Слово — не дракон...

POV Эстер Я бросила последний полный печали взгляд через плечо на удаляющийся остров, где остался Иккинг. Не в силах больше смотреть, я зажмурилась и опустила голову на седло. На глаза начали наворачиваться слёзы. — Эстер, где Иккинг? — вывел меня из задумчивости взволнованный голос Астрид. Я выпрямилась и искоса посмотрела на девушку: — Он остался... там, — через силу выдавила и снова закрыла глаза. — Что? Как? Нам нужно срочно вернуться за ним! — всполошилась блондинка. — Нет! — ответила я, стараясь унять дрожь в голосе. — Он велел оставить его и возвращаться на Олух. Он сказал, что вернётся. Он обещал... — последние слова я произнесла почти шёпотом. — Вернётся? Как он вернётся? — воскликнул Сморкала; он старался выглядеть невозмутимым, в его голосе ясно звучали панические нотки. — Если бы с ним хотя бы Беззубик был, тогда да, но сейчас он один! Как он сможет оттуда выбраться? — Я не знаю, — тихо ответила я. — Но он обещал вернуться... — Откуда ты знаешь, что он не соврал? — Я ему верю! — чуть ли не прокричала я, смерив парня твёрдым взглядом. Больше Йоргенсон ничего не сказал и лишь смотрел куда-то в сторону. Я перевела взгляд на остальных: Рыбьеног молча летел позади; Астрид тоже летела молча, лишь мелко подрагивающие губы выдавали тихое бормотание, руки нервно сжимали край седла, глаза с направленным в никуда взглядом полны безысходности; Забияка была не лучше. И лишь Задирака смотрел на меня сочувственным взглядом. Я опустила глаза, Беззубик понимающе курлыкнул. Я потрепала дракона за ухом. Из глаза скатилась одинокая слеза и поползла по щеке, щекотя её, словно дразня стряхнуть надоедливую каплю. Преодолев свой путь, она упала на кожаное седло с еле слышным хлопком. Я почувствовала на себе чей-то взгляд. Подняв глаза, я увидела, что Задирака всё ещё на меня смотрит, но заметив, что я тоже на него смотрю, быстро отвернулся, хотя и продолжал украдкой косить на меня глаза. Примерно через час мы прилетели на Олух, на главной площади стояли отец и Плевака. Как только мы приземлились, они подбежали к нам. — Эстер! — бросился ко мне отец, как только я слезла с Беззубика. — Слава Одину, ты жива! Я так беспокоился за тебя! — От таких объятий я издала болезненный стон, и папа меня отпустил. Он оглядел остальных ребят, и в его глазах мелькнуло беспокойство. Я уже знала, какой вопрос он задаст. — А... где Иккинг? — Он... он остался на острове Изгоев, — выдавила я, закрыв глаза. — Он пытался спасти меня, но Беззубика поймали за хвост. Иккинг перерезал верёвку, но упал. Он сказал, чтобы мы летели на Олух, а за ним не возвращались. Прости, отец, это я виновата во всём, если бы я слушала вас... — не дав договорить, отец прижал меня к себе, сев на одно колено, и я уткнулась в его густую рыжую бороду. — Я не виню тебя, — тихо сказал папа. — Что мы будем делать? — спросила Астрид чуть дрожащим голосом. — Ждать, — тихо и твёрдо ответила я, отстранившись от отца и повернувшись к ребятам. — Ждать? Чего ждать? Когда драконы заговорят?! — взвился Сморкала. — Я не спорю, Иккинг много чего невозможного делал, но пытаться сбежать с острова Изгоев в одиночку невозможно даже для него! А ты предлагаешь просто сидеть и ждать! — Захлопнись, истеричка! — стала я орать на парня, на глаза опять начали наворачиваться слёзы. — Не ты один переживаешь за Иккинга! Все за него переживают, и я тоже! Думаешь, я не знаю, как сложно выбраться с острова Изгоев?! Знаю, и Иккинг тоже знает! И если он сказал, что вернётся, значит он вернётся! Я не знаю, как, но он обещал, и я ему верю! Мы все должны верить! У меня началась истерика, сопровождаемая неконтролируемым рыданием, сковывающим грудь судорогой, не дающей вздохнуть. Вдруг кто-то развернул меня и прижал к себе. Я хотела сначала вырваться, но не стала. Я поняла, что в объятьях становится легче, дыхание выравнивается, а тело перестаёт бить судорога. Я открыла горячие от слёз глаза и увидела длинные светлые волосы. «Задирака?» Я немного отстранилась от парня и глянула на ребят. Те смотрели на нас круглыми глазами. Точнее на Задираку. Я украдкой посмотрела на блондина и уже совсем отошла от него. Чувствовала я себя крайне неловко, да и Задирака, похоже, тоже, так как, почесав затылок, отвёл глаза. — Эстер права, — разрядил обстановку отец, за что я была ему благодарна. — Если Иккинг обещал вернуться, значит, он вернётся. Я верю своему сыну, — он посмотрел на