Сердце Зверя

Небольшая зарисовка о прошлом Орочимару. Действо происходит, собственно, задолго до встречи Наруто и Саске, и немного раскрывает сущность Гильдии и прочие нехорошие вещи) Пейринг: Джирайя/Орочимару Рейтинг: PG-13 Жанр: романс, ангст, драма... - Вы что, серьезно? – опешил Джирайя, когда двое гильдейцев, не обращая никакого внимания на рвущегося из наручников и цепей оборотня, беззастенчиво прошли внутрь и застыли в коридоре, выжидательно глядя на хозяина дома. Оборотень снова рванулся, и один из охотников, не выдержав, быстрым отточенным движением ударил его по голове. Дикий, зло сощурив на удивление желтые глаза, ненадолго притих, одним взглядом обещая охотнику адские муки, если удастся вырваться. Джирайя поморщился, еле удерживаясь от того, чтобы, в свою очередь, не залепить гильдейцу по нагловатой морде. - Вас же предупредили, что мы приедем, - скучающе отозвался второй охотник, бесстрастно наблюдая за стоявшим рядом оборотнем на случай, если тот снова решит буянить. К его большому сожалению, не все дикие после поимки предпочитали не рыпаться, чтобы избежать ненужных проблем. Часть из них продолжала бороться за свободу, даже будучи в цепях. - Ну, да, но я ожидал кого-то более... миролюбивого, - ответил Джирайя, стараясь не разглядывать оборотня слишком пристально. Мало кому понравится, что его рассматривают, будто товар на рынке. Омега, услышав его слова, снова рванулась; цепи зазвенели, и теперь уже второй охотник решил показать свою невероятную крутость. Джирайя устало потер виски пальцами, мысленно повторяя себе, что охотники в большинстве своем долбануты и к оборотням относятся соответствующе. - Какой был, хорошо поработаешь – будет миролюбивым, - заржал гильдеец. – Куда его? Джирайя кивком указал на лестницу, ведущую на второй этаж, и пробормотал себе под нос: «Дебил чертов». Оборотень, зализывавший по дороге ранку на лопнувшей после второго удара губе, на короткую секунду заинтересованно обернулся, но почти сразу же сник, вспомнив, где он находится и зачем. Кажется, собственную стаю он больше никогда не увидит. Орочимару небрежно бросили около стены и перетянули цепи, приковывая его к вбитому в стену железному кольцу. Едва охотники отошли, он наудачу подергал цепь, но она, естественно, не подалась. - Мы останемся здесь на четыре дня. Приказано проследить, чтобы вы постоянно сидели с ним, и все прошло как надо, - услышал Орочимару с первого этажа и скривился. Какая же все-таки неудача, что стаю предупредили слишком поздно! Если бы они узнали хотя бы на пять минут раньше, вся стая успела бы спокойно скрыться, а так помимо него самого попалось еще несколько омег. Их Орочимару тоже не видел почти с самого дня поимки. - Идиоты, - послышалось совсем тихо, но оборотню ничего не стоило услышать даже самый негромкий шепот. В комнату с ноутбуком и какими-то бумагами в руках вошел уже знакомый Орочимару высокий широкоплечий альфа с длинными белыми волосами. Для охотника он был слишком странным. Во всяком случае, только от него одного Орочимару пока не почувствовал никакой агрессии. С другой стороны, смысл злиться на того, с кем тебе приказано повязаться? Альфа уселся на пол неподалеку от него и разложил бумаги. Орочимару демонстративно отстранился, насколько позволяла цепь, и поджал ноги, чувствуя, как неприятно запульсировала не до конца зажившая рана. Эти тупые охотники хоть пулю вытащить догадались, и на том спасибо. Альфа хмыкнул и занялся своими делами, изредка сверяясь с лежащими на полу бумагами. Орочимару, первые полчаса ждавший, что сейчас он вскочит и начнет по примеру своих дружков-охотников всячески выказывать свою нелюбовь к омегам, устало вздохнул. Последнюю неделю его сначала тащили от места поимки, периодически в воспитательных целях распуская кулаки, потом он несколько дней проторчал в Гильдии, проходя распределение, как и все «особо буйные» омеги. Потом его снова куда-то увезли, и вот теперь он тут, в доме альфы, и через три дня его свободная жизнь кончится. Нервы, даже несмотря на оборотническую способность к быстрой регенерации, видимо, так быстро «заживать» не спешили. Орочимару вымотался, оторванный от стаи, он не чувствовал себя в безопасности, а уж под боком охотника спокойнее не становилось. В итоге он, зябко (по полу гулял сквозняк) кутаясь в грязную потрепавшуюся за время «путешествия» куртку, уснул, утомившись ждать хоть чего-нибудь. Джирайя, едва заметил, что недружелюбный гость уснул, отставил в сторону ноутбук и, пользуясь тем, что теперь на