While I'm Still Here

Зайдя в дом, я заметил маму, стоящую у окна в гостиной, прислонившись к стене. Ее руки были скрещены на груди, и выглядела она так, как будто ждала меня. Я уставился на нее из прихожей. - Ты следила за мной? Маленькая улыбка показалась на ее бледных губах, когда она слегка тряхнула головой, и каштановые слегка вьющиеся волосы свободно упали на плечи. - Фрэнк, вы с Джерардом так мило смотритесь вместе. Глядя на нее в тот момент, я вдруг ощутил острый порыв уверенности. У меня больше не было причин что-то скрывать. Я был счастлив и не собирался это прятать. Поэтому я заявил смело: - Мы любим друг друга. Ее брови тут же приподнялись, и она медленно кивнула, всем своим видом демонстрируя растерянность. - Хорошо… Я чересчур довольно, а может даже безумно, усмехнулся, не в силах управлять своим поведением, вызванным эйфорией. Ее реакция не имела никакого значения, меня это не останавливало. Это чувство было чуждым для меня. Я не привык говорить о таком в открытую, но новые ощущения буквально разрывали мою грудную клетку. Я никогда не поверил бы, что буду настолько счастливым, буду так гордиться собой, буду твердо уверен, куда я направляюсь и чего хочу. - Мы любим друг друга, и мы собираемся спасти мир. Адреналин каким-то образом просочился в мои мышцы и кровь, я чувствовал, как он управлял моим телом. Я должен был покинуть этот дом и переехать, свалить как можно, блять, дальше отсюда и начать новую жизнь с Джерардом. Наконец мы открылись друг другу полностью, разрушив все преграды и границы, разделяющие нас. Наконец мы узнали друг друга, но теперь нам придется ждать еще, теряя самих себя в вихре неопределенности и одиночества. Он ждал, пока я созрею для переезда, а я ждал, когда он вернется за мной. Это так, блять, глупо. Нужно было просто сбежать с ним. Я должен был быть там, с ним, чтобы спасти мир от несправедливости и жестокости. - Так, значит, он уехал, да? - Да. Разве ты не видела, как он отъезжал? - Нет. Я слышала, как проехала машина, но я отвернулась. Не хотела подсматривать, как вы прощаетесь. Факт, что мы должны были попрощаться друг с другом, казался просто смешным. Этим утром Джерард открыл мне свою самую большую тайну, и я только сейчас понял, как он нуждается во мне. А что я? Я подвел его, потому что не смог поехать с ним. Он полностью доверился мне, разделил всего себя со мной, а спустя несколько часов после этого мы расстались. Хотя по-хорошему нам нужно было сесть в каком-нибудь уединенном месте, один на один, и просто поговорить. Но вместо этого он вынужден застрять в своей новой квартире в одиночестве на три месяца. Скорее всего, невысказанные слова и мысли будут разъедать его, ведь мы даже не обсудили все как следует. Мне лишь оставалось надеяться, что это ничего не изменит в наших отношениях. - Какая разница, что мне только семнадцать? Мне исполнится восемнадцать меньше, чем через три месяца. И потом я уже смогу делать все, что захочу, ты ведь понимаешь, да? Так что даже если ты не отпустишь меня, - а ты меня не отпустишь, - мой возраст не имеет никакого отношения к моей самостоятельности. Я могу позаботиться о себе, и ты это знаешь. Ты довольно часто оставляла меня одного, так что я вполне научился жить в одиночку. К тому же Джерард все равно будет заботиться обо мне. Ты нихрена не знаешь о нашей дружбе, мам. Ты думаешь, что он обычный парень, в которого я втрескался по уши и теперь хочу уехать с ним. Но он больше, чем это. Он – все для меня, а я – все для него, и он заботится обо мне. Я был приятно удивлен тем, что сказал так много женщине, которой я обычно не говорил и двух слов за день. Как же хорошо, что в этот гребаный вторник она не работала и весь день была дома, потому что мы наконец могли поговорить по душам. Нахуй ее, это все было так тупо. Я злился и на себя тоже за то, что просто не кинул напоследок «нахуй все» и не уехал. Блять, Джерард только что рассказал мне столько личного дерьма, а я спокойно отпустил его и оставил одного на три месяца? Что, черт возьми, со мной было не так? - Я знаю, что он позаботится о тебе. Просто подожди хотя бы до ноября, ладно? Я не хочу, чтобы ты рубил с плеча. Я покачал головой и недоверчиво ухмыльнулся, опустив взгляд на ламинат под ногами - в этот момент он казался мне значительно интереснее. Краем глаза я видел, как мама выпрямилась и сделала шаг в мою сторону. - Послушай меня, Фрэнк. Моя первая любовь поступила со мной также. Он то и дело кормил меня обещаниями; мы съехались, стали жить вместе. Первые пару лет все было прекрасно, а потом он меня бросил. Он оставил меня ни с чем, и ты знаешь, почему так случилось? Потому что это я позволила ему оставить меня ни с чем. Я поднял взгляд с любопытством, когда задумался над ее словами. Прищурившись я перевел все внимание на маму, серьезно заинтересовавшись тем, что она хотела мне сказать. - У меня ничего не было, и я думала, что