Серебро со светлого Олимпа

Ответного подарка ни в Сочельник, ни в Рождество Гарри не дождался. Хотя и не сказать, чтобы ждал чего-то. Поэтому едва не заорал от удивления, спустившись утром Дня Подарков в гостиную в пижаме, халате и огромных пушистых тапочках из овчины, и увидев там безмятежно попивающего кофе Малфоя. — Черт, — вырвалось у него. — Ты… Кричер! — Не кричи на старика, — Драко отставил чашку и выпрямился. — Это я велел ему тебя не беспокоить. Старый хитрец понуро стоял у порога, демонстративно выкручивая себе уши. Гарри поморщился: — Иди уж. И принеси мне завтрак сюда! — Повернулся к Малфою: — Придется тогда тебе потерпеть мой непрезентабельный вид. Чем обязан? И с подогретым злостью аппетитом принялся за моментально доставленную Кричером кашу. Как это похоже на Хорька — притащиться вот так, с утра пораньше, без всякого предупреждения, как будто все должны ждать его в полной готовности! Пусть теперь любуется, как Поттер жует овсянку! — Договорился насчет дома? — спросил Малфой непринужденно, как будто продолжая давно начатый разговор. Гарри чуть не поперхнулся: — А ты откуда знаешь? И вообще, тебе-то что? — Тетя Меди сказала, что ты до Сочельника должен был поехать дом смотреть, — Драко оставался невозмутимым. — А что до меня… Я еду с тобой, Поттер! — Чего?! — Гарри выронил ложку. — Того! — Малфой очень похоже передразнил его. — Я понял, что приглашения не дождусь и решил сам протянуть тебе руку помощи. Хоть это и не по-слизерински. Но что поделать, если ты не имеешь никакого понятия о правилах человеческого общения. Гарри отхлебнул сока и попытался взглядом выразить все, что кипело в душе. Потому что слов таких не было. Малфой бестрепетно встретил его гневный взгляд и, в свою очередь, уставился на него прозрачными от наглости гляделками. — Что ты так вылупился? Не боишься, что глазки прямо в кашку выпадут? Их ведь обратно нельзя будет приделать — сварятся. — Ты издеваться сюда пришел? — наконец разродился Гарри, безумно жалея об утраченной способности швыряться молниями. — Вали… Он не успел договорить — Малфой с поистине хоречьей ловкостью скользнул к нему и схватил за руки. — Тихо-тихо, успокойся, — забормотал он, с неожиданной силой удерживая Гарри. — Ну хочешь, я извинюсь, только дай сказать! — Говори и выметайся! — Гарри вырвался и оттолкнул его. — На хрен мне твои извинения! Он бы немедля вышвырнул Хорька в камин, но слишком хорошо знал себя — остыв, сразу пожалел бы, что не дал придурку договорить, и изводился бы потом от любопытства. Малфой сел на свое место, кротко сложил руки на коленях. — Во-первых, все-таки извини. Хотя я не понимаю, с чего ты так взъелся. Гарри окинул его угрожающим взглядом: — Я больше повторять не буду! Говори, зачем пришел! — Так я уже сказал! — Малфой тоже разозлился, да так, что скулы покраснели. — Я сказал, что еду с тобой! — А на фига мне ты?! — заорал Гарри. — И на фига это тебе? — Да потому что тебе, безголовому идиоту, нужна нянька, чтобы ты не сдох в очередной авантюре! — Малфой аж вскочил. — И не погубил заодно моего ребенка! Гарри прикрыл глаза и глубоко задышал, с ужасом почувствовав знакомое покалыванье в предплечьях. Чертов Хорек… довел таки! — Убирайся, Малфой, — сквозь зубы процедил он. — Я сам разберусь, нужна ли мне нянька, и кто ею будет. В ответ послышался безрадостный смех: — Как знакомо… Прямо дежа-вю какое-то… Гарри не ответил, продолжая размеренно дышать. — Поттер, — в голосе Хорька послышалось беспокойство. — Что с тобой?.. Опять, да? Эльф! Принеси хозяину… — Успокоительного, Кричер, — сказал Гарри, не открывая глаз, опрокинул в себя услужливо поданный пузырек, убедился, что молния отступила в недра организма, и наконец посмотрел на Малфоя: — Ты еще здесь? Тот упрямо выдвинул вперед подбородок: — Я не уйду, пока мы не поговорим нормально. — Тогда тебе придется