Уроды

***

Женька не разбирал дороги. Он несся мимо домов, и ужас гнал его. Бешено колотилось в груди сердце, от быстрого бега давно ныл бок, но юноша не останавливался. Просто не мог: то, что случилось, гнало Женю вперед. Он спотыкался, чуть ли не падая, стонал, заставляя себя двигаться вперед, переставлять ноги. Икры горели огнем, в легких воздуха – всего ничего; Женька забежал в какую-то подворотню, споткнулся и упал. Он растянулся на асфальте, стесав ладони и разбив коленки. Извернувшись, юноша сел и, отталкиваясь ногами, отполз к стене. Он прислонился к ней – грязной и влажной. Его трясло так, что зубы выбивали нервную дробь. - Я не х-хочу… - тоненько проскулил Женька, жалобно оглядываясь. Дар речи покинул его, и даже такие простые слова давались с большим трудом. Он всхлипнул и подавился затхлым воздухом: глотал его до тех пор, пока тот не приобрел вкус соли. Мысли метались в голове, но Женя не мог сосредоточиться ни на одной. Он сжался, обхватив себя руками, пытаясь хоть как-то унять дрожь. Сбоку раздался скрип, и от неожиданности Женька шарахнулся в сторону, заваливаясь на бок. В метрах двух от него открылась темная деревянная дверь, которую он раньше не заметил. Из нее вышел мужчина с метлой. Он взглянул на юношу и спросил, нахмурившись: - Че разлегся? Наркоман что ли? - мужчина, судя по всему, дворник, шмыгнул носом и махнул в сторону выхода из подворотни. - Вали отсюда, пока полицию не вызвал. Женька открывал и закрывал рот, неровно дыша, и не мог произнести ни слова. - Совсем с ума посходили, - проворчал дворник, обходя его стороной. – Торчки ебаные. Оставшись один, Женя еще некоторое время просидел на земле, а потом медленно поднялся и тут же почувствовал, что все тело ноет и дергает. Раны, нанесенные ему Ильдаром – затянувшиеся порезы, давно зажившие синяки, сросшиеся ребра, шрамы – напомнили о себе. Те места, в которых его касались, - болели. Ноги противно дрожали, от нервного перенапряжения внутри пульсировало, толкая желудок. Юноша не успел выпрямиться полностью, как его согнуло и вырвало. Он прислонился лбом к стене и несколько раз глубоко вздохнул. Показалось, что тошнота прошла, но стоило Жене пошевелиться, как его вывернуло во второй раз. Он задышал через рот, пытаясь подавить новые спазмы. Когда Женька все-таки смог пересилить себя и отлепиться от стены, он сделал пару неуверенных шагов к выходу из подворотни. Дневной свет ослепил его, и юноша заслонил лицо рукой, часто моргая. Через несколько минут, привыкнув к яркому свету, Женя осмотрелся. Он так бежал, что теперь с трудом представлял, где находится. Однако улица, на которой он стоял, была ему знакома: она располагалась всего в паре кварталах от квартиры Глонского. Поняв это, юноша ощутил нестерпимое желание поскорее оказаться дома. Отсюда вполне можно было добраться пешком. Помятый и грязный, в намокшей рубашке, на которой отпечатались ржавые потеки со стены, с всклокоченными волосами, он медленно побрел вверх по улице, не обращая внимания на взгляды прохожих. Оказавшись дома, Женька сразу поднялся к себе. Он зашел в комнату, закрыл дверь, скинул с себя все вещи и залез на кровать, закутываясь в одеяло до самых ушей. Женя лежал, уставившись в стену немигающими глазами, вдыхая слабый запах кондиционера для белья. Он старательно дышал через нос, в голове было совершенно пусто. Незаметно заснув, он проспал не очень долго - едва ли минут сорок, но это помогло ему успокоиться. Женька приподнял тяжелые веки, вывернулся из одеяла и встал. Перешагнув через свои грязные вещи, он зашел в ванную комнату и залез под душ. Вода немного освежила его, в голове прояснилось, и он наконец-то смог мыслить здраво. «Ильдар находился в кабинете Максима, и я туда не заходил. Андрей… вряд ли он узнал меня, иначе это как-то бы проявилось, а я ничего такого не заметил. Сколько времени прошло, не такой уж я…» - Женька оборвал себя, подставляя лицо под плотные струи, делая их чуточку холоднее. Так он простоял почти полчаса, пока все еще гудящие после длительного бега ноги не дали о себе знать. Выбравшись из душа, Женя налил себе кофе – такого же обжигающего и крепкого, какой любил Глонский, – и вышел на террасу. Все было слишком неожиданно и пугающе, однако он сам виноват, что накрутил себя. Если мыслить рационально, то с большой долей вероятности, если не попадаться на глаза Ильдару – или Андрею – его не узнают и, значит, не вспомнят. - Надо быть осторожнее, - проговорил Женя, делая глоток и тут же обжигаясь, но, вместо того, чтобы подождать, пока кофе остынет, он отхлебнул еще раз. Его губы чуть припухли и покраснели, не говоря уже о саднящих ладонях. Женька отставил кружку и качнул головой: - Все останется по-прежнему, - убеждал он себя, - если я буду осторожен. Женя не слишком-то верил своим словам, но выбора у него не было.

