***
После этого происшествия Женя совершенно запутался: юноша был уверен, что Елена Васильевна не испытывает к нему никаких добрых чувств, и был поражен резкой переменой ее настроения. Вместо того чтобы продолжать разговор со своим сыном, она отвела Женьку в сторонку – откуда он ловил растерянные взгляды Максима, который время от времени оборачивался к ним со своего дивана, – и действительно обсудила предстоящий прощальный ужин. Елена Васильевна дала некоторые рекомендации по сервировке стола, его расположению и, естественно, по содержанию меню. Самое удивительное в этом всем было то, что она тепло смотрела на юношу, не знающего, куда себя деть, успокаивающе поглаживала его плечо и вела себя так… по-матерински. Елена Васильевна – это было заметно по ее улыбке – прекрасно осознавала эффект, который она произвела на домработника своего сына. И когда она поинтересовалась, какое вино предпочитает Женя, у того случилось такое выражение лица, что женщина легко рассмеялась: - Женечка, вам следует получше контролировать свои эмоции. Женька окончательно смутился и, встретившись в который раз глазами с Глонским, пробормотал: - Извините. Елена Васильевна только покачала головой, продолжая улыбаться. - Это так по-детски, - произнесла она и направилась к сыну, который тут же показательно зашуршал бумагами и что-то недовольно проворчал, стоило женщине опуститься рядом с ним. На следующий день, когда Елена Васильевна вошла в гостиную, Женя даже не сомневался в том, что его ждет: он заранее подготовился к выходу на очередное путешествие по магазинам. Максим, который уже успел с утра пораньше оккупировать диван, едва завидев свою мать, возвестил, не дав ей произнести ни слова: - Я никуда не пойду с тобой. Можешь не пытаться втянуть меня в это безобразие, которое ты так… Елена Васильевна пригладила всклокоченные волосы сына и перебила: - Успокойся, Максим. Думаю, что у меня сегодня будет более благодарная компания, чем ты, - женщина улыбнулась и подняла глаза на Женю. – Я верно говорю, молодой человек? Женька позволил себе ответить на ее улыбку и, слегка стушевавшись под подозрительным взглядом Глонского, ответил: - Да. Максим отвел руку Елены Васильевны от своей головы и возмущенно фыркнул: - Спелись. В моем собственном доме у меня под носом, - он выразительно посмотрел на мать, а потом хмуро – на Женю. – Мне это не нравится. Елена Васильевна кивнула: - Мы учтем твое недовольство, дорогой. Женечка, - она поманила юношу пальцем, - сколько вам нужно времени, чтобы собраться? Тот шагнул вперед, дернув полы жилетки вниз: - Я готов. - Очень хорошо, - Елена Васильевна развернулась к лестнице, - тогда я возьму свою сумочку, и мы можем выходить. Максим угрюмо проводил мать взглядом. - Ты мне можешь это объяснить? – спросил он, не глядя на Женьку. Тот отрицательно качнул головой, но сообразив, что Глонский не смотрит на него, произнес: - Нет. Макс недовольно скривился, но промолчал. …Поход по магазинам в третий раз проходил по накатанному сценарию, и Женя заранее настроился на то, что ему придется снова провести весь день на ногах, таская многочисленные пакеты. В этот раз Елена Васильевна не игнорировала юношу: она вела непринужденную беседу, не смотря на то, что ее спутник в ответ не мог связать и двух слов. Не добившись внимания от сына, она с лихвой компенсировала потребность в общении, используя Женю. В магазине мужской одежды Елена Васильевна обернулась к Жене и критично осмотрела его с головы до ног. Юноше стало неуютно под ее взглядом, в котором он рассмотрел загорающийся азарт. - Вы похожи на официанта, - произнесла женщина. – Это ваш повседневный наряд? Женька растерянно посмотрел на свою рабочую одежду. Кроме нее у него больше ничего не было. Ну, разве что то, что выдали ему в больнице: он не позволял себе потратиться на что-то другое, экономя деньги. - Да, - сказал юноша после некоторых раздумий. - Это никуда не годится, - решительно припечатала Елена Васильевна, - идемте! Не дожидаясь, пока Женя ответит ей, она зашагала в сторону неимоверно длинной шеренги костюмов, рубашек, брюк и прочей мужской одежды. - Постойте! – юноша бросился за женщиной и попытался возразить ей. – Не надо! Меня все устраивает. Елена Васильевна развернулась к нему и безапелляционно сообщила: - А меня – нет.***
