While I'm Still Here

Как можно тише я постучал в окно костяшками пальцев, боясь напугать Джерарда. Учитывая нашу последнюю стычку, я немного сомневался, что был тем человеком, с кем бы он хотел сейчас разговаривать. Также я помнил, что он собирался уехать во вторник, то есть через пять дней. Стук в окно заставил Джерарда подскочить на месте и взглянуть на меня. Должно быть, он не заметил, как я подходил, поскольку его голова покоилась на скрещенных на руле руках. Смазанным движением он быстро вытер лицо рукавом толстовки и, выдавив из себя слабую фальшивую улыбку, кивнул на дверь с моей стороны. Не медля, я распахнул её, взял в руки тарелку с печеньем и, устроившись на сиденье, поставил её себе на колени, тут же втягивая носом вкусный аромат арахисового масла. Моё горло сковали невидимые тиски, и я почувствовал переполняющую грудь тоску, когда понял, что он плакал. Я повернулся к нему, не произнеся ни слова. Я хотел, чтобы он начал первым, потому что сам я нервничал и понятия не имел, что говорить. В моём запасе было не так много фраз, которые я бы сейчас мог ему сказать. Спус­тя ми­нуту он всё же под­нял на ме­ня ис­пу­ган­ный взгляд, ви­димо, до сих пор бо­ясь, что я на не­го злюсь. - Дже­рард? Он про­дол­жал смот­реть на ме­ня, не от­во­дя глаз. - Что слу­чилось, Дже­рард? Что-то в его ли­це из­ме­нилось, об­на­жая бо­лез­ненное от­ча­яние и неп­рикры­тый страх. - Прос­ти… мне так жаль за то, что про­изош­ло. Бо­же, у ме­ня так силь­но бо­лит го­лова… Прос­ти ме­ня, Фрэн­ки. Ты мо­жешь боль­ше ни­ког­да не раз­го­вари­вать со мной, ес­ли не за­хочешь. Я знаю, ты в лю­бом слу­чае не за­хочешь, по­тому что ты уже нес­коль­ко раз го­ворил, что нам нуж­но мень­ше об­щать­ся, это нор­маль­но. Я дав­но дол­жен был пос­лу­шать те­бя и ос­та­вить в по­кое. Но я прос­то ре­шил ещё раз уви­деть те­бя и ска­зать, что мне очень, очень жаль, и я про­шу про­щения за всё. Ещё я хо­тел от­дать это пе­ченье, ко­торое я при­гото­вил ут­ром спе­ци­аль­но для те­бя. Се­год­ня я у­ез­жаю. Так что… возь­ми та­рел­ку и я… я прос­то… по­еду. - Дже­рард, по­дож­ди. Ты у­ез­жа­ешь? По­чему? О бо­же, по­чему ты у­ез­жа­ешь? Ку­да ты соб­рался? По­чему се­год­ня? Я ду­мал, ты пла­ниро­вал отъ­езд на сле­ду­ющей не­деле. - Я боль­ше не мо­гу здесь ос­та­вать­ся. Мне ниг­де нет мес­та, и ник­то мне не рад, по­это­му я по­ка бу­ду но­чевать в ма­шине, а де­вято­го чис­ла за­селюсь в квар­ти­ру. Я не мо­гу по-дру­гому. Прос­то возь­ми это чёр­то­во пе­ченье и дай мне у­ехать, лад­но? Я уже из­ви­нил­ся, че­го ещё ты от ме­ня ждёшь? Я ска­зал, что мне ужас­но жаль! Бо­же, я не хо­тел злить те­бя, ког­да го­ворил всё это… я прос­то… я не знаю, по­чему не пос­лу­шал те­бя, ког­да ты поп­ро­сил зат­кнуть­ся. Я дол­жен был пос­лу­шать, но я, блять, всё ис­портил, я та­кой от­стой­ный друг, и я не мо­гу… Я протянул руку и крепко схватил его за локоть. - Джерард, остановись на секунду. Просто остановись, хорошо? Послушай меня. Это не твоя вина. Я психанул и даже не понимаю, почему так поступил. Эй, это печенье выглядит чертовски круто. - Я знаю. Я попробовал его прежде, чем принести тебе, чтобы убедиться, что оно съедобное, - фыркнул он себе под нос. – А теперь, блять, забери его, и я смогу уехать… - Почему бы тебе не зайти ко мне и не съесть его вместе со мной? Ну же, ты просто расстроен. Давай зайдём в дом, ладно? Как давно ты тут сидишь? - Эм, - прошептал он хриплым голосом, - сколько сейчас времени? - Два часа. - Тогда почти час. - Час? Ты просидел здесь целый час? Почему ты не