Я хочу быть с тобой

На улице снова моросил дождь, как будто успокаивая меня. Я иду, и время от времени сжимаю кулаки от злости и ненависти, сожалея о том, что не подпортил смазливое личико его ухажеру. Как можно было променять меня на это? Ведь я пришёл, думал, объясню ему все, и он меня поймёт и простит. Но это не телевизионная передача «Понять. Простить», где всё наигранно, а жёстокая реальность, это жизнь. Сможет ли он меня простить? Это лишь вопрос времени. Я буду надеяться на это. Но моя злость не знает границ, она не прошла, она просто отошла на задний план, смешалось с дождём, с болью и немного стихла. Это, наверное, ещё из-за того, что передо мной встал нелёгкий вопрос. Куда мне идти? После того как отец забрал у меня всё для существования, мне стало просто напросто негде жить. Но я знаю характер своего отца, он не может долго злиться. Поэтому я и отправился в свой родной дом, в надежде, что отец утихомирился и дал мне воздуха, то есть разрешил дышать полной грудью, жить как прежде. Да и еще, потому что мне кроме как своего дома некуда пойти. Артём дал понять, что не желает меня видеть. Когда я вспоминаю его имя, моё сердце обливается кровавыми слезами. И так хочется врезать его ухажеру по смазливой мордашке, жалею, что этого тогда не сделал. Я ещё много раз буду жалеть об этом. Но может быть, у меня ещё будет возможность это сделать. Я очень надеюсь. Иначе я так и не успокоюсь. Пока, я находился в какой-то нирване, даже не заметил, как автоматически дошёл до дома. Хотя раньше мне казалось, что это пешком нереально сделать. Да и, чтобы я, да и пешком дошёл до него?! Да, никогда! Но видимо невозможное возможно. Да и когда ты зол ноги сами несут тебя невесть куда со скоростью света. И вот я уже стою напротив своего двухметрового железного забора, и вдыхаю запах родного дома, не веря в это. Понимаю, что я ужасно устал и, что очень соскучился по Стейси. Тянусь в карман за ключами, но он оказывается пуст, так, же как и другой. Разумеется, я же всё отдал ему. Так не привычно звонить самому себе в звонок. Надеюсь, меня кто-нибудь слышит? И только после четвёртой попытки мои надежды оправдались. Калитка отворилась, и передо мной предстал плечистый охранник. На фоне с ним я казался мелкой букашкой, которою он может раздавить одним нажатием пальца. На его лице не было ни единой эмоции, если бы я его не знал, то подумал бы, что он никогда не улыбается. Но я хорошо его знаю, потому, что он уже как три года, верно, служит мне. - Может, пропустишь своего начальника? – сказал я это, когда он преградил мне путь. - Кирилл Александрович, я больше не подчиняюсь вашим приказам, - «Какого хера?! Походу папик и здесь поработал!» - Вот как. С какой это стати? Разве я тебя увольнял? - Никак нет. Но я теперь работаю на вашего отца. А он не велел вас пропускать. - Какого хера?! А ну сейчас же пропустил меня! – и я стал протискиваться внутрь, но он своим телом загородил мне проход, не пуская. - Не положено. Да, и вам запрещено подходить близко к дому. Уж извините, таков приказ, – после этого он захлопнул дверь перед моим носом. Сколько я не стучался, не орал, никто мне не открыл. Только зря свои нервы потратил, да голос сорвал. Теперь я понимаю, насколько отец был серьезен в своих словах. Неужели он действительно решил отобрать у меня всё и выкинуть на улицу ни с чем?! И куда мне теперь идти? В какой же я жопе. Без денег, без жилья. Я ненавижу этот алчный мир! Эту жестокую жизнь. Кидаю прощальный взгляд на свой уже бывший дом, разворачиваюсь и просто иду. Куда? Куда приведут ноги. Теперь я свободный человек. Может быть, когда-то этот дом вновь будет моим. Но вероятность этого мала. За какой-то короткий срок для меня всё стало бывшим, уже не моим. Как будто та жизнь была не моя, а чужая. Я потерял всё и всех и даже самого себя. От злости пинаю попавшуюся под ноги бутылку. Скоро я не выдержу и разорвусь на части, сколько же на меня навалилось, нормальный