здесь поселиться, — Гарри вернулся к каше, игнорируя вжавшегося в кресло Малфоя. С минуту ел молча, и, когда зелье начало действовать, вопреки собственным словам, миролюбиво спросил: — Так ты серьезно две недели ждал, что я приглашу тебя ехать со мной? — Может, я и псих, но не настолько, — так же спокойно ответил Малфой. — Я… думал. Искал информацию. Опять думал. — Злился на меня... — Не без этого, — Малфой кивнул и будто повторил давешние мысли Гарри, — но я достаточно образован, чтобы понимать, что ты действовал в своем праве. Но… Он смешался под выжидающим взглядом, нервно потеребил белоснежные манжеты, закусил губу. Гарри терпеливо ждал, намазывая на тост сливовый джем — зелье все-таки было отличным, жаль, что его нельзя принимать все время. Малфой наконец решился и сбивчиво заговорил: — Поттер, тебе все равно нужен… компаньон. Человек рядом, чтобы помочь, если что… Потом, я сомневаюсь, что ты знаешь французский язык и вообще страну. А я… могу быть тебе полезным. И ребенок… Я знаю, что не имею на него никаких прав, но он же мне не чужой! Ты просто не понимаешь, что значит ребенок для чистокровного мага! — Да? — Гарри приподнял бровь. — Неужели больше, чем для любого нормального человека? — Больше! — Малфой подался вперед. — Ты никогда не задумывался, почему в старых семьях так мало детей? — Рон говорил, это оттого, что вы выбираете жен по чистокровности и положению, — Гарри прожевал кусок тоста. — Поэтому не можете поддержать женщину во время беременности. — Рон говорил, — опять передразнил его Малфой. — Это может быть правдой, если только жена магически намного слабее мужа. А уж это обстоятельство, поверь мне, проверяется еще перед помолвкой. Мы не глупее Уизли, что бы он там ни думал. — А почему тогда? — Гарри действительно стало интересно. — А потому, — Малфой тоскливо вздохнул, — что твой любимый Дамблдор в чем-то был прав… Старые семьи не то чтобы… ладно, можно сказать, что и вырождаются. Слишком много близкородственных браков. Для того, чтобы ребенок родился здоровым и магически полноценным, требуется столько магии родителей, что второго они уже не потянут. Твои Уизли – счастливое исключение. И, предупреждая твой вопрос — мы избегаем браков с магглами и магглокровками не только из идеологических убеждений. Во-первых, в таких семьях действительно велик риск рождения сквиба. Во-вторых, у старых чистокровных родов формируется особый магический фон, родовая магия, подпитывающая и поддерживающая всех членов рода. — Он посмотрел на Гарри. — Ты говорил, что тебя спасла любовь матери, ее самопожертвование, давшее тебе Кровную защиту. Так вот, поддержка родовой магии — это примерно то же самое, не настолько эффективное, конечно, зато распространяющееся на всех членов семьи на всю их жизнь. Меня, например, очень сложно отравить, я просто не возьму отравленное блюдо в рот, магия не позволит. Еще кое-что по мелочи… У других семей может быть что-то другое… Но родовая магия — это очень сложный и очень хрупкий механизм. Бесконтрольное смешение крови может разрушить его в одночасье, а это ведь то, что предки накапливали веками ради благополучия своих потомков! Гарри понимающе кивнул, хотя, по его мнению, ломать себе жизнь ради сохранения этой самой родовой магии все равно не стоило. Живут же другие как-то без нее, и неплохо. Но не ему, выжившему только благодаря Кровной защите матери, было об этом говорить. — Поэтому для нас свой, родной ребенок значит гораздо больше, чем для других, — закончил Малфой. — Меня никто не простит… я сам себя не прощу, если оставлю его на произвол судьбы. Гарри возмутился: — Ты так говоришь, как будто я — это произвол судьбы! — А разве не так? Я не имею в виду, что ты будешь плохим отцом, — быстро уточнил Драко. — Но, согласись, Поттер, ты ведь вечно влипаешь в неприятности! — Они меня сами находят, — раздосадованно