While I'm Still Here

Мы с Джерардом удачно следовали заранее продуманному плану. Чтобы мама ничего не заподозрила, я как можно тише спустился вниз и захватил вилку с ложкой для спагетти. Спокойно выдохнул я только тогда, когда оказался у себя в комнате, а у каждого из нас был свой столовый прибор. Я был так счастлив, всё шло так хорошо. Я тайно надеялся, что мы повторим тот романтический момент из «Леди и Бродяги»: случайно возьмёмся за одну и ту же макаронину и будем жевать её, пока наши губы не соприкоснутся. Но, блять, кто ест спагетти без вилки? Такое бывает только в мультиках. Может быть, мы могли бы есть с одной вилки? Лишь к концу ужина я вдруг осознал, что снова сижу без джинсов, чем, несомненно, радовал Джерарда. Сразу после того, как я поднялся в комнату с повторно разогретой едой, я автоматически снял штаны, даже не думая, что делал. А ещё я старался никак не комментировать ту неловкую ситуацию, когда мы чуть не трахнули друг друга. Я просто делал вид, что ничего не произошло. Я сидел на кровати рядом с Джерардом, скрестив ноги, в шёлковых женских трусах и белой футболке. Мы наслаждались уютной тишиной и делали ещё больше снимков. Эта сволочь даже умудрилась сфотографировать мою задницу, когда я об этом не догадывался – я повернулся к нему спиной всего на одну чёртову секунду и уже в следующее мгновение увидел вспышку. Я лишь покачал головой. Серьёзно, что ещё я мог сделать? По крайней мере, всё его внимание было сосредоточено на мне. В то время как он любовался фотографиями, я смотрел на свои ноги, думая только об одном: почему я, блять, без штанов? О, ну наверно, потому что так я чувствую себя более сексуальным. Потому что это нравится Джерарду. Да, ему определённо очень это нравилось. Половину вечера он сидел рядом и просто пялился на мои голые ноги. Мне лишь оставалось надеяться, что у меня не встанет от одного его взгляда. Тогда уж лучше сразу провалиться сквозь землю от позора. Думая о том, что можно было бы сказать и этим самым наконец нарушить тишину, я вдруг услышал шаги на лестнице. Я спихнул Джерарда с кровати, шёпотом приказывая лезть под неё, а сам устроился сверху, судорожно закапываясь в ворох одеял по самое горло. В этот момент я меньше всего думал о том, что нужно следовать легенде о моём якобы плохом самочувствии. В первую очередь я стремился спрятаться, не позволяя маме увидеть, что на мне было надето нижнее бельё, которое бы больше подошло для неё... которое бы больше подошло для женщины. Я прикрыл глаза и постарался расслабиться, придавая себе максимально уставший и больной вид, который должен быть у меня, ведь я в одиночку слопал целую тарелку спагетти, пожаловавшись перед этим на тошноту. Она постучала и открыла дверь до того, как я разрешил войти. Грёбаная сука. Я уставился на неё широко распахнутыми глазами, моментально забывая о плане и надеясь, что она не заметит Джерарда, лежащего подо мной. Даже страшно представить, какие меня ждут неприятности, если мама узнает. Могу поклясться, что в какой-то момент я был почти уверен, что она ни с того ни с сего решит заглянуть под кровать без какой-либо веской причины. - Почему ты так смотришь на меня? – спросила она с подозрением. Я незаметно выдохнул, пытаясь держаться как можно спокойнее. - Как «так»? - Всё в порядке? – мама перешагнула через порог, взяла со стола пустую тарелку и подошла ко мне. – Как ты себя чувствуешь? Слава богу, из её взгляда исчезла настороженность. Если бы она только знала, что мы находились в комнате не вдвоём... я чертовски гордился собой. Она думала, что может запереть меня здесь и изолировать от окружающего мира... ну что ж, пусть продолжает думать так же. - Мне стало лучше после того, как я поел. Наверно, я ещё немного почитаю, а потом лягу спать. - Как ужин? - Было вкусно, спасибо, - я надеялся, что мы разговаривали достаточно громко, чтобы заглушить любые шорохи, которые могли доноситься из-под моей кровати. - Ты так быстро поел. И такую огромную порцию! Может не нужно было столько есть, если ты неважно себя чувствуешь? - Но мне на самом деле полегчало. Наверно, меня тошнило, потому что я хотел есть и хотел именно спагетти, поэтому я и съел всё так быстро. Знаешь, так иногда бывает. Думаю, теперь я лягу спать, хорошо? Умоляю, Джерард, не дыши, не говори, не двигайся. Просто замри. - Крепкий орешек. Ты уверен, что в порядке? - Да, мам. Спасибо. - Ладно, тогда спокойной ночи. Только когда за мамой захлопнулась дверь, я с облегчением выдохнул и позвал Джерарда, сказав, что он уже может вернуться ко мне на кровать. И он снова оказался рядом. Я знал, что должен был сделать что-нибудь, что заставило бы его перестать чувствовать себя виноватым. Сегодняшний вечер был полон открытий – я наконец практически избавился от привычного стеснения. Ну, возможно, некоторая зажатость ещё осталась, да и вёл я себя по-прежнему тихо, но в то же время я чуть ли не чесался от дикого желания совершить что-нибудь