While I'm Still Here

Большинство его вещей были упакованы в массивные картонные коробки и угрожающе выстроены вдоль стены. Джерард сказал, что никогда бы не избавился даже от самой мелкой ерунды из своего барахла, потому что в нём заключалась вся его жизнь; это то, что он собирал на протяжении многих лет, и теперь эти вещи переезжали в его новую квартиру. Она преобразится благодаря им, и не будет выглядеть так же уродливо и пусто, как дом его родителей. - Ничего себе, твоя комната такая… пустая. Её едва ли можно было узнать. Игрушечные фигурки сложены в коробки, кровать разобрана, со стен сняты плакаты – тёмно-бордовые обои теперь явились на свет в своём первозданном виде. Не совсем та картина, которую я бы хотел наблюдать. Эта комната перестала быть комнатой Джерарда. Его вещи, его воздух, его личность, его запах, его жизнь – всё это исчезло. Она была совершенно пуста. И у нас с Джерардом есть только несколько дней, чтобы разделить в этой комнате наши последние совместные моменты. Единственное, что здесь осталось – это шкаф и матрас с парой одеял, небрежно брошенных сверху. Я лёг на импровизированную постель, больше не осматриваясь по сторонам с жадным интересом, как делал это раньше. Я уже скучал по фигуркам, плакатам и странным книгам. Каждая вещь сейчас ютилась на своём месте в коробках, которые были расставлены у дальней стены и ожидали дня, когда их погрузят в прицеп и навсегда увезут отсюда. Подойдя к самодельной кровати, он сел прямо напротив меня, не отрывая взгляда от моего лица. Я затаил дыхание, погружённый в гробовую тишину комнаты. В висках неприятно и громко стучало, во рту пересохло, и я боялся потерять последние крохи самообладания. Джерард сжал губы в тонкую линию, слегка нахмурился и только спустя минуту, наконец, заговорил. - Ты был для меня таким хорошим другом, и теперь я бы хотел поблагодарить тебя. - Оу, ладно… не за что. - Да, - на выдохе произнёс он. - Ага… - повторил я, издав нервный смешок. Что-то витало в воздухе, такое, что… - Вау… это лето на самом деле выдалось удивительным. Мне было весело с тобой. Он улыбнулся. - Да. Эй, помнишь, я говорил, что у меня есть для тебя сюрприз? О боже. Наверняка он имел в виду то, что купил для меня, когда я сидел под домашним арестом. Я не хотел получать никаких подарков, потому что знал, что мне станет ужасно неловко, и я начну смущаться и краснеть перед ним, и, чёрт возьми, я бы предпочел избежать этого. - Помню. - Дай мне секунду. Он подошёл к шкафу, открыл дверцу и что-то оттуда достал. Когда Джерард вернулся ко мне, в его руках был внушительных размеров белый подарочный пакет с серебристыми звездами. Красная упаковочная бумага торчала сверху, а я просто сидел на своём месте с приложенной к лицу ладонью и пытался спрятаться от него. Господи Иисусе. Я чувствовал себя очень, просто ужасно недостойным всего этого. Он остановился рядом со мной, держа пакет в руке. - Фрэнки, я хочу подарить тебе кусочек себя. Я не имею в виду что-то интимное, как может показаться, - улыбнулся он. – Я просто… ладно, это будет звучать глупо, но мне плевать, - он снова заглянул мне в глаза, - я отдаю тебе половину своего сердца, потому что ты отдал мне половину своего, ты впустил меня в него. Теперь мы всегда будем вместе. Я нахмурился, желая найти утешение в его словах, но они только сильнее меня запутали. - О какой половине моего сердца ты говоришь? Я ничего не делил на части, я отдал ему себя целиком. - Ты поделился со мной самым ценным – своей дружбой. Ты дал мне то, благодаря чему я никогда не забуду это место. - Оу. Горло неприятно сдавило, пока он пристально наблюдал за мной. Я трус… я слабак. - Я не закончил. Я так долго репетировал эту речь, надеюсь, у меня получится. Послушай… мы оба были разбиты. Мы оба умирали, разваливались на куски. У каждого из нас была только половина сердца, но потом с помощью нашей дружбы мы смогли излечить, дополнить друг друга… теперь мы одно целое. - Джерард, заткнись, - чуть ли не проскулил я. С одной стороны его слова действительно звучали глупо, но с другой – слишком больно от них становилось. Блять, я ненавидел всё это дерьмо. Я не хотел говорить «до свидания» и обмениваться прощальными подарками. Это было худшее чувство в мире. Я помню последний день в школе, когда учитель произнёс прощальную речь, и потом на вечеринке, которую устраивал мой класс, я вдруг почувствовал себя настолько привязанным к этому месту, как будто мои одноклассники были самыми лучшими людьми на свете, и я ни под каким предлогом не согласился бы с ними расстаться. - Я почти договорил, клянусь. Я просто собирался сказать, что… я неудачник, который не может даже нормально выражать мысли. Чёрт, я бы хотел уметь выражаться. Он передал мне пакет, оказавшийся достаточно тяжёлым, что заметно расстроило меня. Я терялся в догадках, что там могло находиться. - А я бы хотел, чтобы ты перестал постоянно мне что-то покупать. Закатив глаза, я взял пакет и сел на пол. Джерард последовал моему примеру, устроившись напротив меня, словно боясь пропустить мою реакцию. Пошел ты к чёрту. К чёрту, к чёрту, к чёрту. Я вытащил свёрток упаковочной бумаги и шутливо кинул его прямо в Джерарда, чтобы оттянуть момент открытия подарков. По какой-то непонятной причине я особо не торопился. Меня раздражал тот факт, что он снова потратил на меня деньги, причём не только деньги, но ещё и время, пока заворачивал и складывал всё это в