Циник, волшебница и деревянный нужник

События последующих часов после того, как Эльза раскатала Кромешника, можно было описать одним словом. Поток. Если точнее, скорее поток образов. Сознание словно вырывало эпизоды из некоего тумана, в который я периодически проваливался. Помню, как ругался дядя Миша, затягивая мне плечо, а я, кажется, советовал ему вспомнить, как стреляют из лука. Потом кто-то ругался и советовал прекратить эту бойню, вроде бы голос принадлежал Роджеру, хотя самого короля я не видел. Затем меня куда-то тащили, вокруг были чьи-то лица, но я не узнавал их. Отрубился. Очнулся из-за того, что кто-то настойчиво вылизывал мне лицо, затем снова последовал провал в памяти… Какое-то мрачное помещение, слова неизвестного мужчины, что ему нужно еще время. Больше я уже ничего не видел, а только слышал чьи-то голоса сквозь пелену тумана. Только разговоры. Сначала какая-то бессвязная бессмыслица, но с течением времени она стала сформировываться в слова и наконец я сумел разобрать: — Я же сказала, этого хватит, он не настолько тяжелый. — Ваше Величество, но ведь он не приходит в себя уже второй день… — У него же был болевой шок, конечно, он ослаблен! Хорошо хоть обезболить догадались, а то было бы еще хуже. Голос королевы я ни с чем не перепутаю. Интересно, кому она там разнос устраивает? Глаза удалось открыть с трудом, но комнату я все же рассмотрел. Помещение освещалось одним тусклым масляным фонарем, да и на обычную комнату оно как-то не слишком походило — стены вроде бы были из ткани. Выходит, я в какой-то палатке. Рядом с неким подобием ширмы спиной ко мне стояла сама Эльза, а чуть в стороне — какой-то мужчина в темной робе. Надо бы обратить на себя внимание, а то так и буду теряться в догадках, где я и что со мной. — Эльза… — слабо позвал я девушку. Королева в одно мгновение замолчала и повернулась ко мне. Да уж, интересное у нее выражение лица: одновременно отражает страх, радость, облегчение, да еще и глаза на мокром месте. Кажется, тот мужик сказал что-то вроде «надо доложить», но я не обратил на это особого внимания. — Наконец-то очнулся, — выдохнула Эльза и коснулась моего лица. — Санек, как же я рада… Последние слова она сказала с такой нежностью, какой я еще никогда от нее не слышал. Но стоп, сантименты оставим на потом, сначала надо выяснить обстановку. — Судя по тому, что мы живы, мы больше не воюем? — Нет, — качнула головой королева. — Король Роджер пришел в себя и взял ситуацию под контроль. Организовали пункты помощи в порту, развернули несколько палаток, те, кто пострадал меньше, помогают разгребать завалы… И мы очень ждали, когда ты очнешься. У короля есть к нам разговор. — Погоди, ты сама давно очнулась? Эльза замялась и опустила взгляд. — Нет… не очень, несколько часов назад… И сразу пошла к тебе. Первым порывом, я хотел было отправить ее на отдых, но на ногах она стояла довольно твердо, да и если сразу смогла прийти ко мне, значит, не настолько тяжелое у нее состояние. Скорее всего, просто долго отлеживалась после того магического всплеска. А вот я… Кстати обо мне. Я попытался приподняться и осмотреть себя, но Эльза не дала мне этого сделать. — Тише ты, капельницу вырвешь, — урезонила меня девушка. Сначала я улегся, а потом… До меня не сразу дошло, что она только что сказала. Только сейчас я обратил внимание на капельную систему, висевшую справа от меня. Что любопытно, вполне себе «нашу», то есть пластиковый пакетик физраствора на двести пятьдесят миллилитров, сама пластиковая система и… внутривенный катетер? — Погоди, откуда это все здесь?! — изумился я. — Мы же в Лотеме, а… Кто мне вообще все это поставил?! — У дяди Миши было заначено. Он сказал, что перебрал медицинские подсумки по твоим рекомендациям. А поставила тебе капельницу я сама. Вот тут я понял, что, кажется, чего-то не понял… Я вытаращился на королеву с таким удивлением, что она невольно прыснула от смеха и развела руками. — Ты. Поставила. Капельницу?! — медленно сказал я. — Ты… Капельницу… Ты этому научилась, когда попала