Женя переступил порог квартиры и со вздохом опустил свою ношу на пол. Количество принесенного им поистине удручало. Как и то, что во всем этом многообразии разноцветных бумажных, пластиковых и целлофановых сумочек было целых три пакета с одеждой и обувью для него самого. «Я сделал все, что мог, - оправдывал себя юноша, разуваясь и заглядывая в один из своих пакетов. – Невозможная женщина». Его губы тронула улыбка. Внеся сумки в гостиную, юноша обнаружил, что Максим все еще дома. Мужчина поднял голову, посмотрел на Женю и молча отвернулся. Впрочем, когда Женька был почти на самом верху лестницы, Макс окликнул его: - Где она? Юноша взглянул на Глонского: - Елена Васильевна поехала в салон. - Понятно, - Максим снова отвернулся. Женя зашагал дальше. Ему сегодня было чем заняться: предстояло заказать блюда для ужина, подготовить стол на террасе и позвонить Сергею. «- Хочется провести вечер в кругу семьи и близких, - Елена Васильевна приложила темно-бордовую рубашку к Женькиным плечам. – Телефон Белянского у вас есть? - Да. - Вот и отлично. Насколько я помню, Сережа сегодня не дежурит, - женщина отложила рубашку в сторону и подобрала другую.» Разнеся пакеты по комнатам, Женя взял визитку Сергея, которая все еще лежала на столике около двери. Если быть честным, то он не думал, что ему когда-нибудь придется звонить по этому номеру. Он вздохнул. Елена Васильевна ясно велела позвонить Белянскому. Но сначала надо было посоветоваться по этому поводу с Максимом. - Делайте, что хотите, - отмахнулся тот в ответ на вопрос Жени. Женька снял в коридоре со стены трубку радиотелефона и вышел на террасу. Сергей ответил через несколько длинных гудков. - Привет, Макс. Снова в беде? – Белянский буквально излучал веселье. Женя немного растерялся: - Я… это не Максим. В динамике повисла тишина. - Алло? Сергей, вы меня слышите? - Да, Женя, - голос мужчины изменился, став глуше и как будто дальше. – Что-то случилось? - Нет, все нормально, - Женька позволил себе улыбнуться. - Елена Васильевна хочет устроить прощальный ужин сегодня в семь и просила меня пригласить вас. - Я приду. Кто-то невидимый спросил Сергея: «Все хорошо?» - но Белянский промолчал. Женя подождал немного и неуверенно произнес: - До свиданья? Было слышно, как мужчина тихо усмехнулся: - Конечно, - но тут же исправился, - в смысле, до свиданья. Женька сбросил звонок и выдохнул. Он посмотрел на свои руки, отметив, что его ладони слегка вспотели.***
Олег проскользнул в гостиную, держа в руках несколько увесистых папок и большое бумажное ведерко с попкорном. - Приве-е-ет, - пропел он, оглядываясь по сторонам. - Привет, - бросил Максим, протягивая руку за папками. Олег сделал пару шагов навстречу своему любовнику и наклонился, чтобы тому было удобнее принять у него документы. Он склонил голову и страшным шепотом поинтересовался: - Она здесь? - Нет, - отозвался Макс, пролистывая сшитые файлы. – Отчет по финансам тоже тут? Минаев агакнул и шлепнулся со всего размаху на диван рядом с Максимом, бросив оставшиеся документы на стол. Макс недовольно покосился на него, но в этот момент в ноутбуке что-то пропищало, и все внимание Глонского моментально переключилось на монитор. - Не представляю, как можно столько работать? – облизывая сладкие от попкорна пальцы, произнес Олег. – Ты прерываешься на сон, еду? Секс? - Ты так пытаешься выяснить, простил ли я