***
- Извини, я не вовремя, - Сергей перешагнул порог квартиры Глонского, косясь в сторону гостиной, из которой доносились шум, смех и музыка. Максим махнул рукой: - Все в порядке, я рад тебя видеть. - Разуваться? – Сергей замер около обувницы. Максим покачал головой: - Не надо. Сегодня у меня слишком много людей: натопчут и без тебя. Сергей кивнул, проходя за Глонским в комнату, но держась в стороне от его шумных гостей. Помявшись, он наклонился к своему другу, словно хотел сообщить ему какой-то секрет. - Я, собственно, пришел проведать Женю, - неловко начал он. Макс нахмурился: - То есть меня видеть ты не хотел. Здорово, ничего не скажешь. - Прекрати, - Сергей выглядел расстроенным. - Ты же все прекрасно понимаешь. - Я уже ни черта не понимаю! Я что, его съесть тут должен был за ночь?! Ты пристроил его в теплое местечко, что еще надо? Будешь теперь шляться и проверять? - Я не пойму, почему ты кипятишься? Максим вздохнул и провел рукой по лицу: - Забудь, просто день был паршивым, - он как-то странно посмотрел на Сергея. Тот тут же подобрался: - Какие-то проблемы? - Пока что нет, но обязательно будут. - Я тебя готов выслушать, только… я бы все же хотел зайти ненадолго к Жене. Смягчившееся было выражение лица Максима снова посуровело. Он отвернулся и бросил из-за плеча: - Гостевая комната. Провожать не буду. - Максим! - Иди уже к своей Золушке! Глонский пошел прочь. Сергей с сожалением посмотрел ему в спину и направился к лестнице.***
Оксана повела рукой из стороны в сторону. В толстостенном бокале лениво качнулась карамельного цвета жидкость. За закрытой дверью маленькой обшарпанной кухни громыхала ударными музыка. Оксана стояла около окна и казалась черным силуэтом на его фоне. - Ты опять за свое? – скучающим тоном произнесла она. - Как только не надоедает... Достал! Рудик никак не отреагировал на ее реплику, почти прижимаясь к молодой женщине. - Попытка – не пытка, - неловко пошутил он и по-идиотски улыбнулся. Где-то в квартире завизжала девушка. Впрочем, ее визг скоро сменился заливистым смехом. Оксана поморщилась, смотря на тени за дымчатым стеклом двери, а потом бросила презрительный взгляд на мужчину, заставив его стушеваться. Рудик изобразил обиду: - Обязательно быть такой холодной? – он осторожно провел ладонью по плечу женщины. - С тобой-то? – она фыркнула и сбросила руку мужчины. – Обязательно! - Чем я тебе плох? Оксана с удивлением уставилась на Рудика. - Может быть тем, что не брезгуешь мальчиками? – она скривилась. – Иди к своим пидовкам, а меня оставь в покое. - Оксаночка, не надо путать увлечения и любовь, - голос мужчины сочился патокой. - Рудольф, - женщина посмотрела на него из-под нахмуренных бровей, - не зли меня. Ты ебал даже моего дражайшего братца. Не спорь! - Оксана предупреждающе выставила руку. - А то я не видела, какими ты глазами на него смотрел. Отвратительно. Неужели ты думаешь, что после этого я брошусь в твои объятья?! При упоминании Жени лицо Рудика приобрело странное выражение. Оксана отпила из бокала и поинтересовалась: - Что? Мужчина пожевал губу, словно раздумывая - говорить или нет; и отошел от Оксаны. Весь его вид выдавал досаду и сожаление. - Что. – Жестко произнесла женщина, со стуком ставя бокал на маленький кухонный стол. Рудика передернуло и он, поколебавшись еще немного, ответил: - Я вот все думал, вспоминал… Знаешь, мне кажется, что я ошибся. Оксана склонила голову к плечу, но промолчала. Ее молчание было неуютно, словно невысказанная угроза. Музыка перешла на дабстеп, неприятно действуя на нервы. Рюмки в хлипком настенном шкафчике жалобно задребезжали. Рудик поежился, хотя на кухне было тепло настолько, что оконные рамы были распахнуты в душный летний воздух двора. - Я проверял его дыхание… - начал он, но осекся. Оксана ударила ладонью по столу сильно и неожиданно: - Черт бы тебя побрал, Рудольф! Ты еще тупее, чем я думала! – она была в бешенстве. – Рассказывай. Немедленно. - Да не о чем рассказывать. Просто одна деталь не дает мне покоя. Не обратил я внимание на