постучал в дверь? - Я не знаю! Я подходил, но потом… я просто хотел отдать тебе печенье и уехать, но я, блять, так боялся, что вернулся в машину, и я никак не мог успокоиться; а я хотел выглядеть спокойным, когда увижу тебя, чтобы ты не подумал, что я взбешён или слишком нервничаю, хотя тебе, наверно, было бы всё равно, потому что ты не хочешь… Я накрыл ладонью его рот, отчего Джерард в шоке поднял на меня покрасневшие и влажные глаза. - Помолчи. И пойдём со мной. * Я не понаслышке знал, что слёзы обезвоживают ваше тело, оставляя после себя чувство жажды и голода, а также ощущение пустоты и утраты. Ничего не говоря, я первым делом направился на кухню и, набрав полный стакан воды, протянул Джерарду. Он взял его и выпил до дна так жадно, как будто не видел воды несколько дней, а то и недель. Я следил за движением его кадыка, который равномерно поднимался и опускался от каждого большого глотка. Бедный парень; кажется, голод мучил его ничуть не меньше, чем отчаянье. Когда мы устроились на полу моей комнаты, я присмотрелся к нему внимательнее и разглядел расплывчатое коричневатое пятно на левой щеке. Я был единственным положительным моментом в его жизни, единственным человеком, который предоставлял ему безопасное убежище, где он всегда мог найти утешение, зная, что тут ему никогда не причинят боль. Теперь я, возможно, разорвал ту нить доверия, крепко связывающую нас. Ох, я был так не прав. Чувство вины накрывало с головой. Я буквально ощущал, как оно грызёт меня изнутри, наказывая за моё грёбаное упрямство. Я мягко прикоснулся губами к его щеке, а потом заглянул ему в глаза. - Что случилось? - Ты, чёрт возьми, знаешь, что случилось. - Нет, я не имею в виду… я не про твою щеку. Почему ты решил уехать? - Я больше не могу тут жить. Я мог раньше… какое-то время, потому что… у меня был выход, спасение, я всегда мог сбежать из дома к тебе, - он не поднимал опущенной головы, намеренно избегая со мной зрительного контакта. – Но после нашего спора, после всех тех слов, которые ты мне сказал, я не думаю, что ты снова захочешь со мной разговаривать. Без тебя мне некуда идти. Просто я… только от тебя я чувствовал доброжелательность и заботу… так что я упаковал вещи и уехал. Я больше не собираюсь это выносить. - Джерард, не делай этого. Я хочу с тобой разговаривать, я хочу с тобой общаться. И нет никакой возможности, что ты оставшиеся дни проведёшь в машине. Где вообще твои остальные вещи? - О боже, дома. Мне плевать. Они могут их продать, выбросить - что угодно. Я не вернусь туда. - Джерард, ты должен поехать домой. Ты не можешь жить в машине. И я не хочу, чтобы ты оставался тут. Я хочу, чтобы ты вернулся домой, хорошо? Я не имею в виду прямо сейчас, нет, и это не значит, что я пытаюсь избавиться от твоей компании. Я просто считаю, что ты должен поговорить с мамой обо всём, что с тобой происходит, рассказать ей… я не знаю. Если не желаешь разговаривать с ней, то тогда вернись домой хотя бы для того, чтобы собрать оставшиеся вещи, ладно? Я поеду с тобой. Я буду рядом каждый этот чёртов день, если ты захочешь. Я защищу тебя от него. Но ты должен поехать домой. Ты совершил опрометчивый поступок, потому что ты расстроен, ты это знаешь. Ты должен вернуться, хорошо? Ты не можешь двигаться по выбранному пути. Это станет лишним доказательством того, что ты позволил ему победить. - Но… уж лучше жить в машине и бросить вещи, чем вернуться туда. Они оба ненавидят меня, поэтому нет никакого смысла продолжать мозолить им глаза. - Но ты будешь нуждаться в еде и душе, и… послушай, - смягчая