тебя? – Макс смахнул со лба волосы и снова зарылся в принесенные Кельтом документы. - Точно. Вот именно это я и хотел узнать, - Олег выразительно подвигал бровями, но его жест остался незамеченным, так как Максим даже не глянул в его сторону. - Мне было сложно принять решение, - с расстановкой произнес Глонский, - но думаю, что я готов смириться с тем, какая ты сволочь. Кельт поспешно сглотнул попкорн, умудрившись при этом даже не подавиться. - То есть ничего не изменилось? Макс усмехнулся: - Нет, - но тут же выражение его лица стало серьезным. – Однако мое требование, озвученное ранее, остается в силе. Ты меня понял, Минаев? Кельт закатил глаза и отправил в рот еще одну пригоршню воздушной кукурузы. - Понял, понял, - произнес он невнятно. – Ты стал занудой. - Вряд ли. Олег замолчал. Он скучающе осмотрел гостиную, закинул ноги на столик. Его ступни оказались в опасной близости от ноутбука Глонского, и тот, не колеблясь, сбросил их со стола. Кельт вздохнул: - Зануда и есть. Он встал, прошелся туда-сюда, постоял напротив стола. - Ты так и собираешься весь день проработать? - Мне ничто не мешает это сделать. Олег хмыкнул: - Тогда оторвись от своих отчетов и посмотри на меня. Макс недовольно вздохнул, откинулся на спинку дивана и уставился на Минаева. Олег развел руки в стороны, становясь похожим на Тони Старка, демонстрирующего действие ракет «Иерихон».* Сходство было настолько сильным, что Максим потер переносицу, пытаясь скрыть улыбку. - Ты не причина, - ответил он. - Конечно не причина! Я – повод, - Олег оскалился. – Ну, давай же. Или мне сказать, что я по тебе соскучился? Он скорчил гримасу, которую даже отдаленно нельзя было назвать соблазнительной. Максим, не сдержавшись, фыркнул: - Боже упаси, мои нервы не настолько крепки. - Ну, может быть, у тебя есть кое-что другое, что… - Олег, не продолжай, - предупреждающе произнес мужчина. - Что? – рассмеялся Минаев. - Никакого секса, - отрезал Глонский, но потом смягчился, - не сегодня. Мне нужно закончить то, что я начал. Кельт издал мученический вздох и отошел к окну: - Закончить, кончить… Я тебе о чувствах, а ты… - А я о работе. Не мешай. Олег не ответил. Он смотрел за окно, жевал попкорн и… внезапно повернулся, крутанувшись на пятках. Женины шаги невозможно было услышать с того места, где стоял мужчина, но он безошибочно угадал его появление и теперь смотрел на замершего на лестнице юношу и широко улыбался. Женька явно колебался – спускаться ему или уйти? – но тут его заметил Глонский. - Евгений, приготовь кофе. Женя перевел взгляд на Максима. - Сейчас, - глядя прямо перед собой, он быстро спустился с лестницы, прошмыгнув на кухню. С появлением Женьки поведение Олега изменилось. Чувствуя, как неловко юноше с ним в одной комнате, Кельт тигриной походкой проплыл в сторону кухни, где тот хлопотал над кофе. Заметив это, Максим прочистил горло и позвал: - Олег, иди сюда, у меня вопрос по отчету. - Максим Геннадьевич, - громко объявил Олег, - у меня небольшая проблема. - Какая? – взгляд Макса метнулся от Олега к Жене и обратно. Кельт поднял руку и принялся слизывать сладость с разведенных пальцев. На скулах Максима заходили желваки, а Минаев смачно припечатал ладонь об стол. Женя от неожиданности уронил крышку кофемолки на пол. - Я хочу пить. - И? - брови Глонского сошлись на переносице. - Кофе. Женя, засыпающий только что смолотые зерна в кофеварку, усиленно делал вид, что ничего не слышит. Максим недолго помолчал, шумно выдохнул и сказал: - Евгений, два кофе. - Спасибо, Максим Геннадьевич, не дали умереть! – Олег театрально всплеснул руками и оскалился в сторону Жени. - Я просил тебя подойти сюда, - с нажимом повторил Максим, не сводя с Минаева взгляд. Засунув в рот пригоршню попкорна, Олег, пятясь назад и не спуская глаз с Жени, вернулся к журнальному столику в гостиной. Он плюхнулся