в мой мир? — Где же еще! — усмехнулась Эльза. — Месяц практиковалась на «скоряке». Так что спасибо надо сказать Лизе Отрадной, это она меня в вены попадать научила. Что ж… В такой ситуации я не придумал ничего лучше, чем рассмеяться. Эльза возмущенно зашипела из-за того, что я слишком сильно дернул рукой, однако система осталась на месте. — Твою мать, я, конечно, знал, что ты отправилась в Россию, но и подумать не мог, где именно и с кем ты будешь проводить время! — сквозь смех выдавил я. — Дай угадаю, а с дядей Мишей тебя Сема познакомил? Эльза коротко кивнула. Я глубоко вздохнул и начал восстанавливать дыхание. — Эх… На пятерке все впахивают? — На ней. Сема матерится и балагурит, Лиза цитирует классиков или богословов. — Ничего не меняется… А как ты на них вышла-то? Следующее время, что капал физраствор, Эльза рассказывала о том, что на станцию ее привела охота за Кромешником, расписала о волне безумия, наплыве пациентов в Петлю, о том, как он мучил Лизу и как они с Фростом остановили его, потом о том, как он вселился в Фею. На этом пришлось сделать небольшую паузу, поскольку капельница закончилась и Эльза отвлеклась, чтобы снять систему. Чувствовал я себя значительно лучше и даже смог сесть на кровати, хотя с непривычки чуть не упал. Что ж, теперь, товарищ Санек, надо как-то привыкать жить с одной рукой. И, наверное, забыть про практическую медицину… Похоже, что-то изменилось у меня в лице, когда я посмотрел на то, что осталось от моего левого плеча. Хотя местные умельцы сделали мне все довольно хорошо, правда, придется иногда менять повязку, но это мелочи. Эльза уже не улыбалась, видимо, старалась всеми силами избежать этого разговора, но… Собственно, ее винить мне не в чем, я сам подставился. Да и какого-либо сожаления не испытывал, что поразило даже меня самого. — Санек, как ты теперь… со всем этим… справишься… — очень тихо спросила Эльза. — Как? Жить буду, — хмыкнул я и помахал уцелевшей рукой. — Возможно, даже долго и иногда счастливо. Королева выпучила глаза и ошарашенно спросила: — Ты же потерял руку из-за меня и… совсем на меня не злишься? Я отрицательно качнул головой, а затем, широко улыбнувшись, выдал: — Нисколько. Разменять руку на целого человека — невелика потеря. Это меньшее, что я был готов отдать ради тебя, или ты забыла Тролльи горы? Да, не зря, похоже, слагали легенды о том, что сила русских не в численности и не в технологическом превосходстве, а именно в характере. Даже меня самого удивило, как спокойно я на это реагирую. Потерять руку? — Да запросто! Только бы Эльза была жива. Королева не нашлась что сказать. Сначала она молча стояла рядом, а затем беззвучно заплакала. Я вздохнул, соскочил с кровати и прижал ее к себе. — Все кончилось, Эльза, — шепнул я ей на ухо. — Ты вернулась, война закончилась, мы живы — это главное. А я и без руки обойдусь. Королева только крепче прижалась ко мне, будто ища успокоения в моем тепле, а я и не стал больше ничего говорить. Нечего лишний раз мусолить эту тему, пускай успокаивается. К тому же, кажется, у короля к нам было какое-то дело… Из палатки мы вышли вместе. И нас едва не сбил с ног громогласный вопль, вроде бы торжественный, хотя оценить было сложно, ибо я едва не оглох. Только потом до меня дошло, что народ скандировал: — Живой! Живой! Тут же меня бесцеремонно сгребли в охапку и едва не задушили. Я даже не сразу понял, что это были Фергус и Мерида. Да, вот уж не думал, что мне тут будут так рады… Выслушав вопли еще десятка луженых глоток, я ответил на рукопожатия всем, кому только успел, и попытался выйти через окружавшую меня толпу. В основном орали келндальцы и эренделльцы. Рисфердианцы вели себя более сдержанно, но, в общем-то, их можно было понять, если учесть, что до вершины добрался только Юджин. Нам с Эльзой наконец удалось выбраться из окружения солдат, и мы наткнулись на Михаила и принцессу Анну. Девушка буквально повисла на спецназовце, рыдая в три ручья. Мужчина, увидев меня, только коротко кивнул и махнул рукой, мол, потом поговорим, сейчас