меня. — Пойдём, тебе надо к Готи. Все остальные — по домам! Живо! Ребята побрели к своим домам, Задирака замедлил ход, стараясь идти последним, но Забияка, вздохнув и закатив глаза, потянула брата за шиворот, на что тот протестующе крикнул. Мы с отцом молча шли к дому старейшины, Беззубик плёлся сзади. Поднимаясь по ступенькам, я ни разу не оторвала от земли пустого взгляда. Мы поднялись наверх, на пороге стояла Готи. Я отдала отцу щит-арбалет, и женщина провела меня в дом, оставив вождя снаружи. Я не обращала внимания на то, как старейшина усадила меня на знакомую кровать, как сняла с меня платье, мазала и перевязывала раны и синяки, беспрекословно пила все отвары, которые она мне давала, как бы противно они не пахли и отвратительны были на вкус. Всё это было мне безразлично, будто мир вокруг и вовсе перестал существовать. Все мои мысли были заняты Иккингом. Как-то он там? Старейшина легонько похлопала меня по плечу, выведя из задумчивости, и протянула платье. Я чуть улыбнулась и кивнула Готи в знак благодарности. Надев платье и жилетку, я поднялась с деревянной кровати, но женщина взяла меня за запястье худой старческой рукой и кивнула на кровать. — Нет, спасибо, я, наверное, пойду домой, — улыбнулась я в ответ. Старейшина посмотрела мне в глаза и, кивнув, выпустила руку. Я кивнула в ответ и, прихрамывая, вышла из дома. На площадке отца не было. Наверное, ушёл домой, думая, что я останусь у Готи. Я побрела вниз по деревянным ступеням. Спустившись, я увидела Беззубика и бросившуюся ко мне Нуру. Небывалая радость охватила меня с головы до ног. — Нура! — с улыбкой воскликнула я, когда Фурия, остановившись, начала меня вылизывать. — Как я рада, что ты жива! — не думая, я обняла подругу за шею, а та радостно заурчала. Я отпустила Нуру и взглянула в её сине-зелёные глаза, отражающие луну и светящиеся счастьем и любовью. Я перевела взгляд на ночное небо с одинокой серебристой луной. Не смотря на то, что я сказала Готи, что пойду домой, туда мне совсем не хотелось, и я просто пошла по улице деревни, утопающей в лунном свете. Вокруг было тихо, даже храп викингов не такой громкий, как обычно, и лишь женский голос тихим эхом разносился по деревне с ветром. Остановившись, я пошла туда, откуда он доносился, и пришла к сараю Громгильды. Прислушавшись, я распознала грустный голос Астрид, сопровождаемый скрежетом гуляющего по острию секиры камня: — Собираю наши встречи, наши дни, Как на нитку — это так долго. Я пытаюсь позабыть, Но новая попытка колет иголкой. Расставляю все мечты по местам. Крепче нервы, меньше веры День за днём. Да гори оно огнём! Только мысли всё о нём и о нём, о нём и о нём... Я к нему поднимусь в небо, Я за ним упаду в пропасть, Я за ним, извини, гордость. Я за ним одним, я к нему одному... Я поняла, что песня была от чистого сердца, она шла из глубины души. Меня эта песня тронула до слёз. Я прекрасно понимала её, ведь я также переживала за Иккинга. Но песня сказала мне ещё кое о чём: Астрид, действительно, любила Иккинга. Я была рада, что их чувства взаимны, но они сами должны открыться друг другу. В своё время. Тихо вздохнув, я тенью пошла по улице, Нура хвостом шла за мной. Я не думала, куда иду, шла туда, куда несли ноги, словно заблудшая душа, не нашедшая покой. Прохладный ветер гулял по деревне, играл с волосами, ласкал лицо... Я остановилась, как по команде. Подняв глаза, я поняла, что стою на том самом уступе, где всё и началось. Сердце тисками сковала тоска, в груди защемило. С тяжёлым вздохом я опустилась на холодный камень. Слева легла Нура, прижавшись покрепче. Вскоре подошёл Беззубик, улёгся рядом и стал смотреть на горизонт тоскливым взглядом. Я почесала дракона за ухом, и тот блаженно прикрыл глаза. Так я и сидела на уступе с Нурой и Беззубиком, глядя на одиноко сияющую луну на тёмном звёздном небе, и ждала. Ждала чего-то, а чего, сама не знала. Чуда какого-нибудь. Ждала, что Иккинг вернётся, ждала услышать его голос. Но как он вернётся, я не знала, и всё равно продолжала ждать. Но страх за брата не хотел покидать меня. Что Элвин с ним сделает? Этого я тоже не знала, но я чувствовала, что Иккинг жив. Я чувствовала родное тепло той нити, что связывает нас. Она может растянуться, стать тоньше, но никогда не порвётся, лишь смерть может её остудить. Но наша нить всё так же крепка и горяча, а значит, мой брат жив. Его слова эхом звучали у меня в голове: «Я вернусь! Обещаю!» — Я верю тебе...