в кресло напротив Макса, не проронив ни слова. Тот смерил его долгим взглядом и вновь постарался сосредоточиться на документах, но упавший поверх клавиатуры попкорн заставил его посмотреть на Минаева. Олег нагло ухмыльнулся поверх картонного ведерка и запульнул в Глонского еще одним кукурузным зернышком. - Прекрати свинячить, - велел Максим, смахивая мусор с ноутбука на стол, и был осыпан целой пригоршней попкорна. - Упс, - Кельт в драматическом жесте заломил руки. – Я насорил, - его взгляд можно было бы назвать преданным, почти собачьим, - папочка ведь не будет ругаться? Макс стиснул зубы и медленно выпрямил спину, буравя взглядом Кельта. - Прекрати. Голос Макса прозвучал так, что Женя около кофеварки замер, вцепившись в нее, не смея поднять глаза. - Будет? – Минаев провел рукой по волосам так, что его челка теперь закрывала лоб, падая на глаза. – О, ну что же делать? Как все исправить: у тебя же нет домработницы, - тут Олег шлепнул себя по бедру. – Хотя стоп! Есть! Я ее недавно видел: такая миленькая су… - Олег! – рявкнул Максим, поднимаясь со своего места, и несколько другим тоном добавил, - Евгений, оставь нас ненадолго. - Но кофе… - постарался возразить Женя. - Я сказал, выйди! – Глонский метнул в него гневный взгляд, и Женька чуть ли не бегом припустил по лестнице наверх. - Ты думаешь, что сможешь манипулировать мной таким образом? – прошипел Максим, когда наверху хлопнула дверь в комнату Жени. - Манипулировать? Да боже ж мой! И в мыслях не было, - выражение святой невинности осветило лицо Кельта. - Я просил тебя прекратить задевать его. - Я разве задеваю? Подумаешь, рассыпал немного. Неужто Золушка не уберет? - Ты сейчас сам все уберешь или выметешься отсюда. - С чего бы? - До твоего прихода гостиная была девственно чиста. - Ох, уж эти эпитеты. - Ты меня слышал. - Да, но убирать все равно не буду: у тебя прислуга имеется. - Олег, поверь, тебе не хочется говорить на эту тему. - Правда? - Да. - Не понимаю, почему бы твоему милому работнику не прибрать здесь? Он деньги за это получает. - Олег наклонился вперед и громким шепотом добавил, – или у Евгения иной способ оплаты? - Заткнись. - Да пожалуйста. Только убирать я все равно не буду: должность, знаешь ли, у меня другая, - перекинув ноги через подлокотник кресла, Олег вольготно развалился, запихивая в рот пригоршню попкорна. Несколько зерен упали на пол. – А если тебя так раздражает мусор, так позови своего Евгения, чтобы он тут все убрал. - Чтобы ты снова его донимал? - Как можно? Я сама любезность, деликатность и такт. - Ты свинья, вот ты кто. - Наш договор состоял в том, чтобы я не разговаривал с ним и не оставался с ним тет-а-тет, так? Я не нарушил ни единого пункта. Максим прикрыл глаза на несколько секунд и промолчал. Кельт принял это за капитуляцию и довольно ухмыльнулся. - Вот видишь? Так что, пока ты здесь и исполняешь роль дуэньи, можешь смело звать Золушку обратно, не тревожась за ее безопасность. Я буду вести себя как джентльмен. - Нет. Ты раздражаешь меня, когда оказываешься с ним рядом, - Максим снова опустился на диван и принялся листать документы. - Да ладно тебе, я буду хорошо себя вести. - Нет. - Но я все еще хочу кофе, - наигранно заныл Минаев и, повысив голос так, чтобы его было слышно на втором этаже, добавил: - А еще тут так намусорено! Вот бы был кто-то, кто мог бы навести тут поря… - Олег осекся на полуслове, когда Максим вскочил с места и выдернул у него из рук картонное ведерко с попкорном. В явном бешенстве он принялся собирать с пола разбросанные зерна. Отойдя от шока, Кельт повис на подлокотнике кресла и засмеялся. - Дорогой, теперь я вижу, кто в доме хозяин. Показательно не глядя на него, Глонский выпрямился, его взгляд скользнул в сторону, и уголок губ скривился в усмешке. Олег истолковал это по-своему и продолжил свою речь: - Знаешь, так