немного занят. Ладно, тут и правда успеется — кому-то сейчас поддержка нужна больше, чем мне. Но где же Роджер? Если он так хотел с нами поговорить, то почему не ждал возле палатки или не пришел навестить? Неподалеку от покоцанной лестницы, ведущей на первый уровень города, мы наткнулись на всадников с Олуха, и на меня тут же с радостным урчанием набросился Беззубик с «обнимашками». Призыв Иккинга, чтобы ночная фурия остановился, ни к чему не привел, а я слишком хорошо знал, что такое драконьи объятия, поэтому сам заранее уселся на землю, а затем Беззубик повалил меня на спину и принялся с усердием вылизывать. — Это же не отмывается! — обреченно простонал Иккинг под хохот Астрид и Валки. Эльза, кажется, впала в ступор от подобного зрелища. Я же, подождав пока рептилия угомонится, привычно почесал дракону нижнюю челюсть. Беззубик довольно повалился на бок, а я сумел подняться на ноги и принялся отряхиваться от избытков драконьей слюны. — Санек, это что сейчас такое было? — наконец задала вопрос вконец ошарашенная Эльза. — Он так мне обрадовался, — совершенно невозмутимо ответил я. — Вообще, сначала я думал, что честь быть умытым Беззубиком принадлежит только Иккингу, но за время тренировок дракон принял меня, так сказать, за своего. — Видела бы ты этот процесс в первый раз, — усмехнулся подошедший ближе викинг. — Он барахтался под Беззубиком и орал на всю округу, что его убивают, а я никак не мог объяснить, что надо сделать, чтобы Беззубик успокоился, потому что меня пробило на смех. — Вообще-то я орал: «На помощь! Хулиганы зрения лишают!» — поправил я. — Хотя суть, в общем-то, не изменилась. Потом уже мне объяснили, что подобным образом драконы приветствуют самых близких и как на это надо реагировать. Эльза несколько раз моргнула, но решила воздержаться от комментариев. Впрочем, все равно стало не до разговоров — подошел десяток лотемцев и старший пригласил нас на разговор с Роджером. * Старшего я, кстати, узнал — тот самый Аррон, который первым высказал сомнения в действиях Роджера. Я тут же решил поинтересоваться, как они порешили быть, если фактически отреклись от своего короля. — Мы, по сути, отрекались от Кромешника, — пояснил лотемец. — Как только наш государь очнулся, он тут же начал кричать, чтобы мы перестали драться. Признаться, мы уже и сами не хотели этой бойни, когда стало ясно, что нас стравили весьма подлым образом. Ваши тоже шумели, что хватит воевать, давайте сядем за стол переговоров. Собственно, мира хотели все. — Значит, вы остались верны Роджеру? — Да, когда стало понятно, что наш король в своем уме. — А переговоры? — Мы решили вопросы с Рисфердией, Олухом, Южными островами и Келндалом. На все это ушло два дня. С Эренделлом решить не могли, потому что вы и королева Эльза были без сознания. Я кивнул и больше вопросов не задавал, Аррон также оказался не болтливым. В молчании мы поднимались в район площади перед дворцом. На улицах было достаточно многолюдно. В основном народ избавлялся от особо крупных завалов и уже пытался восстанавливать те или иные здания. Что интересно, лотемцам помогали и остальные, например, несколько рисфердианцев счищали поврежденную облицовку, келндальцы выносили мусор, часть эренделльцев вместе с лотемцами крыли крышу у неплохо сохранившегося дома. К моему удивлению, в помощи приняли участие и ледяные рыцари вместе с уцелевшими магами воды, в основном, они охраняли провизию, хотя некоторые также помогали в уборке территории. Судя по уже порядочной чистоте, два дня тут сиднем не сидели. Король Роджер собственной персоной обнаружился на площади, где проходило финальное сражение. Государь без всяких регалий, одетый в обычную рабочую одежду, помогал магам очищать площадь. При учете общих разрушений, работа предстояла долгая: они только убрали каменные обломки, и предстояло выстилать новый фундамент. Когда мы подошли ближе, работа остановилась, Роджер повернулся к нам и усмехнулся: — Наконец-то и вы очнулись. Ничего не хотите сказать, молодой человек? Я замешкался