огромный пакет. Я был удовлетворен цветами упаковки. К тому же я ненавидел открывать подарки на людях. Я уверен, что и подарки-то я получал только от мамы и только на Рождество. Внутри оказалось ещё больше бумаги, обёрнутой вокруг предметов различных по форме. Святое дерьмо. Я был готов убить его. Эта дерьмовая ситуация выводила меня из себя. Я бесился от того, что он просто сидел напротив и наблюдал за мной, как за подопытным кроликом. Блять. Первый подарок, который я открыл, был компакт-диск. Я перевернул его крышкой вверх и прочитал название – Smashing Pumpkins. - На нём есть наша песня, - пробормотал Джерард, улыбаясь лишь уголками губ. Отыскав перечень песен, я быстро пробежался по нему глазами: "Tonight, tonight" была вторым треком в списке. Чёртов продуманный мудак. - Я бы подарил тебе это, даже если бы уезжал один. Я захотел, чтобы у тебя была эта песня, чтобы когда ты слушал её, ты думал обо мне. Да, я эгоист. - Спасибо большое, - прошептал я, улыбаясь и несмело глядя на Джерарда. - Не за что. Давай, открывай другие. Я вздохнул и потянулся за предметом прямоугольной формы, казавшимся со стороны довольно объёмным и тяжёлым. Расправившись с упаковкой и отбросив её в сторону, я понял, что это была энциклопедия по астрономии в твёрдом блестящем переплёте. - Я подумал, что тебе будет интересно почитать её, потому что ты вроде как увлекаешься звездами. Я снова улыбнулся, но на этот раз уже самому себе, и с таким же неверием и испугом посмотрел на него. - Джерард, иди к чёрту. Без шуток. Иди к чёрту. - Помнишь, когда мы видели метеор? Это было как в кино, Фи. Я гордился, как идиот, что мы застали этот момент вместе. Я имею в виду, мы лежали там, рядом друг с другом, смотрели на звезды… это было так романтично, - его голос становился всё тише и тише, - а потом сверкнул метеор. И мы видели его. Вместе. Ты сказал мне, что свету требуется четыре года, чтобы достигнуть поверхности Земли, а значит то, что мы только что заметили, на самом деле уже давно не существовало. Тогда это действительно заставило меня задуматься о важных вещах. Эм, спасибо, наверно? Я не знаю, ты… ты многому меня научил. Всё, прости, я молчу. Открывай дальше. Подняв голову, я посмотрел ему прямо в глаза и счастливо улыбнулся. Джерард тоже улыбнулся мне, его щёки покрывал лёгкий румянец, а сам он выглядел весьма взволнованным. - Есть что-то ещё? - Ещё пара подарков, да. Я чувствовал себя придурком с жадностью маленького ребенка снова засовывая руку в пакет. На этот раз я нащупал что-то маленькое и продолговатой формы. Я быстро сорвал тонкую шелестящую бумагу и замер с отвисшей челюстью, испытывая прилив жара, пробирающий до самых кончиков пальцев ног и вызывающий головокружение. Я недоверчиво уставился на Джерарда, вертя в руках пузырёк. - Смазка? - Ага. Тебе пригодится. С ней намного удобнее и приятнее, серьёзно. И это особая, согревающая смазка, так что… да. Пользуйся на здоровье, эм. Закусив губу, я отложил пузырёк в сторону и смущённо опустил взгляд. Я больше не мог на него смотреть. - Спасибо за заботу… - Ты кое-что пропустил, должна быть ещё одна вещь, - он нахмурился, притягивая к себе пакет и запуская в него руку. – Вот оно. Закрой глаза. Я подчинился и уже в следующее мгновение почувствовал, как моё лицо полностью что-то накрывает. - Хорошо, а теперь поднимись и пойдём к зеркалу. Сейчас увидишь. Это то, о чем я думаю? Я открыл глаза. Маска Робина. Джерард на мгновенье исчез из поля зрения, а потом снова появился с маской Бэтмена на собственном лице. Стоя друг напротив друга, мы словно по команде одновременно рассмеялись. Спустя минуту мы вернулись на кровать. Я не переставал благодарить его за подарки, испытывая и вину и удовлетворение. К тому же из-за этой грёбаной забавной маски я не мог перестать улыбаться, как придурок. Хотя в то же время она вселяла в меня чувство уверенности и важности. Подняв маску и оставив её на макушке головы, я сложил своё богатство обратно в пакет, под конец засунув туда и всю разорванную упаковочную бумагу. Когда я собирался сказать спасибо ещё раз и обратил внимание на Джерарда, то тут же ощутил дикую неловкость, потому что он смотрел на меня. Не просто смотрел, а гипнотизировал, прожигал взглядом. Его рот был слегка приоткрыт, из-за чего между губ виднелся кончик розоватого языка и острые крошечные зубы, а широко распахнутые потемневшие глаза не отрывались от моего лица. Я не сдержал нервного смешка. - Почему ты на меня так смотришь? - Ты даже не представляешь, как сильно я хочу тебя сейчас поцеловать. - Это звучит забавно с маской Бэтмена на твоей голове. - Мне всё равно. Я хочу тебя поцеловать. - Мы должны сначала… - Нет, я… я хочу поцеловать тебя. Я просто хочу попробовать. Он резко подался вперёд, и я, не ожидавший такого напора, откинулся на спину, прямо на матрас, в ту же секунду чувствуя прикосновение его губ к своему подбородку. Отстранившись на мгновение, он заглянул мне, казалось, в самую душу, и я потерял дар речи. Господи блять Иисусе. Во второй раз Джерард действовал медленнее: поставив руки по обе стороны от моего тела, он навис надо мной, невыносимо нежно прижимаясь губами к моим щекам и уголкам губ короткими дразнящими движениями. Рвано выдыхая и теряясь в ощущениях, я мог лишь лежать неподвижно, словно парализованный, не в состоянии хотя бы на миллиметр пошевелить одеревеневшей шеей. В тот момент, когда его губы в полноценном касании