ведь бывает: вот заведешь собачку, а она… - Достаточно! Кельт так шустро вскочил с кресла, что чуть не перевернул его. - Елена Васильевна, - сладко проговорил он, обернувшись к стоящей в дверях женщине. – Вот не думал, что смогу застать вас. Мужчина бросил взгляд на подозрительно довольного Максима. Елена Васильевна прошла вглубь гостиной. - Да, Олег, вам не повезло. - Ну, что вы! Я же не в этом смысле, - Кельт шагнул в сторону дверей. - Не буду даже интересоваться, что вы имели ввиду. Зная ваш отвратительный язык, можно услышать все что угодно. - Вы мне льстите, - Олег сделал еще шаг в сторону прихожей. - Судя по тому, что я имела сомнительное счастье наблюдать здесь несколькими минутами ранее, вряд ли. - О, - только и смог произнести мужчина. Елена Васильевна вздернула подбородок и воинственно качнула головой. - Я вижу, вы нас покидаете? Кельт, уже стоящий одной ногой в прихожей, быстро закивал: - Да, я вдруг вспомнил, что у меня есть неотложное дело, которое надо решить сегодня, - он посмотрел на Макса. – Я ведь тебе не понадоблюсь сегодня? - Нет, можешь быть спокоен. Олег прижал руку к груди: - Господи, какое облегчение. - До свидания, Олег, - с нажимом произнесла Елена Васильевна. - До свидания, - раздалось из прихожей перед тем, как хлопнула входная дверь. Женщина посмотрела на своего сына: - Ты знаешь, сколько квартир обворовывают, если не закрывать двери? - Догадываюсь, - ответил Максим, проходя к дивану и опускаясь на него. - Хотя, - продолжила рассуждать Елена Васильевна, - именно из-за этой беспечности я и узнала много интересного. Возможно, мне следует сказать тому, кто оставил дверь открытой, спасибо? - Тогда тебе надо догнать Олега. - Нет уж, увольте. Услышав звук хлопнувшей двери и голос Елены Васильевны, Женя осмелился выйти из комнаты. Он замялся на верхней ступеньке лестницы, пытаясь угадать настроение Максима, но тот только бросил на него беглый взгляд и коротко напомнил: - Мой кофе. Без лишних вопросов, Женя метнулся в кухню, на ходу нерешительно улыбаясь обернувшейся к нему Елене Васильевне. Ее губы так же тронула улыбка. - Женечка, если вас не затруднит… Она не успела договорить, как Женька уже достал вторую чашку. - Я сейчас все сделаю! Елена Васильевна вернулась к сыну и присела рядом с ним. Она наклонилась к нему и прошептала: - Максим, я не уверена, что зрение меня не подвело, но… ты убирал?! Макс с укором посмотрел на свою мать. - Мам, вот только не надо сарказма. - Что ты, это ирония. - Ага, я так и понял. Глонский увидел насмешливый взгляд Елены Васильевны и, немного подумав, тоже наклонился к ней. - Мне пришлось, - прошептал он в тон заданного вопроса. Затем Максим выпрямился и проговорил чуть громче, наблюдая, как Женя ставит кружки с кофе на стол. - Надеюсь, мы с Евгением избежим участи выслушивать лекцию о свинстве здесь не присутствующих и уважении чужого труда? Елена Васильевна рассмеялась. - Возможно, - она взяла свою кружку и обратилась к Женьке. – Вы присоединитесь к нам? Юноша позорно струсил, вежливо отказавшись, и снова ушел на кухню. Оттуда он посмотрел на Елену Васильевну и на улыбающегося Максима и вдруг почувствовал себя неимоверно хорошо. Запах кофе, смех, неназойливое внимание и незатейливый вопрос подействовали на него почти как крепленое красное вино, обдав щеки жаром и заставив испытывать нечто, что было подозрительно похоже на счастье.***