всего на мгновение, после чего виновато опустил голову, не придумав ничего лучше кроме как выдать: — Извините… Мы тут немного намусорили. Я махнул рукой, как бы обозревая море обломков после битвы. Лотемцы обменялись недоуменными взглядами, явно не зная как реагировать. С одной стороны, мы устроили им капитальную взбучку, с другой — воевать больше не с кем, да и сам Роджер только махнул рукой на мои слова. — Пока мне придется вас оставить, — обратился он к своим людям, а затем позвал меня и Эльзу: — Идемте со мной. Роджер увел нас в уцелевшую часть дворца — обширный балкон, с которого открывался вид на весь Лотем. Отсюда было видно, как перестраивается и восстанавливается город. Несколько минут царило молчание, мы втроем наблюдали за работой людей. — Что вы видите? — спросил наконец король. Я кивнул королеве, предоставляя ей первое слово. — Восстановление города, — коротко ответила Эльза. Монаршие особы перевели взгляд на меня в ожидании ответа. — Людей, которые пережили бессмысленную бойню, — наконец заключил я. — К чему этот вопрос Ваше Величество? — Я вижу здесь руины былого величия Лотема… И хочу разобраться, как мы докатились до такого. Мы же не хотели войны, никто из нас… А в итоге всеми нами воспользовались, как марионетками. Неужели дело только во влиянии Кромешника? — Думаю, он просто культивировал в нас все отрицательное, — задумчиво предположила Эльза. — Его сила была такой огромной, что его альтернативное тело успело наделать проблем даже в другом измерении, где оказалась я. — Он и там кого-то взял под контроль? — спросил Роджер. — Ты быстро поняла, что со мной не в порядке. — Да… Он… — Эльза замешкалась, словно не зная как сказать королю о Хранителях, но ответ государя ее порядком озадачил. — Взял под контроль кого-то из Хранителей? — прямо спросил он. Повисла пауза. Я только приподнял бровь, Эльза открыла рот в изумлении. — Вы знаете о них от Кромешника? — поинтересовался я. — Да, — кивнул Роджер. — И я бы очень хотел поговорить с одним из них… Судя по выражению лица Эльзы, речь шла о Фросте, ведь именно он сопровождал ее в Лотем. Интересно, о чем король хочет с ним поговорить? Узнать что-то насчет Кромешника или о чем-то личном? — Ты хранителей-то не видела? — спросил я у королевы. — Не видела, возможно, дядя Миша видел, но сейчас он далековато. Я кивнул и поднял руку вверх. Высокий столб пламени взвился вверх и расцвел в изображении песочного человека. Может, они хоть так отреагируют на сигнал? Не ошибся, такое было сложно не заметить. Сани хранителей вынырнули откуда-то сбоку и остановились аккурат напротив нас. — Что-то случилось? — несколько взволнованно поинтересовался Санта. — Зачем ты подал сигнал? — С вами хотят поговорить, — ответил я и указал на Роджера. — Потратите свое время на короля? Северянин приподнял одну бровь и недоверчиво покосился на лотемца. — Смелее, я не кусаюсь, — усмехнулся король, сделав вид, что не заметил мой подкол. — Если только вы не начнете первыми. — Не начнем, — вздохнул Ник и принялся выбираться из транспорта. От меня не укрылось, что светлая макушка Фроста попыталась ненавязчиво укрыться за спинами остальных. Так-так… Неужели из-за него началась вся эта бойня? Но каким боком тут он, если поводом стала гибель королевы? Неужели… Ладно, пока не будем им мешать. — Приветствуем вас, Ваше Величество, — официально поздоровался Ник, когда Хранители наконец оказались на земле. — Приветствую, — кивнул Роджер. — Я человек прямой и посему не стану тратить время на лишние разглагольствования. Кто из вас Ледяной Джек? На несколько секунд воцарилось молчание. Хранители нерешительно переглядывались, словно не знали, стоит ли выдать королю хранителя веселья или нет, однако проблему разрулил сам Джек. Он вышел из-за спин остальных и смело уставился на короля: — Это я. — Джек… — тихо окликнула его Фея, однако он остановил ее жестом. — Бессмысленно скрываться, он знает. Что ж, я готов ответить перед вами, Ваше Величество. Так, похоже я не ошибся в своих суждениях. Фрост замешан