буркнул Гарри. — Я ничего специально не ищу. — Это неважно, — отмахнулся Малфой. — И я просто не могу допустить, чтобы ты, беременный моим ребенком, жил где-то там один. А поскольку других кандидатур в компаньоны у тебя, по всей видимости, нет, предлагаю свою. Гарри потряс головой: — Ладно, сделаем вид, что я понял твои доводы. А теперь еще раз отвечаю… — Он хотел сказать твердое “Нет!”, но посмотрев на набычившегося и какого-то несчастного Малфоя, вдруг передумал. — Хорошо, я подумаю. И извещу тебя о своем решении. Говоря это, Гарри намеревался через пару дней отправить Малфою письмо с безоговорочным: “Извини, но нет”, вот только к вечеру понял, что хитрый Хорек сказал ему далеко не все о своих мотивах. И о том, почему так долго ждал – неужели целых две недели думал? Ладно, то, что он говорил о ребенке, наверняка было правдой. Но ведь он беспокоился о Гарри задолго до того, как узнал о его беременности! Почему так важно было разобраться в мотивах Драко, Гарри сам не мог себе объяснить. Казалось бы, какая разница, раз ему самому Малфой на хрен не сдался? Но вот не мог он просто плюнуть и забыть… И еще кое в чем тот был прав — Гарри не знал ни языка страны, в которой собирался прожить несколько лет, ни ее саму. Конечно, жизнь заставит — научится, но без помощника, да еще и с ребенком на руках, ему придется туго. Есть, конечно, миссис Тонкс, но он не может слишком сильно на нее рассчитывать, у нее своих забот полно… И, кстати говоря, почему она вдруг разоткровенничалась с племянником? Не иначе и тот ей открылся… — Да, Драко сказал мне о вашем разговоре, — подтвердила Андромеда. — Бедный мальчик выглядел довольно шокированным. — Да уж наверно, — Гарри помялся. — Знаете, он вчера заявил, что поедет со мной. Она удивленно выгнула бровь: — Как… радикально. Хотя неудивительно. Малфои очень трепетно относятся к продолжению рода. — Но мой ребенок не будет иметь никакого отношения к его роду! — возразил Гарри. Опасение, что белобрысое семейство предъявит претензии на наследника, заставило его внимательно изучить свод Магического Семейного права. — Не будет, — согласилась Андромеда. — Если ты сам не захочешь обратного… И, Гарри… Думаю, что предложение Драко вызвано не только заботой о ребенке. Гарри промолчал. Миссис Тонкс участливо коснулась его руки: — Ох, какие же вы сами еще дети… Но что поделать, раз так все сложилось, надо извлекать из ситуации лучшее. Подумай об этом. Так что у тебя с домом? Ты решился? — Да. Вот, смотрите, — Гарри оживился и извлек из кармана стопку колдографий. — Правда, симпатичный? Выбранный дом находился в Савойе, у подножия Альп, среди полей и виноградников. Небольшой, с тремя маленькими спаленками наверху и совмещенной кухней-гостиной внизу, окруженный садом, он в течение нескольких поколений принадлежал магам, уже был подключен к Каминной сети, и на него были наложены все необходимые Защитные чары — оставалось только перенастроить их на нового хозяина. Это и не слишком высокая запрошенная цена с самого начала привлекли Гарри, а побывав там, он был совершенно очарован. Оплетенные розами и вьюнком каменные стены, высокие узкие окна с яркими витражными вставками, белоснежная штукатурка и медовое дерево во внутренней отделке — домик как будто был создан его детской мечтой. — Только хозяева вдруг заколебались, — огорченно поведал он восхищенно ахавшей над колдографиями Андромеде. — Там старушка-вдова живет, дочь хотела перевезти ее к себе, та вроде соглашалась, но в последний момент заартачилась. А я уже не хочу другой дом, да и вариантов особо нет… Жду вот. — У стариков часто бывают капризы, — она махнула рукой. — Опыт подсказывает, раз уж они затеяли это дело с продажей, то уже не отступятся. Так что начинай собираться, Гарри. Житейский опыт миссис Тонкс подсказал правду — уже через два дня Гарри подписал договор