***

Юноша рассматривал свою испачканную одежду, настолько грязную, что в пору было выбрасывать. Поразмыслив, он решил, что если перед машинной стиркой немного простирать ее вручную, то, может быть, не все будет потеряно. Этим он и занимался, пока не услышал, как внизу громко хлопнула дверь: Максим вернулся домой не один. Женька снял с рук перчатки и поморщился: разбитые руки щипало, и выглядели они, мягко говоря, неважно. Он подошел к двери и остановился. Сон, душ, кофе и стирка позволили ему немного привести мысли в порядок, подавив растерянность и панику, но страх все еще давал знать о себе. С осторожностью Женя прошел по коридору к краю лестницы и заглянул через перила, откуда увидел Максима и Белянского, который что-то рассказывал своему другу, едва сдерживая смех. - Ты представляешь? – весело говорил Сергей, швыряя свою сумку на диван. – Он ему прямо так и сказал! Макс фыркнул: - Вот, - Глонский вытащил пачку сигарет, - всегда знал, что этим закончится. - Максим! – Белянский хмуро посмотрел на друга. – Какая по счету это сигарета за последние полчаса? - Мамочка, я уже большой мальчик, - отозвался мужчина, закуривая. – Не мешай мне наслаждаться жизнью. - Да ни в коем разе! Но мешать заработать тебе рак легких… - Сергей, заткнись! Я не хочу ничего слушать. - Ладно, - раздосадованно произнес Белянский. – Давай хотя бы выйдем на террасу. Ты же знаешь, что я не выношу, - он указал на сигарету, - это. Макс закатил глаза, но все же направился к лестнице. Они поднялись на второй этаж к Жене. - Здравствуйте, - поздоровался тот с Белянским и, получив ответное приветствие, обратился к Максиму, - мне что-нибудь вам принести? - Да, я ужасно голоден. Переговоры сегодня прошли просто… - он покачал головой и повернулся к Сергею. – Ты поужинаешь со мной? - Пожалуй, - Сергей подозрительно посмотрел на побелевшее лицо юноши. – Вам нехорошо? Глонский взял своего друга за локоть: - Ты достал его уже этим вопросом! Пошли, - и потащил Белянского за собой. Женька разогрел ужин, поставил тарелки на большой поднос и понес его на террасу. Он надеялся, что Сергей отвлечется на что-нибудь, что Максим разговорит его, но сразу понял, что этого не случилось. Белянский следил за юношей глазами. Он ничего не говорил, но под его взглядом все равно было очень неуютно. Однако проблемы начались со стороны Макса. Когда Женя составлял тарелки на стол, Глонский внезапно схватил его за руку. Он развернул ее ладонью вверх и нахмурился. Его взгляд скользнул по второй руке. - Покажи, - отрывисто произнес мужчина. Женька замер, глядя в тарелку с супом. - Не нужно, - тихо произнес он и попытался выдернуть кисть из пальцев Максима, но тот сжал их крепче, не позволяя вырваться. - Не заставляй меня повторять. Юноша посмотрел на Сергея. Тот продолжал молчать, лишь встретившись глазами с Женей, кивнул ему. Женька медленно поднял руку и показал ладонь. Максим отпустил его. - Что это? - Я упал, - ответил Женя, понимая, что если он не скажет что-нибудь, его отсюда не выпустят, пока он не признается во всех «грехах». - С чего бы? – взгляд Глонского был тяжел. Юноша старался не смотреть на него. - Споткнулся, - буркнул он, продолжая расставлять тарелки. - Это ведь… - Максим скользнул глазами по Белянскому и вновь повернулся к Женьке, - не Олег? Женя видел, как лицо Сергея будто закаменело, и поспешил ответить: - Нет! – он вздохнул. – Нет. Он не знал, поверил ли ему Максим, но тот больше ничего не спрашивал. - Могу