Счастье с улицы привалило, или «Как правильно воспитать ребёнка?»

— Как ты могла меня ослушаться? — Ребекка ходила из стороны в сторону и периодически бросала на девочку озлобленный взгляд. — Ты даже не представляешь, чтобы мог сделать с тобой Ник! Кудри блондинки перелетали с одного плеча на другое из-за резких разворотов, и это придавало больший комический эффект. Кэролайн, сидящая в глубоком кресле, постаралась сдержать усмешку, но вышло это слабовато и не укрылось от глаз вампирши. — Ей ещё и смешно. Как тебя вообще угораздило в подвал пойти? — Я шла на крик женщины, — задумчиво, чуть слышно проговорила девочка, — а кто это? Почему она заперта? Ребекка остановилась, обдумывая свой ответ. «Ребёнок вряд ли что поймёт, да и, скорее всего, забудет», — пронеслось в её голове. — Это Катерина. Она предала Клауса, за что очень сильно поплатится. — Он такой злой? — Майклсоны не терпят предательств со стороны. За все нужно платить! Вампирша, подойдя к большому шкафу, достала из него легкое платье зелёного цвета, сшитое специально под размер Кэролайн. — Кэрри, смотри, что у меня есть, — девочка повернула голову и с блеском и радостью в глазах подбежала к обновке. Схватив платье, Кэролайн повертела его несколько минут, после чего умудрилась быстро переодеться и теперь с довольным видом вертелась перед зеркалом. Одежда Кола валялась на полу не в самом приличном виде. Девушка улыбнулась и не успела отвести взгляд, как комнату пронзил радостный вопль. — Ребекка, — Кэролайн тянула вампиршу за рукав платья, — покажи мне дом. Я столько красивых вещей видела, но толком и разглядеть не успела. Ну Ребекка! — продолжила ныть девочка. — Ну хорошо. Только тихо. Кэрри счастливо подпрыгнула и несколько раз похлопала в ладоши. Каждый, кто хоть раз посетил любой из многих домов семейства Майклсон, не оставался равнодушным и восхищался тем или иным предметом интерьера столетней давности. Картины, вазы, люстры. Это был настоящий антиквариат. Вампирша вышла в коридор и сразу же подверглась активным расспросам. «Откуда эта люстра? Из Италии? А там красиво?» или «кто это написал? Клаус? А у меня будет такой же портрет?». — А кто изображён на этой картине? — заинтересованно спросила Кэролайн, подходя к висящему в гостиной портрету и поднимая голову, чтобы рассмотреть лучше. — Это Финн. Один из моих старших братьев, — произнесла вампирша как-то грустно, погружаясь сознанием в пучину воспоминаний. — А где он сейчас? — Кэр невинно похлопала глазками, дожидаясь ответа. — Не знаю. Никто не знает. Кэролайн побежала дальше, а вампирша так и осталась стоять посреди коридора. «Помню, как Ник писал портреты всех нас. Этот дом когда-то так сильно полюбился Финну, что тот решил картину оставить здесь. Свой портрет я увезла во Францию. Там, в маленьком городке на юге страны, стоит небольшой домик. Это, пожалуй, одно из немногих любимых мною мест на земле». — Ребекка, — девушка обернулась и, встретившись взглядом с Элайджей, улыбнулась. — Что-то случилось? — Да. Собирай вещи. Мы уезжаем в Италию, — закончив, мужчина прошёл мимо дальше по коридору. «Хм, Италия? Хороший выбор», — пронеслось в голове вампирши, и та направилась на поиски неугомонного ребёнка. «Пожалуй, этот ребёнок вырастет настоящей занозой. Возможно, изменит, а может, и вновь сдружит всех нас».