нее тогда, а сейчас вспомнилось. Женщина облокотилась спиной об оконную раму. Рудик торопливо продолжил: - Он не дышал и пульса я не нащупал, однако… он не был холодным. Оксана выдохнула. - Он был… комнатным, не знаю, но не холодным. Не как труп. Черт! Рудик помолчал. Потом он осторожно приблизился к молодой женщине и спросил: - Что будем делать? Оксана посмотрела на него, как на умалишенного. - Ты не догадываешься? - Я бы не спрашивал! – зло отозвался мужчина. Оксана вытащила телефон: - Если этот выродок жив, то что он сделает в первую очередь, когда оклемается?! Соображай! Женщина ткнула наманикюренным пальцем в лоб Рудика. - Он попрется в полицию! Если уже не сделал этого! – она стала перебирать список телефонных номеров, в поисках нужного. - Кому ты собралась звонить? – Рудик тер лоб в том месте, куда несколько секунд назад упирался Оксанин палец. - Ты и правда тупой, - она, наконец, нашла то, что искала и нажала кнопку набора номера. – Заинтересованной стороне. Мужчина непонимающе посмотрел на нее, но его лицо побледнело, стоило Оксане – совершенно другим тоном - произнести: - Ильдар? Добрый вечер.***
Женька с потерянным видом сидел на кровати. Было так тошно, что не передать: он не справился – не справился! – Максим недоволен и даже, судя по всему, зол. Теперь Женю с полным правом могли вышвырнуть на улицу. Хотелось забиться в какой-нибудь уголок и накрыться подушкой. Или, возможно, следовало не сидеть здесь, а спуститься и попытаться как-то исправить ситуацию? Женя колебался, не зная, что предпринять, и потому просто не двигался с места. Он ссутулился и зажал коленями кисти рук, чтобы унять их дрожь. Женька не очень удивился, когда услышал стук, потому что ждал этого. Он смотрел на дверь, гипнотизируя ее, представляя, как она распахнется. Ему было страшно оттого, что Максим со словами: «Ты уволен», - войдет в комнату и все будет закончено. Но к удивлению Жени, когда он открыл дверь, на пороге стоял не Максим. - Здравствуйте, - Белянский улыбнулся, - как ваши дела? Мужчина выглядел неловко, словно не знал, о чем говорить с Женей. - Здравствуйте. Все хорошо, - приглушенным голосом ответил юноша. Он выжидающе посмотрел на Сергея Игоревича. Тот переступил с ноги на ногу и потер пальцами переносицу. Повисла тишина, от которой обоим стало не по себе. - Как прошел первый рабочий день? – выражение лица Сергея Игоревича приобрело радостный вид: он был рад, что придумал новый вопрос. – Вы поладили с Максимом? Женя вздохнул. Разговаривать совершенно не хотелось, но он был обязан этому человеку крышей над головой и работой, так что все же неохотно отступил в сторону, пропуская Сергея Игоревича в комнату. Сергей прошел внутрь и развернулся. Прикрывая дверь, Женя понял, что мужчина все еще ждет ответ на свои вопросы. Он сел на кровать и проговорил: - Хорошо. Да, мы… - он запнулся, всего на секунду, однако этого оказалось достаточно, чтобы Белянский заметил; и Женя поспешил добавить, - поладили. Сергей внимательно смотрел на него. Женька отвел глаза, запоздало понимая, что не предложил Белянскому присесть. - Присаживайтесь, Сергей Игоревич, - тихо проговорил он, рассматривая свои руки. - Можно просто Сергей. Спасибо. У Жени появилось такое чувство, что он о чем-то забыл. Что-то связанное с мужчиной, что-то важное, что Женька все время помнил, а сейчас никак не мог уловить. Юноша посмотрел на мужчину. Сергей тут же отвернулся в другую сторону, внезапно заинтересовавшись комодом и сцепив руки за спиной. - Как вам комната, нравится? Женя сжал губы. Сергей развернулся к нему снова. - Знаете, вам идет эта стрижка. Юноша не представлял, что на это можно ответить. «Спасибо, я знаю»? Это было бы глупо. Да и как ему может что-то идти, когда у него на лице такое!? Поэтому Женя промолчал. Белянский, немного помедлив, подошел, остановившись всего в паре шагов, и вгляделся в Женькино лицо. Это не продлилось долго. Во всяком случае, не настолько долго, чтобы смутить своей прямотой. Взгляд Сергея скользнул куда-то в сторону. - Как