он сам обо всем позаботится. Тем более он мне это обещал: быть добытчиком, зарабатывать деньги, оберегать от всех проблем. Я не хочу, чтобы с тобой произошло то же самое, Фрэнк. Я слишком люблю тебя и никогда не пожелаю тебе допустить мои ошибки. Я говорил спокойно. Сдержанным тоном голоса. Отстраненно. О выборе, который я сделал… точнее, о выборе, который я не сделал. - Но это не ошибка, мам. Ты не знаешь Джерарда. Ты не знаешь его так, как я. Ему не плевать на меня. Никогда не было. Он готовит мне еду. Он вывозит меня в город. Он говорит со мной и слушает. Мы понимаем друг друга с полуслова. Я тоже о нем забочусь, он рассказал мне обо всем дерьме, через которое ему пришлось пройти. Ты понятия не имеешь. Он даже сказал, что я никому не могу принадлежать, потому что я независим. Мы… мы на одной волне. Мы дали друг другу обещание, что всегда будем Бэт… эм, что мы всегда будем рядом друг с другом. - Кем вы будете? Ты что-то начал говорить… - Неважно. Легкая усмешка на ее лице сменила хмурый взгляд. - Нет, скажи. Я засунул руки в карманы и, дернув головой, смахнул с глаз челку. - Ты будешь смеяться. - Не буду, обещаю. Сделав вздох, я выдал все как на духу. - Мы – Бэтмен и Робин. Мы партнеры. Правда, мам, ты даже не представляешь. Мы собираемся создавать комиксы на серьезные темы и через них посылать важные сообщения миру, как Бэтмен и Робин. Мы будем бороться с озлобленными засранцами, такими, как его отчим. Мы все друг для друга. От моего внимания не ускользнуло то, что она явно была потрясена моими выражениями, однако, ничего об этом не сказала. - А как же я? Для меня в твоей жизни больше нет места? Я пожал плечами. - Тебя никогда не бывает дома. - Фрэнк, я работаю или пытаюсь наладить свою собственную жизнь, ты ведь в курсе. Я спокойна, когда знаю, что ты здесь, даже если ты игнорируешь меня большую часть времени. Даже когда я сижу в гостиной, а ты наверху в своей комнате, я все еще знаю, что ты здесь, рядом, что дом не такой пустой и одинокий. Я много работаю, потому что хочу, чтобы ты был счастлив и обеспечен. - О, да, конечно, а что насчет Рэнди? Ты больше не одинока. - Фрэнк, он просто… я не знаю, он… заходит иногда… - Да, вот именно, он теперь тоже здесь, - сквозь стиснутые зубы грубо произнес я, - так что какая разница, останусь я тут или нет? Она вздохнула, сжав губы. Должно быть, ей нечего было ответить. - Мам, Джерард не бросит меня. Он всегда рядом и нуждается во мне так же, как я в нем. Он всегда интересуется, как я себя чувствую, что меня волнует. У нас есть нечто действительно… - я затих, не зная, как объяснить это. – Нечто действительно особенное. - Вы встречаетесь? Улыбка коснулась уголков моих губ. - Нет, мы не встречаемся. - Тогда что значит «нечто особенное»? Между вами что-то было? У меня отпала челюсть, я уставился на нее, а улыбка мгновенно пропала с моего лица. - Черт, мама! Ты не можешь спрашивать меня о таком! Мы просто хорошие друзья. А особенным я называю то, что мы полностью доверяем друг другу… Я знал, что прокололся. Мои щеки моментально покраснели, что только усилило ее подозрения. Проклятье. Она злилась, неверящим взглядом прожигая меня. - Фрэнк, между вами что-то было? Вы занимались сексом? Вы использовали защиту? Мы поговорим об этом, Фрэнк, сейчас же… - она приложила ладонь ко лбу, как будто у нее резко разболелась голова, но я подозревал, что это было сделано для того, чтобы придать ситуации больше драматичности. Я был уверен, что это в лишний раз убедило ее в моей незрелости. Я чуть не задохнулся, хоть и не дышал, казалось, последние пару минут. Я едва смел смотреть ей в глаза, а мое смущение только сильнее выдавало меня. - Нет. О господи, ты не можешь спрашивать меня о таких вещах! - Это было в моем доме? - Нет. Джерард сказал, что слишком уважает тебя, так что это было не здесь, - я покачал головой и пораженно ахнул, когда до меня дошло, как я облажался. – Нет! Черт, что я вообще несу? - Он кажется милым, но вы занимались сексом, и ты утверждаешь, что вы не встречаетесь? Очевидно, этот мальчик не хочет иметь с тобой серьезных отношений, Фрэнк. Ты говоришь, что у вас есть нечто особенное? Звучит так, как будто он тебя просто использует, ничего не давая в ответ. Я осторожно прислонился к стене. - Мама. Послушай меня. Он дает мне свою дружбу. Как ты можешь говорить, что он использует меня? Мы так близки. Я бы так хотел переехать вместе с ним, чтобы посмотреть, как все сложится дальше. Мы действительно стали хорошими друзьями, мам, мы полностью доверяем друг другу, делимся всем. Мы знаем, что делаем. Мы столько времени потратили на планирование нашего будущего. Она вздохнула и шагнула ко мне. Я оставался стоять на месте, все еще прислонившись к стене и нервно сжимая одну ладонь в другой. По мере ее приближения я внимательно наблюдал за реакциями на ее лице. И что-то мне подсказывало, что мама начинала одобрять идею моего