в убийстве королевы Лотема… Ну подождем объяснений. Роджер чуть-чуть наклонил голову, внимательно смотря на Ледяного Джека. Фрост не отводил взгляда, понимая, что за все надо расплачиваться. Король наконец, заговорил: — Скажи мне только одно Ледяной Джек: ты хотел изначально развязать эту войну? — Нет, — качнул головой хранитель. — Я прибыл с королевой Эльзой только в качестве сопровождающего. Я лишь хотел защитить ее от Кромешника. — Хотел защитить, значит? — задумался Роджер. — Когда Бугимен решил открыть мне подробности, я только видел произошедшее, но не слышал ни слова. Что он сказал тебе, что ты метнул это копье? Фрост очень тяжело вздохнул. — Он напомнил о том, как мне вернули воспоминания. Спросил, не задумывался ли я о том, почему Луноликий выбрал нам в помощники ледяного мага… И то что стало финальной каплей — что Эльза не обратит на меня внимания и не заменит мне семью… — Разве ты еще в первый раз не понял, как тонко он играет на чувствах? — упрекнул Джека Санта. Тот мрачно посмотрел на Северянина, ничего не ответив. Однако, после слов Фроста, я как-то не спешил осуждать. Бывают такие темы, что могут спровоцировать людей даже с железобетонной выдержкой. Видимо, для Джека это были мысли о семье и чувство какого-то родства с Эльзой. Мои мысли неожиданно озвучила Туфиана: — Мы все знаем, как тонко Кромешник умеет играть на чувствах, но все равно на это ведемся. Я, как и все мы, знала об этом, а что в итоге? Я тоже ему поддалась, и вам пришлось драться со мной. — Точнее, мне, — вполголоса сказала Эльза. — Я к тому, что у каждого есть такие мысли и чувства, которые являются ахиллесовой пятой. Кромешник вызвал нужные чувства и в вас, Ваше Величество, он использовал вас так же, как и Джека. Ни хрена… Фея оказывается знатный адвокат! Роджер задумчиво посмотрел на девушку-колибри и медленно кивнул: — Это лишнее напоминание того, как важно держать свои чувства под контролем, — наконец произнес он. — Ледяной Джек… Ты причинил мне страшную боль, но теперь я знаю, что ты не желал зла никому. Будь внимателен и сдержан, и тогда никто не сможет тебя спровоцировать, даже Кромешник. И… я прощаю тебя, иди с миром. Хранители могут быть свободны. Роджеру не слишком легко дались эти слова, но в этом не было ничего удивительного — потерю любимого человека всегда сложно пережить, каким бы сильным ты не был. Хранители также решили обойтись без лишних слов, почтительно поклонившись, они покинули площадку. Мы снова остались втроем. — Теперь с вами, — торопливо переключился на нас король и повернулся к Эльзе: — Ваше Величество, королевству Лотем глупо отрицать, что Эренделл и ваши союзники одержали честную победу, мы же потерпели унизительное для нашей военной истории поражение. Желая положить конец бедствиям войны и предупредить ее возобновление, я хотел бы войти с вами в соглашение касательно условий восстановления и утверждения мира между нашими государствами. Я порядочно охренел, услышав подобную речь, особенно сразу после разговора о смерти супруги. Да, видно, что король не шарик дутый, разбирается в послевоенном урегулировании. Я решил отойти на пару шагов и не мешать переговорам. — Вследствие восстановления мира между нашими королевствами, земли, занятые нашими войсками, будут ими очищены. Военнопленные с нашей стороны будут немедленно возвращены. Если со стороны Вашего Величества последуют какие-либо дополнительные условия, мы обязуемся их выполнить. — Премного благодарна вам, Ваше Величество, за скорейшее разрешение этого нелепого конфликта, — подала голос Эльза. — Эренделл не претендует на какие-либо принадлежащие вам земли, людей, угодья, а также не требует никаких денежных компенсаций. Я тихо усмехнулся. Вот это Эльза шпарит, видимо, не прошли даром наши уроки. — С нашей стороны, — продолжала королева, — все лотемские земли, завоеванные во время войны, также будут очищены от наших войск, а военнопленные главнокомандующего Говарда будут отпущены на свободу и переданы вашей стороне. Более никаких притязаний мое королевство