опустились на мои губы, моё сердце бухнуло где-то в горле, а потом и вовсе вырвалось наружу. Чёрт, я думаю, оно успело выскочить в дверь и пробежать несколько кругов вокруг дома прежде, чем вернуться обратно на своё законное место. Мозгу потребовалась целая минута, чтобы осознать происходящее, и когда он это сделал, я понял, что горю в предсмертном огне. Меня словно душили, лишая возможности дышать полной грудью. Джерард целовал меня по-настоящему. Он ласкал мои губы успокаивающими легкими прикосновениями, в то время как я лежал бревном, понятия не имея, что делать. Пребывая в полном шоке, я просто позволял ему целовать меня в течение следующих нескольких секунд. - Спасибо, - произнёс он, слегка отклоняясь и смотря на меня с благодарностью. - За что? – прохрипел я, не в состоянии говорить нормальным голосом. - За то, что оказался рядом, когда мне это было нужно. Я не шевелился, до сих пор находясь слишком далеко отсюда, чтобы сформулировать и вслух выдать какие-то связные слова. - Прости, - пробормотал Джерард, поднимаясь с меня и садясь на скрещенные ноги. Волосы беспорядочно растрепались и закрыли половину его лица, когда он снял маску с головы и бросил её в другой конец комнаты. Я не хотел чем-то его расстраивать. Я просто сходил с ума и был потрясен тем, что он поцеловал меня. Он делал это и раньше, но не так, как сейчас. Закрытая дверь, расслабляющая тишина... и чёрт возьми я стал хотеть его ещё больше, чем прежде. - Джерард, - позвал я, тоже садясь и снимая маску. – Посмотри на меня. - Нет, - не поднимая глаз от пола, ответил он. - Да. Он всё же взглянул на меня искоса из-под свисающих на лицо волос. - Что? - Ты ведь сейчас это сделал не для того, чтобы доказать, что я гей, да? – спросил я с лёгкой улыбкой. - Нет, - со смущённым видом пробубнил он. – Фрэнки, просто давай… - Иди сюда. Моё сердце колотилось как бешеное, а я не мог поверить в то, что собирался сделать. Нахмурив брови и скептически посмотрев на меня, он всё же подсел ближе. Я окинул его беглым взглядом, и, не обращая внимания на дрожь в руках и сухость во рту, наклонился и поцеловал его уже по собственному желанию. Его губы были такими мягкими… и я в очередной раз удивился, как идеально наши рты подходили друг к другу. Я пытался подражать ему, вспоминая все ранние моменты, когда он целовал меня - действовал медленно и аккуратно, полагаясь на свои ощущения. Этот поцелуй отличался. Сейчас я тоже давал волю губам, подаваясь навстречу и подстраиваясь под неторопливый темп, хотя во все прошлые немногочисленные поцелуи я обычно оставался совершенно неподвижным. И теперь моё тело горело, пусть я и чувствовал себя прекрасно. Я был на взводе, но в хорошем смысле. Всё шло просто волшебно. Я немного дрожал, но больше от предвкушения, чем от страха. Мы находились в его спальне, и яркие картинки вместе с воспоминаниями о той ночи незваными гостями хлынули в мой мозг. Куда нас это приведёт? Оторвавшись от его рта и в ту же секунду заглянув ему в глаза, я понял, что поцелуи это нечто большее, чем просто контакт между губами. Это способ показать кому-то свою заботу о нём, а также шанс продемонстрировать бесконечную привязанность, которая означала начало чего-то нового. - Ты ведь сделал это не из жалости, да? – грустно улыбаясь, спросил Джерард. Мы смотрели друг на друга, боясь даже моргнуть или отвести взгляд хотя бы на мгновение, пока я наконец не ответил на одном дыхании, по-прежнему поражённый этой молчаливой сценой. - Нет. Мы делим нашу дружбу. Я усмехнулся, внутренне восхищаясь собой, поскольку мои слова о дружбе вызвали у него застенчивую улыбку. Он снова приблизился, и, обхватив мои запястья, опять начал целовать меня. Его нежные губы касались моих с разной силой и под разными углами, а я просто повторял за ним, пока у меня не стало получаться более-менее сносно. Сперва было сложно не запутаться, потому что я понятия не имел, к чему мы вели и чего ждать дальше. Я не знал, должны ли мы были действовать быстро или же наоборот – медленно. Однако моим естественным инстинктам не потребовалось много времени, они вели меня сами, побуждая приоткрывать рот или менять положение головы в нужные моменты. Джерард вдруг остановился и посмотрел на меня. - Прости. Я просто хочу попробовать… Я улыбнулся и в очередной раз потянулся к нему. Мы медленно касались губ друг друга, снова и снова, и одновременно с тем, как просыпался голод внутри нас, поцелуи превращались в более настойчивые, но безболезненные укусы. Меня оглушало наше же дыхание – мы жадно втягивали воздух носами, поскольку наши рты были слишком заняты. Как же хорошо быть к нему настолько близко и, о боже, это то, о чем я так давно мечтал… В каждой клеточке моего тела разгорался огонь, гоняя и распространяя по сосудам обжигающий жар. - Я хочу научиться этому с тобой, - прошептал он, прижимаясь губами к моему подбородку, - потому что я доверяю тебе… И только в этот момент я заметил, что он тихо плакал всё то время, пока мы целовались. - Джерард? - Спасибо, Фрэнки… спасибо тебе… ты единственный, кто относится ко мне как к человеку, и ты мой друг… и ты так добр ко мне. Никто и никогда не позволял мне столько, и я просто… я просто не знаю, как это случилось, как я встретил тебя и… Я обернул руки вокруг него и притянул к себе, увлекая в утешительные объятия, прежде чем мы продолжили целоваться. Комната, погружённая в тишину ещё секунду назад, теперь наполнилась