* * *

POV Иккинг Меня вели к лагерю Изгоев, но уже не выворачивая руки, а просто слегка подталкивая мечом. К нам навстречу вышли Элвин и Дикарь, перепачканные в пыли и песке. — Я же сказал, Иккинг, что ты отсюда не уйдёшь, — усмехнулся в усы вождь. — Да, в этот раз твоя взяла. — Пожал плечами я, всё ещё сжимая больную руку. — Ну, и что же ты будешь со мной делать? Мучать, как и мою сестру? — Ну, мы-то оба знаем, что с тобой это бесполезно, — слегка нагнулся ко мне Элвин. — А с чего ты взял, что с Эстер будет иначе? — усмехнулся я. — Мы, Хэддоки, все такие непробиваемые. — Я заметил, — прорычал Вероломный сквозь зубы. — Нет, с тобой мы поступим проще: сразу выпустим к драконам, а дальше выбор за тобой — приручить или быть съеденым. У меня, как раз, был на примете один Шёпот Смерти. — У меня вопрос: где я буду его «приручать»? Как мне помнится, от арены ничего не осталось. — Не волнуйся. За прошедшие месяцы мы успели оборудовать новую арену не хуже старой, — усмехнулся Элвин, развернулся и пошёл в лагерь. Стражники подтолкнули меня в спину, и я пошёл следом. Я не смотрел, куда меня вели, а обдумывал план побега, но ни одного нормального не было. Зато был один совершенно безрассудный — приручить Шёпота и с его помощью сбежать отсюда. Но за все разы, что я встречал этих драконов, мне не удавалось приручить ни одного, и не факт, что получится сейчас. А у меня есть выбор? Либо приручить, либо пойти на корм. Мы долго шли по лабиринту коридоров лагеря Изгоев, на стенах горели факелы, а наши шаги эхом разносились по каменным тоннелям, особенно хорошо выделялся стук моего протеза. Мы остановились возле железной двери, и Дикарь стал возиться с ключами. — Я вот только одного не могу понять, Элвин, — неожиданно для самого себя начал я. — Зачем ты это делаешь? Ведь ты же сам предлагал мир, вы с отцом пожали руки в знак примирения. Вы же бок о бок сражались с Дагуром и его воинами, ты спас моему отцу жизнь, а он спас тебе. Почему ты опять взялся за старое? Элвин обернулся ко мне. Он не ожидал такого вопроса, но своего смятения старался не показывать. — Тогда у нас был общий враг и общая цель, добившись которой, мы оба получили выгоду, — ответил вождь, серьёзно взглянув на меня. — Но теперь враг повержен, проблема решена. — Но зачем тебе захватывать Олух? — Жажда власти и жадность, и ничего больше, — усмехнулся чернобородый викинг. — Но ты же сказал, что изменился! — не отставал я. — Во-первых, я сказал, что пытаюсь измениться. Как видишь, попытка не увенчалась успехом, — немного раздражённо ответил Элвин и слегка усмехнулся себе в усы. — А во-вторых, у меня есть неизменная черта — вероломность. Ты должен был давно это усвоить. Дверь с мерзким скрипом открылась, и Элвин без лишних слов втолкнул меня на арену, что я чуть носом вперёд не улетел, и закрыл дверь. Я, пользуясь моментом, оторвал край своей туники и, используя здоровую руку и зубы, перевязал рану. Оглядевшись, я отметил, что новая арена почти ничем не отличается от старой. Всё та же круглая каменная арена с решётками от камер драконов, пятиметровыми стенами и толстыми железными прутьями, похожими на клыки Шёпота Смерти, смыкающиеся в центре круга. Я посмотрел наверх: на вершине стены за прутьями возле рычага одной из клеток стояли довольные Элвин и Дикарь. Я стал ждать. Не смотря на то, что я был настроен решительно, сердце сильно колотилось от страха, его стук звенел в ушах. Я чувствовал, как холодеют мои руки, а голову заполняет туман. Да, правильно говорят, что ожидание смерти хуже самой смерти. Но назад пути нет. Элвин нажал на рычаг, и