отъезда. У нее всегда был этот взгляд, когда она собиралась сдаться: складка между бровями и закушенная нижняя губа, пока она рассматривала возможные варианты. Наконец она заговорила. - Ты не готов уехать прямо сейчас, Фрэнк. Я понимаю, ты хочешь этого, ты думаешь, что справишься, но Фрэнк, ты ничего не знаешь о самостоятельной жизни. Ты не знаешь, как планировать бюджет, оплачивать счета, закупать продукты и содержать место в чистоте и порядке. Кстати, тебе нужно будет оформить банковскую карту, чтобы открыть счет и начать откладывать деньги. Послушай, так как тебе уже почти восемнадцать, я позволю тебе взять на себя кое-какие расходы по дому, хорошо? Ты уже взрослый, уверена, ты справишься. Я знаю, что Джерард очень ответственный, и он милый мальчик, правда. Он такой очаровательный, симпатичный и вежливый. У него хорошие манеры, это о многом говорит. Я видела, что у него есть машина, а еще я знаю, что он возил тебя вчера вечером в тот шикарный ресторан. Я буквально расцвел от ее слов, но непроизвольно вздрогнул, когда задумался о том, что это действительно было только вчера. Такое чувство, что прошла вечность… - Но ты должен понять, что это может быть просто мимолетное увлечение на лето, что вполне бы объяснило тот факт, что вы официально не встречаетесь. Я до глубины души был потрясен ее предположением, что Джерард был несерьезным увлечением. Как будто наши отношения являлись чем-то дешевым, одноразовым и недолгим. Нахуй это. Она ничего о нас не знала. И было очень сложно заставить ее посмотреть на ситуацию с моей позиции, хотя я и был рад, что смогу переехать, как только мне исполнится восемнадцать. Я буду ждать его в Хэллоуин, ровно в полночь, и, как и обещал Джерард, я вырвусь из оков этого города, как только наступит тридцать первое октября и я стану совершеннолетним. Слова вертелись на моем языке, я буквально чувствовал их, но я не хотел предавать Джерарда. Он верил, что я сохраню его тайну, и я намеревался это сделать. Независимо от того, как ужасно я желал рассказать маме о его положении дома, я собирался молчать. Я стремился объяснить ей природу наших отношений, но я знал, что она, вероятно, снова начнет твердить о том, что Джерард использовал меня или еще что-то в этом роде. - Мы не встречаемся, мы не хотим опускаться так низко. Встречаться – отстой, потому что это подразумевает только то, что вы занимаетесь сексом, ходите на свидания, а потом, может быть, заводите собаку или покупаете вместе машину. Мы выше всего этого. Судя по тому, как лицо мамы резко омрачилось и она отвела взгляд, я мог сказать, что ей было неприятно это слышать. - Мам, прости, я не это имел в виду. Я знаю, что тебе нравится Рэнди… просто извини, ладно? – я наблюдал, как спустя секунду колебания на ее губах все же проявилась слабая улыбка. – Я хотел сказать, что у нас есть реальные планы на будущее, это не что-то случайное. Это все для меня. Как бы я не жаждал стать независимым и свободным, я понимал, что мне придется пережить август, сентябрь и октябрь. Мне даже нравилось ее предложение научить меня оплачивать счета, вести хозяйство и справляться с остальными домашними делами. Последние три месяца пролетели так быстро, что не было оснований предполагать, что следующие три месяца пройдут иначе. - А теперь послушай меня, Фрэнк, хорошо? Я знаю, меня часто не бывает дома, но ведь и ты не всегда нуждаешься во мне, не так ли? Отныне по выходным и по вечерам, когда я буду не с Рэнди, я собираюсь помогать тебе. Ты узнаешь, как это весело, когда нужно заботиться о каждой чертовой мелочи, из которой ты строишь свою жизнь. Вот так. Огромное и сильное чувство благодарности вдруг нахлынуло на меня, и я шагнул навстречу к маме, чтобы обнять ее. Слабый, но приятный аромат маминых духов напомнил мне, что я очень долго отталкивал ее от себя. Было так приятно вернуться. Я начал ценить ее еще больше, когда до меня дошло, что Джерард, например, не мог обнять свою маму каждый раз, когда ему этого хотелось. А я мог, пока что. Сжимая ее в своих объятиях, я проговорил: - Я люблю тебя, мам. Спасибо за все. Она поцеловала меня в лоб. - И я люблю тебя, для меня ты значишь намного больше, чем Рэнди. Помни об этом. Ты всегда будешь самым важным человеком в моей жизни. Я почувствовал себя виноватым за то, как вел себя последние месяцы. Быть может, мы пока не пришли к общему пониманию, но, по крайней мере, мы двигались в верном направлении. - Мам, прости меня за то, что я вел себя как мудак все это время. - Фрэнк, прошу тебя, твои выражения… мои уши… - О, да какая разница, мама! – рассмеялся я. – То есть хорошо, да, ладно. Извини за это. Но я правда вел себя, как му… эм, вел себя очень глупо, прости. Я понятия не имел, что я делал и куда катится моя жизнь. Я так рад, что встретил его, мам. Мы говорили и о мировых проблемах, и о личных вещах, это очень мне помогло, и даже тот факт, что я перееду, заставляет меня