и перевел деньги. Освободить дом продавцы обещали сразу после Нового года, в течение буквально трех дней — видать, боялись, что старушка опять передумает. И пора было уже переезжать – несмотря ни на что, тело у Гарри было мужское, и живот, если внимательно присмотреться, выглядел уже не совсем плоским. Так что откладывать ответ на предложение Малфоя стало некуда. Поразмыслив, Гарри решил пойти на компромисс. — Я не могу вот так взять и согласиться, — сказал он. — Сам понимаешь, у нас не те отношения. Но и совсем отказаться тоже не могу… не знаю уж, почему… Короче, предлагаю тебе вот что. Я перееду, устроюсь, друзья мне помогут обжиться. И уж потом ты приедешь в гости, я сообщу тебе каминный адрес. А там посмотрим, сможем ли мы жить в одном доме, не убивая друг друга. — Звучит разумно, — согласился Малфой. — Хорошо, буду ждать письма. Он с любопытством огляделся вокруг: — Ты возьмешь что-нибудь отсюда? — Нет, — Гарри засмеялся. — В том доме здешняя обстановка будет смотреться странно. Да там почти все есть, мебель в гостиной мне понравилась, такая… добротная, — он вспомнил тетино словечко. — Только спальни надо будет заново обставить. — Мебель бери в Лионе, у мастера Жильбера, — Драко потянулся за пером. — Я напишу тебе, как его найти. Мы у него для виллы в Ницце заказывали… Гарри не стал возражать, хотя не думал, что мебель, подходящая для малфоевской виллы, будет уместна в его доме. Но иметь координаты проверенного мастера было хорошо в любом случае. — Еще в Лионе есть мадам Шо, — Малфой продолжил раздавать советы, подозрительно смахивающие на распоряжения. — У нее хорошие ткани, даже в меноре есть портьеры от нее. Мать всегда в этой лавке часами пропадает. — Ну, раз даже в меноре… — притворно ахнул Гарри и вдруг вспомнил то, о чем сам он, привыкший к самостоятельной жизни, как-то не задумывался, пока ему не подсказала Гермиона: — Кстати, о матери… Малфой, а как ты объяснишь свой отъезд родителям? Тот резко сдулся, опустил глаза. — Маме скажу почти правду, — нехотя сказал он. — Ну, что ты болен, и тебе нужна помощь. Она поймет, Долг Жизни и все такое. Тетя поможет уговорить, если что… А отцу… — он помолчал и договорил с большим усилием. — Вряд ли он вообще заметит мое отсутствие. Дальнейшее развитие темы явно грозило очередной ссорой, и Гарри оставил ее. Просто сказал для собственного спокойствия: — Это хорошо, что ты не сказал им о ребенке. Имей в виду, я не желаю, чтобы они знали, и, если что, буду все отрицать. — Конечно, не сказал, — огрызнулся Малфой. — Помимо всего, для мамы было бы слишком болезненно знать, что у нее есть внук, и не иметь возможности быть с ним. Гарри слегка устыдился и перевел разговор на более приятную тему: — Так ты хорошо знаешь Лион? Расскажи еще, что там и где. Драко снова обрел надменный вид и снисходительный тон: — Я бывал там чуть не каждое лето. Там продают лучший во всей Европе шелк. Ну что ты сидишь? Возьми перо и записывай: вход в магический квартал находится… *** Сад был красив даже таким — облетевшим, мокрым, с ломким узором голых черных ветвей на фоне серого неба. Гарри обошел его весь, представляя, как здесь будет хорошо, когда деревья и кусты зазеленеют, а на клумбах распустятся цветы. В самой глубине, у забора он обнаружил крошечный игровой домик, запущенный, но вполне целый. Находка привела его почему-то в полный восторг, и Гарри вернулся в дом, думая, что все-таки он — очень везучий парень. — У меня есть игровой домик! — объявил он отдыхающим от праведных трудов друзьям. — Еще две сливы, три вишневых дерева, пять яблонь и огромное количество всяких кустов. И большой огород. — Я заметила в северном углу посадки разных трав, — сказала Гермиона. — Обязательно проверь их весной, Гарри, и составь список. Всегда хорошо иметь под рукой свежие ингредиенты для зелий. — Не боись, Хорек этим