Мотылёк

Прихожу в себя от того, что хочется в туалет. Очень хочется. Да, Гермиона, только ты так можешь. Открыв, наконец, глаза – меня встречает богато обставленная спальня. Я такое только в фильмах видела: шелковые обои на стенах, гобелены, антикварная мебель, люстра из хрусталя – это как минимум. Серебряные подсвечники озаряют неровным светом все это убранство, заставляя додумать то, что еще не увидела. Несмотря на все это, здесь очень уютно. От растопленного камина чуть слышно веет скрипом поленьев. Если бы можно было назвать комнату одним словом – умиротворение. Спокойно, тихо. Но спазм живота опять напоминает о себе, разбив на кусочки эту эфемерную идиллию. Пытаюсь приподняться – выходит, откровенно говоря, очень скверно, и я обратно плюхаюсь на подушки. Черт, позвать бы кого-то. Напрягаю свои легкие: - Эй, есть кто? Забини? Малфой? Из коридора тут же послышался какой-то шорох и шаги. Шаги тяжелые, но уверенные. Так ходят короли. И так ходит Блейз Забини. В отблеске сгорающих огоньков его силуэт неожиданно четкий и яркий. - Ты звала, Гермиона? – спрашивает он, наклоняясь над кроватью. То ли, чтобы меня видеть лучше было, то ли, чтобы я его лучше рассмотрела? Не поймешь эту мужскую логику. - Звала, – мой голос звучит хрипло из-за недавних криков. – Помоги мне подняться, мне в уборную нужно. На его лице вырисовывается четкое удивление. Я бы сказала даже, что он поражен чем-то. Я вопросительно поднимаю бровь, как делал когда-то Снейп. Годы практики возле зеркала и целая кипа насмешек от друзей, но это того стоит. - Забини, не смущай. Я и так уже терплю тридцать минут, не заставляй еще ждать, когда ты от шока отойдешь. - Я просто думал… - хрипит так же, как и я. Но откашлявшись, уверено продолжает. - Думал, что ты тут, как минимум, истерику устроишь. - Потом. А сейчас, Забини, помоги девушке. Его руки уверенно меня придерживают, создавая иллюзию самостоятельности. Бережно подводит к незаметной двери справа от кровати. Ванная очень большая, если не сказать больше. Отделанная в бирюзовых тонах, она гармонично сочетается с черной мебелью и такой же темной ванной. На вопрос, нужна ли мне здесь помощь, я отказываюсь. Что не удивительно ни для меня, ни для него. Яркий свет ванной комнаты, по сравнению со спальней, ослепляет. Быстро справившись со всеми делами – подхожу к зеркалу. То, что я вижу, нисколько меня не удивляет: сероватого оттенка кожа, капилляры в глазах полопались, волосы имеют очень неухоженный вид. Правда, они всегда такой вид имеют. Ничего нового или необычного. Но почему-то жаль, что вид такой убогий, ведь молодая девушка еще, а запустила себя, как перед смертью. Нервным жестом пригладив растрепанные космы, возвращаюсь обратно в спальню. Нелегкий разговор ждет меня с Забини, но может хоть что-то прояснится – устала от этой неизвестности. Немного определенности. Разве это много? Аристократ развалился на одном из кресел возле камина, постукивая при этом пальцами о подлокотник. Нервничает. Я тоже. Практически бесшумно сажусь в такое же кресло возле него и устремляю свой взгляд на огненные блики, боясь нарушить эту смутную идиллию. - Гермиона… - начинает он, и я невольно вздрагиваю от его голоса. – Я понимаю, что для тебя немного неожиданно оказаться здесь, но на то есть свои причины. - Объяснишь? - Постараюсь. Парень рывком поднимается и идет к окну – уже выбрав его своим предметом внимания. Кажется, каждый из нас боится того, что он сейчас скажет. - Я надеюсь, ты достаточно хорошо помнишь битву за Хогвартс,- полувопросительно или полуутверждаеще говорит он. - Да, – я сейчас уже смутно подозреваю, что начнутся обвинения в мой адрес. Поквитаться со мной решил? Нет, у него была масса времени, чтобы убить или, как минимум, искалечить. - Ты помнишь, как убила моего отца? Вот, началось. - Да, помню. Хочешь обвинить меня в чем-то? Ядовитый смешок на мою реплику приводит в тупик. - Да скорее отблагодарить - такой суки, как мой отец, не сыщешь на всем белом свете. Пожалуй, Лорд по сравнению с ним – это карликовый пушистик. Только магически отец был послабее даже того Хвоста и из-за этого амбиции пришлось поумерить. Но на своей семье он отыгрывался с завидным постоянством и упорством. Я от этого даже рот открыла, но сказать было нечего – пришлось закрыть и обратиться в слух. Не потому, что эта история меня поразила, нет. В чистокровных семьях можно часто встретить такое отношение, да и среди маглов – насилие тоже не новость. Поразительным было то, от кого я это слышала. Да и сама ситуация немного смущала. - И ты, наверное, уже поняла, к чему это убийство привело, - сказал он немного громче, и тут же добавил.- Для тебя. Скрывать смысла нет, так как мне уже начинает казаться, что Блейз имеет ко всему этому какое-то непосредственное отношение. - Да, я это уже поняла. Не сразу, конечно, но были моменты, которые вызывали во мне подозрение. - Например? – задал вопрос Блейз и тут же повернулся ко мне, при этом сохраняя невозмутимое выражение лица. Завидую. Я так еще не умею. Во мне всегда проскальзывают нотки заинтересованности. - После битвы все должны были обследоваться в Мунго, но там стояла такая суматоха, что не до меня было. Подлечили раны на теле и освободили, но еще тогда дежурный колдомедик заметил, что моя магия фонит «как-то не так». Я обещала, что потом приду, для более полного обследования, когда все хоть немного утихомирится, но как-то постепенно откладывалось, да и забылось в окончательном счете. - Глупо. - Согласна. Следующим толчком стали волосы. Хотя я не совсем уверена, что это связано с расщеплением, но не столь важно. Шок был, когда я патронуса не могла сделать. Вот после этого все и началось. Сны, от которых никуда не деться. Я криво усмехаюсь, вспоминая, что надеялась на помощь зелья «Сна без сновидений». Естественно, нихрена у меня не получилось. Следующей глупой мыслью было вообще не спать, но организм брал свое – и я засыпала на лекциях с открытыми глазами, а потом просыпалась от своих же криков. Зато все внимание аудитории принадлежало мне. От снов никуда было не деться. Так уж если мучиться, то с комфортом. В своей спальне, ночью, когда и положено. Как ни странно, но за это время я уже привыкла к беспокойному сну. Может, этим и вызвана моя апатия? Сны изнуряют, там ты переживаешь настолько страшные и сильные эмоции, что днем у тебя просто не остается сил чувствовать вообще. Как будто я достигаю своего лимита. Но, что странно, сегодня я проснулась хоть и с плохим самочувствием, но не от собственно крика. Временная передышка или что-то более важное? Или это просто затишье перед бурей? - А какого характера сны? Я с насмешкой на него посмотрела. Серьезно? - Кошмары о том, как я убиваю твоего отца. Хоть, если признаться, это был самый достойный поступок за всю битву. И я ни о чем не жалею, пусть это и приведет к моей смерти. Он понимающе на меня смотрит. Вот уж не думала, что в Блейзе найду единомышленника. Смех, да и только. Абсурдная ситуация, учитывая то, что к этому привела гибель его отца. - Я так понимаю, что ты уже все тебе доступные книги проштудировала, раз с такой уверенностью говоришь о своей смерти. Я бы даже сказал, что ты смирилась с этим. Я прав? - Безусловно. Но мы отклонились от цели моего «визита» в твой мэнор. Могу полюбопытствовать, что же подтолкнуло тебя к этому вопиющему поступку? Забини с улыбкой на меня смотрит. Что тут смешного?! - Можешь. И молчит. Вот засранец! - Ну и? Поведай эту страшную тайну. Его взгляд в миг превратился на серьезный. - Я знаю, как тебя спасти. Я от такого заявления рывком поднялась с кресла и с долей ужаса и надежды смотрю на него. А он, тем временем, продолжает свой рассказ: - Ты не совсем расщепила душу. Точнее ты ее расщепила, но … Черт! Как это объяснить – ума не приложу. Что ты вообще знаешь о расщеплении? - Расщепление есть последствие убийства