задуматься о важном, понимаешь? Я стал намного счастливее. Раньше я был очень одинок. - Ты больше не должен чувствовать себя одиноким, я всегда здесь, рядом с тобой, ты ведь это знаешь, да? – мягко спросила она, потирая большим пальцем мою щеку и внимательно смотря прямо в глаза. - Да, - кивнул я. Она снова обняла меня, а я уже был готов оттолкнуть ее, потому что она стирала запах Джерарда с моей одежды. Но, конечно же, я этого не сделал. Я годами избегал маму и только теперь понял, как скучал по ее объятиям, по ее любви и заботе. - Приятно видеть, что ты вышел из своего подросткового кризиса, Фрэнк. Я рассмеялся прямо ей в волосы, из-за чего несколько прядей попали мне в рот. - Ох, черт! Я, кажется, только что зажевал часть твоих волос, - все еще смеясь, проговорил я, а затем наконец отстранился. – Я тебя люблю, мам. Честно. Я знаю, что иногда просто ужасно себя веду, и мне за это очень стыдно. Я ценю тебя. И я знаю, как много ты работаешь. Она нежно погладила меня по спине и сказала, что я могу идти. Мы решили, что обязательно обсудим ситуацию с Рэнди, но позже, потому что, по ее мнению, мне уже хватило на сегодня серьезных разговоров и я нуждался во времени на отдых. Да, ведь трех месяцев будет недостаточно. Я поднялся в свою комнату и быстро захлопнул дверь, чувствуя, как горят мои щеки от нетерпения. Коробка памяти была тут же снята с полки, я держал ее в руках, пока шел к кровати, и прижимал к себе, как ребенок, получивший свой рождественский подарок. Мое дыхание сбилось, а голова кружилась. Я так гордился собой за то, что дождался этого дня, как Джерард и просил. О, мой любимый, я все сделаю для тебя… Первое, что я увидел, открыв коробку, это рисунок Бэтмена и Робина, которыми были Джерард и я. Наверно, я был рад всему, что произошло со мной в последние годы моей жизни, несмотря на то, какими дерьмовыми они выдались. Если бы я не испортил все собственными руками, если бы не был так одинок, то я бы никогда не познакомился с Джерардом. Я бы до сих пор зависал с Колином и Мэттом, возможно, еще и с Ривером (потому что ему бы не хватило смелости сказать, какими придурками были эти двое), и только бы и занимался тем, что громил детские площадки и бухал на вечеринках. Тут я вдруг понял, что также изменил и жизнь Ривера. Из-за выбора, который я сделал, из-за образа жизни, который я предпочел, Колин и Мэтт обозлились на меня и напали. Именно это заставило Ривера осознать, что он больше не хочет быть частью их компании, что он был лучше, чем они. Лично меня эти события подтолкнули к моменту, когда я возродился и получил шанс все изменить, и только из-за того, что кто-то поверил в меня. Я собирался сделать столько важных вещей в Нью-Йорке. О, Джерард… Он вошел в мою жизнь весной, в тот отрезок времени, когда все начиналось. Зеленела трава, расцветали цветы, распускались почки на деревьях, давая им новую жизнь, и таял снег на тротуаре, принося надежду и счастье. Джерард подхватил меня летом, заставляя забыть о законах природы. Времена года перемешались и шли не по порядку – сейчас приближалась осень, но для меня она была более вдохновляющей и возрождающей, чем начало весны всего четыре месяца назад. Осень – сезон смерти. Какое-то время это может казаться красивым, когда листья окрашиваются в золотистый цвет, а воздух становится свежее, но правда кроется как раз под этой красотой. Правда, состоящая в том, что все теряет жизнь, истощается. Растворяются цвета, склоняются к земле деревья и высыхают растения, чтобы защитить себя от холодной зимы. Сейчас наступала осень, но ничего не умерло. Фактически все стало только ярче, чем когда-либо. Ничего не закончилось. Пока нет. До конца августа осталось несколько недель, а потом нужно будет пережить только сентябрь и октябрь. Я устроюсь на работу, чтобы отвлечься и не думать постоянно о том, как я хотел бы быть в Нью-Йорке и засыпать вместе со своим лучшим другом. Я смогу совмещать полезное с приятным – буду зарабатывать деньги и не засорять голову удручающими мыслями. Мои мечты живы, потому что теперь у меня была цель, у меня было что-то, чего я с нетерпением ждал, что вдохновляло меня продолжать двигаться вперед… переждать эти несколько месяцев. Ведь потом все будет хорошо. Совсем скоро. Смотря на рисунок в руках, я провел пальцем по штрихам, сделанным простым карандашом, чувствуя, как на моей коже остается легкий слой графита. Он проник в меня, стал частью меня. Жил теперь внутри. Его сердце билось в моей груди. Он собирался спасти меня. Его любовь дарила мне жизнь, его кровь текла по моим венам… конечно, его сердце не принадлежало мне в прямом смысле, но мое собственное сердце находилось на законном месте, в моей груди, и оно было переполнено любовью. Любовью к нему. Он обещал вернуться и забрать меня, взять за руку и завести в свою квартиру под покровом ночи… как можно дальше от места, что причиняло нам столько боли. Мы