займется, — пробурчал Рон. — Уж он насчет зелий ничего не упустит. А Гарри весной не до травок будет. Гарри кинул в него подушкой. — Опять ты! — железная уверенность друга в том, что Малфой не просто приедет в гости, а останется тут жить, несказанно бесила. Как и то, что Рон оказался прав, предсказав еще тогда, когда Гарри рассказал ему, что пришлось открыться Малфою: — Да, дружище, не надо было этого делать... Вот увидишь, теперь он от тебя не отвяжется. Прилипнет, не отдерешь. — Пока не похоже что-то, — усомнился Гарри. — Да что я, Хорька не знаю? — возмутился Рон. — Он еще в школе прямо наизнанку выворачивался, лишь бы тебя достать! А тут ты ему самолично в руки такой убойный аргумент… Нет, он просто не сможет им не воспользоваться. — Так в школе он думал, как навредить! А тут вроде как помочь хотел, а оказалось, что не надо, уже помог! Друг посмотрел на него с недоумением: — Ну и что? Нет, мне, конечно, удивительно, с чего это он так переменился… но как был зацикленным на тебе, так и остался. Только... это… — он пощелкал пальцами, подбирая слова. — Сменил полярность: отрицательное на положительное, — подсказала Гермиона и поцеловала Рона. — Ты у меня такой умница. Гарри только скептически усмехнулся, глядя на их единодушие. А после визита Хорька с предложением компаньонства очень не хотел рассказывать им об этом, чтобы не видеть написанное на лицах: “А что мы говорили!” Но куда деваться, пришлось. И услышал от Рона очередное предсказание: — Ну все, раз ты его сразу не послал, он все равно приедет и будет с тобой жить. Ты только постарайся спроваживать его куда-нибудь, когда я там буду. Сам понимаешь, я за себя не ручаюсь, могу и прибить. — Да с чего ты взял, что я соглашусь? — Что я, Хорька не знаю? — снова сказал Рон. — Если уж он что решил, зубами это выгрызет. — А мое мнение уже в расчет не принимается? — всерьез обиделся Гарри. — Ты считаешь меня тряпкой? — Нет, ты что! — Рон покраснел и заговорил медленно, обдумывая каждое слово. — Ты, Гарри, наоборот, самый сильный человек, которого я знаю. И, наверно, поэтому ты... Не знаю как сказать… В общем, ты не сможешь оттолкнуть человека, если он к тебе с добром. Гарри слегка смягчился: — И ты уверен, что Хорек именно с добром? — Нет, конечно, не уверен... Это уж тебе выяснять, дружище! Но если что, я помогу тебе спрятать труп. Рон поймал подушку и прикрылся ею: — Все-все! Не бей меня! Я и так до сих пор не оклемался от вечеринки. — А вот не надо было столько пить, — назидательно сказала Гермиона и самокритично добавила: — Хотя не мне говорить… Но ты, Рон, все же перебрал. Гарри засмеялся, вспоминая: его прощальная вечеринка удалась на славу. К утру из всей компании только он и Кричер оставались трезвыми. Хотя поначалу веселье не ладилось — Гарри даже не ожидал, что известие о неладах с его здоровьем и скором отъезде из Англии так сильно всех расстроит. Общее мнение выразил Невилл, как всегда, откровенно и деликатно: — Просто ты для нас такой символ, что ли, Гарри… Я понимаю, что тебе может быть неприятно, но это так и есть. Весь прошлый год мы жили, думая, что если с тобой все хорошо — значит, и с нами будет все хорошо… как-то так… Нет, ты не думай, все переживают именно за тебя, но твое благополучие — это уже не только твое личное дело, — он виновато развел руками. — Это мне наказание такое за убийство Волдеморта? — хмуро спросил Гарри. Невилл улыбнулся: — Если тебе легче, считай, что так. Но нам искренне хочется, чтобы у тебя все было хорошо. Гарри уже ругал себя, что не додумался отложить объявление о своих делах на окончание вечеринки, когда пришли прямо-таки светящиеся от счастья Дин Томас с Дафной Гринграсс и молча продемонстрировали обручальные кольца. О неожиданном и бурном романе двух таких разных однокурсников Гарри знал со слов Рона, но как-то не думал, что у них все