Игла.

Теплый. Запах крови бьет прямо в ноздри, заставляя снова почувствовать себя живым. -Тебе страшно? – конечно же, страшно. На царевича даже смотреть было жалко: еще бы, не каждый день встретишь ожившее чудовище из тех сказок, которые рассказывают матери своим непослушным детям по вечерам. -Знаешь, каково это – провести тридцать лет в таком состоянии? – Кащей говорил и сам не узнавал свой голос, отвыкнув от его звучания. – Где она?! - он рявкнул, сильнее сжимая руку царевича. До юноши вопрос дошел не сразу, но все же дошел. -Кто?... – глаза Кащея полыхнули огнем. Он еле сдерживал себя, чтобы не впиться зубами в глотку этому юнцу. Его кровь наверняка такая сладкая… Уж ее-то точно должно хватить, чтобы утолить вековую жажду… Но нет. Не сейчас. И не так. -Твоя мать. Она ведь мертва, верно? Царевич кивнул, еле живой от страха. Мертва. Как же Кащей хотел когда-то убить ее сам. Так, чтобы она умирала в страшных муках. О, как он об этом мечтал! Это придавало ему сил. А теперь… А теперь она мертва. -Вы..Вы ее знали? – удивительно, но юнец нашел в себе способность разговаривать. Знал ли Кащей его мать? Великая поленица, пленившая самого Кащея Бессмертного! Она приходила к нему. Первое время – часто. Просто садилась и смотрела, как он пытается дотянуться до таких близких падающих капель воды. Тщетно. А потом он потерял счет дням и месяцам. И даже перестал понимать, когда его мучительница его посещает, и посещает ли вообще. Надменные зеленые глаза, в глубине которых так и плещется презрение. О, как ему хотелось их выколоть. Чтобы они больше не смотрели. Ни на него, ни куда-либо еще. -Извините, я не подума…-до царевича все же дошло, насколько глупым было спрашивать, знал ли пленник замка Моревны ее саму. Но было уже поздно – Кащей уже не услышал его. Почти в то же мгновение мужчина схватил юношу за шею, легко приподняв над полом. Тонкие когтистые пальцы мертвой хваткой впились в кожу, сдавливая все сильнее. -Пожа-а...Не на-адо. – просипел парень, дергаясь всем телом и отчаянно пытаясь хоть как-то остановить чародея. Зеленые глаза его закатились, а кожа начала принимать бледно-синий оттенок. Он вряд ли уже что-то соображал, даже дергаться перестал уже, когда пальцы, сжимавшие его шею, наконец разжались, и он упал прямо под ноги Кащею. Тот легонько пнул царевича, заставляя поднять голову. Ярость отступила. -Посмотри на меня, царевич. – последнее слово Кащей будто выплюнул. –Посмотри. Сын Моревны наконец сфокусировал взгляд и послушно уставился на чародея. -То что ты видишь – сделала твоя мать. Знаешь, что я сейчас чувствую? – царевич снова кивнул, тряхнув спутанными русыми кудрями. -Умница. – Кащей позволил себе улыбнуться, обнажив острые клыки. –Но я обещал тебе свою помощь, и я сдержу обещание. -Правда?- в голосе юноши уже почти не было испуга, скорее удивление. А всего-то нужно было сказать несколько слов – и вот уже чудовище из сказок становится не таким страшным. -Правда. – насмешливо отозвался Кащей. Несомненно, это не будет легко. Судя по всему, у царевича не осталось ни людей, ни денег, чтобы заплатить хотя бы наемникам. Но это не было невозможно – особенно если учесть, что вряд ли сейчас найдется какой богатырь, способный его остановить. -Я не думаю, что это вам под силам. –царевич грустно улыбнулся, потирая шею. Ну конечно, ведь перед ним стоял, пошатываясь, практически полутруп. И как было ему знать, что этот полутруп даже в таком жалком состоянии мог стоить в бою как минимум, десяти опытных воинов?... Судя по всему, его мать не рассказывала ему ни о своих, ни о чужих подвигах. -Это уже мое дело. Как тебя зовут?- Кащей снова схватил его - но в этот раз, правда, за ворот рубашки , да и более осторожно, - помогая встать на ноги. -Ярослав. –царевич попытался было надменно приподнять подбородок, но это выглядело скорее жалко, чем величественно. – А вы… -Кащей. -Тот самый? – зеленые глаза, так похожие на глаза Моревны, округлились. –Воин и чародей, которого нельзя убить? – все же ему о чем-то, да рассказывали. Похвально. -Нет, в честь него назвали. – хмуро отозвался Кащей. Юнец, кажется, поверил. Оно и к лучшему. Пока – к лучшему. Выбраться из подземелья оказалось намного сложнее, чем чародей ожидал. Ноги, равно как и все остальные части тела, слушались очень плохо. Иногда, на особо крутых ступенях, он едва не падал, передвигаясь вдоль стены и отчаянно вцепляясь в нее когтями. Оставались глубокие длинные борозды, но опираться на предложенное плечо царевича Кащей не собирался. Ярослав суетился и пытался помочь хоть как-нибудь. «Если бы он имел еще воду – все было бы гораздо лучше. Жалкий идиот. Не мог додуматься взять с собой в поход флягу побольше.» - про себя ругался Кащей. Но наконец они выбрались из темноты подвалов на свет. Глаза заболели еще даже до выхода из замка – свет пробивался сквозь бойницы. Как же он отвык от этого! Тридцать лет мрака не прошли даром. Кащей закашлялся. Как только он выйдет за ворота, стен уже не будет. А если он не закроет глаза – их попросту выжжет солнцем. Слишком долго он прожил без света. Оторвав полосу от тряпки, когда-то бывшей расшитой изысканной рубашкой, а теперь жалкими обрывками свисающей с пояса, чародей закрыл ей свои глаза, завязав тряпку на затылке. -Теперь-то вы позволите себе помочь? - Кащей почувствовал на плече теплое прикосновение руки. Оставалось только кивнуть и опереться на предложенную руку.