станем свободны, мы станем командой… Мой Бэтмен. Непроизвольно я взглянул на записку, которую Джерард отдал мне несколько месяцев назад. Дерьмо, все сейчас казалось одним далеким воспоминанием. Я едва мог ощущать тепло от его присутствия в этой комнате еще час назад, когда мы держали друг друга в руках до момента разлуки. В действительности, что такое объятие? Объятие – это короткий процесс, позволяющий человеку узнать, что вы о нем заботитесь, однако, вам нужно вовремя отстраниться, чтобы этот дружеский жест не превратился во что-то большее. Быстро, четко, холодно. Вы не находитесь в руках человека достаточно для того, чтобы согреться. Серьезно, какой в этом смысл? Два человека протягивают руки друг к другу, неловко оборачивают их вокруг спины другого, а уже через секунду отпускают. Но, как и с моей проблемой с поцелуями, я понял, что объятия – это, в первую очередь, признак любви и заботы. Быстрое, но очень важное прикосновение, даже интимное в какой-то степени, показывающее привязанность и симпатию друг к другу. Ладно. Ладно, я готов. Я перевел взгляд на записку и, боясь лишний раз моргнуть, начал внимательно читать: «2-ое июня Мой возлюбленный принц, Я внезапно проснулся, мои глаза не были готовы к такому яркому солнцу. Ужасный кошмар повторяется снова и снова в моей голове, как зацикленный ролик. За секунду до того, как моя жизнь обрывается, я просыпаюсь. Я помню его слишком хорошо. Есть некоторые вещи, которые я должен тебе объяснить, чтобы ты лучше меня понимал. Я боюсь, что мое молчание может вызвать недопонимание, и хотя мы неплохо сейчас ладим, мой отравленный мозг то и дело подкидывает мне нелицеприятные картинки, как в будущем наша связь становится не такой идеальной и от нее сплошные проблемы. Я мучаюсь и совсем не знаю, как описать и объяснить свои мысли, но я буду очень стараться, обещаю. Я живу в страхе, однако просыпаюсь каждое утро и выношу отчима только потому, что у меня есть кто-то, кто придает сил, и это – ты. Меня неоднократно оскорбляли и унижали из-за того, что я, очевидно, ничего не могу сделать правильно, а только все порчу. Я вынужден запихнуть куда подальше большинство своих чувств, потому что у меня нет права выражать их свободно. Я живу под гнетом, и я должен игнорировать свое бесконечное желание быть счастливым, ведь я никогда этого не испытаю. Что бы я ни делал, в ответ я сталкиваюсь лишь с осуждением и обвинением, и это уже так задолбало. Мне не разрешают петь или рисовать, поэтому я никак не могу материализовать свои сны, по которым я брожу, когда начитаюсь комиксов или напридумываю собственные истории. Мне не разрешают играть на гитаре, которую отец купил мне на десятилетие. Но я больше ничем не могу заниматься. Если я посмею ослушаться, то это приведет к проблемам. Я извиняюсь за свое порой взбалмошное поведение, но рядом с тобой я чувствую себя свободным. Я доверяю тебе. Ты даже не представляешь, насколько я тебе доверяю. Если я пугаю тебя, пожалуйста, не бойся меня. Я не монстр. Я не причиню тебе боль. Твоя кожа теплая и мягкая, она скрывает под собой самого красивого человека. Твои глаза сейчас прикрыты веками, поскольку сны унесли тебя далеко от меня, но я вижу насквозь, я вижу тот яркий свет, который от них исходит, даже когда ты спишь. Этим утром первое, что я почувствовал - тело, лежащее рядом со мной, но это было твое тело, и после того, как я понял это, я решил удовлетворить свое любопытство и начал пристально рассматривать тебя спящего. Ты прижимался ко мне, а я просто поверить не мог, что это действительно был ты, а не одна из многочисленных подушек, которую мой мозг выдал за тебя. Но это был ты, настоящий, твои колени упирались в мои бедра, а моя радостная улыбка угасала по мере того, как остальные мысли в моей голове вытесняла лишь одна: «Боже, я так буду скучать по этому». Я даже не знаю, как отблагодарить тебя за то красочное счастье, которое ты принес в мою жизнь. Ты совершенно невероятный, немного загадочный и просто неповторимый человек, и я готов посвятить тебе свою жизнь. Как мы знаем, твоя мама запретила тебе уехать со мной, когда я соберусь вырваться из этой тюрьмы. Вчера вечером ты так сильно меня напугал. Именно поэтому я тебе сейчас все это пишу. Это может стать для тебя неожиданностью, но все, что я тебе обещал, рано или поздно исполнится. Я очень стеснительный, знаешь, особенно рядом с тобой. Но ты наполняешь меня чем-то необъяснимым, я не знаю, как описать это нечто, но благодаря нему, я чувствую себя чистым, вдохновленным. Я чувствую себя живым. Видишь ли, мое окружение – это то, что делает меня самим собой. Клянусь, я бы предпочел, чтобы ты никогда не знал всей правды, но это необходимо, чтобы ты понимал меня, если между нами когда-нибудь возникнут разногласия. Я продолжал себе твердить, что мне нужно поговорить с тобой, пока я все еще жив. Я то и дело повторял: «Пока я здесь! Пока я здесь!», и посмотри на меня, Фрэнк. Я по-прежнему здесь, я по-прежнему жив. У меня есть планы на будущее. Знаешь, я считаю глупым, когда люди объясняются через записи. Почему кто-то вообще должен оправдываться? 