12 лет спустя

— Кэролайн, не дёргайся! Осталось совсем немного, — Ребекка пыталась всеми силами затянуть жутко неудобный корсет и при этом не навредить девушке. С самого утра, как только лучи солнца пробились через шторы в комнату девушки, Кэролайн только и успевала, что вертеться из стороны в сторону. Там мерки снять, там волосы расчесать. Ребекка, не отходя ни на минуту, активно принимала участие, начиная с затягивания корсета, заканчивая написанием благодарственной речи для сегодняшнего бала. — Стараюсь, — прохрипела Кэр, крепко вцепившись в ручку стула, так, что даже пальцы побледнели. — Всё. Теперь осталась самая малость, и адские мучения на сегодняшний день практически закончены, — довольным голосом отозвалась вампирша. За те несколько лет, что они провели рядом, Кэролайн стала сестрой и подругой Колу и Ребекке. Элайджа частенько засиживался с девушкой в семейной библиотеке, читая и рассказывая увлекательные истории, начиная с десятого века. По сути, он единственный занимался образованием Кэролайн, заставляя горбатиться день и ночь над толстыми старыми книгами. Бывало, что девушка и надоумивший её Кол сбегали в глубины сада и дурачились как малые дети. Но всё тайное рано или поздно становилось явным. И Элайджа заваливал девушку с ещё большей силой. В такие моменты Кэр яро проклинала младшего Майклсона, но послушно продолжала следовать указке Элайджи. На новость о распространённом вампиризме девушка отреагировала немного странно. Заперлась на несколько дней в своей комнате, а затем как ни в чем не бывало продолжила свою размеренную жизнь. Молчала, словно на допросе. Дверь в комнату открылась, и в дверной проём влетел счастливый младший Майклсон. — И кто же это тут у нас с таким страшным лицом? — спросил он. — А ты глумишься надо мной! Кол лишь рассмеялся и подошёл, крепко обняв. Стиснув хрупкое тело в своих вампирских объятиях, парень чуть не сломал девушке рёбра. — Ах, сладкое семнадцатилетие! Когда оно было? — вампир мечтательно закатил глаза, вспоминая свою молодость, — но не суть. А ты, я смотрю, цветёшь и пахнешь? — вампир потрепал Кэролайн по расчесанным волосам. — И почему такое обиженное лицо? — изумился он. — Где мой подарок? — Кэр возмущенно постаралась оторвать от себя брата. — Я долго просил Элайджу пустить его в дом, но тот стоял на своём, и пришлось оставить подарок в конюшне, — проговорил довольно Кол, наконец, отлепившись. — Что? Да ты, наверно, шутишь! Девушка заглянула в глаза парню, ища в них подвох или издевательство, но встретила только добродушный взгляд и милую улыбку; все сомнения мигом улетучились. Кэр попыталась обнять брата, но в противном неудобном платье это оставалось непосильной задачей. Сколько раз она просила разрешения у Ребекки, еще будучи подростком, на приобретение коня, но каждый раз получала отказ, сопровождаемый словами: «Ты юная леди, не пристало расхаживать в грязных и вонючих рубашках и разорванных штанах. А что будет, если ты упадешь с лошади? Меня или Кола может рядом не быть, а Ник вряд ли одолжит тебе своей крови». Всегда уходя в расстроенных чувствах, Кэролайн брела в конюшню и разговаривала с Туманом. Конь Кола был необычайно умным и понимал настроение девушки. Ночью, когда молнии и грозы рассекали ночное небо, Кэр убегала к нему и, забравшись на огромную гору сена, шептала что-то себе под нос. Но кто-то из Майклсонов её обязательно находил и отводил обратно в дом. Порой, натыкаясь на заинтересованный в чем-то взгляд Клауса, девушка чувствовала мурашки, пробегающие по коже, и стремительно покидала помещение. В её голове остались кадры того дня, когда мужчина позволил ей остаться в доме. Она больше не ночевала на улице, не ела объедки. И практически всегда ела на кухне рядом с поварами. Сидеть за общим столом со всем семейством Майклсонов желания не наблюдалось, хотя и неоднократно пытались Кэр отучить от этого. — Кол, ты опять за своё! — Ребекка нахмурилась и, сжав губы в полоску, подошла к брату. — Вот не надо тут винить меня во всех грехах человечества, — вампир развёл руками в стороны и, пожав плечами, улыбнулся, — я не прививал ей любовь к коням. — Закрыли тему! Она садится на лошадь только под твоим присмотром и, если что-нибудь случится, головой ответишь ты! — Согласен. Кэролайн радостно улыбнулась. Каждый подарок приносил необычайный восторг и удивление. С каждым годом все подарки набирали большую ценность и значимость. Ответственность не была исключением. Но девушка каждый год примерно представляла, что можно ожидать от семьи. Ребекка подарит драгоценности, Элайджа — книги, Кол что-нибудь, о чем давно мечтала Кэр. Клаус никогда не преподносил подарков. С ним девушка предпочитала держаться на большом расстоянии и обращаться исключительно на Вы. Проще говоря, жизнь была прекрасной за исключением одной ложки дёгтя. — Кэролайн, а теперь садись и не шевелись ближайшие два часа, — Ребекка указала на стул возле туалетного столика, попутно дав указания слугам выгнать надоедливого братца за дверь.