голос, снова начал я, надеясь его переубедить. – Я без труда разрешу тебе остаться здесь, ты знаешь, но доверься мне. Ты должен вернуться домой, понимаешь? Ты не можешь позволить ему победить. Ты сильный, ты не дашь ему победить, слышишь? Всего несколько ночей, Джерард… только подумай о том, каким свободным ты станешь уже на следующей неделе. Во вторник всё закончится. Ты наконец станешь свободным. Разве это звучит не круто? Полностью поражённый такой воодушевляющей речью, он лишь кивнул и обернул руки вокруг моей спины, как будто я был последней опорой в его жизни. Я улыбнулся ему в грудь, потому что я знал, что это действительно было так. - Пообещай, что будешь рядом… - тихо произнёс он. - Конечно, я обещаю. - Спасибо. Большое спасибо. Прости ещё раз. Я чувствую себя таким идиотом, но спасибо тебе. Чёрт, ты мой лучший друг. - А ты мой. Послушай, между нами снова всё по-прежнему, договорились? Я тоже извиняюсь за свой срыв в тот день. Просто я… у меня есть проблемы с… ну, ты знаешь. Ты ни в чём не виноват. Я понимаю, ты хотел мне помочь, и из-за этого я чувствую себя ещё хуже. Мне очень жаль, ладно? Ты мой друг. Я не должен был так себя вести, - сгорая со стыда, я опустил голову, глядя в пол. – Как насчёт того, чтобы перекусить печеньем и поднять себе настроение? - Ты поднимаешь мне настроение. Спасибо тебе за всё… - прошептал он, мягко выпуская меня из объятий. Я наклонился к тарелке, стоящей на полу, взял печенье и закинул себе в рот, после чего подхватил ещё одно и протянул его Джерарду. Он не отказался. - Фрэнк, я могу задать тебе вопрос? - Да. Он выжидал в течение долгих шестидесяти секунд, тем самым сгущая вокруг себя воздух и заставляя меня нервничать. - Ты считаешь, я слабый? - В каком смысле «слабый»? - В прямом смысле. Ну, типа я не могу постоять за себя, я грёбаный слабак и бесхребетный неудачник. Я поджал губы, не понимая сути его вопроса. - Джерард, конечно же, я не считаю тебя слабым, серьёзно. Наоборот, ты очень даже сильный, ты хорошо держишь себя в руках, ты уравновешен, несмотря на то дерьмо, с которым ты сталкиваешься, - мои слова произвели на него эффект, и он заметно приободрился, внимательно уставившись на меня. – И ты действительно слишком молод для этого, но всё же ты самостоятельно справляешься со своими проблемами. - У меня не хватает сил справляться с ними самостоятельно. Как раз об этом я и говорю. Я слабый. - Почему у тебя не хватает сил? - Потому что у меня должен быть кто-то. Я не могу быть один, я не могу чувствовать себя одиноким. Вот поэтому я и слабак – я должен зависеть от человека, который будет обо мне заботиться… в одиночку мне не хватает сил. Я мог сказать, что его напускная храбрость разрушилась буквально за секунду, за тот жалкий момент, когда его глаза слишком резко опустились, снова избегая прямого зрительного контакта. Он стал слабым недавно. Он так долго и так яро защищал меня, что я только сейчас понял, что он действительно был слабым. Возможно, он уже израсходовал все свои силы на меня, а теперь остался совершенно беспомощным и разбитым, чтобы защищать ещё и себя. Это пугало. - Эм… арахисовое масло, да. Нет ничего лучше домашнего печенья с арахисовым маслом, - пробормотал он, отламывая маленький кусок. - Я думаю, что… - тихо начал я, - возможно, ты чувствуешь себя слабым из-за последних событий. Происходит нечто, чем ты не способен управлять и… - пожалуйста, скажи, что я не прав насчёт этого, пожалуйста, скажи мне, что Гэри больше не трогал тебя, - …и таким образом, может быть, ты ощущаешь себя