влажными звуками, которые возникали от взаимодействия наших обслюнявленных губ. Пульс уже давно стучал где-то в висках, и я едва ли мог дышать. Я думал, что вот-вот задохнусь и умру, хотя такая смерть безусловно стоила стольких лет одиночества. Неуверенный, что делать с руками, я безвольно опустил их на матрас, в тот же миг чувствуя, как Джерард переплетает наши пальцы. Горячие потоки воздуха из носа обжигали мою верхнюю губу, а он не прекращал покусывать меня, уже не сдерживая тихих стонов. Казалось, мы оба двигались к чему-то недостижимому, подгоняемые растущей ненасытной страстью. Я приподнял голову, чтобы добиться ещё более тесного контакта, и, испытывая и неловкость, и неуверенность одновременно, чуть ли не набросился своими припухшими искусанными губами на его рот. Мы продолжали находиться в таком жутко неудобном для меня положении ещё в течение минуты, пока Джерард не отстранился от меня. - Ты думаешь, это будет нормально, если я поцелую тебя с языком? – спросил он с полными надеждой глазами. - Я не знаю… - я пожал плечами. Чёрт, разве ему было недостаточно? Я понятия не имею, что делать со своим языком. - Так я могу попробовать? Или это слишком странно? Будучи человеком жадным и любопытным, а также полным неудачником, я быстро проговорил: - Нет, если ты хочешь, то я не против. Да, я совершенно не против, если ты запихнешь мне в глотку свой язык, с которым я не знаю, как обращаться. - Хорошо, ты уверен? - Да. – Используй меня, используй меня, используй меня. Пожалуйста. Я согласен быть твоим подопытным экземпляром, твоим экспериментом, ты можешь совершенствовать свои навыки на мне до тех пор, пока не встретишь человека, заслуживающего тебя. Он начал наклоняться, чтобы снова поцеловать меня, но вдруг замер на месте буквально на сантиметр от моего лица. - Так, эм… ладно. Я слегка приоткрыл рот в ожидании и тут же почувствовал мимолетное более влажное прикосновение к нижней губе. - Ты собираешься использовать свой язык? – спросил Джерард. - Я не знаю как… - Тогда давай узнаем. Он на пробу лизнул мой язык. Я думал, что меня вырвет в ту же секунду, но я подавил рвотный рефлекс и немного высунул язык, несмело соприкасаясь с языком Джерарда. Они двигались в едином ритме, в то время как наши рты оставались открытыми, а губы прижатыми друг к другу. Как бы я ни пытался, но я не мог закрыть глаза. Продолжая сидеть неподвижно, я обежал комнату быстрым взглядом, практически не видя ничего, что было передо мной. Моё сердце билось дико, неудержимо, его удары отдавались где-то в горле, из-за чего мне катастрофически не хватало воздуха. По шее и вдоль позвоночника медленно растекалось приятное тепло. Я всё ещё задыхался и чувствовал себя неловко. Краем сознания я отметил, что его ладонь легла на мою щёку, но я не был уверен, ощутил ли я в этот момент те самые фейерверки. Что я действительно ощутил, так это его влажные губы и язык, а также другую руку, пальцы которой зарылись в мои волосы. Его хватка была довольно крепкой, и я даже испытывал лёгкую боль, когда он сжимал в ладони несколько прядей и тянул на себя. Я вряд ли мог назвать данную сцену супер сексуальной или горячей. Мы оба дрожали, а мой рот внутри был абсолютно сухим, но Джерард продолжал наполнять его своей слюной и, думаю, скорее всего вообще ничего не замечал. Я хотел сглотнуть, чтобы хотя бы смочить горло, однако борьба наших языков сводила на нет все другие функции организма. После того как его слюна оказалась в моем рту, он просовывал свой язык все глубже мне в глотку, словно пытался попробовать меня на вкус. Но я не сильно отставал от него, пытаясь повторять его движения. Боже мой, что мы делаем? Ни у одного из нас не было опыта в поцелуях, поэтому едва ли мы испытывали романтическое настроение; точно так же, как и тогда с сексом, мы просто учили друг друга чему-то новому. Со стороны это выглядело даже немного грубовато, и сам процесс того, как он просовывал в мой неумелый рот свой язык, должно быть казался весьма странным… я на самом деле чувствовал себя переполненным и лишённым воздуха. Но плевать. Я был готов расслабиться и безоговорочно отдаться в его руки, позволить ему тренироваться на мне и набираться опыта, чтобы потом, когда он встретит свою настоящую половинку, он знал, что делать и как себя вести. Я не возражал быть его тряпичной куклой, более того, я думал, что это моё единственное предназначение – угождать и подчиняться человеку, которого я любил, чувствуя себя при этом несчастным и разбитым неудачником. Пусть использует меня, я не против. Так, по крайней мере, у меня будет возможность проводить с ним рядом какое-то время. Он поднялся на колени, перекидывая ногу через мои бедра, при этом ни на миллиметр не отстраняясь от меня. Одна его рука, уверенно вцепившаяся за волосы на затылке, удерживала меня на месте, не давая шанса пошевелиться. Пальцы другой руки сначала скользнули по моей шее, затем коснулись щеки, а в итоге тоже зарылись в взъерошенные волосы. Он протяжно и тихо простонал, я мог ощутить легкую вибрацию, прошедшую по его горлу, пока наши языки продолжали отчаянно сталкиваться и пробовать друг друга на вкус. Эта новая волна безумства вызвала во мне вполне естественную реакцию – я начинал возбуждаться. Я чувствовал тепло, исходящее от его тела, плотно прижатого ко мне, его горячее дыхание, опаляющее моё лицо. Его пальцы до этого крепко сжимающие мои волосы вдруг расслабились, поскольку