не имеет. Однако у меня будет личная просьба к Вашему Величеству. — Слушаю вас, — кивнул Роджер, заинтересованно поглядывая на Эльзу. — Мне нужно, чтобы договор о браке с вашим сыном, наследным принцем Альбертом, потерял свою юридическую силу. Роджер изумленно приподнял бровь. — И это все? Я ожидал куда больших требований, учитывая беспрецедентность момента. Например, ваши союзники с Южных Островов потребовали от нас внушительные контрбуции, а Келндалл и Рисфердия — богатые районы Лотема. — Мы воевали не ради земель или ресурсов. Я не стану требовать больше того, что мне надо. — Ну, раз так… быть по сему. Король Лотема и королева Эренделла пожали друг другу руки, а я наконец-то осмелился напомнить о себе: — Это все что вы хотели от нас, Ваше Величество? Или есть еще какие-то вопросы? — Есть, но я бы хотел обсудить эти вопросы с вами наедине. Я взглянул на Эльзу, та понимающе кивнула и покинула площадку. * Несколько секунд Роджер просто стоял, глядя на город. Я не торопил короля, терпеливо ожидая, пока он заговорит. — Мастер Александр, позвольте… — начал было он, но я взмахом руки прервал его. — Извините, что перебиваю, Ваше Величество, но, пожалуйста, давайте без всего этого официоза. Я простой фельдшер, и мы сейчас не на официальном приеме, так что приличия соблюдать не перед кем. Зовите меня Санек. Роджер усмехнулся. — Смотрю, ты только и делаешь, что подзуживаешь надо мной. Знаешь, я мог бы и обидеться, но так привык к этикету, что подобная речь воспринимается исключительно с улыбкой. Смело. Как у тебя это получается? — С разными людьми общался на работе… — развел я руками. — Понял одно: чем больше у человека власти, тем спокойнее он себя ведет, потому что знает — как к нему ни обращайся, его власть никуда не денется. А быдло, оно быдло и есть. — Быдло? Интересное слово… — Тупые наглые люди, необязательно низкого происхождения. Роджер кивнул и снова перевел взгляд на свое королевство. — Санек, я ведь хотел поговорить с тобой серьезно. — Так говорите, обещаю больше не перебивать. — Спасибо тебе, ты ведь не только отстоял честь Эренделла, но еще и спас меня, не дал погибнуть моим людям, хотя они были вашими врагами, и ты не был обязан их выручать. — Вот только кто, по сути, был врагом: Лотем или Кромешник? — Немногие смогли бы увидеть разницу, особенно учитывая обстоятельства. — Там, откуда я родом, происходила страшная война. Она длилась несколько лет и затронула не один народ. Хотя сам я не воевал, мы храним память об этих событиях. Так вот, на этой войне случались благородные поступки, когда враги протягивали друг другу руки помощи, понимая, что все они оказались втянуты в мясорубку не по своей воле. Так что, как я мог поступить иначе? — Что же это за война? — нахмурился Роджер. — Я не припоминаю настолько крупных столкновений со времен падения Танедда. — Кромешник не предупреждал вас? — Нет, — качнул головой король. — Он лишь сказал, что ты самый опасный из всех, кто есть в Эренделле, и больше ничего. — Надо же, я думал, он сказал вам об этом первым делом, — удивился я. — Я из другого измерения, меня привел в этот мир Луноликий примерно полтора года назад. — Пришелец?! — король резко повернулся ко мне. — Другой мир?! Я развел рукой. — Хотите — верьте, хотите — нет, но я не вру. — Нет, я тебе верю, — торопливо заверил меня Роджер. — Это-то как раз все и объясняет. Я всю голову сломал, как ты ухитрился вырваться из-под моего контроля. Теперь понятно, раз ты из другого мира, то и магия с тобой работает по-другому. — Хм, то есть, над пришельцами не властен контроль? Теперь и мне понятно, как дяде Мише удалось вырваться… — Не то что бы совсем не властен, но, судя по всему, чувствуете вы его намного слабее. — Вас нисколько не удивило то, что я пришелец. — Тем, кто постоянно живет с магией, сложно удивляться подобным вещам. Нам известно о существовании других миров, но как туда попасть… Что ж, кто-то просто опередил нас в развитии. Не удивляйся, лучше расскажи, что это была за война, о который ты говорил. — Вторая