Ужин был странным. По крайней мере, таким он запомнился Жене – странным. И не важно, что все теперь строилось именно вокруг этого слова. Приезд Елены Васильевны - нежеланный и нервирующий – сейчас мнился чем-то замечательным. Накрыв стол на террасе, Женька хотел уйти, пожелав приятного аппетита, но Елена Васильевна настояла на том, чтобы он отужинал вместе со всеми. Юноша боязливо посмотрел на Максима и Сергея. Их реакция была разной: Глонский не придал словам матери, равно как и присутствию за столом своего работника, никакого значения; Сергей - был рад. Он несколько раз пытался поухаживать за Женькой, подкладывая ему в тарелку картофель, запеченный с сыром, или подливая вино в бокал, но потом поймал внимательный взгляд Елены Васильевны, стушевался и старался больше не проявлять такой активности. «Не тогда, когда она смотрит», - мысленно уточнил Женя, гоняя по своей тарелке еду. Женщина почти все время говорила, рассказывая истории из жизни своей семьи, на что Максим бурчал и просил ее прекратить его позорить. Женька в беседе не участвовал. Он ел маленькими кусочками, аккуратно снимая губами еду с вилки, стараясь не испачкаться. Юноша думал, что должен был бы чувствовать себя чужим за этим столом, среди этих людей, но такого чувства не было. Было наоборот: он занял место, его приняли в компанию, охотно впуская в свою жизнь – рассказами о ней. И хорошо, что Елена Васильевна не пыталась втянуть его в разговор, хотя, безусловно, могла бы это сделать. Она обращалась к Жене лишь с риторическими вопросами, которые не требовали явного ответа: достаточно было улыбнуться или кивнуть. - Женечка, вы можете поверить, что Максим способен на такое? - Представляете, что я испытала, когда вошла в его комнату и увидела подобное? И что-то еще в том же духе. Женька не запоминал. Он просто наслаждался своим местом. Некстати подумалось, что в эти дни, наполненные суетой, волнениями, походами по магазинам, он совершенно не думал о том, что он не такой как они. Все происходящее казалось закономерным и правильным. И заслуженным. Женя жевал кусочек мяса и понимал, что его чувства, которые он испытывал в данный момент, были крайне опасны. Можно было обмануться, посчитав эту квартиру своим домом, этих людей… нет, не своей семьей, но… друзьями? Хорошими знакомыми. И это невзирая на то, что Максим не посмотрел на него больше двух раз за весь ужин, а Сергей косился постоянно, рассматривая юношу такими глазами, что тому становилось неловко. Жене подливали в бокал вино, он пил, и внутри все таяло и расслаблялось. К концу вечера, проведенного за столом в непринужденной обстановке, он выпил бокала полтора, но то ли с непривычки, то ли потому что вино было чересчур крепкое, он понял, что не сможет прибраться здесь, не разбив чего-нибудь. Или даже вот просто взять и встать с удобного плетеного кресла. Женька вздохнул. Он посмотрел в небо, уже раскрашенное заходящим солнцем, и всего на секундочку прикрыл глаза, подставляя лицо под прохладный ветерок, поднявшийся ближе к ночи. Всего на секундочку… - Женя. Юношу тронули за руку, и он вздрогнул, качнувшись так, что наверняка бы свалился на пол террасы, если бы его не придержали. Он открыл глаза. Елена Васильевна что-то оживленно говорила Максиму, а рядом с Женей был Сергей. Это он коснулся его руки. - Мне показалось, что вы заснули. Женька моргнул, пытаясь прийти в себя. Он машинально пригладил волосы и посмотрел на руку Белянского, которая все еще лежала на его локте. - Нет, - произнес юноша немного хриплым голосом, - я не спал. - Вы устали, - сказал Сергей и осторожно, словно опасаясь вспугнуть его резким движением, отстранился. Женька приготовился возражать, но тут вмешалась Елена Васильевна. «Я даже не услышал, когда она замолчала». - Женечка, ваша стойкость, конечно, делает вам честь, но – я думаю, что Максим со мной согласится, – вы можете покинуть нас и пойти отдохнуть. Глонский прожевал кусок мяса, запил его вином и сказал: - Не возражаю. - Но… - взгляд Жени скользнул по столу, - я должен убрать… - Не должен, - отрезала Елена Васильевна. – Здесь все с руками и ничего страшного не случится, если Максим отнесет пару тарелок на кухню. Верно? Макс скривился, но спорить не стал. - Верно, - мужчина отхлебнул еще вина и добавил. – Но мыть посуду я не