одним человеком другого, но при этом немалую долю играет сам настрой убийцы. Если, скажем, это самооборона или несчастный случай, то для души такие действия никаких последствий иметь не будут. Но в моем случае для того, чтобы расщепить душу при убийстве, нужно пожелать этому человеку не просто умереть, а исчезнуть. Я бы сказала, что убить не только тело противника, но и душу. И если так действительно происходит, то сам убийца теряет часть или всю свою душу, сохраняя при этом физическую оболочку. Но тело не может жить без этой эфемерной субстанции, и поэтому человек умирает в течение двух-четырёх лет. Естественно, в сопровождении страшных физических мук. А если раскололась душа не полностью, то есть в теле еще осталась какая-то ее часть, то человек испытывает при этом серьезные душевные страдания. Как ни странно, но при таких обстоятельствах расколоть свою душу полностью намного предпочтительней – ты просто не ощущаешь все полноты боли и при этом смерть тебя не волнует, ведь чувствовать просто нечем. - А как ты объяснишь, почему Волдеморт так трясся над своей бессмертностью, если ему по сути пофиг это должно было быть. - У него были крестражы. Таким способом он сохранил себя в этих субстанциях. - Значит, если душа заключена где-то, то есть шанс эту часть вернуть в тело? Я с непониманием смотрю на него. - В теории есть, но вот на практике… - и тут мой голос смолкает. Смысл этого разговора? Я ведь не вселяла свою душу никуда – для этого не было ни времени, да и знаний темных искусств у меня маловато для такого размаха. Слишком темная магия. - И что нужно для того, чтобы вернуть душу обратно? Блин, чувствую себя как на лекции, серьезно. - Нужно, чтобы прямой кровный наследник от имени Рода простил. Это первое – и оно самое легкое, в сравнении со следующим: также должно произойти Единение Душ. Что это значит – для меня загадка. Вот теперь эта слизеренская сволочь ухмыляется в открытую. - А если я тебе скажу, что часть твоей души не исчезла бесследно. И подходит ближе ко мне. Я от шока сажусь обратно в кресло, а Блейз устраивается на корточках возле моих ног и смотрит, как работают мои шестеренки в моей голове. - Но как?! – Потрясенно спрашиваю я. - Полумна. Ничего не понимаю. Как? Как?! Ведь для того, чтобы придержать душу, нужно длинный тёмномагический ритуал, а там, на войне, времени не было. Да и никто не мог предвидеть такой исход обстоятельств. - Как ей удалось? Блейз неуверенно мнется – видно, что для него тоже многое не понятно. - Точно не знаю, Гермиона. Мы с Драко перечитали практически всю мою и его семейную библиотеку. И то, что узнали, выглядит довольно неясно и непонятно. Манускрипты написаны на Древнем Руническом – тебе стоит на них взглянуть. У тебя всегда по Рунам Превосходно стояло, да и ты еще сейчас в университете их изучаешь, наверное. А наших школьных знаний хватило едва ли общую картину составить, да и две недели - не срок, сама понимаешь. Я киваю на его реплику. Перед этим ребята находились в Азкабане, не до свитков было. Но сразу после освобождения уселись за мою проблему? А они каким боком к этому всему? Помочь хотят? Да ладно! - Как мы поняли, суть в том, что Луна после смерти поставила своей душой блок на твою и перенаправила ее в другое русло. Чтобы твоя частичка не ушла в никуда, она ее вселила в другое место. Такое практически невозможно. Ключевое слово – практически. - Но разве это должен быть не темный ритуал? – спросила я с сомнением. - В принципе, да, но оказалось, что в правиле есть исключение. Убив моего отца, ты отомстила за Луну, а в магии месть занимает очень немаловажное место. У Луны после этого, как бы сказать, появились полномочия спасти тебя в отместку – как Долг Жизни. А это очень сильная магия. - Тогда почему она не вернула мне часть души обратно? - Я тебя от имени Рода не простил, а все должно быть последовательно. - И где тогда?.. - Она вселила ее у меня. Твою ж мать!