Акварель

«Чтобы ложь была более эффективной на три четверти самой чудовищной лжи, добавьте одну четверть правды».

- Жители Города! Ведаете ли вы, сколько грабежей ежечасно совершается на улицах города, сколько черноруких рыщет подобно стаям голодных крыс?! «Сказал человек, который ворует больше меня», - усмехнулся про себя Гаррет, - «все обязаны платить тебе дань, а тот, кто откажет, подписывает себе смертный приговор». Мастер-вор сидел на строительных лесах своей часовни, наблюдая за представлением внизу. На балконе стояли, затянутые в тугие петли, люди. Он не мог с такого расстояния рассмотреть их лица, но был уверен, что все напуганы до ужаса. А толпа зевак восторженно гудела, ожидая казни – не понимали глупые, что каждый из них мог оказаться на том месте, стоит только возразить власти. - Я знаю о ворах всё: их уловки, их слабости. У меня такая работа. Из-за таких как они, - усатый мужчина с проступающей лысиной указал рукой на стоящих людей в петле позади него, - наш город погряз в нищете и грязи! И если кто-нибудь укрывает преступника, он будет висеть здесь, вместе с ним! Ловец Воров продолжал громко и красноречиво обвинять обреченных на смерть людей во всех посмертных грехах этого мира, но Гаррет благополучно пропускал это мимо ушей. Его голову сейчас занимало огромное желание побыстрее лечь спать, и он бы с удовольствием это бы сделал, если бы не казнь под его жилищем. За год, пока Гаррета не было, Город сильно изменился, да и не только город - люди тоже стали более жестокими и агрессивными. Казнь преступников никогда раньше не проводилась публично, обычно судимых убивали на заднем дворе тюрьмы, подальше от посторонних глаз, а теперь из этого сделали представление. Как же мерзок этот Ловец Воров! Солнечный свет начал пробиваться из-за горизонта, освещая остроконечную верхушку часовни. Палач потянул за рычаг, и люди утратили опору. Тела несчастных брыкались в воздухе, как рыбы на суше до того момента пока жизнь их не покинула. Толпа гудела и улюлюкала, словно на представлении века. Гаррет сморщился и с сожалением посмотрел на трупы. Он их не знал, но, безусловно, считал, что никто не заслуживает такой позорной казни. В последний раз обведя взглядом заполненную людьми площадь, Гаррет развернулся и ловко залез через окно в свою обитель. Подойдя к столу, вор вынул из своей сумки краденый дневник Барона и аккуратно положил его. Маска на лице скрывала злорадную ухмылку - мастер-вор был более чем доволен своей добычей: ещё никто и никогда не был настолько близок к раскрытию личной жизни Барона. Но сейчас вора интересовала только кровать, которая ждала его этажом ниже, а чтением он мог заняться и вечером, после сна. *** Когда вор проснулся, улицы уже освещали факелы и последние отблески заката на небе. Оно было темно-малиновым, красивым, манящим. Но Гаррета красоты окружающего мира никогда не привлекали, то ли дело – золото и серебро, на них можно купить желанный арбалет. Этой игрушкой вор заболел еще пару лет назад, но собрать на него деньги все никак не получалось. Однако он не унывал – впереди его ждал особняк хозяина Гарри, в котором наверняка найдется, чем поживиться. Мысли грели душу, но первое, что нужно было сделать – заняться дневником барона. «11.05.814 г.н. Правление моего деда было коротким и жестоким, но эффективным. При Самиасе зародилась традиция Нордкрестов исследовать Прималь – увы, он не осознал, какую энергию хочет обуздать. Я восхищаюсь его рвением, но оплакиваю его невежество. Наследие Самиаса гарантировало моему отцу Гарланду успех там, где потерпел неудачу мой дед, но Гарланд был никчёмным развратником, он погубил результаты многолетних изысканий. Я не повторю его ошибку. Я создаю орден Пробужденных: уникальное сообщество ученых, инженеров, философов и алхимиков, объединённых общей целью. Контролировать Прималь! Эта энергия позволит нам возродить Город и начать новую эру индустриального процветания. Нас немного – но мы эффективны, как машина. Старые боги уступят место прогрессу». Весь дневник барона Гаррет мог бы описать несколькими фразами: одержимость Прималью, будущий прогресс и ненависть к отцу. «Надо же. Да ты у нас настоящий фанатик!» - пронеслось в голове Гаррета. Перевернув страницу, вор увидел вставленный в книгу кусок старого холста. На нём было изображено что-то непонятное, переливающееся всеми оттенками от серого до голубого. Линии пересекали друг друга, образуя замысловатые узоры, чем-то похожие на иероглифы. Довольно интересная находка. «Возможно, эта девушка, помешанная на книгах сможет что-то с этим сделать, но все это потом», - Гаррет конечно мог отправиться к ней и отдать все свои находки, но с чего бы ему делать это сейчас? Сначала ему самому надо понять, что тут произошло, за то время пока его не было. Отложив рисунок в сторону, мастер вор дальше принялся за чтение. «29.11.831 г.