человек такого бы не выдержал. Сворачиваю в переулок, здесь от темноты совсем ничего не видно. Только слышны чьи-то шаги и накрапывавший дождик. - Закурить не найдётся? – слышу в темноте чей-то голос, доносящийся до меня, но здесь слишком темно, чтобы разглядеть силуэт. Только этого мне не хватало. Сколько же ещё ждёт неприятностей на мою голову? Может всё обойдётся? - Не курю и вам не советую, - в открытую грублю. Но я не виноват, что он, по голосу это явно он, попался под горячую руку. Теперь уж точно беды не миновать. Я сам во всём виноват. - Ты меня ещё учить будешь, - подходит вплотную, теперь я могу разглядеть его. Обычного телосложения молодой паренёк, на вид лет 20. - Ну, учиться всегда полезно, - наверное, я это сказал зря, да и вообще всё, что я ему сказал, было зря. Потому что он показал какой-то жест, и из темноты выползли ещё три силуэта. - Говоришь, учиться, всегда полезно. Тогда мы тебя сейчас научим жизни, - проговорил он с издевкой, и стоило ему только кивнуть на меня головой, как троё парней накинулись и стали наносить удары, один за другим. Быдло оно и есть быдло. Что-то им в тебе не понравилось и всё пиши пропало. Я отбиваюсь, как могу, но это не кино, где одним ударом сразу можно положить большое количество людей, это жизнь и здесь побеждает сильнейший. Поэтому они быстро повалили меня на землю и стали наносить многочисленные удары. Я уворачивался, как мог, покрывая их трёхэтажным матом. Это бесило их ещё больше. - Может, ты желаешь, сказать последнее слово или извиниться? - обратился ко мне, по-видимому, главный. Интересно, за что я должен извиняться?! Даже находясь на волоске от верной погибели, я не потерял чувства собственного достоинства. - Да, иди-ка ты нахуй, - как можно отчётливее сказал я. - Как бы тебе самому не пойти туда? Мы тебя все отымеем. Я никому не позволю так с собой разговаривать, - он подошёл и оттянул меня вверх за волосы и как можно сильнее ударил в солнечное сплетение. Я согнулся от не передаваемой боли, но он не мог всё успокоиться, ну, разумеется, я же его при быдло-друзьях послал нахуй, вот и поэтому потом я даже не понял, откуда взялась бита, он кинул её одному из парней, - Давайте уже покончим с ним. Теперь они наносили удары не только ногами, но и битой, принося как можно больше боли. А я просто лежал, принимая удары, больше не было сил сопротивляться. Может быть, они растоптали меня, но не уничтожили до конца чувство достоинства. Пока, я живой, я не сдамся. Но вдруг они остановились и всё стихло. - Бросайте его, там кто-то идёт, - они отбежали от меня, а главный бросил едкий взгляд, - Если ты кому-то об этом расскажешь, то мы тебя найдём и тогда, - он провел пальцем по горлу, прежде чем удалиться. И вскоре они все скрылись. Для меня это было спасением жизни. Я так и лежал на холодном бетоне, слабый ветерок обдувал мою кожу, охлаждая мои раны. Я набрался сил и встал, но ноги меня совсем не хотели слушаться. Я еле-как дошёл в раскорячку до первой попавшийся скамейки. Отперевшись на нее еле как сел, но резкая боль пронеслась, по моему, телу и я подскочил, как ошпаренный. Не могу больше, находится на улице, потому что, наткнувшись на кого-нибудь ещё, мне может так не повезти. Мне остаётся либо помереть, либо пойти к кому-нибудь. Стоит попытаться воспользоваться вторым вариантом. Возможно, он из жалости впустит меня к себе. Еле шевеля ногами, я всё-таки дошёл до квартиры Тёмы. Мокрая от крови рубашка прилипла к спине, ноги совсем не слушались. Я набрался последних сил, чтобы позвонить в звонок. И через пару минут мне открыл дверь заспанный Артём. Он ещё не мог отойти от сна и до конца не понимал сон это или нет. Но увидев меня с подбитым лицом, в ужасающем состоянии, он весь побледнел. - Кирилл? – как будто всё ещё надеясь, что это сон спросил он. - Да, это я, – это всё, что я мог сказать, прежде чем перед моими глазами всё потемнело, и земля стала уходить из под ног.