буду, - его взгляд остановился на Женьке. – Займешься этим завтра с утра. Юноша кивнул, пробормотал благодарность и поднялся из-за стола. Было глупо отказываться, тем более что он действительно очень устал. Сытная еда и вино позволили ощутить это в полной мере. Сергей встал вслед за Женей. Елена Васильевна вопросительно на него посмотрела. - Я… - взгляд мужчины заметался, - мне нужно освежиться. Максим громко фыркнул, и Белянский посмотрел на него с укором. В коридоре Сергей догнал Женьку, и тот обернулся на его шаги. - Максим требует от вас слишком много. Юноша покачал головой. - Нет, все нормально. Сергей невесело усмехнулся: - Вы говорите это каждый раз. Женя пожал плечами. - Я не привык, - он старался подобрать верные слова, - чтобы обо мне беспокоились. Все правда хорошо. Я в порядке, и Максим - хороший работодатель. Взгляд Белянского потеплел. - И у вас получилось поладить с Еленой Васильевной. Если честно, то я опасался. Она - сложный человек. Женя улыбнулся: - Да, - от вина его немного повело, и он оперся на стену. Сергей сглотнул и сделал шаг к Женьке. - Женя, я бы хотел… В этот момент раздался рингтон сотового телефона, заставив вздрогнуть и юношу, и Белянского. - Извините. Сергей вытащил трубку из кармана брюк. - Да. Услышав голос в динамике, Белянский изменился в лице и поспешно отвернулся от Жени, коротко и неестественно улыбнувшись ему. - Здравствуйте. Я сейчас немного занят, - мужчина покачал головой, словно его собеседник мог видеть этот жест и улыбнулся. - Я сказал всего лишь несколько слов. Он немного помолчал. - Что-то случилось? – спросил Белянский чуть погодя, немного взволнованным голосом. Выслушав ответ собеседника, Сергей переступил с ноги на ногу и уткнулся лбом в стену. - Нет, нет, - проговорил он, - меня все устраивает. Да, хорошо. До свидания. Мужчина спрятал телефон и повернулся к Жене. Тот так и стоял, держась за стену, и вид у него был совсем сонный. Белянского заела совесть: - Простите, я задержал вас. - Вы хотели что-то мне сказать, - напомнил Женька, борясь с все больше слипающимися глазами. - Я? – казалось, что Сергей удивился. – А… Нет, ничего, что не могло бы подождать. - Ладно, - кивнул Женя, - до свидания. С этими словами он побрел к себе в комнату. Сергей, оставшись в коридоре один, сжал руку в кулак и мягко опустил его на стену. - Идиот, - прошептал он и решительным шагом пошел обратно к террасе.***
На следующий день Женя поднялся рано. Он вышел из комнаты и едва не столкнулся с Еленой Васильевной, которая была уже одета в дорожный костюм. - Доброе утро, - сказал Женя, забирая у женщины чемодан. – Я вам помогу. Внезапно ему стало очень грустно. Елена Васильевна ободряюще похлопала юношу по плечу. - Спасибо, Женечка, - улыбнулась она. – Что ж, сумку я вручу Максиму. Женя кивнул и потащил чемодан к лестнице. «Подумать только, - размышлял он, - всего лишь несколько дней назад я брался за этот чемодан, но тогда все было по-другому». По-детски захотелось отмотать события назад, и пусть первые полтора дня знакомства были не самыми лучшими, но они с лихвой искупались последующим временем, проведенным в обществе Елены Васильевны. «Мне просто не хватает мамы», - оправдывал свою грусть Женька. Настроение портилось, и комок, подступающий к горлу, был совершенно излишним: юноша не любил прощаться. Когда Женя стащил свою поклажу на первый этаж, появился Глонский с огромной сумкой на плече. Одетый в деловой костюм, он проверил мелочь в карманах и взял ключи со столика. Мужчина окинул Женьку внимательным взглядом. Тот поспешно опустил глаза, но Максима было не так-то просто провести. Иногда Жене казалось, что Глонский видит его насквозь. - Сопли подбери, - произнес Макс, нетерпеливо переминаясь около двери. – Она имеет дурную привычку возвращаться и не так редко, как мне бы того хотелось. Женя с