9-ого апреля мне исполнилось 18. А впервые заговорил я с тобой 7-ого апреля. Мне ужасно неловко говорить об этом, но я уже давно тобой интересовался. Никто не заслуживает быть таким одиноким. Я знал: что-то было не так. Возможно, у тебя и были когда-то настоящие друзья, но ты сам от них отказался, что для меня кажется вообще чем-то диким, но я все равно тебя понимаю. Ты очень требователен к людям, и это нормально. Мне остается только надеяться, что твоя враждебность никогда не будет направлена на меня. Я заметил кое-что забавное в цифрах 4 и 9. Между 9-ым апреля и 9-ым августа - днем, когда я уеду, - четыре месяца, а еще, именно 4-ого июня наступит день, мысли о котором спасают меня. (Ты, я, Pixies. Осталось два дня. Ты нервничаешь?). Оба дня дают мне надежду на новый шанс: сначала 4-ое июня, а затем 9-ое августа. Надеюсь, наш концерт будет особенным. Наверно, я спрошу у тебя, можно ли тебя поцеловать. Мне бы очень этого хотелось. Моя единственная цель – это сделать тебя счастливым. Надеюсь, у меня пока получается? Я не знаю, как ты к этому относишься. Я только знаю, что хочу заботиться о тебе и оберегать всю оставшуюся часть жизни, но в то же время боюсь спешить. Мы знаем друг друга всего два месяца, и я уверен, что за лето мы сблизимся еще больше. Но я так переживаю, что моя навязчивость и нездоровое желание понравиться вынудят меня сделать что-нибудь такое, чего делать нельзя. Я надеюсь, что ты никогда не чувствуешь себя так, словно я используя тебя или что ты должен поощрять мои романтические порывы. Если я однажды зайду слишком далеко, то скажешь ли ты мне остановиться? Я не думаю, что ты на это способен, потому что ты слишком дружелюбный. Ты так добр ко мне; это из-за того, что мы хорошо понимаем друг друга, ты знаешь, что мне нужно. Это, наверно, расстраивает меня сильнее всего. У меня такое ощущение, что твоя мама не понимает нашей дружбы. Возможно, я более сосредоточен на наших отношениях, чем ты, и, возможно, для меня они значат больше, чем для тебя, но разве она не видит, как мы помогаем друг другу? Да, может быть, для нее это кажется иррациональным, что мы знакомы так мало, а я уже прошу тебя уехать со мной, но она намного старше нас. Два месяца жизни для нее – это пустяк, в то время как для нас это целый срок. Особенно если учесть, что мы постоянно вместе, что мы постоянно чему-то учимся. Я хочу продолжить познавать с тобой мир. Твоя мама просто не знает нас так, как знаем друг друга мы. Не буду врать, меня переполняют эмоции, когда я просто думаю о тебе. Мое сердце начинает биться как бешеное. Мой желудок сжимается и, кажется, застревает где-то в горле, а голова кружится так, что я чуть не теряю сознание. Когда ты смотришь на меня, у меня подгибаются колени. Это правда. Знаешь, настоящая любовь действительно вызывает дрожь в коленях. О боже, когда наши руки случайно соприкасаются или когда мы едем в машине, ты не представляешь, чего мне стоит сдерживать себя. Наверно, я тебе совсем не нравлюсь, раз ты так редко обнимаешь меня в ответ. Ты вообще почти никогда ко мне не прикасаешься, поэтому я чувствую себя виноватым, когда трогаю тебя, ведь очевидно, что ты этого не хочешь. Ты одариваешь меня таким взглядом, как будто до смерти меня боишься. Скажу тебе честно, мне больно от этого. Я мечтаю, чтобы ты начал открыто говорить о том, что творится в твоей голове. И я очень надеюсь, что не вызываю у тебя таких же чувств, какие вызывает у меня мой отчим. Но мы можем проводить время вместе, потому что мы лучшие друзья, а это означает полное взаимопонимание. Так что я знаю, если я подойду к тебе и скажу:«Фрэнки, я хочу с кем-нибудь поцеловаться», то ты не будешь надо мной смеяться. Вместо этого мы просто поцелуемся, потому что, знаешь, какими бы жалкими и отчаянными я не считал людей, я с готовностью признаюсь, что тоже человек, и иногда я действительно очень хочу поцеловать тебя. Я хочу взять тебя за руку, улыбнуться, а потом поцеловать. Я хочу делить подобные вещи с тобой, ведь это то, что делают лучшие друзья. Они делятся. И делая это, мы проявляем заботу друг о друге. Я просто хочу, чтобы ты знал: я всегда здесь для тебя, и я готов сделать все, о чем ты меня попросишь. Мы – лучшие друзья, и ты тоже человек, и я знаю, что у каждого из нас есть естественные потребности. Люди начинают «встречаться» только потому, что взрослые чаще жалеют себя и вынуждены искать временное удовлетворение в ком-то другом. Это означает, что в итоге они займутся друг с другом сексом, и это станет пиком их отношений. Но мы с тобой – ты и я, мы выше всего этого. Есть еще одна причина, почему я так отчаянно хочу уехать, и ты должен ее знать. Здесь меня воспринимают не иначе, как