помочь обработать… - начал было Сергей. Женя его перебил: - Я уже все сделал. С этими словами он продолжил сервировать стол. Когда с этим было покончено, юноша хотел было уйти, но внезапно его руку свело судорогой, некрасиво скрючив пальцы. Прокушенное Дарием плечо полыхнуло огнем. Женя невольно охнул, хватаясь за кисть и роняя при этом поднос. На глаза навернулись слезы. Сергей тут же оказался рядом. Он разжал Женькины пальцы, развернул его руку так, что сведенная мышца натянулась. Белянский посмотрел на Женю: - И часто такое? - Нет, не беспокойтесь, - выдавил тот. - Месяц назад, - вставил Глонский, отламывая кусочек хлеба и обмакивая его в суп. Женька укоризненно посмотрел на Максима, а Сергей нахмурился: - Не в первый раз, - констатировал он. Мужчина все еще держал Женину руку и, похоже, не собирался выпускать ее. Юноша почувствовал, как он почти невесомо поглаживает его большим пальцем, чуть ниже запястья, и осторожно потянул руку на себя. Сергей чуть крепче сжал пальцы, и Женя остановился. - Вы должны пройти обследование. Я поговорю в больнице и назначу вам время. - Не надо. Тут снова вмешался Глонский: - Ты пойдешь, - безапелляционно произнес он. Женя вопросительно посмотрел на Максима, но тот продолжал есть, не глядя на него. - Надо убедиться, что это не осложнение, - сказал Белянский и тут же добавил: - Уверен, что все в порядке, однако, мне не хотелось бы… - Бог ты мой! – Макс посмотрел на Сергея и Женю. – Заканчивайте уже и дайте спокойно поесть! - Максим, - укоризненно произнес Белянский. - Я уже сказал, что он пойдет. И это значит, что он пойдет. Все, сворачивайте базар! Женька воспользовался моментом и снова попытался освободиться. На этот раз Сергей отпустил его. - Женя, вы пойдете? Юноша с неохотой кивнул и поднял с пола поднос. Белянский вздохнул: - Что ж, тогда я вам позвоню, - он вернулся на свое место и придвинул к себе тарелку. Женя поспешно вышел с террасы, пока ему еще что-нибудь не сказали. Некоторое время Максим и Сергей ели молча. Потом Максим потянулся за кофейником. - На тебя смотреть противно, - сказал он, наливая себе кофе. - Так не смотри, - огрызнулся Сергей. - И что только стало с хорошим настроением? - Послушай, - мужчина отложил в сторону ложку и посмотрел на своего друга, - в чем проблема? Макс шевельнул бровью и сделал глоток. - Да ни в чем, но если ты не сменишь тактику, то Евгений скоро будет шарахаться от тебя. - Ты даешь мне совет? - Предостерегаю. - Тогда я вежливо проигнорирую, - Сергей вернулся к еде. - Тогда я вежливо скажу тебе, что ты дурак. - Очень вежливо. - Как есть, - Максим поставил чашку на стол. – Чего тебе неймется? Белянский сник: - Не могу просто сидеть, когда ему плохо. Я переживаю. И ты меня поддержал, кстати. - Да, - Макс отломил кусочек кекса. – Исключительно потому, что мне не нужен в хозяйстве инвалид. - Как ты можешь?! – возмутился Сергей. - Да вот так! Белянский, он способен сам о себе позаботиться. Ты надоел ему со своей гиперопекой. - Но ты спросил его об Олеге, значит тоже… - Нет не тоже. Если причастен Олег, а я это еще проверю, то он нарушил наш договор, и я очень недоволен. - Что за договор? - Не важно. - Говори. - У тебя паранойя и ревность. Не хватает твоего ухажера? Кстати, - Максим снова потянулся к кофейнику, - сегодня заключал сделку, и моего делового партнера тоже звали Ильдар. - Не такое уж и редкое имя, - равнодушно пожал плечами Сергей и погладил пальцами ручку чашки.