слабым, потому что ты не… эм, возможно, не в силах доказать себе что-то, что хотел доказать раньше. И именно поэтому ты чувствуешь бессилие. - Что доказать? - Я не знаю. Ты когда-нибудь пытался себе что-нибудь доказать? Что я, блять, несу? Джерард нахмурился, начиная увлеченно пожевывать нижнюю губу, что говорило о его неуверенности. - Да. Я хочу доказать себе, что могу спасти тебя, - тяжёлое дыхание вырвалось из его груди, когда он снова потянулся к тарелке и продолжил громко хрустеть печеньем, с несчастным видом уставившись в пол. - Знаешь, ты не обязан был готовить мне печенье. Спасибо. - Я должен был сделать что-нибудь особенного для своего другана, - усмехнулся он, целиком запихивая в рот печенье. Я не смог сдержать смеха, наблюдая за тем, как он безуспешно пытался его пережевать, не обращая внимания на сыпавшиеся крошки. Ты мне нужен, Бэтмен. - Ты сейчас так брутально выглядишь, Джерард. - Я ничего не могу поделать! О боже, оно такое изумительное! Он смеялся сквозь сжатые губы, крошек становилось ещё больше, а я внутренне ликовал и улыбался, как идиот, наслаждаясь картиной перед собой. Я расслабился и просто смотрел на его сморщенное лицо, раскрасневшийся нос и широченную улыбку. Прикрыв рот рукой и энергичнее заработав челюстью, он, наконец, смог проглотить печенье. - Ещё одну штучку, Джерард? – предложил я, размахивая в воздухе печенькой. Задорно усмехнувшись, он закусил губу, и, не долго думая, всё-таки принял угощение, на этот раз обращаясь с ним аккуратнее. - Ты не слабый, Джерард. Не слабый. Ты преодолеваешь свои проблемы, но при этом всегда следишь за тем, чтобы быть рядом со мной. Я не совсем уверен, почему ты это делаешь, но… ты сильный за нас обоих, - я чувствовал покалывание под кожей от захватившего меня адреналина, внезапно открывающего мне глаза на такую простую истину, посылающего по телу горящий жар, который вселял в меня уверенность. – И теперь я тоже собираюсь стать сильным. Ради нас. Мы партнёры, а значит должны держаться вместе, верно? Он искренне улыбнулся мне. Я смог заставить его улыбнуться. После всего дерьма, через которое мы прошли за недавнее время, я смог заставить его улыбнуться. - Да, Фрэнки. - Ты обещаешь? - Я обещаю. - Обними меня. - Что ты сказал? - Я сказал: «Обними меня», - повторил я, уже раскрывая руки для объятия. - О, а мне совершенно точно послышалось: «Трахни меня». - Конечно, что ещё могло тебе послышаться. Мы одновременно улыбнулись и утянули друг друга в неторопливое тёплое объятие. Было так здорово снова разделять подобные моменты с ним. Так или иначе, прошло не больше десяти минут, а мы со своим зверским аппетитом умяли почти всё печенье. Пережёвывая последние крохи, мы поднялись на ноги, чтобы переместиться на кровать, когда Джерард вдруг уставился на меня немного безумным взглядом и резко схватил за руку. - Фрэнки, святое дерьмо… я хочу работать с дельфинами. - Оу, - улыбнулся я, ценя его попытку развеять обстановку; хотя, возможно, его настроение и правда улучшилось. – И почему же, Джерард? Тогда он отпустил меня и начал с энтузиазмом размахивать руками в воздухе, выглядя при этом невероятно живым и счастливым. - Потому что! Чувак, грёбаные дельфины. Это было бы так круто. Я могу плавать весь день в грёбаном озере с дельфинами. Я не сводил с него взгляда. - О, заткнись. - Нет-нет-нет! Просто подумай об этом! О боже, о боже, представь… я в спасательном жилете плаваю с дельфинами целыми днями. А еще я могу с ними общаться. Вот: ЕЕЕКЕЕКЕЕКЕЕКЕЕ! Теперь я смотрел на него с тревогой, и слегка