он переложил руки мне на плечи. С громким влажным звуком Джерард оторвался от моих губ, жадно и шумно вдохнув полной грудью. Капельки дождя на нашей коже были давно заменены бусинками пота. - Ляг на спину. - Зачем? Что ты делаешь? - Я не знаю. Не в силах спорить, я откинулся назад, смотря на него со страхом. Я не боялся Джерарда, но я не был уверен в его намерениях. Мы собирались заняться сексом? - Ты всегда такой уязвимый, - прошептал он. – Мне это нравится. Он навис надо мной, удерживая вес своего тела на поставленных по обе стороны от моей головы руках. Прямо сейчас я понял очевидную вещь – мне нравилось такое распределение ролей. Нравилось, когда он был сверху меня; нравилось, когда он укрывал меня собой, держа в безопасности. И всё потому, что я получал удовольствие, находясь в подчинении. Я усмехнулся, приятно удивленный только что обнаруженным фетишем. Опустив руки вдоль тела, чтобы они не мешались, я наслаждался тем, как края его расстегнутой рубашки касались моего живота и груди, отрезая меня от окружающего мира. На его раскрасневшемся лице промелькнула кривоватая похотливая улыбка, а затем он обхватил зубами мою нижнюю губу и слегка потянул на себя. - Я знаю, ты любишь, когда они распухают, - промурлыкал он прежде, чем снова укусить. Джерард продолжать терзать мои губы, и ебать, как же мне нравились эти болезненные укусы, разжигающие пожар в моём теле. Время от времени он отрывался от своего увлекательного занятия, чтобы простонать моё имя, а затем с ещё большим энтузиазмом возвращал внимание к нижней части моего лица. Блаженное тепло разливалось по каждому сантиметру кожи; я горел и меня полностью это устраивало. Внутренности скручивались в тугой узел, который лишал возможности спокойно вздохнуть и только сильнее толкал меня к пропасти. Я не знал, почему люди называли подобное состояние как «бабочки в животе». Зачем вообще давать определение тем или иным чувствам? Это не имело никакого смысла. Я думаю, мой живот просто периодически выполнял кульбиты разной сложности, но в целом я не нервничал. Гормоны взяли верх над ситуацией – я получал удовольствие, пока у меня был шанс. Никогда раньше я не целовался по-настоящему. Не уверен, что и у Джерарда имелся опыт в этом деле, но я был только рад, потому что мы находились на равных. Я поднял руки и опустил на его плечи. Он тоже изменил положение, обхватывая ладонями моё лицо. Увлекая его в объятия, я притянул его ближе, заставляя практически полностью улечься на меня. Я чувствовал, как он улыбнулся мне в губы и опустился на моё тело, снова запуская руки в волосы. Теперь он упирался локтями по обе стороны от моей головы, в то время как его пальцы хозяйничали сами по себе. Приглушённый мягкий стон вырвался из его горла, но тут же утонул у меня во рту. Наши влажные языки не отлипали друг от друга ни на мгновение, пока мы целовались так страстно и жадно. Сбивчивое и горячее дыхание одно на двоих наполняло собой комнату, поскольку мы были не в состоянии сделать хотя бы короткую передышку. Я не осмеливался открыть глаза, без остатка позволяя себе затеряться в этом совершенно новом мире, в который я, казалось, растворился полностью. Я люблю тебя. Я люблю тебя, Джерард, я тебя люблю. О боже. Я так сильно тебя люблю. Мимолетно скользнув ладонями по моим щекам, он опустил руки ниже и устроил их у меня на груди. Вдруг Джерард прервал поцелуй, снова приподнимаясь на коленях и локтях. - Я хочу… я хочу снять это… - прошептал он, вцепившись в кромку моей футболки. Я лишь кивнул, ощущая как он медленно оголяет мой живот. Я надеялся, что мы будем просто целоваться, целоваться и… целоваться, не пытаясь заходить дальше. Внезапно моё тело, действуя абсолютно самостоятельно, выгнулось дугой, подаваясь вверх в припадке дикого голода только для того, чтобы получить ещё более тесный и такой желанный контакт. Я резко выдохнул и пробормотал тихие извинения, чувствуя себя последним идиотом. О боже, его тело было таким твёрдым, крепким, реальным, в конце концов, я слишком отчаянно в нём нуждался. Его лицо исчезло из поля зрения, когда он опустился чуть ниже и начал оставлять короткие поцелуи на моём подбородке, пока я пытался отдышаться. Я дрожал, откинув голову назад и снова закрыв глаза. Джерард ещё сильнее задрал футболку, просовывая под нее руки. - Фрэнки… Вернувшись к моему рту, он уже привычным движением протолкнул язык между губами. Его ладони не останавливались ни на секунду – он гладил мой торс, водя ими вверх-вниз. Он так и не снял с меня футболку полностью, а просто нырнул руками под ткань, распаляя кожу каждым прикосновением. Это было ещё эротичнее, некая скрытость давала полёт фантазии. Я покраснел, понимая, что сейчас происходило в точности то же самое, о чём я мечтал в мучительно долгие минуты перед оргазмом, когда удовлетворял себя сам, лёжа в своей кровати. Я последовал его примеру, и, скользнув руками по плечам, сжал в пальцах воротник его рубашки и потянул вниз. Он отодвинулся, выворачиваясь из рукавов и давая мне возможность снять её полностью и откинуть в сторону. Сердце забилось в бешеном ритме, поскольку я понял, что раздевал его. Кожа на его спине была обжигающе горячей, когда я запустил руки к нему под футболку. Действуя уже совершенно уверенно, я надавил ладонями, притягивая его тело как можно, блять, ближе к себе, пока он точно так же растирал мою кожу, снова объединяя наши губы в поцелуе. - Я не могу