смелое, грязное. Откровенное. Как только Джерард улёгся рядом со мной, я взглянул на часы, которые показывали половину девятого. Перевернувшись на живот, я опустил голову на сложенные руки, используя их в качестве импровизированной подушки. Пришло время сделать ход. Я должен заставить его хотеть меня. Я должен пробудить в нём желание. Губы расплылись в очередной игривой усмешке, несмотря на то, что меня трясло от нервов, а сердце в грудной клетке барабанило, как сумасшедшее. Не отрывая взгляда от Джерарда, я подвинулся ближе и взял его за руку. Проклятье, это был такой интимный момент уже только из-за того, что мы находились в комнате наедине. Я чувствовал себя в безопасности, а Джерард, на удивление, выглядел слишком довольным. Он как будто был моим грёбаным убийцей – сидел рядом, такой невинный, тогда как в моей голове крутилось миллион пошлых мыслей. Чересчур, блять, довольным. Все ещё улыбаясь, я разорвал зрительный контакт и сосредоточил внимание на его груди, одновременно с этим поднимая его руку за запястье и кладя её на свою задницу. - Можно мне? – спросил Джерард. Его глаза моментально загорелись интересом, словно он получил новую куклу, с которой не терпелось поиграть. - Да. Конечно, блять, да. Я твоя игрушка. Он провёл ладонью по ягодицам. - Ты правда потрясающе в них выглядишь. Такие мягкие. - Ммм, я знаю. А потом он неожиданно шлёпнул меня. Это был резкий удар, выбивающий у меня из лёгких весь воздух, но не достаточно сильный, чтобы оставить неприятное ощущение. Мне понравилось. Я закрыл глаза, наслаждаясь его всецелым вниманием. И, конечно же, я никогда не думал, что такая мелочь, как нижнее бельё, способна вызвать подобную реакцию. Я любил надевать его и смотреть на себя в зеркало, гладить шелковистую ткань и включать воображение, однако теперь оно придавало мне какую-то неземную силу. - Ты ведёшь себя сегодня как заправская шлюха. Что на тебя нашло? Это так наша маленькая секс-сцена на тебя подействовала? Я перевернулся на бок, сканируя его вызывающим взглядом. - Мечтай. И вообще я теперь надену штаны. Иди нахуй. - Думаю, я был бы не против. Моя челюсть отвисла, когда я посмотрел на него с неподдельным ужасом в глазах. - Я думал, тебе нравится это дерьмо на мне. - Нравится. Но я о том, что был бы не против, если бы ты меня трахнул, - ответил Джерард, откидываясь на спину и громко смеясь. – Я шучу. Продолжай. Я почти впал в отчаянье. До сих пор нижнее бельё справлялось со своей задачей. Вызывало у Джерарда интерес. Теперь мне придётся искать новый способ оставаться сексуальным, но в то же время не отдаляться от него. Может быть, ему больше по душе застенчивый и тихий тип парней? Дерьмо. Когда я пытался стать более смелым, то и тогда не угодил ему, раз он остановился. Блять. В итоге я решил просто напялить пижамные штаны и вернуться к нему на кровать. Я уже представил себе эту прекрасную картину – мы лежим рядом, в обнимку, и смотрим какой-нибудь фильм. Я долго не мог отыскать штаны, и только через несколько минут наконец увидел их на полу под стойкой для телевизора. И, естественно, когда я наклонился, чтобы поднять их, я со всей силы ударился головой о грёбаный деревянный уголок полки. - Ай, твою мать! – прошипел я, прикладывая руку к источнику острейшей боли, которая, кажется, отдавалась уже где-то в мозгу. Блять, ну почему я такой неудачник. Теперь он, наверно, будет смеяться надо мной, и, чёрт возьми, хуже всего было то, что я продемонстрировал свою природную грацию именно тогда, когда на мне было сексуальное нижнее бельё. Я должен был танцевать для Джерарда, устроить шоу, соблазнить его, а не биться головой о каждый угол в своей комнате. Господи, я как всегда всё испортил. - Ох! Ты в порядке? – услышал я его взволнованный голос. О, просто отвали от меня и оставь в покое. Я бы предпочёл, чтобы ты этого не видел. Теперь можешь спокойно свалить домой, если хочешь. Пробормотав невнятные проклятья, я со всей накопившейся злостью, натянул эти несчастные штаны и вернулся в постель. Боже. Одним неловким движением я поставил крест на всём, чего так старательно добивался в течение вечера. Но к моему огромному удивлению, Джерард немедленно придвинулся ко мне и поцеловал туда, где я так мастерски причинил себе боль. Ммм, это именно то, чего я хочу. - Прости, что не могу принести лёд, - прошептал он на ухо, щекоча дыханием кожу. Но я только отмахнулся и довольно улыбнулся. Было почти девять часов вечера, а он всё ещё оставался здесь. Я помню, он сказал, что будет уезжать только по утрам, когда моя мама уже уйдёт на работу, но я не думал, что он действительно был готов зайти так далеко. Ему придётся не спать всю ночь. Наш план был слишком опасен. И меня не волновало, сколько времени я хотел провести с ним. Я боялся, что у меня могли отобрать ещё больше; я скорее лучше потерплю эти две недели, чтобы потом безнаказанно наслаждаться его компанией, чем позволю запереть себя дома до конца лета. - Ты останешься на