н. Подземелья Город полны осколков предыдущей эпохи. Обычно они интересуют лишь чесальщиков, но сегодня прошлое подарило нам давно потерянную книгу, которая может стать ключом к освоению Примали. Сперва нам казалось, что письмена в книге примитивны и бесполезны, но при тщательном изучении я начал понимать их научное значение. И в книге мы нашли кусок холста, но что на нём изображено я так и не смог понять. Возможно, его просто использовали как закладку. Но одно я могу сказать точно, в этой книге описан ритуал или процедура, что заключает энергию Примали в неком сосуде, по-видимому, в человека. Надо будет найти подопытного,… и если мои изыскания принесут результат, я смогу контролировать Прималь, и превращу этот город в индустриальную империю.» И тут чувство самосохранения Гаррета взвыло, предупреждая об опасности. Не оборачиваясь, плавно скользнул ладонью по ноге и вынул нож. Один удар, один поворот и враг больше никогда не сможет ходить. - Знаешь, вороны всё видят и слышат, они чувствуют, как сильнее содрогается земля и насколько слабо стал дуть ветер. – Резко развернувшись, Гаррет обнаружил стоящую у окна Королеву Попрошаек. - Как вы?... – Вор не верил что немощная, слепая старуха смогла бы забраться по строительным лесам и допрыгнуть до окна. Но закончить вопрос Королева не позволила, выдвинув перед собой дрожащую руку, как бы прося помолчать. - Раньше наш Город был гораздо больше, – продолжила она, - его не запирали в стенах. Он дышал, а сейчас его закрыли под всевозможные замки и выкинули ключ в море. Старуха медленно подошла к столу и взяла в руки кусок изрисованного холста. Повернув лицо в сторону Гаррета, она протянула ему рисунок. – Дамир Сайкарк, - тихо произнесла Королева. Взяв из немощной руки холст, Гаррет посмотрел на него. Он не понимал к чему клонит Королева Попрошаек, но когда вор поднял голову чтобы задать вопрос, ведьмы в убежище не оказалось. Она исчезла так же быстро, как и появилась. Вполне в стиле Гаррета... *** С тех пор, как когда-то Гаррет покинул древний волшебный орден, прошло много лет, гораздо больше десяти, и гораздо больше двадцати. Он не помнил, и не хотел вспоминать, потому что картины прошлого приносили чувство… сожаления? Потери? Они были хорошими – те забытые колдуны, они жили на благо Города и его жителей, а Гаррет не ценил. Он и не умел, считал, что всему приходит конец, и древний орден не исключение. Да и чего тут сожалеть? Они сами взрастили предателя, сами взрастили свою смерть, они сами виноваты. Но все же, все же, сквозь тонны циничности и сарказма, иногда в воре проглядывало что-то такое… похожее на сожаление. Тогда было проще: Гаррет был молод, стражники тупы, а власть не такая извращенная и фанатичная. Улицы, сквозь призму памяти, казались вору более… цветными, светлыми. И тогда были боги: строгий, справедливый и безумный. Но и это поглотило время. А на смену родному Городу пришло что-то темное, мрачное, красивое, но… мерзкое. Больше вора не привлекали простые прогулки по крышам, все улицы были однообразны. Более того, все дома и все люди тоже стали однообразными, словно размноженные копии одного скучного обывателя. На месте великолепных храмов забытых богов, жили грязные попрошайки, не имевшие никакого почтения перед памятью мертвых. А глубоко под городом спали вечным сном развалины Того Города. Он однажды там бывал, и ушел с чувством глубочайшего разочарования. Гаррет никогда бы не признался, что искал там ответы: почему они ушли? Почему покинули Город, почему оставили его медленно агонизировать в одиночестве? Куда, ну куда, Трикстер их возьми, исчезли все? Ни одного орденца не сумел он встретить за те долгие годы. Они словно испарились, словно не было их, словно они – его выдумка. И только едва заметные и уже бессмысленные глифы говорили ему об обратном. Вор сидел на крыше дома, на проспекте Барона, пережидал поднявшийся из-за него шум. Стражники бегали из угла в угол, ища его, и обещая покарать за нарушение комендантского часа. К счастью, нынешние охранники тоже особо не отличались сообразительностью, им так и не пришло в голову поднять глаза наверх. А все та проклятая простуда. Накануне он искупался в холодной воде в колодце