POV Пит
Сейчас я нахожусь на тренировке. Тут очень скучно, потому что никто ни с кем не хочет дружить, кроме профи. Они всё время ищут себе жертву, чтобы поиздеваться над ней, но они никогда меня не трогали. И это даже хорошо, я сейчас не в той форме, чтобы адекватно отвечать. Эта тренировка для меня последняя в моей жизни, что меня радует больше всего. Уже пять дней я нахожусь в Капитолии, уже шесть дней я нахожусь за много километров от своей любимой. Каждый мой день начинается с криков Эффи, по типу: «Пит, вставай! Сегодня у нас важный преважный день! Вставай! Мы все ждём тебя в столовой!» Ничего не оставалось делать, как встать с кровати и пойти в душ. Меня начали мучать кошмары, после которых я всегда просыпался в холодном поту. Они были ужасны! Уничтожали меня морально. Мне снилось, как вместо меня выходит Гейл на Игры и Китнисс тоже становится трибутом. А я на тот момент остаюсь дома, в Дистрикте. В схватке с профи Китнисс всегда погибала. Её убивали, резали по кусочкам, оставляли умирать от раны или укусов пчёл. Всё так ужасно, что я даже не могу представить, что с ней сейчас происходит. — Трибуты, внимание, вы можете уезжать по этажам! Повторяю, вы можете расходиться! — кричал чей-то голос в микрофоне. Профи как всегда смеются над этим высказыванием и решают остаться, ну я тоже хочу кое-что сделать. То есть попробовать. Я хочу поупражняться с луком. Пару раз я видел, как это делает Китнисс, поэтому может, когда я возьму её любимое оружие, то перенесусь к любимой? — Мелларк! — кричит кто-то у меня за спиной. Поворачиваюсь — это трибуты из Дистрикта №1. Кажется, их зовут Диадема и Марвел. — Что ты здесь делаешь? Решил остаться и потренироваться ещё? А ты знаешь, что это тебе не поможет прожить хотя бы день? — Заткнитесь лучше, — гаркнув это, ухожу в секцию по стрельбе. — Ты бы попридержал язык, Мелларк, — грозно говорит Катон. Он прибыл из Дистрикта №2. — Ты и в правду не проживёшь и дня. Зачем ты здесь? — Хочу потренироваться, если ты глухой и ничего не слышал. — Я вообще-то имел в виду, зачем ты вызвался добровольцем? — спрашивает Катон, прижимая меня к стене. — Твоё-то какое дело? Отойди лучше, а то получишь! — Боюсь боюсь. Ты слишком жалок. В твоих глазах читается страх, — говорит он, разворачиваясь и уходя от меня. Я боюсь? Страх? Нет, я боюсь не за себя, а за Китнисс. Незнание, что с ней там твориться, не даёт мне покоя, даже сейчас. Хеймитч уже обязан передать ей то, что я просил.POV Китнисс
Уже прошло пять дней с того момента, как Пит находится в Капитолии. Нас освободили от школы, и теперь каждый сидит у себя в доме и смотрит Игры, ну или выходит на площадь и там уже смотрит трансляцию. Каждый день в 12 часов дня на пороге меня ожидал мистер Мелларк с корзинкой в руке, протягивал её мне и смотрел на меня глазами полными печали. Ему тоже тяжело осознавать то, что Пит не с нами. Мама всё знает про то, что я люблю Пита и то, что он нам теперь помогает вместе со своим отцом. Она не против, хотя мы же так и живём. Нам нужна еда и не важно, откуда мы её достанем. Звучит как-то ужасно, но… Скоро будет интервью у Пита в Капитолии, как раз завтра, где-то вечером. Мне так страшно. Я так волнуюсь, я увижу его. Увижу своего любимого. Каждый день ко мне так же заходил Гейл и пытался до меня достучаться. Но я не открывала, говорила, чтобы он шел домой и наконец, оставил меня в покое. Он больше мне не друг, а я когда-то его ещё даже братом считала. Но это в прошлом. Теперь в моей жизни только двое мужчин, которых я буду любить всегда — это мой умерший отец и Пит Мелларк. И вот настал шестой день. Утро. Стук в дверь. Наверное, это Гейл. Не пойду открывать. Стук продолжается. Ну и пускай стучит себе сколько влезет. Мне лень ему всё это ещё раз объяснять. Стук. И наконец, он прекращается. Вместо этого я слышу тихие шаги матери и чей-то незнакомый голос. — Китнисс Эвердин здесь проживает? — Да, здесь, — тихо отвечает мама. Я заставляю себя встать с кровати и подойти к двери. Мне интересно кто к нам пожаловал. — А что вам нужно? — Я прибыл сюда по очень важному поручению…