ночь? – спросил я, не убирая руки от ушибленной головы. - Ага. - А если мама тебя увидит? - Тогда я скажу ей, что я твой прекрасный принц, который пришёл тебя спасти. - О боже. - А что? Пусть она знает. - Просто я не хочу, чтобы мой домашний арест увеличился ещё на несколько недель. - Не знаю, мне даже кажется это забавным. Такое маленькое удивительное приключение. - Ну да... мне тоже нравится, - не стал спорить я, уж слишком убедительно выглядели его улыбающиеся глаза. Я не заметил, когда наши ноги успели переплестись – его ступни мягко поглаживали мои голые голени, которые не скрывали задравшиеся вверх штанины. Господи, в комнате снова стало слишком жарко. Я не могу, блять, дышать. - Ты такой непослушный. Впускаешь к себе по ночам всяких мальчиков через окно, пока твоя мама ни о чём не догадывается, - он дико рассмеялся, заставляя меня усмехнуться. - О да, я такой. - Шлюшка. - Почему ты постоянно меня так называешь? - Потому что это неправда. Счастливо улыбаясь, я закрыл глаза, чтобы хотя бы несколько мгновений отдохнуть от его неземной красоты. К тому же это в какой-то степени облегчало боль – эту нескончаемую долбанную боль в моей голове, которая ни на секунду не давала забыть, как я облажался. - У тебя дрожат веки, - прошептал Джерард, а потом раздалось его сумасшедшее звонкое хихиканье. Чёрт. Он слишком громко себя вёл, из-за чего мы очень легко могли попасть в неприятности. В один момент мне даже захотелось его стукнуть, но вместо этого я лишь улыбнулся и предложил посмотреть «Южный парк». После недавно полученной травмы я катастрофически нуждался в небольшой дозе юмора. Хотя больше меня волновала даже не боль, а то, что подумал обо мне Джерард, когда я на его глазах так изящно опозорился. Нужно ли говорить, что он сам вызвался включить DVD, потому что я и близко не собирался подходить к этой адской штуковине, на которой стоял телевизор. Следующие несколько часов были просто восхитительными. Мы спокойно лежали на кровати, и после того как я выключил свет, нас укрыло уютным плащом из слабого свечения от экрана. Иногда мы смеялись с шуток, а я украдкой всё ближе и ближе придвигался к Джерарду. Он удобно расположился на подушках, я же лежал на спине, прижимаясь к нему боком. Мне просто нравилось ощущать его присутствие. Он был тёплым, и он дышал – моя комната перестала быть холодной и пустой. Иметь рядом с собой человека – это лучшее, о чём я только мог мечтать. Тем более, когда этот самый человек такой хороший и добрый, он подпускает меня к себе и никогда не отталкивает. Несмотря на наш недавний спор, я действительно верил, что мы оба понимали, насколько это важно – просто быть рядом друг с другом. С кем-то таким же, как и ты сам. Я свободно вздохнул полной грудью, утопая в этом комфортном коконе тишины. Мне бы хотелось держать его за руку. Лучшие друзья. У меня есть лучший друг. Он мой единственный друг... но, безусловно, он лучший. Он всё, что мне нужно. В конце концов я перевернулся на бок, неуверенно глядя на Джерарда. - Можно тебя обнять? – произнёс я. - Ты не должен спрашивать. Немного смущаясь, я переместился так, чтобы положить голову на его колени, а рукой обхватить его бёдра. Как только я улёгся, он опустил ладонь на мою спину и оставил её там. Это было невероятно. Я думал, что мы будем лежать так вечно, что нам ничего не грозит и нам никто не помешает... пока Джерарду не приспичило в уборную. За всё это время он ходил в туалет только один раз. И теперь, видимо, больше не мог терпеть. Отличный способ разрушить столь сказочную атмосферу, как раз именно в тот момент, когда я, блять, растворился в ней полностью. Украдкой я выглянул в холл, осматриваясь по сторонам, но мама была в своей комнате за закрытой дверью. Я облегченно выдохнул, потому что так у нас были все шансы пройти незамеченными. Я приказал Джерарду следовать за мной, и мы на цыпочках двинулись вниз к месту назначения. Ванная комната ещё никогда не казалась мне такой недостижимой как в те минуты, когда мы, затаив дыхание, шли до неё, казалось, целую вечность. Я уже собирался шагнуть внутрь вместе с Джерардом, но он вдруг остановил меня. - Немного личного пространства, пожалуйста. Тут же принявшись бубнить скомканные извинения, я отступил, не веря своему бестактному поведению. Стоя на страже в коридоре, я обдумывал, как, на случай экстренной ситуации, можно будет объяснить тот факт, что дверь в ванной заперта изнутри, а я сам нахожусь снаружи. Боже, он там застрял, что ли? Я чуть не умер от радости, когда спустя несколько минут он вышел, а дверь маминой спальни так и не открылась. Обратно в комнату мы вернулись без каких-либо происшествий. Всё это представлялось таким простым, но с другой стороны, я сходил с ума от страха. Что делать, если мама заглянет ко мне ночью и увидит нас, спящих в обнимку? Будут ли у меня проблемы из-за наших совместных ночёвок? Я не сомневался, что она оторвёт мне голову, если узнает, что я тут прекрасно провожу