решётка со звоном поднялась, а я сделал ещё один глубокий вдох, на секунду прикрыв глаза, как перед выпускным экзаменом. Спустя секунду на залитую лунным светом арену вылетел тёмно-серый Шёпот Смерти. Со стены послышался задорный смех Элвина. Дракон, сделав круг над ареной, приземлился в трёх метрах от меня; его крылья подрагивали, а ряды зубов безостановочно вращались. Шёпот медленно направился ко мне, белесые глаза непрерывно следили за мной, в звере чувствовались невероятные сила и мощь. А я... я закрыл глаза и глубоко дышал, как перед прыжком в никуда. Постепенно пожирающий меня изнутри страх стал уходить, уступая место уверенности и решительности. Неожиданно для самого себя я почувствовал себя таким же сильным и могущественным, как и дракон напротив меня, будто сами Боги вселяли в меня свои силы. Не открывая глаз, я протянул левую руку к Шёпоту. Я ждал. Ждал его действий. Либо он примет дружбу, либо разорвёт меня на куски, третьего не дано. Ждал, и это ожидание выводило из себя, но я оставался спокоен. Я чувствовал дыхание Шёпота Смерти у себя на ладони. Давай же, решай... Секунду спустя моя рука легла на нос дракона. На резком вдохе я открыл глаза и взглянул на Шёпота. Тот стоял с закрытыми глазами, из груди доносилось тихое урчание, крылья медленно подрагивали. Тут меня стала охватывать радость. Я сделал это! Я приручил Шёпота Смерти! Но рано ещё радоваться. — Ладно, приятель, давай выбираться отсюда, — сказал я дракону, тот пригнулся, и я сел ему на спину. — Куда это вы собрались? — удивлённо крикнул Элвин. Он явно не ожидал такого поворота событий. — Подальше отсюда! Я же сказал, что я другого мнения! — с улыбкой ответил я, отчего лицо Элвина перекосилось от злости. — Не дайте им улизнуть! — взревел вождь Изгоев, и в него полетели шипы Шёпота, что Элвин едва успел отскочить. Дверь резко распахнулась, и на арену вбежали пятеро викингов. Дракон, не раздумывая выпустил в них волну шипов. — Вниз! — крикнул я Шёпоту. Дракон, прекрасно поняв меня, нырнул и с лёгкостью пробуравил каменный пол. Я поплотнее прижался к спине зверя, чтобы не задеть стены тоннеля. Я слышал и чувствовал, как вращаются ряды зубов, прорываясь через твёрдую породу. Держась за плечи великана, я закрыл глаза и прижался лицом к его спине, стараясь укрыться от летящих во все стороны пыли и песка. Вдруг сквозь веки в глаза ударил яркий свет. Открыв глаза, я обнаружил, что мы вылетели наружу. Я обернулся и увидел, как Элвин орёт на своих подчинённых, сопровождая всё это сильными ударами. Дикарю, кстати, тоже досталось. — Эй, Элвин! Спасибо за дракона! — отвлёк я вождя от его весёлого занятия, и Вероломный от ярости так треснул Дикаря, что тот упал и больше не вставал. Я улыбнулся такой картине и развернул Шёпота Смерти в сторону Олуха. Мы летели около полутора часа, а то и дольше. Да, Шёпот Смерти не славится скоростным полётом, но главное, что мы выбрались с острова Изгоев и летим домой. Вот впереди на темнеющем небе показался Олух. Дом, милый дом! Мы всё ближе подлетали к острову, и на залитом лунным светом уступе я увидел три фигуры: одну человеческую и две Ночных Фурий. Приглядевшись, я узнал в них Эстер, Нуру и Беззубика. — Эстер! — кричал я во весь голос, чуть ли не вставая на спину Шёпоту. Девушка и драконы отошли, освобождая нам место для посадки. Шёпот приземлился и я спрыгнул с его спины. Я взглянул на сестру, та смотрела на меня круглыми глазами, на которых стали наворачиваться слёзы. Я слегка улыбнулся рыжей, и та с радостным криком бросилась мне на шею, чуть не задушив в объятьях. Тут же нас повалили