, рискованный, но в моем положении это роли не играет. Сжимаю крючок в руке и пристально смотрю на руку Ягами, держащую пистолет. Пальца на курке нет - это хорошо. Но все же мне нужно сместиться немного вправо для броска.        — Все началось с того, что Лайта накачали наркотиками.       Ягами вздрагивает, как от пощечины, и опять кладет палец на курок. Черт! Не с того я начал.        — Не подумайте, Ягами-сан, не в общепринятом смысле. Это была сыворотка правды.       Давай же, успокаивайся, ты сам должен был ее хоть раз использовать. Сыворотка правды не вредна для организма, а об остальных веществах, которые ввели тогда твоему обожаемому сыночку, тебе знать не надо. Палец медленно опускается и я перевожу дыхание, немного пододвигаясь вправо.        — Почему Рюдзаки не обсудил это с нами? — восклицает Ягами-сан и прикрывает глаза.       Как неосмотрительно - навел на человека пушку и глаза закрывает. Но это мой шанс, и я не могу его упустить. Резко кидаю тело вправо и вскидываю руку с крючком - сейчас или никогда! Я всегда был точен, и сейчас, под адреналином, я просто не могу промахнуться.       Крючок вонзается в запястье Ягами и он со сдавленным криком роняет пистолет. Я подбираюсь для решающего прыжка, и тут неожиданно гремит выстрел. Ватари, ну наконец-то!       Ягами хватается за шею и непонимающе смотрит вниз. Слежу за его взглядом и натыкаюсь глазами на дымящееся дуло пистолета, которое ты сжимаешь в руке. Ягами медленно оседает на пол, давясь кровью, а я не могу отвести взгляд от оружия.       С глухим стуком тело детектива падает, а ты все так же лежишь на полу и не опускаешь вскинутую руку. Делаю неуверенный шаг в твою сторону.        — Эл?       Ты вздрагиваешь и давишь на курок - пуля вонзается в потолок, и ты наконец разжимаешь пальцы, роняя оружие на пол. Оказываюсь рядом в один прыжок и подхватываю тебя на руки, отворачивая твое лицо от тела детектива. Ты смотришь на меня невидящим взглядом и, кажется, не узнаешь.        — Эл, — опускаю тебя на диван и беру твое лицо в ладони, — Ты меня слышишь, Эл?       В твоих глазах мелькает тень сознания, и ты разжимаешь плотно сжатые губы.        — Бейонд, — твой голос тих и безэмоционален, — Кажется, я только что убил человека.