Шоколад для синих мишек

- Готов? - спросила Чарли тихо. Они стояли в прихожей дома Кастиэля, причём Брэдбери держала в руках большую голову костюма синего медведя, а Кас тащил остальную часть своего одеяния на себе. Новак кивнул, и Чарли вышла на крыльцо, а затем, спустившись с него, зашагала по улице. - От тебя ничего особенно не требуется, - напомнила она, когда Кас нагнал её. - Я знаю, - отозвался он, чувствуя, что его подташнивает от волнения. День был жаркий и солнечный, и Чарли не знала, кому придётся хуже - футболистам, которым предстоит отбегать весь матч на таком солнцепёке, или Кастиэлю, костюм которого плохо подходил для жаркой погоды. Это была суббота, день первой игры сезона, а значит и первый раз, когда Кас действительно появлялся на поле как символ команды. Но нервничал он не только из-за этого. После откровенного разговора с Дином ему стало намного легче, и он даже нашёл в себе силы простить Чарли и сделать вид, что её слова нисколько его не задели. По сути, он ведь не был на неё обижен, скорее он испытывал страх, думая, что однажды она может разболтать любые его секреты или просто поставить его в некрасивое положение. Страх этот не ушёл полностью, но Кастиэль заключил для себя, что сближение с людьми - всегда риск, а Чарли можно было назвать верной, преданной и более или менее надёжной, кроме того они понимали друг друга, а это дорого стоило. Тем более, что Чарли как будто немножко присмирела после случившегося и горячо поддержала Каса, когда узнала, что он во всём признался Дину. Кстати, о признании. Дин отреагировал очень спокойно. Он сказал, что это не меняет его отношения к Кастиэлю, и что он, конечно, никому об этом не расскажет, но весь оставшийся путь Винчестер преодолел в молчании. С тех пор он ни разу не заговаривал с Касом на отвлеченные темы, а сам Кастиэль не хотел навязываться, поэтому старался держаться от Дина на расстоянии, достаточном для того, чтобы тот не считал своим долгом поддерживать беседу. Кас не сожалел о принятом решении, по крайней мере, не больше, чем о том, что отвёл Дина к Бальтазару, но всё же чувствовал себя несчастным из-за этой внезапной перемены. И это заставляло его иногда раздражаться в присутствии Чарли. Раньше, до того, как он стал общаться с Дином хотя бы время от времени, он был вполне удовлетворен возможностью видеть его, даже издалека, но теперь, когда они снова общались не больше, чем в прошлом году, Кас остро ощущал потерю, словно его близкий друг уехал в другой штат. Или словно его бросили. А ведь именно Чарли впервые заставила Каса задуматься о том, что он мог бы желать больше, чем имеет. Бальтазар Касу не звонил, но написал пару сообщений, в которых ни разу не упоминал о том, что случилось во время последнего визита Кастиэля. Похоже Бальт, со свойственной ему легкостью, решил просто обо всём забыть. А вот Кастиэль пока не решил, хочет он забыть или нет. С одной стороны, Бальтазар сделал то, о чём его просили, и Кас не в праве его за это винить. Да, он наврал, но это тоже было более чем ожидаемо. Кроме того, Бальт явно сделал это не со зла, он просто был любителем хвастаться своими амурными победами, а Каса в свои любовники регулярно записывал просто потому, что Кас был практически единственным, кто когда-либо отказывал Бальтазару в сексе. И всё же Кастиэля обжигала какая-то обида, и он не мог понять, относилась ли она ко лжи Бальта или к тому, что тот целовал Дина. Поэтому Кас пока просто не отвечал на сообщения, ожидая, когда сможет всё для себя решить. Почему-то он считал, что это случится сегодня, после игры. По словам Чарли, которая была заядлой болельщицей, пусть и не футбольной, первая игра почти ничего не значила, но в то же время значила всё. Выигрыш сегодня совсем не означал, что команда пробьётся на городские соревнования, а проигрыш