***

Несколько дней Женя провел, занимаясь тем, что пытался уговорить себя не нервничать. Он старался продолжать вести себя как обычно, но из-за своего нервозного состояния постоянно что-то ронял, опрокидывал и проливал. Ситуация усугублялась тем, что Максим, как назло, перестал пропадать в офисе и целыми днями работал дома. И вместо того, чтобы как всегда оккупировать гостиную, он вечно оказывался там, где находился юноша: курил на террасе, пока Женя поливал цветы; копался в ноутбуке, сидя за барной стойкой, когда Женя мыл посуду; читал журнал в библиотеке во время того, как Женя протирал пыль. Как следствие, Глонский постоянно оказывался свидетелем всех Женькиных оплошностей. И все бы ничего, если бы Максим комментировал каждый промах, но он молчал. Это очень настораживало юношу. Ни стопки рухнувших книг, ни перевернутые стулья не вызывали обычной вспышки раздражительности и сарказма. Мужчина только смотрел. Женя чувствовал себя неуютно. «Он снова мною недоволен», - крутилось в его голове, добавляя к переживаниям от встречи со своими мучителями еще и растущую с каждым упущением неуверенность.

***

Торопясь на кухню, чтобы успеть накрыть на стол к обеду, Женя распахнул дверь библиотеки, как вдруг она ударилась о какое-то препятствие. - Блять! – в сердцах выругался Максим, хватаясь за нос. - Ой! – одновременно с ним воскликнул Женя. - Да что с тобой не так?! – Глонский медленно отнял руку от лица. На кончиках его пальцев влажно блестели капли крови. У Женьки округлились глаза: - Господи, простите! Простите меня, пожалуйста! – он схватил Максима и затащил его в библиотеку, усаживая. – Я сейчас… - он бросился к двери, развернулся, - я сейчас! Никуда не уходите! – юноша выскочил за дверь. Макс, осторожно ощупывая пострадавшую часть лица, неодобрительно посмотрел ему вслед: - Не уйду, - проговорил он, хотя Женя уже не мог слышать его; на первом этаже что-то загрохотало, - перемещение по собственному дому становится весьма опасным занятием. Мужчина усмехнулся и тут же поморщился от боли. Женя влетел в библиотеку, сжимая в руках небольшую аптечку. - Мне так жаль. Я не видел вас! Я… - не прекращал извиняться он. - Не части, - оборвал его Максим. – Хоть иногда смотри, куда ты идешь! Меня начинает напрягать весь этот шум, который ты создаешь. Не понимаю, в последнее время ты… Глонский осекся, когда Женька оказался прямо перед ним. Юноша осторожно приподнял голову мужчины за подбородок. - Я промокну перекисью, - сообщил он Максу, легко прикасаясь мокрой ваткой к кровоточащей ранке на переносице. Максим сидел, не двигаясь, и смотрел на Женю, склонившегося над его лицом. Тот сосредоточенно обрабатывал ушиб, от которого по обе стороны носа уже начал расползаться здоровенный синяк. Плотно сжав губы, мужчина рассматривал юношу. Женька пару раз поправил волосы, спадающие на лицо, но после того, как одна из прядок мазнула Глонского по щеке, раздраженно заправил их за уши. – Будет синяк, - виновато пробормотал он, - простите. - Прекрати извиняться, - негромко сказал Макс. - Хорошо. Больше он ничего не добавил. Глонский вновь ухмыльнулся, но тут же сдавленно прошипел сквозь зубы: - Похоже, ты мне сломал нос. - Нет. - Нет, - повторил Максим. Он замолчал, терпеливо снося все манипуляции, пока, наконец, Женька не отстранился. - Все, - он критически оглядел нос мужчины. Глонский сложил руки на груди и выжидающе посмотрел на юношу. Тот, зажав испачканную ватку в руке, убрал медикаменты в аптечку. - У меня еще остались дела, - произнес Женя, бросив быстрый взгляд на Максима. - Я тебя не держу. Женька прикинул: стоит ли ему еще раз извиниться? Не похоже было, что Глонскому это бы понравилось, поэтому юноша ретировался, тихо прикрыв за собой дверь.