мировая, — ответил я. — Я из страны под названием Россия, и для нее война началась в тысяча девятьсот сорок первом году… Я вкратце пересказал Роджеру об основных событиях Великой Отечественной войны, также не забыл упомянуть и о моментах благородства, например, при обороне замка Иттер или инциденте Брауна и Штиглера, о немцах, которые остались в СССР добровольно и многом другом. — Вот такая война, — подытожил я. — Всех подробностей, извините, не скажу: во-первых, я не историк, во-вторых, даже с тем, что я знаю, наша беседа затянется эдак на неделю, а у вас и так много дел. — Историк? — Ну… Летописец, архивариус, хронолог. — Понятно, — вздохнул король. — Теперь ясно, откуда у вас такое тактическое превосходство: опираясь на опыт такой войны, можно здорово усложнить жизнь противнику. — Я опирался не только на этот опыт — были и другие столкновения. Просто этот конфликт был самым масштабным для моей страны за добрую сотню лет. Около минуты Роджер молчал, будто переваривая все услышанное, после чего вдруг оживился: — Пояснишь еще один момент? Ты упоминал некого дядю Мишу… Это тот мужчина в странной одежде с необычным оружием? — Да, он еще кровь мне останавливал. — Я так понял, он тоже из Россия? — Из России. Это название можно склонять: Россия, России, Россией, русский, русским и так далее. Роджер покачал головой и в очередной раз улыбнулся. — Я никогда не запомню всех этих тонкостей, пришелец. Вернемся к моему вопросу. Дядя Миша — русский, это я понял, а чем он занимался? Тоже фельдшер? — Нет, он-то как раз самый настоящий военный, участвовал в одном из тех конфликтов, о которых я упоминал. Я просто его ученик. Роджер снова кивнул и замолк. — Вы позвали меня только за этим? — Это одна из тем, которые меня заинтересовали. С кем мы столкнулись? Так организовать оборону и наступление сможет не каждый. Эренделл изначально не располагал такими ресурсами и виделся нам легкой мишенью. Лотем всегда считался непобедимым из-за того, что хватало одного удара звезды. А здесь… Звезду отбили, эскадру Ортвина и Блудвиста отбили, эскадру Мортена отбили, осаду сняли, лишили Лотем флота, развернули контрнаступление. И все это без численного преимущества, несмотря на помощь союзников. — Тяжело воевать с тем, кто рушит привычную тактику? — Тебя учил воин, имевший современный опыт ведения боя в вашем мире, а ты сумел использовать этот опыт здесь. А мы не совершенствовали нашу тактику много лет, она и так была идеальной… Черт побери, да какие боевые маги у нас сейчас? Пройдут обучение в шесть ступеней и все, только и могут, что воду в фонтанах чистить да плохих торгашей вычислять. Реальных бойцов у нас не так много, а теперь мы и вовсе потеряли почти всех. Адмирал Ортвин старался развивать свою технику, адмирал Мортен все сетовал на то, что никак не может использовать горючие газы без запаха, командир Джереон, самый опытный огневик, не успел овладеть синим пламенем. А на заре основания Лотема подобные способности были нормой. Увы, наше процветание было лишь внешним, изнутри мы растеряли всю былую мощь. Наша непобедимость держалась исключительно на репутации предков. Представляешь, до чего мы опустились? Роджер прервался и сжал кулаки. Да уж, как я и думал, репутация непобедимых сделала свое дело. — К хорошему быстро привыкаешь, не так ли? — Так. Вы преподали нам жестокий урок, но я надеюсь, что не только я его усвою. — Похоже, мы стали вашим волкодавом. — Что? Причем тут волкодавы? — Песня такая есть в нашем мире: «на каждого зверя найдется свой волкодав». Вот и на вас нашелся. — Хм… Любопытный фольклор. Что-то в этом есть, — задумчиво протянул Роджер, — Помнишь падение Танедда, о котором я упомянул в начале беседы? — дождавшись моего утвердительного кивка, король продолжил: — Некогда это была империя, амбиции правителя которой в какой-то момент стали слишком большими. Он так увлекся завоеваниями и умножением своих территорий, что не заметил, как одна из провинций накапливает силу. В конечном итоге, она бросила ему вызов и подняла