поверить, что так долго этого ждал… - громко дыша, произнёс Джерард. – Я так нервничаю. Я знал, что мы делали; я знал, к чему мы шли. И я хотел этого. Блять, это было всё, чего я сейчас хотел. Меня не волновало, что он уезжал через несколько дней и ещё сильнее привязываться друг к другу таким способом было глупо. Подобные аргументы не имели значения, потому что это снова происходило, и у меня была повторная возможность раствориться в нём, отдаваясь полностью, пусть только и последний – единственный - раз до того, как он покинет это место. Я отлично помнил, что мы уже занимались сексом, но та ночь казалась такой невероятно давней и позабытой, словно была в прошлой жизни. Но в то же время я не был уверен, что Джерард намеревался зайти так далеко, когда говорил, что хотел поцеловать меня. Однако эта мысль с каждой секундой уходила куда-то на второй план. Мне нравилось то, что мы делали сейчас. И я лишь надеялся, что он действительно желал продолжения не меньше меня. Ясное осознание того, что возможно у меня больше никогда не будет такого шанса, заставило меня нетерпеливо потянуть за край его футболки, чтобы к чёрту сорвать её. - Для вас же самих лучше прекратить это дерьмо немедленно, - внезапно донёсся голос с другой стороны комнаты. Дверной проём. Джерард резко выпрямился, глядя на меня глазами полными ужаса. Он выдернул руки из-под моей футболки и, вытерев рот тыльной стороной ладони, продолжал смотреть на меня с неподдельным страхом. Я перевёл взгляд ему за плечо, ожидаемо натыкаясь на распахнутую дверь и стоящего в ней Гэри, вид которого пугал до смерти. Дерьмо. Вернув внимание на Джерарда, я почувствовал панику. Вся романтическая атмосфера, наполнявшая комнату ещё минуту назад, испарилась в мгновение, на её место пришло мерзкое ощущение абсолютной тревоги и страха, возникающего в тот момент, когда вас ловят с поличным за тем, что вам не следовало делать, а у вас нет ни одного аргумента, чтобы объяснить ситуацию. Вряд ли мы могли придумать достойное оправдание. Интересно, как долго он наблюдал за нами. Этот вопрос вызывал ещё более тревожные мысли. Слышал ли он наши стоны? Видел ли он, как мы лапали друг друга под одеждой, готовые вот-вот от неё избавиться? Джерард не отрывал от меня такого же испуганного взгляда. «Пожалуйста, нет. Пожалуйста, нет. Пожалуйста, Боже, нет…», - еле слышно шептал он, едва шевеля губами. Он был похож на раба, просящего своего хозяина не избивать его, умоляющего о прощении. Он не двигался, его глаза остекленели, а рот застыл в неестественной искаженной форме. Без резких движений, Джерард наконец слез с моих бедер и сел прямо передо мной. Я знал, что он пытался защитить меня, заслонить от потенциальной угрозы. Я последовал его примеру и тоже поднялся. Боковым зрением заметив его руку, которую он завёл за спину, пряча от глаз отчима, я поспешил сжать её в своей ладони, на что он незамедлительно отреагировал, вцепившись в неё, как в последнее спасение. - Чем вы, блять, тут занимаетесь? – буквально прорычал обезумевший Гэри. В основном он смотрел на Джерарда, но в какой-то момент он перевёл убийственный взгляд на меня, и вспышка страха пронзила мои внутренности – от желудка до самого горла. - Отвечайте! Однако мы не произносили ни слова. Джерард просто сидел на месте, не двигаясь, и, кажется, даже не дыша. Он выглядел таким хрупким и ранимым. А я, говоря по правде, понятия не имел, что сказать. - Это отвратительно и мерзко! Да ещё и под моей грёбаной крышей! Как ты смеешь?! Я всегда знал, что ты маленький грязный ублюдок, но это… это просто… - Не говори с ним так, - перебил я Гэри, позволяя гневу и шоку взять верх над остальными эмоциями. Я сильнее сжал руку Джерарда, пытаясь придать ему хотя бы немного силы. – Ты не имеешь права. - О, а ты вообще кто такой, сосунок? - Прекрати! - вдруг прокричал Джерард, снова обретая способность говорить. Его пальцы с отчаянием впивались в мою ладонь. – Иди к чёрту, Гэри! Оставь нас в покое. Ты не мой отец, ты не можешь указывать мне, что делать. И этот дом не твой. Он принадлежит мне и моей маме! - Нет, - ледяным голосом ответил Гэри. – Он мой и твоей матери. А ты просто никчемный кусок дерьма, занимающий одну из комнат. Я с ужасом наблюдал, как он продолжал оскорблять Джерарда; моё сердце вырывалось из груди. Я хотел заплакать. Я хотел накричать и бросить чем-нибудь тяжёлым в этого человека. Я хотел убить его. Я не мог поверить, что он действительно произносил все эти вещи вслух. Он по-прежнему стоял в дверном проёме, но я был уверен, сделай он хоть шаг по направлению к нам, моё тело в ту же секунду перестало бы справляться с такой нагрузкой и перегорело бы, как неисправная лампочка. Я был напуган и зол, мне было больно. Всё происходящее сейчас выглядело слишком неправильно. Я не верил своим ушам и глазам. Я не мог просто сидеть там и молчать, я должен был снова открыть рот. - Как ты смеешь так о нём говорить? – прошептал я на грани слез, пытаясь отвлечь его внимание от Джерарда. – Как ты можешь говорить такое о сыне женщины, которую ты якобы любишь? - Не смей разговаривать со мной в таком тоне в моём собственном доме! Ты уходишь. Прямо сейчас. - Нет! Пошёл ты к чёрту! – прошипел я сквозь сжатые зубы, дрожа от негодования. – Джерард был сыном Донны задолго до того, как ты появился в её жизни. Ты мудак, оставь нас в покое. Мы вправе делать всё, что, блять, захотим. Меня трясло; я никогда и ни с кем