***

- Присаживайтесь, - Сергей указал на кушетку. Женя остановился на пороге кабинета. Идея с осмотром ему совсем не нравилась. - Ну, что же вы? – Белянский прошел к небольшой раковине и стал мыть руки. – Обещаю, что будет не больно. Мужчина ободряюще улыбнулся. Женька приблизился к кушетке и застыл, гипнотизируя ее. Он вздрогнул, когда сзади подошел Сергей и легко тронул его за плечо. - Раздевайтесь до пояса. Я сейчас подойду. Мужчина отошел к небольшому металлическому столику, разложил на нем все необходимое. Несколько раз поправил инструменты, чтобы они лежали в идеальном порядке, накинул на шею фонендоскоп и оперся руками о металлическую столешницу. Он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, потом вскинул голову и взглянул на себя в небольшое зеркало, висящее над раковиной. - Вы готовы? – Сергей приблизился к шторке и заглянул за нее. Женя, стоящий к нему спиной и снимающий рубашку, быстро развернулся. - Да, - пробормотал он. Сергей окинул юношу взглядом и кашлянул. - Кроме судорог что-нибудь беспокоит? – он мягко подтолкнул Женьку к кушетке. - Нет. - Боли, кашель, бессонница? – мужчина коснулся шеи юноши, ощупывая лимфоузлы, а потом осторожно осмотрел место на плече, где белел шрам от укуса. - Нет, - Женька старался не паниковать. Руки Белянского были теплыми, пальцы настойчивыми и при других обстоятельствах… Мужчина дотронулся до рубца, проходящего через ребра, и Женя не смог сдержаться: крупная дрожь сотрясла его тело, и кожа покрылась россыпью мелких пупырышек. Сергей посмотрел на них, сглотнул и поспешно отвел глаза. Он снял фонендоскоп и подышал на металлический кружок, согревая его. - Вам холодно? - Нет, - ответил Женя и невольно поежился. - Вы неразговорчивы, - мужчина приложил фонендоскоп к его груди. – Плохой день? Юноша покосился на руки Сергея. - Мне не по себе от больниц. Сергей кивнул, и некоторое время они молчали. - Нужно сдать кровь и мочу. Дайте руку… Женька послушно повернул кисть, чтобы Белянскому было удобнее ее осматривать. - Кровь? Это обязательно? – Женя чуть развел пальцы. Сергей уделил внимание каждому, касаясь отметин на фалангах, оставшихся от зубов Ильдара. Ноздри мужчины дрогнули, когда он отстранился. - Я бы советовал сдать, но решать вам. Женя неосознанно потер то место, которое только что ощупывал Сергей. Тот жадно проследил за его движением и отвернулся, отходя к своему столу. - Сергей, - окликнул его Женька. Белянский медленно развернулся. Он посмотрел на юношу таким взглядом, что Женя невольно смутился. - Можете одеться, - глухо произнес Сергей. - Вы что-то хотели спросить? Женя потянулся за рубашкой и накинул ее на плечи. - Анализы. Кровь и… - он запнулся, но Сергей кивнул, и Женька продолжил, - брать будете вы? - Вообще я хотел позвать медсестру, но если вы хотите, чтобы это сделал я… Юноша встал с кушетки. - Если вы не против. Белянский искренне улыбнулся: - Нет. Не против.