настолько серьезно. Дафна была чистокровной слизеринкой, так что вряд ли ее семья приняла магглорожденного Дина с распростертыми объятиями. Судя по поднявшемуся радостному гомону, все, кроме него, были посвящены в перипетии этой помолвки и знали, чего стоило ребятам обретение колец на пальцах. Но Гарри и без этого знания был безмерно рад за них и благодарен — с триумфальным явлением счастливой парочки все переключились на поздравления и позитив, и дальше вечеринка потекла как по маслу. К счастью, Джинни, кажется, успела пережить их разрыв и вела себя с Гарри, как с хорошим приятелем. А когда Дафна спросила у нее, не общается ли она с Теодором Ноттом, ведь тот так явно на нее заглядывался, надолго впала в задумчивость. Рону это совсем не понравилось: — Только слизеринца нам в семье не хватало! — Да с чего ты взял? — удивился Гарри. — Он, может, и не интересен ей вовсе. Просто удивилась. — Я свою сестру знаю, — заявил Рон. — Джин просто так ни от чего не грузится. И, если что-то себе в голову вобьет, не отступит, пока своего не добьется. Это с тобой она как-то лопухнулась. Видать, детские впечатления помешали — так и не смогла поверить, что ты не герой из сказки, а обычный парень. — Тебя послушать, Джинни и Хорек — одинаковые, — Гарри обиделся за свою бывшую девушку. — А в чем-то они похожи, — серьезно кивнул Рон. — Просто Джинни посмелее будет, хоть и девчонка. Ну и воспитание у нее нормальное. У нашей мамы не забалуешь. — Ладно… Но вот что интересно — ты Джинни знаешь, потому что она твоя сестра. А почему ты так уверен, что так же хорошо знаешь Малфоя? Рон посмотрел на него удивленно: — Не так же, конечно, но… Гарри, мы с ним шесть лет на одном курсе учились! У меня есть глаза и уши. Хотя, что я тебе говорю… Вот вы с Гермионой тоже одинаковые — видите и слышите только то, что по делу надо, или касается вас самих. И как вам не скучно так жить? Ответить Гарри было нечего — друг говорил чистую правду. — А я даже рад, что Малфой здесь будет, — между тем, Рон опять завел свою шарманку. — Он, конечно, хорь облезлый, но хоть будет нос по ветру держать. А то ты, Гарри, так и будешь сидеть и ничего не узнаешь, даже если этот… зонби-акалипсис случится. — Зомби-апокалипсис, Рон, — автоматически поправила его Гермиона и фыркнула. — Ну и что? Главное, что Гарри знает, как справиться с инферналами. И умеет это делать. Вспоминать об инферналах не хотелось, сердиться на Рона тоже, и Гарри перевел разговор на всегда пользующуюся успехом тему: — Что готовим на ужин? Кричер, ты все продукты из дома перетащил? Друзья провели у него три дня — Гермиона даже взяла ради этого выходной за свой счет. Они побывали в магическом квартале Лиона, который, к удивлению Гарри, оказался намного больше такового в Лондоне. — Это потому, что на континенте маги привыкли жить скученно со Средних веков, — объяснила Гермиона. — Они еще тогда объединялись, потому что так легче было прятаться от Инквизиции. В Париже вообще целый магический район, улиц, наверно, двадцать. В следующий мой приезд обязательно там побываем. Мебель для спален Гарри купил все-таки у мастера Жильбера — тот делал не только дорогие гарнитуры на заказ для вилл и особняков, но и простые удобные вещи для обычных домов. Так что попозже Гарри решил заказать у него и детскую. Там же, в Лионе, он купил сову — неприметного серого самца, которого назвал без выкрутасов Греем. Без своего почтальона ему теперь было никак нельзя. Посуду и прочие домашние мелочи привезли с Гриммо — Кричер собирал и упаковывал все это добро несколько дней, не слушая Гарри, убеждавшего, что проще будет купить новое. — Хозяину лишь бы деньги тратить, — ворчал он. — У хозяина есть прекрасная посуда, зачем новая? Хозяин нигде не найдет такого серебра! И одеял таких не найдет! И подушек! В конце концов Гарри отступил, велев не брать только