нахмурившись. - Что, блять, ты добавил в печенье? - Иди к черту. - Но как ты узнаешь, что им говорить? - Я мог бы изучить их язык… Он впился в меня взглядом, опасно прищурив глаза. Я развернулся и смог сделать два шага прежде, чем сложиться пополам и начать смеяться до слёз. Я продолжал представлять его в огромной массе воды, окружённого дельфинами, как он зовёт их этими смешными и нелепыми звуками, они подплывают к нему, не боясь его яркого гидрокостюма. В какой-то момент мне показалось, что меня вот-вот стошнит всем этим печеньем, которое я только что съел, от того, как трясло мой живот. Джерард молчал приблизительно минуту, а потом с вызовом в голосе произнёс: - Почему ты смеёшься надо мной? Он выглядел так, как будто ему причинили боль. На короткий миг мне стало не по себе, хотя я не сомневался, что его не могла задеть моя реакция, и он понимал, что я просто дурачился. - Чувак. Дельфины? Это ужасно весело, да. Зная тебя, ты наверняка будешь весь день плавать голышом, смущая, ослепляя и царапая бедных животных. - Иди в задницу, у меня отличное тело. Оно прекрасное, гладкое и упругое. И я имею в виду везде. Ты, как никто другой, должен это знать, идиот. - Твои ноги не гладкие, а очень даже волосатые. Я уверен, ты испортишь существование всей океанской живности своим гладким упругим телом, Джерард. - Ну, конечно, я думаю, они начнут комплексовать, увидев меня нагишом. - Пффф. Я уже не смеялся, надеясь, что мои покрасневшие щёки Джерард спишет на недавний приступ и не уловит сути. Мне нравилось его тело. Его ноги… Нахуй акул, нахуй дельфинов и нахуй морских коньков. Они могут все дружно отправиться к чёртовой матери, потому что тут им ловить нечего. Джерард был моим. - Эй, Фрэнки, я тут подумал кое о чём. - Что такое? - Эм… в общем, я… мне нужно будет съездить в магазин, чтобы закупиться продуктами для новой квартиры, и я подумал, что эм… может быть, ты захочешь составить мне компанию. Что ж, у нас снова всё хорошо. - А ты не можешь купить всё это в Нью-Йорке, когда уже переедешь? Я не уверен, что с санитарной точки зрения это нормально – так долго хранить еду в неохлаждённом виде… - Чёрт, нет, я просто собирался набрать разных не скоропортящихся продуктов, такие как спагетти, быстрорастворимые супы, хлопья и всё в таком роде. И я бы хотел сделать это с тобой, потому что… ну, ладно, я подумал, что мы ведь будем жить вместе и поэтому мы могли бы сходить за покупками вместе… впервые, так что вот. Да, - он глубоко вздохнул, и, не поднимая на меня взгляда, уставился на свои руки, лежащие на коленях. – Я просто хотел притвориться, что ты едешь со мной. - Ох, - я был ошеломлен таким вниманием к своей персоне. – Да, конечно, я согласен. Будет весело. О, да, это будет ужасно весело – болтаться с тобой по магазину и покупать продукты, что в лишний раз напомнит мне, что я никуда не еду и остаюсь здесь, ты, придурок. - Ладно. Я думаю, поедем завтра, потому что я хочу всё успеть до вторника. Фрэнк, у нас остаётся такое ничтожное количество времени, не считая сегодняшнего дня. Мне так жаль, что я всё испортил тогда, в твоей комнате… я должен был держать рот на замке. Теперь я понимаю это. Мне действительно очень жаль, хорошо? Я понимаю, что не имел право читать тебе лекции, но то, как ты уничтожаешь себя своими же руками, разбивает мне сердце. Это больно и несправедливо, и ужасно неправильно. Но мы больше не будем об этом говорить, ладно? - Джерард, не переживай, - я наклонился вперёд и быстро обнял его. – Прости. Ты мне кое о чём напомнил, у меня есть твоя… - подлетев к стулу, я