***

Максим слонялся по дому, не зная, куда себя деть. В квартире было непривычно тихо и пусто. - И скучно, - Глонский вошел в библиотеку. Он взял несколько книг, отметив, что они расставлены намного рациональнее, чем было раньше. Женька провел здесь немало времени, восстанавливая порядок из того бардака, что периодически устраивал Максим. В кресле было удобно сидеть, книги были интересными, но читать совсем не хотелось. Макс перелистывал страницы, надеясь, что азарт придет, но потом бросил это занятие. Он спустился на первый этаж, открыл ноутбук, водрузив его на барную стойку. Щедро налил себе крепкого кофе и только углубился в файл с рабочей документацией, как в дверь позвонили. Бросив взгляд на часы, Максим прошел в прихожую. На пороге его квартиры стояла незнакомая ему женщина. Она с любопытством смотрела на Глонского. - Что вам нужно? – спросил мужчина, выждав несколько секунд. - Меня зовут Оксана, - произнесла женщина таким тоном, словно это должно было что-то значить. - Сочувствую. - Пономарева. Я – сестра Жени. Максим смерил ее взглядом и посторонился, пропуская в квартиру. - Этот выродок хорошо устроился, - протянула она, проходя через прихожую в гостиную и осматриваясь. Максим нахмурился: - Да, неплохо, - он стоял на пороге гостиной и наблюдал за своей гостьей. Оксана рассмеялась: - А вы не любопытный. - От этого, говорят, кошка сдохла. Женщина покачала головой: - Ну, задать вопрос, зачем я пришла, что мне надо и вообще – могли бы. - Зачем? Вы мне и так сейчас все расскажете, хочу я того или нет. - Забавный. - Точно. Не любопытный и забавный, - Глонский прислонился плечом к дверному косяку. Увидев, что Оксана собирается коснуться дверцы бара, к которому она подошла, отойдя от окна, Макс произнес: - Буду признателен, если вы сразу перейдете к делу. Женщина посмотрела на него и мило улыбнулась: - Наверное, вы стоите друг друга: маленький педик и грубиян. Кстати, вижу, что братца нету дома. Как жаль. Могли бы мило пообщаться, - женщина развернулась на каблуках, снова оглядывая пространство гостиной. – Ебаться с богатыми мужиками – к этому нужно иметь определенный талант. Но вы, естественно, превзошли всех его былых ухажеров. Оксана подошла к дивану и уселась на него, закинув ногу на ногу. - И как вам живется с уродцем? Максим не ответил. Женщина притворно вздохнула: - Не ерепенился бы, глядишь, и морду б сохранил. - Благодарю вас за наглядное подтверждение моих догадок о том, почему Евгений никогда не упоминал о своих родственниках. Вы причастны к его увечью? - Я? Да ни в жизнь. Просто он свалил, не заплатив очень серьезным людям. Вы ведь в курсе, что Женечка должен большую сумму? Так вот, денежки требуют-то теперь с меня. Несправедливо. - Ответьте на один вопрос: что мешает мне прямо сейчас взять телефон и вызвать полицию? - Ничего. Я проедусь до участка, откуда меня тут же отпустят. А вот с Женечкой после этого неизвестно, что может случиться. И тогда найдут вашего дружочка в какой-нибудь сточной яме. В лучшем случае. Долг-то он так и не вернул. Просто удивительно, как много проблем могут доставить деньги. Или их отсутствие. Максим шумно выдохнул, теряя терпение. - Сколько? Оксана встала с дивана и приблизилась к нему. Наклонившись к Глонскому так, что ее губы едва касались его виска, женщина прошептала сумму. Макс молча развернулся и поднялся на второй этаж. Спустя некоторое время он появился снова, и в руках у него был чек, который он швырнул Оксане. - Убирайтесь. Еще раз увижу, пожалеете. Оксана помахала чеком: - Не увидите, - пропела она и, качая бедрами, направилась к выходу. Оставшись один, Максим вышел в прихожую, немного постоял, смотря в зеркало. Его лицо постепенно приобретало все более мрачное выражение. Спустя минуты три Глонский, ругнувшись, подхватил ключи от машины и покинул квартиру.