надеждой посмотрел на Максима и ничего не ответил, но от участия, хоть и проявленного в такой грубоватой форме, стало легче. - Мама! – заорал Глонский, устав ждать. – Некоторые из нас опаздывают на работу! - Милый, - Елена Васильевна неспеша спускалась по лестнице, держа в руках изящный кластер. – Не обязательно так орать. Это во-первых. Максим страдальчески закатил глаза. Было видно, что сохранять терпение дается ему с трудом, и он горит желанием поскорее выпроводить свою мать и вздохнуть с облегчением. - А во-вторых, - Елена Васильевна вошла в прихожую, - еще слишком рано для того, чтобы ты опаздывал на работу в собственную же фирму. Женщина подошла к зеркалу и критично осмотрела себя. Потом достала из кластера помаду и принялась обновлять макияж. Максим глухо застонал. Женя скосил на него глаза и улыбнулся, но, поймав в зеркале взгляд Елены Васильевны, постарался принять серьезный вид. - Мам, - снова не выдержал Глонский, - ну в самом деле! Ты можешь сделать это в машине. - Могу, милый, - ответила женщина, не прерывая свои манипуляции. Больше она ничего не сказала, пока не сочла, что выглядит идеально. Тогда она повернулась к Женьке. - Женечка, вы нас проводите? - Господи, мама, это лишнее! – Макс уже открыл дверь и стоял за порогом квартиры, всем своим видом выражая нетерпение. - Максим, - строго взглянула на него Елена Васильевна, - позволь мне самой решать, что будет лишним, а что нет. - Тогда я буду ждать вас внизу, - с этими словами Глонский скрылся из вида. - А мы пойдем неспеша, - улыбнулась Елена Васильевна, беря Женю под локоть. Они вышли из квартиры, вызвали лифт. Женька думал, что, возможно, Елена Васильевна что-то захочет ему сказать, но она молчала, придерживая его за руку. До подземного гаража они добрались минут за пять или семь, и все это время было наполнено молчанием. Женя не пытался его нарушить, как и Елена Васильевна. Когда они оказались в гараже, Максим уже стоял около машины, прислонившись спиной к дверце. Он скрестил руки на груди и ожидал, когда можно будет наконец-то уехать. Он даже забрал у Женьки чемодан, чтобы хоть немного поторопить события, но у Елены Васильевны были свои планы на этот счет. Вместо того чтобы сесть в машину, она остановилась около нее и посмотрела сначала на Женю, а потом на сына. - Я рада, что повидалась с тобой, - проговорила она, ласково погладив Максима по щеке, - и рада, что у тебя все хорошо. И что ты подрос. - Ма-ам, - протянул Глонский, - я давно подрос. Елена Васильевна улыбнулась: - Я не буду тебя разубеждать, - женщина повернулась к юноше. – Женечка, мне очень приятно, что я имела возможность познакомиться с вами. Пусть наше знакомство началось с недоразумения – я прошу за это прощения – но узнав вас получше, я кое-что поняла. Максим удивленно вскинул брови, Елена Васильевна улыбнулась ему, а потом снова обратилась к замершему Женьке. - Я благодарна вам за то, что вы приглядываете за моим сыном. - Мама! – воскликнул Макс. Женщина не обратила на него никакого внимания. Она взяла Женины руки, обхватив его кисти ладонями, и легонько сжала их. - Мы скоро увидимся. До свидания. Елена Васильевна отпустила кивнувшего юношу, отворачиваясь, чтобы не видеть, как у него вдруг покраснели глаза. Женя не мог произнести ни слова, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не расплакаться прямо здесь. Женщина поцеловала Максима в щеку и только после этого села в машину. Макс ошарашенно посмотрел на притихшего Женьку и произнес так, чтобы его слова услышал только юноша: - За все годы моего самостоятельного существования, я впервые вижу нечто подобное. Женя взглянул ему в глаза и попытался улыбнуться, но его губы предательски задрожали, и он сделал вид, что потирает нос, чтобы не опозориться. Максим вздохнул: - Она вернется, - тихо напомнил он обреченным голосом и сел в машину.