вы себя чувствуете? - Нормально. - Ваш шрам хорошо выглядит… Женя понимал, что хотел сказать мужчина, но все равно фраза резанула слух. Хорошо выглядит? Его шрам?! Юноша изо всех сил прикусил щеку, чтобы не поинтересоваться, потому ли Сергей все время отводит от него глаза, стараясь не смотреть дольше пяти секунд? Сергей разжал руки. - …но вы очень бледны, - он снова взглянул на Женю. Его кисть дрогнула. Совсем чуть-чуть. Женька уставился на нее, не представляя, как себя вести, если Сергей решит потянуться к нему. Но мужчина не стал этого делать. Он сунул руки в карманы брюк и спросил: – Ничего не случилось? - Нет. - Точно? – слова Сергея были наполнены участием. Женя снова зажал ладони коленями. - Да. Ему хотелось, чтобы тема была закрыта. «Ничего не случилось? – думал он. – Случилось: меня уволят за то, что я ни хрена не могу нормально сделать!» Но говорить об этом Сергею он совсем не хотел. Ему не нужна была жалость или заступничество. Ему ничего не нужно. Юноша просто хотел, чтобы его жизнь наладилась, вошла в свое русло, чтобы на него перестали обращать внимание, словно он калека или у него на лице не шрам с ожогом, а третий глаз вырос. Это унижало. Это не давало забыть о пережитом, скручивая в тугой комок внутренности. «Отстаньте от меня! Я больше не ваш пациент. Хватит!» - вот что хотелось сказать, но Женька бы не посмел. Он уже один раз оскорбил Белянского и до сих пор мучился угрызениями совести. Как бы он ни был зол или раздосадован, Сергей не виноват в том, что теперь ничего не будет для Жени по-прежнему. Нельзя было срываться на человеке лишь потому, что он проявлял чрезмерную заботу. Так думал Женя, так он себя настраивал. Однако эти разумные мысли исчезали по мере того, как Сергей, не желая успокаиваться, продолжал задавать вопросы. - Вы уверены, что ничего не произошло? - Уверен. - Вы не только бледны, но и чем-то расстроены. Не отрицайте, я же вижу. «Ну, раз вы видите…» - хотелось пробубнить в ответ, но юноша стоически молчал. Он мог бы поддержать этот разговор, но его мысли снова вернулись к Максиму и его вечеринке. К тому, что случится после нее. Глонский зайдет к нему? Будет распекать дальше? Предпочтет игнорировать? Уволит? Неизвестность была худшим из всего, что только можно придумать. Жене определенно надо было спуститься вниз или не уходить оттуда вовсе. А он сидит в своей комнате, с другом Максима, и даже двух слов связать не может, потому что ему сейчас совсем не до Белянского! - Женя… Женя! Вы меня слышите? Юноша моргнул и уставился на Сергея. - Все-таки что-то произошло. Он не спрашивал – просто утверждал очевидное. Женя перевел взгляд на свои руки и это было гораздо красноречивее того, если бы он что-то произнес в ответ. Сергей нахмурился. - Если это из-за навалившегося количества работы, тогда я мог бы поговорить с Максимом, чтобы он вас не нагружал так сильно. Женька моментально вскинулся: - Нет! Не надо, все в порядке, - ему становилось плохо от одной только мысли, что Максим подумает, что Женя жаловался его лучшему другу. Распустил сопли из-за пары слов, из-за усталости с непривычки… В первый же день предъявлять какие-то претензии к работе, на которую его так любезно приняли. Что может быть хуже? - Но… - Пожалуйста, - Женя подавил желание зажмуриться. - Нет-нет, не переживайте, - Сергей сделал к юноше шаг и оказался совсем близко, - я не скажу ничего такого, что могло бы вам навредить. Просто попрошу его, как врач, не так вас утомлять. - Я не устал. Мужчина вздохнул, пытаясь заглянуть Женьке в лицо, поймать его взгляд: - То есть дело не в работе? - Нет. То есть я не то хотел сказать… - интересно, это когда-нибудь закончится? Сергей не хотел отставать от него. Это было ясно. И тем, что Женя мямлил и запинался, он еще больше подтверждал опасения мужчины. - Если дело не в работе, тогда в чем? Вас обидели? Максим может быть редкостной сволочью, поверьте, на это не следует обращать внимание. Он со всеми такой. Он… - Сергей замолчал, - хм. Женька неподвижно сидел, не поднимая глаз, потому