***

Сергей чуть не выронил из рук рецепт, который передавал Жене, когда в кабинет порывисто вошел Максим. За ним семенила медсестра. Она виновато посмотрела на Белянского: - Простите, но он не стал меня слушать. Вызвать охрану? Глонский молчал, и вид у него был грозный и хмурый. - Не нужно охраны, - произнес Сергей. – Я его знаю. Когда медсестра покинула кабинет, он повернулся к своему другу. - Ты совсем обалдел? Она могла вызвать не только охрану! - Не вызвала же, - Макс посмотрел на Женьку, сжимающего рецепт. – Вы закончили? Юноша кивнул. - Отлично, пошли. Глонский открыл дверь, пропуская Женю вперед, и обернулся к Сергею: – Он в порядке? - Да. А вот с тобой что случилось? - Ничего интересного. В дверь не вписался. Ладно, извини, нам пора. - Ты хоть обработал рану? – крикнул Сергей ему вслед. - Да. Женя все сделал, - ответил Макс, не оборачиваясь. …В машине Максим покосился на изрядно измятый листок в руках притихшего юноши. - Что это? - Рецепт, - неуверенно ответил тот. - Дай сюда, - Глонский забрал листок и быстро пробежал по нему глазами. – Все можно купить в аптеке возле дома, - произнес он, возвращая бумажку и сосредотачиваясь на дороге. Женька только кивнул. Он все еще был смущен появлением Максима в больнице. Трудно было представить, что мужчина приехал специально ради него. «Скорее всего, какие-то дела», - Женя тихонько выдохнул, смотря за окно автомобиля, стараясь не думать, что Макс мог обратиться за помощью по поводу поврежденного носа. Это было мучительно стыдно. Глонский молчал почти до самого дома. И только когда осталось проехать пару кварталов, нарушил молчание, неловко спросив: - Сергей. Что он сказал? - Когда? – не понял Женя. Максим бросил в его сторону хмурый взгляд, словно прикидывая: притворяется или нет? - После медосмотра, - пытаясь скрыть нарастающее раздражение, произнес он. Женька посмотрел на свои колени: - Все хорошо. Макс покачал головой, и его пальцы нервно застучали по рулю. - Не ври мне. Если я узнаю… - Все правда хорошо, - поспешил заверить его юноша. – Только вот мазь для рук выписал и… - Женя опустил глаза и тише добавил, - противосудорожное. - Причину выяснили? - Нет. Максим припарковал машину, но выходить из нее не спешил. Женька тоже оставался на месте, почему-то оробев. Мужчина смотрел на стену дома, будто что-то решая. Потом он спросил: - А ты не догадываешься о причине? - Н-нет. - Но если бы нечто происходило за моей спиной, я был бы в курсе? Женя удивленно взглянул на Глонского. Лицо мужчины ничего не выражало. Только губы были плотно сжаты, и он так и не убрал руки с руля. - Я не понимаю, - севшим голосом отозвался юноша. Макс искоса глянул на него: - Я всегда должен знать, если что-то идет не так. В моем бизнесе, в моей квартире и с моими работниками. Женька стал разглаживать рецепт, который он успел окончательно смять. Даже надорвать. С левого уголка, почти до самых букв, написанных размашистым почерком Сергея. А еще… - Не услышал ответа. - Все в порядке. Глонский хотел возразить, но передумал. Вместо этого он спросил: - Ты голоден? От резкой смены темы Женя растерялся. - Д-да, - ответил он честно, слегка запнувшись. – Не успел поесть. - Тогда, - Максим заглушил двигатель, - иди в аптеку, покупай все, что тебе там прописали, и поедем обедать. Юноша замер. - Обедать? - Да. Есть возражения? - Со мной? - Послушай, - мужчина взял с панели сигареты и зажигалку, - это меня ударили дверью по голове, а впечатление такое, что тебя, - он прикурил и выдохнул дым в открытое окно. – Не беси. Давай живее. Я тоже есть хочу. Женька споткнулся, поспешно выбираясь из машины. Максим страдальчески прикрыл глаза.