него никто не зыркнет холодными желтыми глазами, внимательнее оглядел изрядно потрепанного оборотня, которого в Гильдии выбрали ему в пару. После нескольких минут беззастенчивого разглядывания Джирайя пришел к выводу, что общего у них с омегой только одно – длинные волосы. От этого оборотня даже во сне исходил настойчивый агрессивный посыл, и Джирайя, не будь он альфой, которому в принципе наплевать на такие тонкости, в другой ситуации непременно бы отказался от общения с таким малоприятным типом. С другой стороны, он не мог его винить – оборотня выдрали с кровью из привычной среды обитания и забросили в другую без права выбора. По возможности тихо поднявшись на ноги, Джирайя забрал с кровати одеяло и накинул его на омегу. Если бы Гильдия хоть чуть-чуть прислушивалась к тем немногим, кто требовал и просил для диких нормального отношения, подобного бы не было. Нельзя так относиться к оборотням только потому, что они раз в месяц превращаются в волков. В конце концов, уже доказано, что в стаях оборотни даже в обращенной форме подчиняются вожакам – значит, теоретически, если вожаком стаи будет повязанная омега, не теряющая над собой контроль в полнолуние, то и остальные волки присмиреют. Но проверять эту теорию никто, конечно, не собирался. Подумав, Джирайя снова посмотрел на спящего на полу оборотня и прошел к небольшому холодильнику в углу комнаты, где в обычное время он хранил выпивку, но из-за предстоящих трех дней взаперти пришлось набить его едой. Бедолагу, наверное, никто не подумал покормить. Охотники хорошо обращаются только со своими омегами. Остальные им побоку. Вытащив тарелку с заранее обжаренными бифштексами, Джирайя нарезал их на мелкие кусочки, положил в тарелку вилку и налил в стакан воды. Все это он поставил перед спящим оборотнем, который, ощутив чужое присутствие, дернулся, готовый защищаться от возможного нападения. Джирайя присел рядом на корточки. - Я освобожу тебе одну руку, если пообещаешь не пытаться воткнуть вилку мне в шею, - предложил он. - Можешь освободить обе, и больше меня не увидишь, - мрачно огрызнулся оборотень, недовольно поджимая губы. Джирайя вздохнул и, вытащив из кармана ключи от цепей и наручников, высвободил пленнику одну руку. Вот поэтому такие, как он, Джирайя, и пытались убедить общество и Гильдию, что проще всего выйти из ситуации бескровно – договоренностями и взаимными уступками, чтобы оборотни перестали быть объектами охоты. И, как следствие, сами выбирали, с кем им строить пару. Джирайя водрузил оборотню на колени тарелку и, придвинув к нему стакан с водой, сел обратно за ноутбук. - Извини, что все холодное, спальня не слишком располагает к готовке, - мельком заметил он, вновь углубляясь в свои бумажки. – Я Джирайя, кстати. Оборотень промолчал, но от еды не отказался. Если уж он планировал хоть как-нибудь сбежать или вырваться, подкрепиться ему не мешало. Отставив в сторону пустую тарелку вместе со стаканом, омега в упор уставился на него. Джирайя, выдержав пару минут такой «глазной» атаки, повернулся к нему, вопросительно приподняв бровь. - Это ты тот псих, который бегает с криками: «свободу диким»? – спросил наконец оборотень. Джирайя поперхнулся. - Я не псих, - оскорбился он. – И вот увидишь, скоро эти идиоты и сами поймут, что лучше поддерживать с омегами хорошие отношения, чем воевать. Гринда же решилась, - добавил Джирайя, стараясь не обращать внимания на ехидное выражение лица оборотня. М-да, раз уж даже дикие не верят в эту утопию, что говорить об альфах и бетах? Впрочем, кое-каких результатов они все же добились. Гринда действительно признала правоту общественников, раз открыла город для всех оборотней округи. Гильдия, правда, даже это ограничила, но по сравнению с прошлым, это – крупный прорыв. - Ну-ну, - хмыкнул омега, свободной рукой прочесывая спутавшиеся длинные волосы. Он хорошо помнил истории про пару десятков человек, которые бегали повсюду, убеждая то Гильдию, то жителей городов, что бесчеловечно объявлять охоту на оборотней и что Гильдия должна заниматься совсем другим, уничтожая лишь тех, кто не гнушался убийствами. Не все оборотни ждали полнолуний, специально приближаясь к населенным пунктам, чтобы потом разодрать жителей на кусочки. Многие и рады были бы уйти в Гринду, но город был закрыт для чужаков. Что ж, кажется, ему даже в пару добрая Гильдия подсунула странного типа. С другой стороны, уж лучше такой альфа, чем кто-то из тех, кто сидел сейчас внизу перед телевизором. - Орочимару, - наконец неохотно буркнул он.