что ему казалось, что все сразу станет понятно, вздумай он поднять взгляд. Он не очень хорошо умел врать. Уж во всяком случае то, что он расстроен, Женя скрыть не смог. Следующая фраза Сергея, заставила его напрячься. - Или это не Максим? – голос Белянского заметно похолодел. Мужчина хлопнул себя по бедру, и от этого громкого звука юноша чуть не подскочил на месте. - Ну, конечно же! Как я раньше не догадался! – Сергей недобро улыбнулся, - Олег. Больше некому. Он же не мог не встрять не в свое дело. Так? Женя, вам не нужно бояться, вы можете довериться мне. Правда. Я могу вам помочь. Если Олег, Максим или кто-то еще, сказали или сделали что-то такое, что вас опечалило, то я мог бы поговорить… - Не надо ни с кем говорить! Все хорошо! - Но это же неправда. Женя, вы… - Это правда! Меня никто не обижал. - Вы можете ничего от меня не скрывать и не стесняться делиться своими проблемами. - Сергей Игоревич… - Сергей. - Сергей, я… - Женя лихорадочно соображал, что ему сказать, чтобы Белянский не пошел прямо сейчас разбираться с его «обидчиками», - у меня голова болит! Ничего серьезного: я просто немного переволновался. Эта длинная фраза далась ему с трудом. Ложь была слишком явной, и мужчина покачал головой, но Женя так отчаянно вздохнул, что по лицу Сергея было заметно: он засомневался. Женька снова опустил голову, боясь, вспугнуть свой неожиданный успех. Он не был готов к тому, что Сергей сделает шаг к нему и положит свою руку ему на плечо. Из горла Жени вырвался звук, похожий на приглушенный стон, отчего оба дернулись. Сергей отступил назад, торопливо убирая руку. - Простите, - проговорил он, с удивлением смотря на свою ладонь. Пальцы Сергея дрогнули, он сглотнул и спрятал руку за спину. Неловкая тишина разлилась по комнате, вязкая словно сироп. Женя прикрыл плечо, то место, к которому прикоснулся Сергей. Так совпало, что именно здесь еще отдавался неприятным зудом укус Ильдара. Женька не знал, что так отреагирует. Это стало неожиданностью, потому что Сергей в больнице касался его бесчисленное количество раз. Как и в парке перед тем, как привести Женю в квартиру Максима. Но сейчас, в замкнутом пространстве комнаты, наедине, касание вызвало такую волну паники, что юноша еле справился с собой, чтобы не отскочить куда-нибудь в сторону. Подальше. Как можно дальше от человека, стоящего перед ним. - Простите, - неловко повторил Сергей. Видя Женину реакцию, он совсем стушевался и отступил к двери. - Я не хотел вас испугать, - Сергей сделал еще несколько шагов, почти упираясь спиной в дверь. Жене надо было что-нибудь произнести в ответ, но он не мог. Его затошнило. Чувствуя себя виноватым со всех сторон, стыдясь своей реакции, Женя молча открывал рот, чтобы тут же его закрыть. Наверное, это выглядело смешно. Он был смешон, но Сергей не спешил улыбаться. - Женя, - имя прозвучало как просьба, и Женька еще больше напрягся, - Женя, я не хочу, чтобы вы меня боялись. Юноша сглотнул. Получилось громко и неудобно. - Если вы вдруг захотите, то… - Сергей запустил руку в карман и вытащил маленькую белую визитку, - вот. Звоните в любое время. В любое. Он протянул визитку Жене, но тот не шелохнулся, затравленно смотря мужчине в глаза. Тогда Сергей положил визитку на столик около двери. - Что ж, сейчас мне, видимо, следует уйти, - он с сожалением посмотрел на Женьку. – Мне, правда, очень жаль. С этими словами Сергей вышел. И это было похоже на бегство. Как только за мужчиной закрылась дверь, Женя повалился на кровать. Он вскинул руки и прижал ладони к своему пылающему лицу. - Господи, - прошептал юноша, - Господи… Он выставил себя дураком еще перед одним человеком. Женя перевернулся на бок и подтянул к себе колени. И именно в этот момент то, что тревожило его в начале разговора с Белянским, вспомнилось с удручающей ясностью: Женя забыл сказать мужчине спасибо. К нему были добры, а он опять забыл поблагодарить. Да еще и вся эта ситуация в конце… Женька простонал: - Почему я все делаю не так?! Кретин… Он повернул голову, утыкаясь лицом