у баронского особняка, и как назло приболел. Все время хотелось чихать, кашлять, и вообще – лежать в постели. Но природное любопытство и упрямство заставило Гаррета забыть о болезни, и пойти к одному знакомому коллекционеру, собирающему картины. Можно было, конечно отдать дневник с куском холста девчонке, но гордость противилась – перекладывать занимательнейшую загадку на плечи книжной фанатки... фу! Ему хотелось, как и раньше – разобраться одному, составить план одному. Он ненавидел навязанную компанию, хоть и навязанную ему жизненными обстоятельствами. Вор, тенью пробираясь за спиной тощего уличного стражника, не сдержался и чихнул, чем тут же вызвал переполох. Уйти удалось, благо проспект кишел лазейками и доступными выступами. Но стража никак не желала успокаиваться, а единственная дорога, ведущая к нужному ему дому, находилась здесь. И вот, сидя на балке, посмеиваясь над суматошными попытками его найти, Гаррет зацепился глазами за странный, еле видневшийся символ на темном дереве. Это был глиф, самый настоящий магический символ ушедшей эпохи. Мужчина еле разглядел его, и едва сумел вспомнить его значение – жизнь. И тут на него нахлынуло дурацкое, разрушающее его душевное равновесие состояние – ностальгия. Гаррет никому бы не признался, что скучал по тому Городу. *** - Вот он!!! Лови! Нарушитель! Его снова подвела грешная простуда. Он чихал не переставая, не помогали даже массирование носа и задержка дыхания. Пришлось бежать так быстро, как он обычно бегал… от стражи. - Стоять! Куда бежишь, воришка?? Это Гаррет-вор, я узнал его! Мимо плеча пролетел мощный дротик, и вор тут же нырнул в подворотню, надеясь замести следы. - АААА! «Трикстеровы штаны!» Прямо перед ним стоял обалдевший стражник. Быстрым ударом дубинки, Гарррет отправил его в нокаут, и побежал дальше. - Он мертв! – горестно воскликнул один из преследователей. «Идиоты, мертвого от живого отличить не могут». - Потом разберемся! За ним! Как по мнению Гаррета – им не хватало музыки. Ритмичной, агрессивной, что бы погоня хоть как-то была на оную похожа. Охранники бежали за ним, заметно отставая, и хрипя от напряжения, и при всем при этом еще умудрялись даже ругаться. Воистину, идиоты полны идиотских талантов! - Да ну стой же! – кто-то отчаянно воскликнул, - я не успеваю! Не засмеяться было сложно. Вор сдерживал себя изо всех сил, боясь сбить дыхание. Над головой просвистел еще один дротик, впереди кто-то вскрикнул. - Есть! Попал! Нам дадут премию! Мысленно покрутив пальцем у виска, вор вспрыгнул на уступ и залез на крышу. Уф, теперь можно перевести дух… И тут тело пронзила боль. Гаррет упал и скрючился, зажимая рукой кровоточащее плечо. - Трикстеровы слуги… попали. Медленно и ритмично вдыхая и выдыхая воздух, он осторожно сел и посмотрел на рану. Ничего особенного – всего лишь легкий дротик, и вошел неглубоко. Почему так болит-то? А корчило вора сильно, словно его мечом проткнули насквозь. Гаррет, закусив губу, выдернул дротик и тихо застонал. - Вот он! – грянул оглушающий крик, - на крыше! Мой Генерал, он на крыше! Вор грязно выругался. Надо было срочно уносить ноги. - Не торопись, Гаррет! – голос Ловца Воров громко прозвучал снизу, - не успеешь ты убежать. Стрелы смазаны сильным ядом, а противоядие есть только у меня. Спустись, воришка, и я покажу тебе, что такое воздаяние за грехи! - Да пошел ты… к Трикстеру на обед… - тихо прохрипел вор. - Я не буду тебя вешать, Гаррет! Твое наказание должно быть… долгим, сладким… «Что?» - мужчина вздрогнул. - Яд убьет тебя через полчаса, вор, у тебя есть время для раздумий, если боль, конечно не помешает. Я буду ждать тебя здесь… Боль медленно усиливалась, затуманивая сознание, и мешая размышлять. «К Бассо… надо идти к Бассо…». А потом наступила темнота, полная криков, боли и страха, словно в те старые времена, когда лесная жрица лишила его глаза. Кажется, он шел, или полз. Во всяком случае, когда сознание прояснялось, Гаррет видел другие крыши, но под ними, на улице все так же орали стражники, уговаривая его голосом Ловца Воров спуститься вниз. Вниз Гаррет не хотел, поэтому снова куда-то шел. А куда? Куда он собирался? А, к Бассо… А кто это? Боль поглощала не только силы и зрение, но еще и память. Он совершенно забыл, кто такой Бассо, и зачем он к нему идет. И кто эти люди? Почему они где-то внизу? Что они кричат? Следующая и последняя картинка, которую он увидел – незнакомое, полуоткрытое окно. «Ты что, через окно влез?! А для чего двери нужны?» - Гаррет? – изумленный женский голос, - что с тобой?!