время, когда по её убеждениям должен страдать от наказания. Но я не был уверен, что она догадывалась о том, что Джерард не впервые оказывается в моей постели. Мы просто спали, в конце концов. И всё же я старался отогнать как можно дальше пугающие мысли и вопросы в стиле «что если?», и просто жить настоящим моментом, по полной наслаждаясь компанией Джерарда. О, я был таким непослушным мудаком. Мы посмотрели фильм об этих сумасшедших парнях, живущих в психушке, и ещё один про свихнувшуюся суку, которая прятала и пытала в своём доме известного писателя. Под конец мы уже заметно устали, и, уставившись в экран, лениво поедали закуски, которые принёс Джерард. Чёрт, он притащил даже кексы. Я всё так же стремился придвинуться к нему как можно ближе. И пусть мы и так сидели, прижавшись друг к другу боками и плечами, откинувшись на подушки, этого было недостаточно. Я хотел залезть к нему на колени, обнять руками за шею и прижаться губами к нежной тёплой коже. Господи, он сводил меня с ума... Но даже просто лежать с ним на одной кровати, под одним одеялом, казалось мне чем-то заоблачным и нереальным. - Эй, детка... у тебя тут крем. - А? Чёрт. Внезапно я почувствовал его гладкий мокрый язык, скользнувший вдоль уголка моих губ. Я поёжился, отстранился и, дурачась, оттолкнул Джерарда, наградив его полным отвращения взглядом. Но он только улыбнулся, обернул ногу вокруг моей лодыжки и перевернулся на живот. И продолжал смотреть на меня с нахальной усмешкой на лице. - Это так непристойно, пускать меня к себе в постель, маленькая грязная шлюшка. - Хватит меня облизывать. Вот это, кстати, как раз и непристойно, - отшутился я. - О, да? Точно, я и забыл, что тебе больше нравятся укусы. Он вплотную прижался к моему боку и оскалился, во всей красе показывая свои маленькие зубы. И я снова завис. Я не сводил с них завороженного взгляда, смотря на острые края и свободное пространство между ними. Я до сих пор не мог привыкнуть к их крошечной необычной форме. Да, он сам был одна большая ходячая странность, но его зубы были просто вне конкуренции. Очевидно, Джерард заметил моё потерянное состояние, поэтому, приоткрыв рот, медленно провёл языком вдоль ряда острых зубов. Так близко, невероятно близко, слишком близко. - Джерард, не делай этого, - предостерёг его я, не на шутку боясь за себя. - Джерард, сделай это. - Прекрати. Оставь меня в покое, - я демонстративно закрыл глаза. В ту же секунду он ловко перекинул через меня ногу и оседлал мои бедра, не давая шанса пошевелиться. Он не двигался и не предпринимал никаких действий, пока я не открыл глаза и не посмотрел на него. И вот тогда этот ненормальный подался вперёд и с остервенением начал меня щекотать. - Нет! Блять, Джерард, перестань! – задыхаясь, выпалил я. Я продолжал брыкаться, в надежде, что его вездесущие пальцы отлипнут от моего тела, и кричал как грёбаная маленькая девчонка. Я пинал его кулаками в грудь, прижимал руки к бокам, хватал его за плечи, но все мои попытки оказывались тщетными. Я уже не мог дышать... я пытался бороться и защищаться, но меня накрыл такой неудержимый смех, что с каждый секундой я становился только слабее. Он тоже не переставал бешено хихикать, тыкая пальцами в шею, бока, живот, везде, ебать, куда мог дотянуться. Я хныкал под ним, беспомощно визжал, но Джерард даже не думал останавливаться. - Нет, нет... хватит... - Фрэнк! – неожиданно раздался громкий мамин голос. Джерард моментально прекратил атаку, смотря на меня с широко раскрытыми глазами и отвисшей челюстью. На какой-то короткий миг я был даже благодарен матери. - Что? – ответил я, изо всех сил стараясь отдышаться. - Сейчас час ночи! Если я снова услышу хоть один звук из твоей комнаты... - предупредила она, крича откуда-то с первого этажа. - Ничего себе, она и правда та ещё стерва, - прошептал Джерард. Да, спасибо тебе большое за такое тонкое наблюдение, приятель, ведь я этого не знаю. Его руки по-прежнему покоились на моих боках, а пальцы так и замерли на рёбрах. - Слезь с меня нахуй, - проскулил я. - Так слезть или остаться? О боже, нет. Я закатил глаза; он постоянно придавал моим словам какой-то сексуальный подтекст. Устав сопротивляться, я в последний раз дёрнулся, чтобы сбросить с себя Джерарда, но он только крепче сжал бёдра вокруг моего живота, не давая ни малейшего шанса сдвинуться с места. - Ух ты. У тебя стоит прямо сейчас, да? – еле слышно произнёс он. Я снова схватил его за плечо и слабо толкнул. - Хватит говорить всю эту чушь. Но он лишь усмехнулся, и склонился надо мной так низко, что его волосы упали мне на лицо. Я попробовал освободиться от них, но Джерард не двигался, так и сидя неподвижно с опущенной головой. - Можешь поиграть с моими волосами. - Что? – переспросил я, глядя на него, тяжело дыша. Моё тело ещё не пришло в себя после столь наглого нападения. Я осторожно отделил маленькую прядь волос, не до конца осознавая, что с ней делать. – Почему они у тебя такие длинные? - А