наши же драконы и стали вылизывать наперебой. Кое-как мы оттолкнули Фурий, чтобы они не утопили нас в слюнях. — Да, брат, я тоже скучал по тебе! — успокаивал я Беззубика, когда тот немного ослабил напор. — Как же я рада, что ты жив, Иккинг! — снова обняла меня Эстер. — Я знала, что вернёшься! — Ну, я же обещал! — пожал я плечами. — Да и, к тому же, мне помогали. Рыжая отстранилась и взглянула на дракона. Глаза её выражали восторг и удивление. — Вау! Ты приручил Шёпота Смерти! — восторженно сказала сестра, оглядев дракона, который уже о чём-то мурлыкал с Беззубиком и Нурой. — Как тебе это удалось? — Честно, я и сам не знаю, — улыбнувшись, ответил я. — Бежим в деревню! Надо всех обрадовать! — вскочила на ноги Эстер и помогла мне встать. Мы бросились в деревню, Нура с Беззубиком бежали следом, замыкал процессию Шёпот Смерти. Вбежав в пустующий лагерь, Эстер вышла вперёд: — Эй, народ! Просыпайтесь! Иккинг вернулся! — кричала она на всю деревню. Из окон домов показывались сонные лица, но, увидев нас, тут же исчезали, и к нам выбегали счастливые викинги. Минуты через три вокруг нас собралось всё племя. Все наперебой поздравляли меня со счастливым возвращением. Тут толпу стал кто-то расталкивать, и к нам выбежали ребята. И начались милые обнимашки, в которых я чуть чувств не лишился. Рыбьеног меня в объятьях чуть в лепёшку не превратил, Задирака прыгнул мне на плечи на вытянутых руках, а Сморкала, по-мужски, встряхнул за плечо: — Тор тебя подери, и как тебе удаётся выбираться из таких передряг? — Самому хотелось бы знать! — сквозь радостный смех ответил я. — Чёрт, Иккинг, умеешь ты найти приключения на свою голову! — восторженно сказала Забияка. — Нам бы так! — А что мешает? — пожал я плечами. — Шита! — синхронно ответили близнецы, и, словно в подтверждение их слов, с крыши их дома донёсся рёв чёрной Фурии. Я улыбнулся такому «совпадению», но вдруг меня развернула и поцеловала в губы Астрид. Я от её поцелуя таял, как лёд на солнцепёке. Блондинка мягко разорвала поцелуй, а я так и продолжал стоять с лицом, как у амёбы. — Что, даже бить не будешь? — пошутил я. — Ты и так уже натерпелся. Думаю, на сегодня с тебя хватит, — мягко ответила девушка, и в её глазах блеснул задорный огонёк. — Но я верну должок! — Иккинг! Сынок! — из толпы, расталкивая викингов, выбежал отец и обнял меня, а за ним вышел Плевака. — Слава Богам, ты живой! — Конечно, живой! А каким мне ещё надо быть? — посмеялся я, однако, чувствовал, что сейчас своей радостью отец сломает мне рёбра. — Правда, сейчас буду не настолько живой! Папа тут же отпустил меня, слегка похлопав по плечу. — Сынок, я так рад, что ты вернулся, но как ты сбежал? — Стоик, ты только погляди! — воскликнул Плевака, и все обернулись к кузнецу. Тот почёсывал шёпота под подбородком, а дракон громко урчал, лёжа на спине. — Никогда б не подумал, что Шёпот Смерти может быть таким милым! — Вот с его помощью я и выбрался, — улыбнулся я. — Я всегда поражался твоей способности ладить с драконами, — с улыбкой сказал отец. — А сам ты как? — Плечо немного болит, а так ничего. — Тогда пойдём к Готи. Я, отец и Эстер с ребятами и драконами пошли к дому старейшины. Да, им всем обязательно надо было меня сопровождать, а как же иначе? — Эстер, ты прости, я потерял на острове Изгоев меч, который ты мне подарила, — извинился я, почесав затылок. — Да ладно, нестрашно! — отмахнулась рыжая. — Я тебе новый сделаю, может, из железа Громмеля, если найдём, из какого камня оно делается. Да и не это важно. Важно, что мы все целы и невредимы! Я обнял Эстер за плечи: — Да, это точно...