портьеры и покрывала — Блэковский помпезный бархат успел надоесть ему на Гриммо. Эти вещи он купил у разрекламированной Малфоем мадам Шо. Шелк в Лионе продавался действительно великолепный — самых разных расцветок и фактур, зачарованный и обычный. Гарри не выдержал соблазна и купил жутко дорогие занавески из тончайшей зеленой вуали, на которой, сменяя друг друга, распускались разные полевые цветы, летали бабочки и прыгали кузнечики. Он повесил их в выбранную для будущей детской комнату и добрых полчаса просидел там, любуясь на эту иллюзию летнего луга. Гарри проводил друзей до французского Министерства Магии, откуда они должны были добираться до Англии международным камином. Ему самому надо было зарегистрировать свой новый каминный адрес и получить разрешение на использование Магглоотталкивающих чар на участке. Вот тут-то он и понял по-настоящему, что такое языковой барьер: если бы не Гермиона, хорошо говорившая по-французски, провозился бы, наверно, весь день. А с ее помощью все удалось сделать намного быстрее, чем было бы в Англии — то ли французы были по своей натуре меньшими бюрократами, то ли у них попросту не было своего Перси Уизли. Но вот подруга исчезла в зеленом пламени, за ней нырнул в камин Рон, и Гарри остался один. Он потерянно огляделся, вспомнил, что хотел прогуляться по Парижу, но журчащая вокруг французская речь вдруг показалась враждебной, сам он — уязвимым и беззащитным, а день — промозглым и холодным. Поэтому Гарри решил, что раз в жизни имеет право поступить малодушно, и зашагал к общему Каминному залу. Зато, бросив в огонь летучий порох и произнеся: “Поттер-хаус у Мерибель!”, испытал прилив законной гордости — у него впервые в жизни появился свой собственный дом. Принадлежащий только ему и никому больше. Гарри прожил один еще неделю. Много гулял по окрестностям, накинув на себя Отвлекающие чары. Нашел совершенно замечательную пекарню, где пекли неимоверно вкусный хлеб в больших каменных печах, и ходил туда каждый день. Примелькаться и обратить на себя внимание он не боялся — благодаря чарам магглы забывали о нем в тот же миг, когда отводили от него взгляд. Этот же хлеб можно было купить в ближайшей деревушке, куда его привозили на аккуратном, ярко разрисованном фургончике, но Гарри больше нравилось бывать в пекарне и приносить домой еще горячие багеты и булочки. В деревне был магазинчик, торгующий местными сырами, сливками и молоком. Гарри продегустировал их все и нашел заслуживающими самой лучшей оценки. Да и мясо местное было отличным. Даже Кричер признал высокое качество местных продуктов, хоть и сетовал на их маггловское происхождение. Но французских поставщиков-магов он не знал, а Гарри было абсолютно все равно, кто делал все эти вкусные вещи. Но проводить все время за едой было нельзя, гулять одному, когда даже впечатлениями поделиться было не с кем, надоело, и Гарри начал тосковать. Даже пребывание в клинике не могло сравниться с теперешней скукой. Там у него были осмотры, беседы с целителем, занятия… Да даже возможность поесть в столовой, окруженным людьми, оказывается, очень скрашивала одиночество. И как он мог думать, что проживет так почти полгода, лишь время от времени видясь с друзьями и мэтром Дювалем? Так что, отправляя Грея в Малфой-менор, он обещал себе быть с Драко как можно более дружелюбным. Перспектива жить с ним в одном доме уже не казалась Гарри невозможной и даже нежелательной. “Не зря говорят, все течет, все меняется, — думал он, гадая, когда Малфой сможет приехать. — Кто бы мне сказал, что я когда-нибудь буду с нетерпением ждать встречи с Хорьком! Или ему — что он будет навязывать мне свое общество. Хотя он мне всегда его навязывал… правда, каким образом это делалось… Интересно, все-таки, что же заставило его, как говорит Гермиона, сменить полярность? Скорее бы он уж приехал, что ли...”