бесчувственного педика. Мне очень стыдно, что тебе приходится узнавать подобные вещи, но это необходимо. Мой отчим – ужасный человек. Он думает, что я ничего не чувствую. Это единственное объяснение тому, почему он так ко мне относится. Он бьет меня, кричит, осуждает выбранный мной образ жизни (и любви), а однажды даже душил. Я так испугался. Я рассказывал тебе об этом, мне до сих пор снятся кошмары о том дне. Это случилось больше года назад, в одну из наших «киноночей». Я не знаю, зачем он это сделал. Я понимаю, что мы недолюбливаем друг друга, но, Фрэнк, я реально боюсь за свою жизнь. Он больной ублюдок, он еще хуже, чем ты можешь себе представить или чем я могу рассказать. У моей мамы деловые встречи в вечернее время по вторникам и пятницам, и именно в эти дни мы спускаемся в подвал, чтобы смотреть его «фильмы». Он такой мерзкий, как и то, что он заставляет меня делать – это отвратительно… Но, пожалуйста, не осуждай меня. Я ненавижу его, но у меня нет другого выхода. Для меня самое главное – это остаться в живых, потому что теперь у меня есть ты. Ты спас мою жизнь, так что я в долгу перед тобой. Я рассказываю все это сейчас только потому, что доверяю тебе и обязан всем. Знаешь, я плачу, пока пишу это. Я никогда не причиню тебе боль. Кажется, ты боишься проводить со мной время. Я хочу, чтобы ты не чувствовал себя настолько неудобно, когда мы вместе. Я знаю, каково это – быть в полном одиночестве, ненавидеть всех и каждого, не иметь никого, кто мог бы тебя выслушать... но ты слишком прекрасен и невинен, чтобы испытывать подобное. По крайней мере, тебя не ненавидят. Это все лишь в твоей голове. Ты действительно думаешь, что тебя не любят, но это не так. Я хочу заставлять тебя улыбаться. Я хочу заставлять тебя смеяться. Я хочу быть с тобой открытым и смелым, ни о чем не переживать и ничего не стыдиться, потому что я обязан разделить с тобой все свои тайны. И не только тайны, но и свою жизнь. Я хочу просыпаться по утрам под одним с тобой одеялом, тогда ты будешь первым, кого я увижу, и потом весь день буду помнить, почему и для чего я живу. Как я ни стараюсь, я все равно не могу выразить на словах, насколько ты особенный для меня. Поэтому я пытаюсь показать свое отношение поступками. Есть еще кое-что, чего ты обо мне пока не знаешь – я играю на гитаре. Я чувствую себя виноватым, когда вынимаю ее из-под кровати, так что делаю это очень редко. Я играю только когда Гэри нет дома. В противном случае он врывается в мою комнату с криками: «Сиди тихо!», я извиняюсь, а после того, как он уходит, начинаю слабо перебирать струны, но практически ничего не слышно, поэтому я просто убираю ее обратно. Мой папа учил меня играть, и я действительно получаю от этого удовольствие. В основном я играю перебором, но боюсь, что уже разучился, так как последние пять лет я очень мало практиковался. Я на самом деле иногда представляю, как мы с тобой сидим на улицах Нью-Йорка, я играю на гитаре, напевая песни о свободе и надежде, а ты смотришь на меня с восхищением… это странно, знаю. Я чувствую, как сейчас краснею – просто пишу слова на бумаге, а мое лицо буквально горит! Видишь, что ты делаешь со мной? Я не хочу, чтобы ты чувствовал то, что чувствовал я, думая, что не заслуживаешь любви, просто потому что ты не любишь себя сам. Я буду любить тебя всегда, мой родной прекрасный принц. Я не позволю тебе свернуть в тупик, в котором я когда-то оказался. Ты слишком красив и умен для этого. И снова я сейчас начну жалеть себя... Понимаешь ли, долгие годы, проведенные в одиночестве вкупе с отсутствием человека, способного заменить отца, уверили меня в том, что куда бы я ни пошел, я везде буду отвергнут. Мне необходимо мужское внимание. Возможно, именно поэтому я выношу все это дерьмо от Гэри. Но сейчас я забил на собственные проблемы, потому что, очевидно, ты нуждаешься во мне. Мои проблемы больше не важны. Ты единственное, что имеет значение. Я рядом с тобой, и так будет всегда. Думаю, впервые увидев слезы, текущие по твоим щекам, я понял, что чувствую к тебе. Я всегда знал, что что-то есть, - особенно когда я пел тебе песню в парке несколько недель назад. Когда ты будешь читать это письмо, ты, скорее всего, уже совсем забудешь тот вечер, но ты тогда заснул, и я положил твою голову себе на колени, взял за руку и спел что-то вроде колыбельной. Сначала я волновался, так как сразу понял: что-то было неправильно; ведь если ты заснул в таком неудобном положении, значит, ты совсем не спишь дома. Я боялся, что в твоем доме творится то же самое, что и в моем, но довольно быстро откинул подозрения, потому что у тебя не было ни синяков, ни ушибов, ни приступов самобичевания – все то, что присутствовало в моей жизни ежедневно. Так что я предположил: скорее всего, ты страдаешь бессонницей. Как только я понял это, я старался заботиться и успокаивать тебя, это стало моей главной обязанностью. Но потом, спустя