что? Тебе не нравится? - Ну, - улыбнулся я, - нравится. Очень нравится. Тебе идёт. Я просто спросил, почему ты их отращиваешь. Это потому что ты гот, да? - Знаешь, что? Я, в отличие от некоторых, хотя бы изредка их обрезаю. А вот ты ни разу не стригся с тех пор, как мы познакомились, поэтому сейчас твои волосы почти такой же длины, как и мои. И я не гот... я даже ничего не знаю об этой культуре. Я предпочитаю отличаться от окружающих, это придаёт мне силы. И отпугивает людей, что тоже мне на руку. У меня длинные волосы, потому что мне нравится с ними играться. Вот так. Прости, что не угодил тебе, - закончил он прежде, чем сползти немного ниже и положить голову мне на живот. Нахмурившись, я протянул руку и выключил настольную лампу. Кажется, он был не очень рад моему вопросу, а его ответ прозвучал не совсем убедительно. Что-то тут было не так. Я решил опустить эту тему и пока к ней не возвращаться, потому что даже слепой бы заметил, что Джерард не хотел об этом говорить. Я мог только предположить, что здесь явно не обошлось без Гэри; какие-то размытые образы мелькали в голове, подтверждая это. Хотя какое отношение он мог иметь к волосам Джерарда? Полная бессмыслица. Я намотал на палец тонкую прядь, с интересом рассматривая её. Джерард обнял меня за талию, всё так же прижимаясь щекой к животу. Потрясающее ощущение – находиться в тисках его рук. Искоса я поглядывал на дверь, напряженно прислушиваясь к любым звукам извне. Больше всего на свете я не хотел, чтобы мама застукала нас именно в этот момент. Меня не волновало, что она узнает о присутствии Джерарда. А вот если она увидит, в какой компрометирующей позе мы лежим... я, блять, не хотел, чтобы она подумала о совсем других вещах. И снова я задумался о том, какими ненормальными были наши отношения. Мы оба нуждались в тесном контакте друг с другом, и нам это казалось естественным, но мне вдруг стало интересно: выглядели ли мы как пара для окружающих? Я не сомневался, что если бы мама зашла в комнату прямо сейчас, то она бы подумала, что мы были вместе. Продолжая возиться с его волосами, я задался ещё одним вопросом: как бы мы вели себя, если бы встречались? Я бы чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы прикасаться к нему? О, я бы, наверно, вообще не выпускал его из рук, ведь это нормально для пар. Мне было даже страшно подумать. Если я и осмеливался его трогать, то мои прикосновения никогда не несли сексуальный характер, чего нельзя было сказать о нём и его способах проявления внимания. Я мог просто положить руку ему на плечо или неловко обнять, или как сейчас, например, поиграть с его волосами. Но мне это нравилось. Мне нравилось, что мы, оставаясь друзьями, не побоялись выйти далеко за рамки типичной дружбы, мы дарили друг другу тепло и уют; да, быть может, не так, как это делают закадычные приятели, но нас всё устраивало. Это было удобно, я думаю. Странно, но удобно. Я больше чем уверен, что у меня никогда и ни с кем не было подобных отношений. - Джерард, - прошептал я, не прекращая ласкать его волосы. - Да? – его голос звучал тихо и сонно. Даже, чёрт возьми, не мечтай уснуть на мне. - Я не думаю, что ты должен оставаться у меня каждую ночь. - Ты опять об этом. Если ты не хочешь проводить со мной время, то так и скажи. - Я, блять, хочу. Я очень хочу. Но я боюсь, что мы попадёмся маме и тогда я не выйду отсюда до конца лета. - Тогда я буду продолжать возвращаться. - Но я бы предпочёл заниматься с тобой чем-нибудь там, снаружи. - Пффф, нет. Ты бы предпочёл заниматься со мной чем-нибудь здесь, в своей постели. - О, да заткнись ты уже. - Эй, я шучу. Ты знаешь, я обожаю всё новое и захватывающее. Удивительное. Я, блять, хотел бы перепробовать с тобой всё, что только возможно, но я даже не знаю с чего начать, и меня это раздражает. Я бы хотел, чтобы мы успели сделать всё, что в наших силах, пока я не уехал. А если ты будешь торчать дома наказанным, то мы ведь даже не сможем отправиться на ловлю летучих мышей! Ещё я мечтал устроить ночёвку под открытым небом. Например, на заднем дворе... можно, конечно, и на нашем холме, но это немного опасно. А что бы ты хотел со мной сделать? - Ну, не знаю, - его вопрос застал врасплох. Мне хватало и того, что он лежал рядом и увлечённо тараторил, пока я поглаживал его волосы. – Всё, что ты захочешь. - Хорошо. Есть очень много интересных вещей, которые ждут нас снаружи, поэтому, наверно, я больше не буду оставаться у тебя на ночь. Раз ты против. - Я не против, но я очень боюсь. Поверь мне, чувак, моя мама страшна в гневе. - Я заметил. И я буду чувствовать себя ещё хуже, если ты влипнешь в серьёзные проблемы из-за меня... я и так виноват в том, что ты сейчас заперт. - Нет, что за ерунда. При чём тут ты? - При том, что если бы я не уезжал, то ты бы не пытался произвести впечатление на маму и не вывел бы её из себя своими постоянными просьбами о переезде. - Джерард, ты ни в чём не виноват. Да и какая вообще разница? Эти