схватил худи и вернулся обратно, - …твоя толстовка. Она хранилась у меня ещё с тех пор, как я вроде бы потерял свою, эм, вот. Держи. И извини. Неловко собрав края худи у горловины, я надел её на голову Джерарда и помог ему дальше, когда он просунул руки в рукава. - Теперь я пахну тобой, Фрэнки, - он обнял себя и откинулся на спину. – Почему ты вообще разговариваешь со мной? Я грёбаный педик, который носит огромное самодельное пальто, у меня дурацкие волосы и уродливые зубы. Так почему? Потому что когда-то я сам заговорил с тобой и теперь ты думаешь, что обязан со мной общаться? Ты испытываешь ко мне жалость? - Я общаюсь с тобой, потому что ты мне нравишься. И у тебя не уродливые зубы. Они странные, немного необычные, а в целом я считаю, что ужасно милые. - Я люблю, когда ты говоришь мне всё это, - прошептал он. Я улыбнулся, глядя на него. - Хочешь укусить меня? - Ты ведь не красишь губы, так? – не отрывая глаз от моего лица, вдруг выдал Джерард, словно не слушая меня. - Эм… нет. - Они просто… они всегда такие красные и смотрятся так потрясающе, когда ты их надуваешь и… невероятно мягкие. Знаешь, иногда я задаюсь вопросом, настоящий ли ты. - Правда? - Ты такой идеальный, такой красивый. У тебя большие и яркие глаза. Мне жаль, что я не могу быть похожим на тебя. Я лишь покачал головой и сначала поцеловал его в щеку, а затем в местечко под правым глазом, где уже давно находилось маленькое красное пятно от лопнувшего кровеносного сосуда. - Ты так же красив. И я настолько же настоящий, насколько и ты. Бедный, бедный мальчик… как же я люблю тебя. Я хочу обнять тебя и больше никогда не отпускать, оберегая ото всех вокруг. Его губ коснулась мягкая улыбка, а потом он закрыл глаза. - Ты не против, если я немного посплю? У меня так ужасно раскалывается голова, я хочу уснуть и хотя бы на время избавиться от этой невыносимой боли. - О, да, конечно. Подожди секунду, я принесу тайленол. Я почти рванул в ванную, чтобы взять нужные таблетки, но, вернувшись в комнату, я увидел, что он уже спал, откинув голову набок, выглядя таким трогательным и беззащитным. Закусив губу, я отложил тайленол на тумбу, чтобы достать из-под Джерарда одеяло и укрыть его. Он облизал губы и что-то тихо пробормотал, но так и не проснулся. Он казался счастливым. Управившись с одеялом, я присел на край кровати, возле его спящего тела, зажал руки между коленями и опустил голову. Как я мог пропустить это? ______________________________ В следующей главе: Местный гипермаркет был огромных размеров, а теперь, когда я приехал в него без матери, он казался мне ещё больше. Мы взяли тележку и двинулись в долгое путешествие между бесконечными витринами и полками. Джерард шёл около меня, постоянно спрашивая о том, какие хлопья я предпочитаю, с какими овощными добавками ем супы или какие соусы для пасты я люблю особенно сильно. Он снова поднял эту дерьмовую тему об итальянских корнях. Я уже хотел послать к чёрту и его самого, и его стереотипное мышление, когда он вдруг замолчал и замер на месте, шагнув ко мне практически вплотную. Сначала я подумал, что он решил утянуть меня в быстрое объятие, что выглядело бы крайне нелепо посреди продуктового магазина, но тогда я почувствовал руку Джерарда на своем животе – он не обнимал, а как будто придерживал, уверенно прижав ладонь к рубашке. Я резко повернулся, чтобы одарить его нахмуренным взглядом и сказать, чтобы он не лапал меня на людях, но моментально всё моё внимание переключилось на парня, идущего к нам навстречу. Ох, блять, нет. - Привет, Фрэнк, как дела?