***

Джирайя мягко погладил Орочимару по волосам, привычно прочесывая быстро путавшиеся пряди пальцами. Тот в свою очередь, продев пальцы в шлевки на джинсах, нервно перекатился с пятки на носок. Дом, в который они приехали пару часов назад, казалось, зловеще нависал над ними всем, чем можно – потолком, шкафами, крышей. Впрочем, последние месяцы и вовсе смешались в один комок нервов. - Расслабься, - ворчливо попросил Джирайя, садясь на диван в небольшой гостиной. – Все же в порядке. Орочимару нервно огляделся и, все еще не до конца успокоенный, сел рядом с ним. Его терзало нехорошее предчувствие. Джирайя со своими публичными выступлениями в защиту прав диких нажил себе столько врагов в Гильдии, что их и пересчитать было бы сложно. Учитывая, что Джирайя и сам был охотником (которого, впрочем, по понятным причинам никуда не отправляли, потому что он бы запорол все миссии своим гуманизмом), семья которого при жизни была достаточно известна, к нему прислушивались. Собственно, Джирайя считался лидером оппозиции. И кое-чего за прошедшие годы он добился – например, сокращения финансирования Гильдии, раз уж рассматриваются предложения решать все мирным путем. А раз мирным путем, бюджет на оружие и все прочее в том же духе опять-таки сокращается. Орочимару, несмотря на то, что посыл Джирайи был крайне положительным и вообще полезным, его деятельности, особенно в последнее время, не одобрял. Те, кто слишком много говорит и добивается в этом результатов, долго не живут. И Орочимару банально боялся, не стыдясь себе в этом признаться. - Может, прогуляешься? Вечер как раз, ты же любишь, - предложил ему Джирайя, утомившись, видимо, смотреть на его напряженное лицо. Орочимару оглянулся на него с нечитаемым выражением лица. Наконец, он кивнул и, поцеловав Джирайю на прощание, поднялся. - Я недолго, - пообещал он. Наверное, ему и правда нужно расслабиться. Благо, Джирайя выбрал дом для временного проживания у самого леса. Всего несколько шагов – и он уже в привычных спокойных объятиях вечно молодого леса. На пороге дома он остановился и помялся, привычно дергая за шлевки джинсов. Он уже открыл было рот, чтобы сказать, но Джирайя, следивший за ним, его опередил: - Я тоже тебя люблю. Орочимару с еле заметной улыбкой фыркнул и шагнул за дверь. Он вернулся через час. Короткая пробежка по лесу выветрила из него нервное напряжение последних недель и, подходя к дому, Орочимару чувствовал себя почти нормально. Почти – потому что через мгновение в теле вспыхнула такая дикая невыносимая боль, что хотелось умереть, лишь бы ее не чувствовать. Привалившись к стене, Орочимару с трудом выдохнул воздух казалось бы каменными легкими и заглянул в светлый прямоугольник окна, пытаясь слезящимися от боли глазами рассмотреть, что происходит. Их было трое; все черноволосые и все похожие друг на друга. В том, что это были родственники, не было сомнений. Мужчина как раз убирал пистолет. По полу у его ног медленно расползалось красное, тускло отблескивающее в свете люстры пятно. - Где его щенок? Итачи, Микото, поищите наверху, - приказал тем временем мужчина, с легкой брезгливостью оглядывая лежащий на полу труп. Орочимару посмотрел туда же и снова задохнулся от выворачивающей, казалось, все его существо боли. Связь – крепкая, сильная, не могла существовать без двух частей. Сейчас одной части не было, и она терзала Орочимару душу, будто виня его в том, что его не было рядом, он не защитил, не успел... Наверное, он что-то сделал, потому что в следующую секунду из дома раздался окрик и быстрые шаги двинулись к двери. Шевелиться не было сил. Казалось, что с пропадающей связью из него уходит жизнь – вся, без остатка. Превозмогая дикую, невозможно рвущую ему тело боль, Орочимару кинулся в заросли, моментально растворяясь в лесу. За ним последовали нервные пугливые крики. Значит, им нужно было убить их обоих. Бунтаря Джирайю, который портит Гильдии жизнь, и его щенка. Едва увидев небольшую расщелину, Орочимару юркнул туда. Влажная, сырая земля, в которой копошились червячки и личинки, прогнулась под его весом, но Орочимару было все равно. Ему было наплевать на жучков, которые немедленно принялись лазить по нему, плевать на сырой тяжелый воздух. Он лежал, смотрел на узкую полоску леса и умирал.