Роза пустыни

Я сидел на кровати и, сжав руки в замок, смотрел пред собой. Хоть я и был нагим, но дискомфорт не ощущал. Не было ни холодно, ни жарко. Смотря в одну точку, в голове прокручивались последние события и анализ их. Злость медленно уходила и чтобы избавиться от нее полностью, я сбросил его тело с моей кровати. Камил потерял сознание где-то полчаса назад. Тогда злость полностью овладела мной, и я его избил. Пару раз даже попинал. Странно, но меня это успокоило. Посмотрев на избитого парня, только выругался и, накинув на себя халат, ушел в комнату перед спальней. Сев на разбросанные подушки, я взял кальян и начал курить. Только избранные получают всё от жизни. Таким избранным я себя считаю. С самого рождения я знал, что единственный из всех детей отца буду иметь право на наследство. И не потому, что он любил меня больше других, вовсе нет. Просто я был его единственным сыном от законного супруга. Причем внешне я очень похож на отца. Смуглая кожа, темные волосы, зелёные глаза, нос с горбинкой и тонкие уста - почти полная копия. Истинный шейх со своим строгим нравом. Но умом я не пошел в отца. Меня не прельщают тайны экономики, только политика. Здесь я действительно царь и бог. А мое положение подчеркивает гарем, в котором ровно 34 души. Все омежки, кровь с молоком. Вот и сейчас, я сижу в своих покоях и курю кальян. Упиваясь властью, смотрю в окно сквозь колыхающиеся тюли на город. Темная ночь уже закрепила свою власть в моём городе, а звезды с луной помогают следить за всеми. Они безмолвные свидетели жизни. Они видят всё, но ни чем не могут помочь. Их судьба ужасна, ведь они всю свою жизнь будут смотреть на людскую похоть и пороки, которые ночью затмевают все добрые деяния. Ох, Алшамин, Алшамин! Мой бедный Алшамин. Ты же делишь их судьбу. Ты такой же безвольный свидетель жизни. Ты, сравним луне или звездам, молча смотришь на людей, но у тебя есть больше власти, чем у небес. Ты своими улицами можешь и помочь, и погубить. Ты справедливый город, где выживают только сильнейшие или любимцы судьбы. Выдыхаю сквозь нос сизый дым и смотрю в спальню. Среди дорогой мебели вижу бледное избитое тело моего наложника, бывшего наложника. Хоть Камил и хороший, нежный парень, но мне не понравилась его мечта. Ведь что еще нужно человеку, когда у него есть кров и еда, о нем заботятся и его лелеют, как сокровище? Камил же был счастлив, всегда улыбался, а в его глазах цвела жизнь всеми красками этого бренного мира. Так почему же он позволил себе мечтать о свободе, имея всё? Или я был с ним слишком добрым и он отбился от рук? Хотя какая сейчас разница! Я отдал его своему брату и теперь это его проблемы, он должен будет следить за своей собственностью. Улыбаюсь и, поднявшись с подушек на полу, иду в спальню. Подняв омегу на руки, кладу его в постель и накрываю одеялом. Мне еще надо будет с братом поговорить по поводу этого глупца. Возвращаюсь в другую комнату и приказываю слуге привести ко мне брата. Сев в огромное кресло снова смотрю в спальню. Нет, Камил, какой же ты глупец. Разве ты не знаешь, что я очень не люблю терять свои вещи? Конечно знаешь, но всё равно, так нельзя. Ты потерял мою благосклонность, я больше не твой покровитель, не твой господин. Теперь уже с моим братом ты будешь нести свое бремя, свое проклятье. Какой же ты глупец, Камил. Еще раз выдыхаю дым через нос и слышу тихий стук в дверь. Повернув голову, вижу, как в комнату входит мой младший брат, единственный брат, которого я люблю. Он был одет в темную рубашку и такого же цвета шаровары. Он поклонился и взглядом пробежался по моему виду. И так можно понять, чем я занимался, ведь в одном халате сижу. Нет, глазами нужно спрашивать! Жестом указываю, чтобы брат сел в кресло напротив меня. Он послушно садится, и смотрит на меня. - Как обстоят наши дела, дорогой брат? - издалека начинаю я. Хоть и внешне он пошел в свою мать, но характер отцовский. - Хорошо, брат, - ответил он, без капли доверия смотря на меня. - Проблем нет. - Это хорошо. Умолкаю, ведь не знаю, как объявить брату "радостную" новость. Он ненавидит само понятие "гарем" и когда я об этом заикаюсь, он начинает кричать. Хотя быстро успокаивается и переходит на нормальный тон. Всё же он очень милый, когда злится, как все дети. Люблю его дразнить. - Ты думал над кандидатами? - начал Гершак, чем очень помог мне. - Думал, но не знаю, кого выбрать. - Выбери того, кто тебя слушается и боготворит. Именно он должен стать твоей тенью и опорой. - Правду говоришь, дорогой брат, - какой умник. Я горжусь им. - Еще не собираешься заводить гарем? - и для чего я это спросил? - Демир! Ты снова начинаешь?! Я уже тебе говорил, что не собираюсь заводить себе никого! У меня будет только муж! - прошипел Гершак. - Успокойся. Я просто спросил, а ты кричишь. Ну почему ты не хочешь гарем? Это же поднимет твое социальное положение. Только