не закрывал бы ей путь туда, но в то же время от того, победит команда или проиграет, зависел её настрой на будущие игры, уверенность в себе и общее настроение. Кастиэль чувствовал, что и в его отношениях с миром наступят после сегодняшней игры определенные перемены. Если команда победит, то Кас, скорее всего, сможет ощутить себя частью этой самой команды. И если Дин действительно не злится, то, возможно, они окажутся в одной компании и снова будут разговаривать. Тогда Кастиэль наверняка забудет о своих обидах в отношении Бальтазара и о том, в какое положение его поставила Чарли, но если они проиграют... Кастиэль не стал переодеваться вместе с командой, вместо этого дождавшись, пока игроки выйдут на поле. Он сказал, что не хочет никому мешать, толкаясь громоздким костюмом, хотя на самом деле просто не хотел смутить Дина. Мало ли, что тот думает о Касе после того, как Новак признался в своей ориентации. Чарли отдала другу голову медведя и удалилась на трибуну. Там её уже ждала Джо, которая заняла для них два весьма удачных места. Кастиэль даже немного завидовал тому, что Брэдбери начала так близко общаться со своей возлюбленной, но старался радоваться за подругу. Она это заслуживала. Кас вышел на поле за пару минут до начала игры. Он не очень хорошо представлял, что нужно делать, пока идёт игра, и никто ему этого толком не объяснял. Вроде как его задачей было бродить возле поля, время от времени подпрыгивать, махать и выражать эмоции, которые должны были возникать у болельщиков, но, честно говоря, у него не было никакого настроя для этого. Тем более, что в костюме было жарко, душно и трудно ходить, а палящее солнце, кажется, решило сыграть с ним ещё одну злую шутку. Вскоре Кас начал ощущать неприятный запах, который, вероятно, был вызван воздействием солнца на краску, которой медведь был окрашен в синий цвет. От этого запаха кружилась голова, а тошнота, которая было унялась полчаса назад, вернулась с новой силой. Сказать, кто выигрывает, было трудно. Счёт регулярно менялся, но обычно команды быстро нагоняли друг друга. Каждый раз, когда забить удавалось "синим мишкам", Кастиэль поднимал руки и кружился на месте, а когда забивали соперники, он хватался за голову и шатался из стороны в сторону. Делать это приходилось довольно часто, и Кас начал бояться, что в какой-то момент его просто вывернет. За игрой он практически не следил, потому что плохо видел через сетку, но всё-таки отчаянно пытался находить на поле Дина, которого, впрочем, было очень трудно отличить от других игроков. Обычно Кастиэль просто замечал, какой игрок раздаёт указания другим, а потом старался как можно дольше не отпускать его глазами. В какой-то момент Кас в очередной раз увидел Дина. Тот завладел мячом, и теперь на него с двух сторон неслись игроки другой команды. Кастиэль остановился, наблюдая за этим, и тут же почувствовал, что желудок сжимается, уменьшаясь до размера спичечного коробка. Ему казалось, что игроки бегут очень медленно, а всё остальное: другие участники команд, небо, трибуны напротив, земля - всё это превращалось в большие цветные пятна. Впрочем, Дин и его противники тоже стали пятнами, и теперь Кас различал их только по цвету формы. Всё так же неестественно медленно двое игроков практически одновременно врезались в Дина, словно собирались расплющить его между собой. Затем всё три пятна как будто слились в одно, не смешиваясь при этом, и повалились на траву. Кастиэль качнулся, чувствуя, что тошнота уже вплотную подступила к его горлу, и он попытался по крайней мере стянуть огромную голову медведя со своей головы, вдруг показавшейся ему крошечной, но увы, сделать этого он не успел. Пятно всё ещё лежало на траве, а у Каса в глазах стремительно потемнело, и он медленно осел прямо на землю, чувствуя, что на ногах просто не устоит.