***

Со встречи в офисе прошло полторы недели. Женька все еще боялся выйти на улицу, боялся, что Максим предложит еще раз приехать в автосалон, боялся того, что ему снова могут поручить какой-нибудь проект для них. Это было глупо. Женя понимал, однако продолжал дергаться, накручивая себя и долго потом разубеждая. Максим все видел, но стал вести себя как раньше. Лишь один раз он поднял эту тему, но так как Женька ушел от ответа, больше к этому не возвращался. Юноша был ему благодарен. Макс не церемонился с ним, бывал груб, но это было по-всякому лучше, чем забота Белянского. «Я – не особенный. Я такой же, как и все», - думал Женя, смотря в спину Глонского, который только что устроил ему разнос за крошки, которые он забыл вытереть со стола. - Я плачу тебе хорошие деньги, как раз за то, чтобы ты ничего не забывал! – закончил свою обличительную тираду Максим, усаживаясь на диван и включая телевизор. – Иногда мне кажется, что ты делаешь это специально. - Что? – неосмотрительно спросил Женька и тут же прикусил язык, с двойным усердием принимаясь тереть столешницу. Глонский изучающее посмотрел на него. - Ты действительно не понимаешь, - он покачал головой и уставился на экран. – У тебя вечно все валится из рук, ты спотыкаешься, налетаешь на мебель. Как еще не перебил мне всю посуду – диву даюсь. - Извините. - Извиняю, - проговорил мужчина и прибавил звук, показывая, что разговор закончен. Максим переключал каналы, ища что-нибудь интересное. Наконец, он остановился на местном телевидении, где шла криминальная хроника. Разбитые машины, пропавшие люди… Глонский отбросил пульт в сторону и произнес, поднимаясь: - Мне нужно позвонить. Он обращался не к Жене, скорее констатируя надобность, чем ставя в известность. Юноша проводил его взглядом и посмотрел на орущий телевизор. Если Максим ушел, то его можно было уже не ждать обратно. Женька подошел к дивану и принялся переворачивать подушки, между которыми завалился пульт, когда его внимание привлек следующий сюжет. - Вчера в **** районе была найдена девушка со следами насильственной смерти. Полиция устанавливает личность погибшей. Мы просим людей со слабой нервной системой и детей отойти от телевизоров, - на экране появилась фотография убитой. - На вид от восемнадцати до двадцати трех лет, европейская внешность, волосы средней длины, обесцвечены. Была одета… Женя обессилено опустился на диван. - Всех, кто располагает информацией о личности погибшей, просят сообщить по телефонам… Юноша выключил телевизор и закрыл глаза. Пульт выскользнул из его пальцев и упал, звонко ударившись об пол. Он мотнул головой и изо всех сил зажмурился, пытаясь прогнать из-под век образ мертвой Ларисы. Ларисы с рассеченной левой щекой.