представь себе: ты окружен несколькими молодыми парнями. Легкая музыка, они тебя ублажают, ласкают... - на лице появляется улыбка. - Да?! Чтобы потом, как ты, убить наложников, которые мне изменили? Спасибо, я не хочу. Тем более, я свое положение разумом заработал, а не количеством душ в гареме! - И что ты опять кричишь?! Успокойся. Они сами виноваты, ведь я не прощаю измен. Они знали это, но всё равно изменили мне. Причем, даже не сознались об этом и пытались меня обмануть. И потом не раскаялись. А ты сам прекрасно знаешь, что за преступлением следует наказание. Тем более, когда это было? - 10 лет назад. На следующий день тебе притащили нового наложника! Омежку четырнадцати лет. Кстати, он самый старший сейчас в твоём гареме. Да-да. На следующий день ко мне притащили Камила. Этот тогда еще малец сопротивлялся и кусался. Это было так мило. Но я его быстро успокоил и он стал покладистым, послушным. Он так преданно мне отдавался, что я забывал с ним обо всём на свете. Возможно, я его даже взял бы себе в мужья, только жаль, что он не может родить мне ребенка. Очень жаль. Такой красавец, а дефектный. - Ну, всё. Я осознаю свою ошибку. И во избежание еще одного опрометчивого поступка с моей стороны, я отдаю тебе Камила, - глаза брата расширились. - Он сказал, что хочет на свободу, я не сдержался и, изнасиловав его, избил. Если не хочешь, чтобы я его убил, то возьми в свой гарем. С ним спать тебя никто не заставляет. Гершак резко поднимается с кресла и быстро идет в мою спальню. Увидев там брюнета, он снял с себя рубашку и, одев её на омегу, поднял его и вышел ко мне. В его глазах сияла ярость и если бы не парень на руках моего младшего брата, блондин бы меня ударил, и не раз. Коротко сказав мне, что я глупый человек, ушел из моих покоев. Ну, вот и всё. Одну душу я от себя уберег. Осматриваю резную дверь и думаю о завтрашнем дне. Традиции, как же я вас ненавижу. Именно из-за вас, я должен связать себя узами брака на протяжении трех месяцев, пока мне еще 36. Причем в супруги я могу взять только омегу. И не важно, кем будет этот паренек: из моего гарема или сын важного человека. Главное чтобы смог родить. А так он просто будет моим "любимым" мужем и если я захочу снова жениться, то он должен мне дать разрешение. И этого омегу я должен выбрать завтра. Кого же мне выбрать? Эх, не хочу об этом сейчас думать. Завтра на свежую голову всё решу и приму решение. Позвав слугу и передав поручение, отправился спать в уже чистую постель. Сон ко мне никак не приходил, всё крутились в голове слова Гершака, о том, какой должен быть мой супруг. Кто меня слушается и боготворит, да? Мальчики в гареме все такие. Это не интересно. Может взять себе в супруги сына какого-нибудь чинуши? А это идея. У одного из моих советников есть сын омежка. Хоть ему 16 лет, но от меня он без ума и слушается беспрекословно. И это будет еще одна важная ниточка, чем я могу давить на того упрямого осла. Какой я умный. Нужно будет поблагодарить братика за то, что он подтолкнул меня к этой мысли. Улыбаюсь своим мыслям и засыпаю. Утром просыпаюсь бодрым и полным сил. Зову к себе слугу и приказываю приготовить мне одежду. Мне нужно подготовиться и позвать к себе советника Хакиза со своим сыном Юнусом. Хочу увидеть его лицо, когда объявлю его сына своим женихом. Ведь он так печется о своем Юнусе, что иногда даже подташнивает. Уже через час я был в своем кабинете в присутствии своих советников и их сыновей. Выслушав их восхищения и вдосталь насмотревшись на их сморщенные лица, я переключил свое внимание на их детей. Они с таким обожанием на меня смотрели, что стало тошно. Найдя глазами свою жертву, улыбнулся. Юнус был необычным для нашего края омегой. Хоть он и был смуглым, его черные волосы вились, уста были алыми и пухлыми, а большие ореховые глаза смотрели на меня с преданностью, но фигурой он был нетипичным. Слегка полноват и низкий, но от этого его попа просто выглядела шикарно. Хотя рано еще судить, ведь он еще ребенок. Но ничего, скоро этот ребенок будет моим. Главное его обучить. - Дорогие мои друзья. Я определился, кто именно будет моим супругом и он среди вас. Юнус,- я протянул мальчику руку.- Подойди сюда. Его округлое лицо озарила улыбка, а лицо его отца, Хакиза,- боль, разочарование и страх. Прекрасная картина. Мальчик подошел ко мне и неуверенно взял меня за руку. Я сжал его теплую ладонь и коснулся его щеки. Бархатная, как я люблю. - Юнус Сиркес, ты будешь моим мужем. До скончания моих веков. Все присутствующие здесь отныне свидетели что через пять дней мы узаконим наши отношения. Лицо Хакиза побледнело и было уже видно, что он теперь всегда будет меня слушаться. Всё же я нашел на него правильную управу. Он никогда не пожертвует собственным сыном на алтаре политики и власти. В этом и была ошибка Хакиза, ведь хочешь выжить - учись жертвовать всем, чем дорожишь.