две недели такая мелочь, по сравнению с теми двумя с половиной месяцами, которые мне придется прожить без тебя... чёрт, это и правда очень долго. - Да, но ты не забывай, что я сам почти три месяца буду один. - Но ты это время проведёшь в Нью-Йорке. Ты встретишь там много новых интересных людей. - В Нью-Йорке, да. Но я уверен, что никогда не встречу никого, похожего на тебя. Я слабо улыбнулся и продолжил гладить его волосы. Надеясь, что ему это нравится, я иногда задевал ногтями кожу головы, и, судя по тому, как трепетали его закрытые веки, как он зарывался лицом в мой живот и глубоко вздыхал, ему действительно нравилось. Наверно, я был чертовски хорошей и удобной подушкой. Господи, всё ещё не верится, что это происходит на самом деле. Каждая минута, которую он провёл сегодня в моей комнате, была просто замечательной. Ну, кроме грёбаной щекотки, конечно же. - Эй, помнишь, в выпускной вечер ты сказал, что хочешь многое мне показать и многому научить? - Я помню свои обещания. - Ладно. Так что ты имел в виду? - Всё, что ты только можешь себе представить. О, серьёзно? - Я хорошо провёл сегодняшний вечер, - спокойно произнёс я. Он улыбнулся, не открывая глаз. - Да, малыш. Я тоже. - Спасибо за компанию... Как назло, я медленно и бесповоротно погружался в сон. Мне стало труднее поддерживать разговор, голос терял силу, тело приятно расслаблялось, а сознание вот-вот готово было отключиться. Я убрал руку с его головы и уже хотел перевернуться на бок, но на моём животе продолжал лежать Джерард, а так как я не хотел его тревожить, то остался на месте. Я ненавидел спать на спине. В таком положении мне становилось сложнее дышать, да и тело затекало быстрее, однако я мужественно решил пойти на жертвы. Я не был уверен, спит он уже или нет, потому что с каждым вдохом уплывал всё дальше и дальше, убаюкиваемый его лёгким приятным запахом, заполняющим мои лёгкие. Уже где-то на краю сознания я почувствовал, как он завозился и подполз чуть выше, чтобы лечь рядом со мной. Я лениво приоткрыл веки. Видимо, он уже тоже почти спал, у него слипались глаза, а сам он едва шевелился, пока пытался укрыться одеялом. Мы погрузились в полную тишину; комната одновременно казалась и мёртвой, и живой. Я снова медленно закрыл глаза и перелёг на бок, чтобы лежать лицом к Джерарду. Как же хорошо. Вечер получился потрясающим и забавным. Мы провели вместе несколько часов, мы дурачились, ели, смотрели телевизор... и он был прав. Всё это напоминало маленькое удивительное приключение. Воспоминания плавно уплывали вдаль, вместе с накатывающим сном. - БРРРРРРЕЕЕЕКЕЕКЕЕКЕЕКЕЕ! Громкий, совершенно дикий, ни на что не похожий звук ворвался в неподвижно висящий воздух. Мои глаза испуганно распахнулись, а сердце ушло в пятки. - Что это, блять, было? – прошипел я. Джерард просто лежал рядом и смеялся так, что под ним тряслась кровать. - Какого чёрта! - Смотри, я могу кричать как дельфин! БРРРЕЕЕКЕЕКЕЕ... Я моментально подскочил и обеими ладонями закрыл ему рот, впиваясь в него испепеляющим взглядом, который он вряд ли мог видеть в кромешной тьме комнаты. - Господи, заткнись! Я влипну в такие неприятности из-за тебя! Я убрал руки. Я бы оставил их на месте, если бы он не начал водить языком по внутренней стороне моей ладони. Мог бы догадаться, что он как раз на такое способен. - Эй, ну ты чего? – спросил он. – Или ты собирался накормить меня начос? - Просто заткнись, Джерард. И спи. - Хорошо, куколка. Как скажешь. Утром я уеду, как мы и договаривались. Я покачал головой и улыбнулся. Начос. Грёбаные начос, в час ночи. Откинувшись на подушку, я снова закрыл глаза, прислушиваясь к его тихому дыханию. Мне действительно, очень и очень нравится засыпать с кем-то рядом. Это успокаивает. Но сон сняло как рукой. Накатило какое-то странное желание лежать всю ночь с открытыми глазами и смотреть на Джерарда. Я так боялся, что он заснёт. Я не хотел чувствовать себя одиноким. Я ворочался, копошился и вертелся. Я не только не мог отыскать удобного положения, но и ещё пытался таким пассивным способом не дать спать ему. Надеялся, что шум и движения прогонят его сон. Пролежав спокойно несколько минут, я перевернулся на бок и уставился в стену. - Фрэнки, хватит ёрзать, - вскоре прошептал Джерард, после чего я почувствовал руку, обхватившую меня за живот. По крайней мере, он обратил на меня внимание. Снова стало жарко. Густой воздух казался неподвижным, массивные плотные одеяла душили, я не мог видеть ничего вокруг... боже, почему тут так темно... Я снова заворочался, отчего рука Джерарда соскользнула с меня и осталась лежать там, где была до этого. Ну, нет, вот дерьмо. У меня предвиделась весёленькая бессонная ночка. Блять. Я сбросил с себя одеяло и сел, спуская ноги на пол. Так как чёртово окно вряд ли чем-то поможет, я решил включить потолочный вентилятор, который был в состоянии хотя бы немного облегчить ситуацию. Невыносимо жарко. Я даже не помню, когда в последний раз шёл