остальных на борьбу за независимость. Танедд пал, а на месте провинции, где началось восстание, образовалось новое государство. Угадаешь какое? — Хмм… Лотем? Я не знал истории здешнего мира, но предположил, что король решил таким образом рассказать мне об образовании собственного королевства. И не ошибся — Роджер утвердительно кивнул и сказал: — Мы стали волкодавом для Танедда, вы — для нас. Значит, и вам кто-то придет на смену. — Возможно. Но мы с вами, скорее всего, этого не увидим. Король не ответил. Мы снова помолчали. Внезапно он спросил: — А скажи, в твоей стране все с рождения обладают столь сильной магией? — Вы это к чему? — приподнял я бровь. — Научный интерес. В наших ранних архивах говорилось о том, что белое пламя подчинилось только одному человеку — лорду Уолтему, основателю нашего государства. Под его руководством и воспитывались самые сильные магии. Древнее учение всегда говорило, что только урожденные маги способны к столь огромному потенциалу, а сила приобретенной магии никогда не сможет выйти на один уровень с ней. А сейчас я впервые вижу такую силу своими глазами, ты смог подчинить себе белое пламя подобно лорду Уолтему. — Я не маг от рождения, — развел я руками. — И вообще в нашем мире магов нет. Эти способности дал мне Луноликий, чтобы я смог биться с Кромешником. Лицо Роджера вытянулось, рот открылся сам собой. — Приобретенная сила? Но… Я не понимаю! Это рушит всю систему обучения магов. Да что там систему! Рушится просто все, что мы знали о магии! — Ну… Может, вы знали не все тонкости? — предположил я. — В ваших свитках сказано что-то о том, откуда взялись способности лорда Уолтема? — Он урожденный маг. Во всяком случае, никому бы из нас в голову не пришло подвергать этот факт сомнению. — Может, в этом все дело? Надо полностью пересмотреть систему. — Это многим не понравится, — понуро ответил Роджер. — Вековые традиции слишком прочно сидят в мозгу. Всегда только урожденные шли на усиленное обучение, и то не все, а маги с приобретенными способностями в основном помогали в городском благоустройстве с минимальной боевой подготовкой. После того, что мы видели, обучение по-любому будет изменено, но отношение к приобретенной силе не поменяется. Я задумчиво посмотрел на Лотем, почесывая затылок. Да, тут Роджер прав: не просто будет изменить то, что веками вдалбливали людям в башку. Похоже, лотемцам предстояла очень масштабная работа, и не только по восстановлению города. — Ваше Величество, я, конечно, не на одном уровне с вами, но позволю себе дать один совет. Я не знал о магии ничего и не был ограничен установкой, что что-то не смогу, даже учился у дракона, чтобы покорить синий огонь. Знаете, есть такая притча: студент доказал недоказуемую теорему, потому что проспал лекцию, где преподаватель объяснял, что эта теорема не доказывается. Попробуйте поставить магию на один уровень при обучении и не делить ее на урожденную и приобретенную. Именно в обучении, без широкой огласки, а потом и традиции начнут меняться… — Хм-м, может, это и сработает, — задумался Роджер. — Не обязательно ведь всем и каждому знать, кто там урожденный, а кто нет. Нельзя же вечно жить прошлым… Что ж, позволь и я дам тебе совет. Для белого пламени не нужно выходить в состоянии близкое к смерти или быть на грани своих сил. Если ты пожелаешь, огонь способен изменять свои свойства и в спокойном состоянии. Предел сил уже неизвестен никому, так что продолжай его изучать, интересно, что еще сможет сделать исцеляющий огонь. — Может, он и конечности сможет отращивать? — хмыкнул я, покосившись на обрубок левого плеча. — Кто знает, пока не попробуешь — не узнаешь. Так вот, чтобы изменить свойства, ты должен не напрягаться, а наоборот, расслабиться, вспомнить, что именно дало тебе импульс для подобного рывка и вызвать его, полностью расслабившись. Роджер дал мне еще несколько советов для более успешного изучения собственных сил. Я запоминал, ибо кто знает, на что способен мой огонь? Быть может, я и руку обратно отращу? Поживем — увидим.