несколько ночей, когда мы лежали на нашем холме, и ты вдруг посмотрел на меня и начал плакать... волна облегчения накрыла меня с головой, прежде чем я внезапно ощутил себя сильнее и понял, что безоговорочно, совершенно точно люблю тебя. Я думаю, что дружба сейчас обесценилась и воспринимается как что-то само собой разумеющееся. Такое чувство, что больше не осталось настоящих друзей, что все мы используем друг друга и причиняем боль. Я просто не понимаю этого. Человечество забыло о взаимовыручке? Мы все забыли, что значит любить и доверять? Мне кажется, существует не так много людей, которые испытывают такие же необычные чувства, как наша любовь. У нас с тобой есть кое-что особенное. Мы находимся выше установленных планок. Я хочу однажды отвезти тебя в Рим. Я прочитал много книг об этом городе, думаю, он правда очень красивый. Не настолько красив, как ты, конечно, но я мечтаю провести там какое-то время вместе с тобой, убежать от нашей культуры и отправиться в другую часть света. Не волнуйся ни о чем, мой ангел. Все затраты я беру на себя - пока что мне это вроде бы удавалось. Нам сегодня идти в школу, и я уже приготовил для нас ланч. Надеюсь, ты любишь сэндвичи с джемом и арахисовым маслом. Прости, что так скромно, ты заслуживаешь самого лучшего. Знаешь, наверно, перед тем, как я уеду в Нью-Йорк, я обязательно свожу тебя в какой-нибудь шикарный ресторан. И это не будет гребаным свиданием, потому что как я уже сказал: мы не будем опускаться до подобного вида отношений. Я просто хочу тебя куда-нибудь пригласить и угостить. Мы можем притвориться, что мы богаты и весь мир лежит у наших ног. Наш холм. Фрэнк, это так замечательно, что мы можем разделить некоторые события в наших жизнях. Мы недавно говорили о комиксах, и я должен признаться, что Бэтмен – мой любимый супергерой. Это ужасно неловко, я даже рассматриваю нас с тобой, как Бэтмена и Робина. А наш холм мне напоминает вершину Бэтпещеры. Я знаю, ты уже прочитал эту серию, так вот, помнишь, когда они на Бэтмобиле вылетели с холма? Который на самом деле оказался их Бэтпещерой? О, Фрэнк, это как мы с тобой – сидим на вершине холма и ждем, пока вырвемся на свободу, чтобы спасти мир… Видишь ли, для того, чтобы осуществить свою мечту о спасении мира, мне нужен партнер, потому что я не смогу со всем справиться в одиночку. Я бы хотел, чтобы ты стал моим партнером. Я хочу, чтобы ты помогал мне, я хочу, чтобы мы боролись со злом плечом к плечу. Как думаешь, тебе понравится? Еще у меня есть идея для комикса, который мы могли бы создать. Это была бы история про молодого парня. Только представь… он тонет, погружается все глубже и глубже, поверхность воды становится все дальше, но тогда он видит полоску света – лучи восходящего солнца, прямо над головой. В этот самый момент у него словно открываются глаза, он вдруг осознает, что и не жил-то вовсе так, как ему полагается, и именно поэтому он сейчас тонет. Понимаешь? Он пытался убить себя. Теперь его история кажется болезненной, но это приводит к результату: внезапно он получает сверхчеловеческую силу, которая позволяет ему подняться на поверхность, и он уже знает, что должен сделать, когда доплывет до берега. Задыхаясь и хватаясь за песок под собой, он падает на спину, смотрит на солнце и улыбается, потому что солнце означает жизнь. Оно сияет и дает жизнь всем живым существам, оно является символом всего живого. Свет красив – он разгоняет темноту. Так вот, наш герой уезжает в город или в мегаполис, или вообще в новую страну, и независимо от того, чем он занимался раньше, теперь он начинает проводить множественные исследования и узнает обо всех проблемах мира, о вещах, которые он игнорировал всю свою жизнь. И поэтому, как только он читает и изучает все это, он понимает, что готов отправиться на поиски чего-то лучшего, пока он еще жив, здесь, на планете Земля, и имеет нечто прекрасное под названием «жизнь», которую на этот раз он скрасит, как следует, благодаря еще одному шансу. Что ты об этом думаешь? Не могу дождаться, чтобы обсудить с тобой идею. Я так волнуюсь, наверно, ты это заметил. Фрэнк, любовь моя, улыбнись. Последнее, что я хочу сказать перед тем, как ты проснешься. Я настоятельно рекомендую упаковать все вещи и быть полностью готовым к ночи Хэллоуина в этом году. Я вырвусь из города с развевающимся за спиной плащом и приземлюсь возле твоего окна, а потом мы улетим обратно в Нью-Йорк в нашу квартиру. Я буду твоим героем, которым всегда мечтал для тебя стать. Что бы ни происходило, я всегда буду рядом с тобой, просто не забывай об этом. В Нью-Йорке тебя ждут великие дела, а я буду поблизости. Я буду подталкивать тебя к правильному пути, пока ты не поймешь, что достоин любви и счастья, что ты слишком много значишь. Мы будем бороться, любить и побеждать. Всегда помни, что ты человек, ты очень важен, и ты прекрасен, потому что ты живешь. С любовью, Джерард»

- КОНЕЦ -