дождь. Но прежде чем я успел оторвать задницу от кровати, ко мне подлетел Джерард, поднял на руки и понёс в сторону выключателя, как какой-то грёбаный рыцарь, обхватывая меня под коленями и за спину. Внезапный выкрик вырвался из моих лёгких, когда я задрыгал ногами, чтобы он, чёрт возьми, отстал от меня и опустил на пол. Но когда он тихо рассмеялся и щёлкнул кнопку, мне пришлось заткнуться, чтобы снова не разбудить маму. - Осторожнее, Фи. Я никогда тебя не уроню, не волнуйся. Я больше не сопротивлялся, пока он вместе со мной возвращался к кровати. Он бросил меня на матрас и забрался сверху, накрывая своим телом, словно одеялом. На этот раз он действительно намертво пригвоздил меня к постели. Он уткнулся лицом в мою шею, щекоча дыханием кожу. Желая вырваться из его плена, я заёрзал на месте, толкаясь руками и ногами. Но Джерард не шевелился, и только его губы пришли в движение. - Фрэнки, перестань. И я внезапно успокоился, полностью отдаваясь испытываемым сейчас эмоциям. Он неподвижно лежал сверху, благодаря чему я чувствовал себя защищённым, и ничто в мире не способно причинить мне боль, пока я нахожусь под таким надёжным прикрытием. Я улыбался. Я улыбался как идиот и не обращал внимание на уходящее время, пока Джерард наконец не слез с меня. И от этого мне стало немного больно. Не в физическом плане; мне просто было грустно, что всё закончилось. А потом он запустил руку в мои волосы. Я ничего не видел вокруг, но, о, я всё чувствовал. Я чувствовал, как его ноги, спрятанные за пижамой со скелетами, переплелись с моими ногами – из-за чего я как по щелчку покрылся мурашками; я чувствовал, как его пальцы медленно ласкают мои волосы, иногда задевая кожу головы; я чувствовал колотящееся сердце, счастливо танцующее в груди. Я чувствовал сбившиеся дыхание и слабую дрожь по телу. Дрожь, вызванную нетерпением, предвкушением, любовью и страхом. - Ты та­кой стран­ный. Зас­тенчи­вый, ти­хий... та­инс­твен­ный. Мне всег­да ин­те­рес­но, что у те­бя на уме, - про­шеп­тал Дже­рард. – Мо­гу я кое-что спро­сить? - Да, - от­ве­тил я. - Ты ве­ришь в нас­то­ящую лю­бовь? - Что ты по­нима­ешь под нас­то­ящей лю­бовью? - Ну, счи­та­ешь ли ты, что у каж­до­го из нас есть че­ловек, пред­назна­чен­ный ему судь­бой, и что мы дол­жны ис­кать его, по­ка не най­дём? - Я ду­маю, да, - улыб­нулся я, ког­да он уб­рал от ме­ня ру­ку и под­ло­жил её под щё­ку. - Или ты ду­ма­ешь, что боль­шинс­тво лю­дей прос­то на­ходят то­го, с кем им лишь удоб­но, и за­тем прек­ра­ща­ют ис­кать? Им ка­жет­ся, что сей­час, в дан­ный мо­мент жиз­ни они счас­тли­вы, по­тому что не оди­ноки, но, воз­можно, этот че­ловек сов­сем не тот, кто им пред­назна­чен. То есть, где-то там, во все­лен­ной, есть кто-то ещё. Мо­жет, ты счи­та­ешь, что сра­зу пой­мёшь, ког­да встре­тишь имен­но то­го са­мого нуж­но­го че­лове­ка? - Я ду­маю, ты прос­то бу­дешь знать, ког­да оты­щешь че­лове­ка, ко­торо­го по­любишь за то, ка­кой он есть, а он по­любит те­бя в от­вет, и вам бу­дет хо­рошо вмес­те. Я ду­маю, что нас­то­ящая лю­бовь – это те от­но­шения, где вы оба за­боти­тесь друг о дру­ге, и для вас обо­их са­мое важ­ное – это счастье дру­гого... - у ме­ня вдруг дрог­нул го­лос, и я почти пе­решёл на шё­пот. – Нет ни­чего луч­ше, чем лю­бить ко­го-то. А ещё я счи­таю, что лю­бовь не всег­да бы­ва­ет вза­им­ной, по­нима­ешь? – про­дол­жал я, ощу­щая, как сло­ва при­об­ре­та­ют горь­ко­ватый прив­кус прав­ды. – Не важ­но, ес­ли дру­гой че­ловек не ис­пы­тыва­ет к те­бе тех же чувств, по­тому что, ког­да ты лю­бишь, те­бя не вол­ну­ет ни­чего вок­руг. Единс­твен­ное, что те­бе нуж­но - это каж­дый день ви­деть его ли­цо, слы­шать его го­лос, ведь это всё, что те­бе ос­та­ёт­ся, и... - моё сер­дце бе­шено ко­лоти­лось в груд­ной клет­ке, дос­та­точ­но гром­ко, что­бы его ус­лы­шал Дже­рард. Я глу­боко вздох­нул и сно­ва за­гово­рил: – Нас­то­ящая лю­бовь мо­жет быть и меж­ду луч­ши­ми друзь­ями, по­тому что они всег­да вмес­те, они за­ботят­ся друг о дру­ге. Всег­да. Ду­маю, это и есть лю­бовь. Я замолчал, с ужасом ожидая ответа. Я не осмеливался повернуть голову в его сторону, вместо этого я закрыл глаза и замер. Я понятия не имел, как распознать настоящую любовь, но по некоторым причинам я был уверен, что испытываю к нему именно это чувство. Мне было хорошо и спокойно. Он заставлял меня смеяться и плакать, он окутывал меня заботой и комфортом, он даже мог уговорить меня иногда ему подпевать. Иногда. Мы танцевали под эту его странную идиотскую музыку, которую он слушал. Но больше всего моя любовь выражалась в том, что я чувствовал к нему. Пусть это испытывал только я, но мне нравилось думать, что мы оба любили друг друга. Именно это страстное, обжигающее желание быть с ним сводило меня с ума. Да, иногда я чувствовал сексуальное влечение, но чаще всего я хотел просто находиться рядом. Я не знаю, как он это делал, но он определённо действовал на меня совсем по-другому. Я привык