Я хочу быть с тобой

Только я успел переступить порог кабинета, как Кирилл прижал меня к стенке, накрывая своими губами мои. - На чём мы остановились? – гаденько улыбается и снова тянется к губам. Я еле-еле успеваю хватать воздух, как он перекрывает его мне. Прикосновения такие нежные, желанные. Но если я не проявлю стойкость, то мы зайдём слишком далеко, и я так и не узнаю, что на самом деле он чувствует ко мне. - Ты хотел мне что-то сказать, так говори. - В данный момент я хочу только одного - тебя, - прижимает к стенке, я упираюсь двумя руками в его грудь, пытаюсь оттолкнуть от себя, а его это лишь больше забавляет. - Четвёртый закон Ньютона гласит: тело, прижатое к стенке, не сопротивляется. - Я не могу так. Если я вам противен, то зачем вы целуете меня? А если нет, то почему не скажете об этом? – утыкаюсь головой к нему в грудь, больше не сопротивляясь. - Ты хочешь знать, что на самом деле я чувствую к тебе? – поднимает мою голову за подбородок. - Да, так что вы чувствуете? – с надеждой смотрю в его глаза. - Ты хочешь знать, люблю я тебя или нет? – шепчет в губы. - Я… - не даёт даже сказать, накрывая мои губы своими губами. Хватает за руку, мне остаётся лишь послушно идти следом. Одним махом скидывает всё со стола и толкает меня. Падаю на стол, ударяясь об выступы, потираю ушибленное место. В это время Кирилл залезает на меня сверху и заводит руки за голову. Делаю попытку вырваться, но безуспешно. Болит ушибленное место, а он ещё сильнее сжимает мои руки. Морщусь от боли, он понимает и ослабляет хватку. - Ты хотел узнать люблю ли я тебя? – задирая рубашку, оголяет моё тело. Его холодные руки, его горячее губы: всё это обжигает тело, дурманит мой разум и заставляет просить большего. Но желание узнать истинные чувства превыше всего. Всё перемешалось, моё тело не в ладах со мной. Чем дальше мы заходим, тем хуже. - А если кто-нибудь зайдёт? - Ну и пусть. Мне нечего скрывать, - нечего скрывать? Что всё это значит? Все знают Кирилла, как натурала. А что если вдруг сюда кто-то зайдёт? Дверь не заперта, и я тут лежу в недвусмысленной позе. И вообще как я ещё могу о чём-то думать, когда ощущаю его руки в своих джинсах? - Нечего скрывать? Что всё это значит? Что ты ко мне вообще чувствуешь? - слёзы, ужасные слёзы душат меня. Снова перед ним показал свою слабость. - Я давно хотел тебе сказать, - вытирает тыльной стороной ладони, мои выступившие слёзы, - понимаешь, Тём, когда ты тогда признался мне в любви, я сделал вид, что не услышал это, потому что я боялся ошибиться, а всё это из-за того, что… - Я тут у тебя кое-что забыл, - прервал чей-то голос. Я повернул голову, в дверях стоял отец Кирилла. Его удивлённое лицо, сменилось презрением и невыносимой яростью. - Кирилл Александрович, я тут, - проговорила вошедшая секретарша, - ой, извините, я позже зайду, - покрасневшая, как помидорка, выскочила из кабинета, так же быстро, как и пришла. Теперь всё внимание было уделено отцу Кирилла, который так и остался стоять на месте, прожигая нас взглядам. Я сделал пару попыток вырваться и убежать отсюда, куда можно подальше, но Кирилл стащил меня со стола и схватил за руку, чтобы я не вздумал даже дёрнуться. - Что здесь происходит? – орал, уставившись на нас, отец Кирилла. - Ты всё не так понял, - я спрятался к нему за спину, и поправил всё время спадавшие джинсы. - Как я должен это понимать? Не успел я только выйти, как ты не понять чем занимаешься! Пидарасы! Никогда не думал, что выращу сына – гея. «А я никогда не думал, что у Кирилла отец, такой мудила.» - Не смей никогда говорить так о нас! И тот человек, который мне нравится, это он, - отступил на шаг в сторону, он дал, как следует разглядеть меня своему отцу, взглядом полным презрения. - Очередная шлюха, которой нужны лишь твои деньги и продвижения по работе. Ты сейчас же едешь со мной, будем лечить твою пидарасию! – настроен он был решительно. - Ты не можешь всегда всё решать за меня! Артём не такой, он другой и… и я, кажется… - тут он запнулся. И как его отец смеет так говорить? Мне ничего от него не нужно, я лишь хотел, чтобы он чуточку меня полюбил. Это всё, что мне было нужно. Я бы всё высказал его отцу, но боялся влезать в разговор. - Да, все они одинаковы! Я не хочу ничего слышать! Ты сейчас же едешь со мной, и это не обсуждается! - Я люблю его! - Что? – я настолько удивлён услышанным, что не мог больше молчать. Мне всё это кажется или он сказал то, что я так трепетно ждал всё время, на что надеялся? Хочется прыгнуть к нему на шею, просто быть с ним. - Что он с тобой сделал? Как ты можешь любить эту шлюху? Этого пидараса? – он направился по направлению ко мне, Кирилл прикрыл меня собой. - Не приближайся к нему! И не смей так отзываться о нём! Отец Кирилла презрительно посмотрел на него, потом перевёл взгляд на меня. И со всего размаха заехал Кириллу в солнечное сплетение, тот согнулся и упал на колени, тяжело дыша. - С тобой всё в порядке? – склонившись над ним, прижал к себе. Он поднял голову, одобрительно кивнув, но эти пару движений давались очень с трудом. Ещё не мог отойти от случившегося. Боль проносилась по всему его телу, сковывая мышцы, не давая сделать ни вдоха, ни выдоха. - Если ты всё ещё не понял, то я повторю: либо уходит он, либо вы оба! Я не желаю терпеть это! Кирилл попытался подняться, но у него с трудом это получалось. Я помог ему облокотиться на меня, и мы пошли по направлению двери. - Мы уйдём только вместе! - Знай, что тогда ты потеряешь всё! Ты слышишь всё! Потеряешь работу, дом, дачу, я аннулирую кредитные карточки. Ты останешься совершенно без денег, работы, дома. И после этого тебе всё ещё дорог этот мальчишка? – Кирилл остановился, прислушиваясь к словам. Видимо, что-то в этом его задело, и он отпустил мою руку, которую всего пару секунд назад, держал. Сделал пару шагов назад, отдаляясь от меня. Меня как будто ударило молнией, в голове пронеслись все последние события, произошедшие со мной. Мой разум отчётливо печатал, что меня предали. Я выбежал из кабинета, не желая видеть его наглых, подлых глаз, и бежал до тех пор, пока, фирма не скрылась за горизонтом. «Сегодня я обрёл то, что хотел и тут же потерял это. Меня предали, променяли на какие-то деньги. А ещё он сказал, что любит меня. То, что я хотел давно услышать. Но можно ли доверять человеку, который предал меня? Я никогда не смогу его простить. Никогда!»