не вёл себя подобным образом и тем более ни разу не имел дело с таким страшным монстром, как Гэри. - Какого чёрта ты вообще зашёл в мою комнату? – внезапно вмешался Джерард. – Ты не можешь так просто ко мне вламываться! Я имею право на частную жизнь в своём доме! - Потому что, - скривившись, начал Гэри, - вы оба были слишком подозрительно тихи, хотя должны были упаковывать коробки. Но все твои вещи уже собраны. Не принимай меня за идиота. Даже, блять, не думай, что я не знаю, чем вы занимались. - Поэтому ты решил, что можешь просто открыть мою чёртову дверь и зайти сюда? – сорвавшись на крик, не унимался Джерард. - Ты больше не увидишь этого ребенка. Я запрещаю тебе с ним общаться. Я чувствовал, как Джерард до боли сжимал мою руку, пряча её за своей спиной подальше от взгляда Гэри. Я смутно вспомнил, как однажды моя мама сказала мне те же самые слова. Моё сердце билось с частотой миллион ударов в секунду, с каждым вдохом я становился слабее. Когда я попытался посмотреть на Гэри, чтобы показать ему, что я не боюсь его угрожающей гримасы, мои глаза, казалось, не могли достичь цели. Я испытал мимолетное ощущение падения, потери равновесия, пока не взял себя в руки, сосредотачивая внимание на дыхании. - Ты не имеешь права что-то мне запрещать. Ты мне не отец! Я не собирался больше с ним разговаривать, надеясь, что тогда он оставит нас в покое; я подумал, что если мы перестанем ему отвечать, то он сдастся и уйдет, но Джерард уже не мог остановиться, давая отчиму лишний повод задержаться в комнате. - Я хозяин в этом доме, поэтому ты должен мне подчиняться. - Убирайся! – завопил я, полностью потеряв контроль. - Я уйду, пока вы двое… когда ты уезжаешь? Ах, да, во вторник. Что ж, скатертью дорога, грязный ублюдок. Я услышал торопливые шаги на лестнице, которые могли принадлежать только Донне. - Что тут происходит? – спросила она, входя в комнату. - Ничего, все в порядке. Я просто решил провести с мальчиками профилактическую беседу о СПИДе. - О СПИДе?! – охрипшим голосом прокричал Джерард, становясь мертвенно-бледным. Он дрожал от ярости, продолжая сдавливать мою руку. Наши ладони вспотели, из-за чего хватка перестала быть такой же крепкой. Донна выглядела смущённой; сначала она посмотрела на нас, а затем на Гэри. - О СПИДе? Зачем? – её глаза подозрительно сузились, а взгляд снова метнулся к нам. – Что вы, мальчики, делали? Эти слова заставил мои внутренности скрутиться в узел. Мы целовались. Мы очевидно собирались зайти дальше, и Гэри стал свидетелем нашего внезапно вспыхнувшего желания. Чёрт возьми, Донна казалась сердитой и разочарованной. Я не спешил отвечать ей. Осознание пришло одновременно с вопросом Донны – я боялся этого на протяжении всего лета, с тех самых пор, когда Джерард сказал, что его родители что-то подозревают. Я знал, что мне следовало держаться от него подальше… теперь у них на руках имелись неоспоримые доказательства моей вины; я был источником проблемы, а значит это я вынудил Джерарда поцеловать меня. Донна отлично понимала, что подразумевал Гэри, говоря, что беседовал с нами о СПИДе, пусть и не показала это открыто, но она всё поняла. Только то, что наши сексуальные предпочтения выбивались из стереотипных норм, еще не означало, что мы в обязательном порядке должны были иметь венерические заболевания. Я не мог поверить, что то, о чём я мечтал с седьмого апреля (не беря в расчёт ночь после концерта Pixies), теперь, блять, стёрто в дерьмо лишь потому, что нас застукали. Блять. - Ты – мудак! – Джерард пытался закричать, но его дрожащий голос едва ли был слышен. Я не понимал, откуда у него было столько мужества, чтобы выдавать нечто подобное. - Джерард, не смей разговаривать в таком тоне, - выступила вперёд Донна, окидывая сына холодным предупреждающим взглядом. - Убирайтесь отсюда! - Послушай. Я знаю, что ты скоро уезжаешь, так что давай обойдемся без лишних проблем, хорошо? Она звучала так, как будто не могла дождаться, когда наконец от него избавится. - Мы ничего не делали, - совершенно разбито прошептал Джерард. - Меня не волнует, чем вы занимались, - без капли сочувствия в голосе ответила Донна. – Просто будь так добр, больше не делай ничего подобного в моём доме. И прекрати бунтовать… хотя бы эти несколько дней до твоего отъезда. Они развернулись и совершенно спокойным прогулочным шагом покинули комнату. Гэри небрежно закрыл за собой дверь, а потом я услышал, как Донна приносит извинения за «поведение сына». Они просто взяли и ушли, как будто ничего и не было. Отчаянные, полные боли рыдания сотрясли воздух комнаты. Я переместился, чтобы оказаться ближе к Джерарду. Он сидел на прежнем месте с крепко зажатой между зубами губой, что однако не мешало ей заметно дрожать, и покрасневшими, начинающими слезиться глазами. Я опустил руку ему на плечо, прикасаясь так мягко, как только мог. - Джерард… Он повернулся ко мне, поднимая взгляд. Издав болезненный всхлип, он приоткрыл рот, из-за чего его губы задрожали ещё сильнее. - Мне так жаль, что ты стал свидетелем всего этого, - прошептал он, приглушённым от слёз голосом. – Боже, как же я его ненавижу… - Я знаю, т-ш-ш-ш… я знаю, - ответил я. Пытаясь заставить собственный пульс биться медленнее, я протянул вторую руку и обнял его. Он уткнулся лбом мне куда-то в висок и вытер глаза. - Я не хотел, чтобы ты видел это… прости, Фрэнки. - Нет, всё нормально, Джерард. Ты ни в чём не виноват. - Как, блять, так можно? Ей