***

POV Кэролайн

Через несколько минут Ребекка вытащит меня из этой комнаты и представит всеобщему обозрению. Столько незнакомых лиц, что как-то боязно. Пока вампирша там, в комнате, вертела на моей голове что-то из волос, я послушно учила благодарственную речь. Сколько же фальши во всех этих словах. Элайджа лично занимался со мной танцами за месяц до дня рождения, и ему, как главе семейства, следует под руку со мной начать первый танец. Музыка утихла, и от голоса вампирши и осознания неминуемой участи меня передёрнуло. Двери распахнулись, и я осторожными шагами вышла к гостям. Все утихли, ожидая чего-то, но я продолжала бегать взглядом по незнакомым лицам. «Кто все они?» — крутилось в моей голове. — Добрый вечер. Благодарю всех за то, что посетили бал, устроенный по случаю моего дня рождения, — говорила я, стараясь вспомнить остальной текст, — я признательна за подарки и надеюсь, что этот вечер навсегда останется в ваших сердцах. Заметив одобряющий взгляд Ребекки и Кола, я более-менее успокоилась. Они улыбались и кивали головами. Взгляд Кола словно говорил: «Молодец. Мордой в грязь не окунулась!» Руки Элайджи подхватили меня и закружили в танце. Ежедневные занятия дали о себе знать, но крутиться в платье на неудобных каблуках всё равно оставалось непривычно. На губах держалась улыбка, а глаза бегали по залу. Уловив глазами до боли знакомый профиль, я постаралась приглядеться и продолжила танцевать с открытым ртом. Я и не заметила, как партнёры поменялись, и я оказалась в крепком круге рук младшего Майклсона. — Что здесь забыл Клаус? — Он является членом нашей семьи и обязан появляться на таких мероприятиях. Я думала, что он минимум забракует проведение бала по такому пустяковому поводу. Как оказалось, он не поленился спустить свою гордость с третьего этажа на первый. — И да. Забыл сказать. Ты обязана ему один танец, и помочь тебе я ничем не могу, — Кол отпустил меня, и, развернувшись, я врезалась в чью-то широкую грудь. Подняв глаза и сильно пожалев о том, что сделала, я глубоко вздохнула. — Не стоит менять традиции, — произнёс приятный мужской голос, принадлежавший тому, кого я боюсь больше чумы и голода. Слабо кивнув головой, почувствовала руки на талии и начала танец. Старалась не смотреть в глаза Клаусу, постоянно переводя взгляд. — Хорошо танцуешь, — заметил он. — Спасибо. Занималась танцами. — Я знаю. — Повторим как-нибудь, — ответил он и скрылся в толпе гостей.