в подушку. Любое прикосновение сейчас, за стенами больницы, казалось ему чем-то ужасным. Это мешало думать и жить. Страх обрекал его на одиночество – Женя знал это. Как и то, что не все люди желают причинить ему боль. Не всем вообще есть до него дело. Сергей был немного навязчив, но он явно не заслужил такой неблагодарности. Хотя Жене и показалось, что мужчина разглядывал его, то и дело останавливаясь на левой щеке, словно не мог отвести от нее взгляда. Она притягивала его своим уродством, и он, должно быть, чувствовал себя ответственным за дальнейшую Женькину судьбу. О нем давно уже никто не беспокоился так. Не выспрашивал, надоедая и изводя своими подозрениями. Никто не заставлял своей заботой чувствовать себя еще более жалким, чем он есть на самом деле. Это было несправедливо по отношению к Сергею. Он помог Жене. Он попытался заступиться за него перед Максимом… Максим. Мысли Жене вернулись в прежнее русло. Он застонал во второй раз, еще глубже зарываясь в подушку. Дышать было практически нечем, но юноша продолжал лежать так, не двигаясь. «Я задохнусь», - вяло подумал он, и усталость навалилась на него тяжело и неотвратимо, утаскивая в глубокий сон. Тело расслабилось, обмякая, и лишь кисти рук продолжали подрагивать, выдавая перенесенное напряжение. Женя уже не слышал, как к нему в комнату снова постучали. Стук повторился через некоторое время, а потом дверь тихо отворилась. Это был Сергей. Он замер на пороге, смотря на юношу, скрючившегося в немыслимой позе. Рука Сергея дернулась, словно бы он хотел закрыть дверь и уйти, но потом… Мужчина, стараясь не издавать лишних звуков, осторожно подошел к кровати. Женька вздохнул во сне и заворочался. Сергей замер, но юноша не проснулся. Он лежал на правой стороне, так что левая, изуродованная половина лица оказалась повернута к мужчине. Вид у него был измученный и несчастный. Сергей протянул руку. Она замерла в паре сантиметрах от Жениного лица, а потом мужчина осторожно отвел прядь волос, открывая лоб юноши. Женька еще раз вздохнул. Сергей невесомо провел подушечками пальцев по шраму, по зарубцевавшейся некрасивыми комками коже, и его дыхание сбилось. Он отдернул руку и чуть не своротил лампу с тумбочки, лишь чудом поймав ее на самом краю. Водрузив предмет на место, Сергей еще раз взглянул на Женю. Затем он вышел из комнаты, как можно тише прикрывая за собой дверь.***
Сергей спустился на первый этаж и решительно подошел к Максиму. Глонский беседовал со своими друзьями, смеялся и был немного навеселе. Сергей взял Максима под руку и, извинившись перед его собеседниками, оттащил в сторону кухни. - Теперь я внимательно слушаю, - произнес он тоном, не терпящим возражений. Максим приподнял бровь и сделал глоток из своего бокала. Сергей отобрал у него бокал и отставил на барную стойку. Макс скрестил руки на груди. - И что бы это могло значить, господин хирург? - Это могло бы значить то, что я желаю узнать, какого черта здесь происходит. Глонский оперся спиной о барную стойку. - Я отрываюсь. - Я заметил. - Ну, раз ты заметил, то вопрос можно считать закрытым. - Не паясничай, - Сергей был зол, - мне дела нет до твоих вечеринок. Я… - О, гостей прибыло? Сергей развернулся к подошедшему Олегу и процедил: - С тобой я тоже хотел поговорить. Минаев удивился. - Правда? Ты, наконец-то, понял насколько я клевый? Поздравляю, Белянский, ты прогрессируешь. - Я только что был у Жени, - Сергей многозначительно замолчал. Максим нахмурился и потянулся за своим бокалом, но Сергей не дал ему его взять, отодвинув на другой край стойки. - Потом продолжишь напиваться. Что тут произошло со вчерашнего дня? Олег подошел к Максиму. - А что, тут что-то произошло? – он улыбнулся и воззрился на Глонского. – Так все-таки кто-то шалит, пока никто не видит? Вид у Максима был крайне недовольный. - Я вообще не понимаю, о чем вы оба говорите. Олег, твои умозаключения меня не удивляют: ты всегда имеешь в виду какую-нибудь пошлость. А вот что имеешь в виду ты? – мужчина обратился к Сергею. – В чем дело? - Это