абсолютно наплевать на меня! Она, чёрт возьми, должна была выгнать его, как когда-то выгнала моего папу. Она боялась, что я увижу, как он пьёт? Но тогда где, блять, логика? Она беспокоилась, что отец будет пить пиво на моих глазах, и решила огородить от этого, но она позволяет этому ублюдку унижать меня? Теперь ты понимаешь, почему я не могу здесь жить? – под конец спросил он уже немного спокойнее, хотя его голос был по-прежнему слаб. - Я понимаю, всё будет хорошо. Ты скоро уедешь и больше никогда с ним не столкнёшься. Пожалуйста, не плачь, он не заслуживает твоих слёз. - Но во всём виноват я. Это я начал… - Нет, в случившемся нет твоей вины. - Но если бы я не полез к тебе с поцелуями, то тогда бы ничего не произошло, и он бы нас не застукал… боже, он кричал и на тебя тоже… и обзывал мерзкими словами. Это моя вина. Я как всегда был таким жадным, что не смог вовремя остановиться… Фрэнки, мне так жаль. - Джерард, я в порядке. Ты совершенно ни в чём не виноват. Он потер глаза и резко нахмурился. - Я убью его, я убью этого ублюдка. - Нет, Джерард, - я надавил ему на плечи, мягко массируя их, надеясь, что это поможет успокоить его. – Не надо. Просто игнорируй его, хорошо? Он специально пытается вывести тебя, но ты не можешь дать ему победить. Как ты думаешь, разве Бэтмен позволил бы плохим парням победить? – спросил я, улыбаясь. - Нет, он бы не позволил. А Робин пришёл бы ему на помощь, - согласился он. – Ты особенный, ты знаешь это? – нежно глядя на меня, произнёс Джерард. - Так же, как и ты, - ответил я, притягивая его, чтобы обнять. Вплотную прижав расслабленное тело к себе, я начал петь, как раньше он всегда делал для меня. Я хотел позаботиться о нём. – Время не имеет значения, но ты не можешь из него выбраться, не оставив позади часть молодости… Глубоко вздохнув, он стал подпевать. - И наши жизни постоянно меняются, они никогда не будут прежними. Чем сильнее ты меняешься, тем меньше чувствуешь… поверь, поверь в меня, поверь, поверь…* Я остановился, коротко рассмеявшись. - Это всё, что я знаю. - Боже, Фрэнки, - он подался вперёд, крепко сжимая меня в своих руках, и прошептал: - Спасибо тебе. - Эй, без проблем, куколка, - было странно, но я испытывал чувство гордости. Мы поменялись местами и отчего-то мне это приносило удовольствие. Это было несправедливо. Ничего из того, что ожидало нас дальше, не было справедливым. Почему единственный положительный момент в моей жизни должен был лопнуть как мыльный пузырь? Почему Джерард не мог жить со мной до тех пор, пока мне исполнится восемнадцать и у меня появится возможность уехать из этого города? Меня не волнует обговоренная дата с его арендодателем. Он мог бы изменить её, если бы действительно этого захотел. Если бы он меня любил, то он бы это сделал. Я, как присоска, намертво цеплялся к любому, кто проявлял ко мне хоть каплю интереса, и я всей душой ненавидел это. - Фрэнки, ты останешься у меня на ночь? - Конечно. ___________________________ В следующей главе: - И я думал, почему меня это вообще должно беспокоить. Я сидел в своей комнате, ночами напролёт смотрел фильмы и насильно выдавливал из себя смех, потому что мне было даже не с кем посмеяться над шутками. Знаешь, это ещё хуже, чем плакать. Сидеть в пустой комнате и смеяться в одиночестве – это так жалко, потому что ты пытаешься сделать вид, как будто ты в порядке, тебе весело, и ты не такой одинокий. Ты хочешь притвориться счастливым. Так же отвратительно дрочить самому себе. Да, это очень приятно и классно, но в целом выглядит отстойно. Представь, ты лежишь ночью в своей кровати, совершенно один, и начинаешь трогать себя, потому что ты единственный, кто может это сделать. Нет никого, кто бы перехватил твою руку и продолжил бы вместо тебя. Никаких грязных разговорчиков… я ведь не могу начать стонать и шептать что-то типа: «Ммм, о да, Джерард, прикоснись ко мне». Нет, это мерзко. Раньше я ещё верил, что однажды проснусь новым днём и весь этот ад закончится, но время шло, и в реальности у меня не появлялось ничего, ради чего я бы мог жить дальше. Я пустое место в этом мире. - Для меня ты не пустое место, - пробормотал я. Мы смотрели друг на друга, и я чувствовал, как внутри меня бушует целое море эмоций, заставляющее внутренности скручиваться в один тугой узел. Его слова сломали меня. Если бы он только знал, что значит для меня… он был для меня всем. Но раз он считал себя пустым местом, тогда можно было сказать, что и моя жизнь была также пуста и никчемна. Я не хотел в это верить. - Я знал, что всегда буду чёртовой одиночкой. Это ужасное чувство. Иногда действительно хочется иметь рядом человека, с которым ты можешь просто поговорить. - Мне знакомо это, как никому другому, - перебил его я. Однако оглянувшись назад теперь, я осознал, что на самом деле не имел право жаловаться на свою жизнь. Мне не приходилось тратить половину учебного дня в уборной, чтобы очистить волосы от разного дерьма. - Почему ты не рассказывал мне об этом раньше? - Я не хотел, чтобы ты знал, что ты – единственная причина, почему я ещё тут, Фрэнки. - Эй, не говори так. - Нет, я имею в виду… ты – всё для меня. Ты мой целый мир. И если тебе когда-нибудь станет грустно… - начал он, откашлявшись, пытаясь звучать оптимистично, но его голос задрожал ещё сильнее, - просто помни, что есть кто-то, кто в тебя верит. – Слёзы продолжали свободно стекать по его лицу. – Я. Я всегда буду верить в тебя.