ненавидеть людей и проклинать их всех вместо того, чтобы попытаться кому-то открыться. Я хотел спрятаться. Но он был не такой. Я заметил это ещё в самую первую встречу, когда увидел его в своем художественном классе, хотя и не сразу понял. В нём было что-то, что разжигало мой интерес. Я не ненавидел его как всех остальных, наоборот, я любил в нём каждую мелочь. Он заботился обо мне, он обнимал меня, когда я думал, что никому не нужен. Джерард был добр по отношению ко мне, он всегда был и будет моим самым лучшим другом. После нашего знакомства я по-другому посмотрел на тех, с кем проводил время раньше. Это были обычные люди. Они казались лишёнными эмоций, испытывали недостаток в любви и внимании. Но я отличался от них, потому что у меня был Джерард, который давал всё это. Я чувствовал, что мог доверять ему. Я знал, что больше никогда и никого не полюблю так снова. Он наполнял мою жизнь смыслом, заставлял верить и ждать. - Ничего себе, - прошептал он, выглядя таким пораженным и ещё более милым. Дерьмо, я только что открыл ему сердце. На английском. – То есть, ты считаешь, что настоящая любовь не обязательно должна быть взаимной? Что любить может только один человек, независимо от чувств второго? - Да, я так думаю. - Хорошо. Я думаю так же. - Ладно... - И знаешь, ещё я думаю, что любовь – это когда ты нуждаешься в ком-то. То есть, ты хочешь быть с этим человеком, потому что он делает тебя счастливее, он наполняет твою жизнь смыслом. Всё сразу приобретает смысл, когда ты с ним. Я считаю, это настоящей любовью. Когда у всего появляется смысл. - Прямо сейчас всё имеет смысл. Время замерло, одновременно с вылетевшими из моего рта словами. Я вздрогнул, когда он переплёл наши пальцы, продолжая лежать на спине. - Лучшие друзья. Спокойной ночи, куколка. - Спокойной ночи, Гот Вейдер, - ответил я, удовлетворённо улыбаясь. – Лучшие друзья. Давление в груди исчезло, и я почувствовал себя так легко и спокойно, что не мог перестать улыбаться. Уверен, он меня понял. * Я проснулся на следующее утро, крепко сжимая Джерарда в своих руках. Я больше не мог чувствовать его запаха, должно быть из-за того, что мой нос как всегда заложило после ночи, но всё равно было невыносимо приятно держать его так близко, невероятно близко. Я не один. Мы любим друг друга. - Джерард... - счастливо улыбаясь, прошептал я. – Ох, вау... Интересно, он испытывает то же самое, проснувшись со мной в одной постели? Я был так рад, что он остался. Я защитил его от Гэри. Сжав кольцо рук ещё сильнее, я внезапно ощутил огромную дыру в груди, словно кто-то вырвал из меня кусок, потому что, открыв глаза, я понял, что моя собственная подушка никогда не сможет сравниться с тем комфортом, который обеспечивал мне он. Он ушёл. Рывком садясь на кровати и не обращая внимания на вспыхнувшую из-за резкого движения головную боль, я осмотрел комнату. Может быть, он в ванной... Его вещей нигде не было. «Я не думаю, что ты должен оставаться у меня каждую ночь». Блять, нет! Джерард... О, да что, блять, помешало мне вчера сдержать язык за зубами? Я посмотрел на часы – было почти одиннадцать. Я не знаю, как мне удалось проспать так долго, я был взбешён, что не проснулся раньше. Я должен был почувствовать, как прогибается подо мной матрас; я должен был услышать, как Джерард собирает вещи. Но я не услышал. Я проснулся и оказался один. В холодной пустой постели, совершенно один. По крайней мере, он сдержал своё слово. _____________________________________ В следующей главе: Я знал, что не мог выйти из дома, потому что мама обещала звонить в любое время, и ценой своей жизни я должен был отвечать на её звонки. Всё, на что я тратил время – это телевизор и DVD. Я практически не покидал комнату. Я разлагался как труп. Я мечтал о свежем воздухе и хотя бы короткой прогулке. Раньше мне было на это плевать, но теперь я сходил с ума от осознания, что заперт в четырёх стенах. Когда я был свободен, возможность выйти на улицу в любой момент казалась мне совершенно незначительной. Но как только меня лишили этой свободы, я начал задыхаться, мечтая только о том, чтобы выбраться из своей ловушки. Я подошёл к окну, скептически оглядывая окрестности. Я чувствовал себя каплей, вобравшей в себя слишком много воды. Распахнув окно, я позволил свежему воздуху ворваться в спальню и забрать меня в свои объятия. Я закрыл глаза, умирая от желания оказаться на улице. Это, блять, ужасно действовало на нервы. Я гнил в своей комнате, в то время как дни до отъезда Джерарда ускользали сквозь пальцы. Беспомощность угнетала. Я лишь надеялся, что Джерарду не приходилось целыми сутками торчать дома из-за того, что ему больше некуда было пойти. Я не хотел думать о том, как он уживался на одной территории со своими родителями. Может быть, в связи с тем, что мы перестали видеться каждый день, они наоборот немного успокоятся? Но он был покрыт синяками, когда уезжал от меня. Я просто не мог поверить, что всё было в порядке...