я и пытаюсь узнать: в чем дело? На Жене лица нет. - Виноват, разумеется, я, – Максим нехорошо прищурился. Олег рассмеялся. Он дотянулся до бокала Максима и несколькими глотками осушил его. - Виноваты все. Версия Белянского. Доработанная и усовершенствованная. - Заткнись, - бросил Сергей. - Ух, ты. Мы умеем ругаться. Сергей выдохнул, пытаясь успокоиться. - Послушайте вы, оба: Жене пришлось несладко. Это еще мягко сказано. Он заслуживает уважения уже только потому, что пытается справляться, не выплескивая свои эмоции вовне. Но он сейчас очень раним и неосторожно сказанное слово или действие может повлечь за собой что-то вроде рецидива, - Белянский переводил взгляд со своего друга на Олега и обратно. – Его только вчера выписали из больницы, а я вижу, что ты, Максим, уже успел его заездить. Олег хихикнул, отворачиваясь в сторону. Сергей проигнорировал его. Максим приподнял бровь: - Этот занимательный факт тебе Евгений сообщил? - Нет. Он ничего не говорил. - Тогда у тебя открылись экстрасенсорные способности, и ты прочел его мысли. - Не нужно быть экстрасенсом, чтобы увидеть насколько он устал, - Сергей сделал паузу и, морщась от громкой музыки, добавил, - и расстроен. Устал – ладно, я понимаю, первый день и все такое, - но чем он расстроен? Это я и хочу узнать: что ты, твой друг или твои гости успели ему сказать такого, что на парне лица нет? - Когда я в последний раз его видел, - проговорил Олег, - лицо было еще при нем. Правда, немного покоцаное, но… Сергей шагнул к Минаеву, взял его за отворот рубашки и притянул к себе. - Если я еще раз услышу что-либо подобное, - произнес он с расстановкой, - твое лицо точно будет покоцаным. Ты меня понял? - Вау! Это твоя эротическая фантазия что ли? Сергей оттолкнул Олега от себя. - Я тебя предупредил, - он развернулся к Максиму. – Ты что молчишь? - А что мне надо сказать? - Я задал вопрос. - Я не буду на него отвечать. - Почему? - Потому что Евгений – мой домработник, нас связывают с ним деловые отношения, скрепленные трудовым договором. Все, что попадает под этот договор, является сугубо конфиденциальным. - Максим. - Что? - Я прошу тебя. Глонский вздохнул. - Да ничего такого не произошло, успокойся. Он был невнимателен, я указал ему на это. - И все? - Да. Сергей покачал головой: - Наверное, и спрашивать не стоило. - Точно. Белянский внимательно посмотрел на Максима. - Я тебя только об одном прошу: прояви больше терпения и понимания. Пожалуйста. - Ладно, - невыразительно откликнулся тот, смотря куда-то в сторону. Сергей взглянул на Олега: - Если я пойму, что ты что-то замышляешь… - Ты явишься в развевающемся плаще на белом коне и порешишь меня на мелкие кусочки. Ага, я понял: принцессу трогать нельзя, - Олег облизнулся, - но так хочется! Макс развернулся к Минаеву: - Кельт, прекрати, - сказал он устало, - уже тошно из-за ваших бесконечных словесных пикировок. - И ты, Брут, - Олег состроил кислую мину. – Злые вы, уйду я от вас. - Было бы замечательно, - не сдержался Сергей, рассматривая свои руки. Кельт только фыркнул, удаляясь в сторону гостиной. Через несколько секунд послышался его громкий голос, и музыка прибавила в децибелах. Максим укоризненно посмотрел на Белянского: - Вы любой повод используете, чтобы сцепиться друг с другом. - О, ну, прекрасно. Тогда я тоже уйду… от вас. - Я провожу, - откликнулся Максим. - Не надо, - Сергей поправил свою рубашку, - я знаю, где выход, а у тебя гости. - Как хочешь, упрашивать не буду. - Да, - мужчина посмотрел на него. Макс театрально закатил глаза: - Иди уже. Я все понял. Сергей не стал ничего добавлять. Он просто развернулся и ушел. Максим посмотрел ему вслед, потом на гостей. В гостиной царили шум и веселье: Олег прекрасно справлялся с ролью шута, прямо сейчас пытаясь вытащить оливку зубами из декольте хохочущей девушки. Макс подцепил свой пустой бокал с барной стойки, плеснул в него еще одну порцию алкоголя. Он постоял пару минут, смакуя напиток и наблюдая за гостями. Потом отставил бокал и направился к лестнице на второй этаж.