Серебро со светлого Олимпа

Гарри как раз сидел в гостиной, наслаждаясь вечерним какао и думая, ложиться ли спать или посидеть еще чуть-чуть, когда камин вспыхнул зеленым огнем и выплюнул донельзя взъерошенного Малфоя — растрепанная длинная челка закрывала пол-лица, ворот мантии был смят и надорван, а левая щека опухла и покраснела. Гарри подскочил: — Ты что, дрался? — Здравствуй, Поттер! — Малфой мотнул головой, отбрасывая челку назад, обжег отчаянным злым взглядом. — Все из-за тебя! Все самое плохое в моей жизни происходит из-за тебя! — Да что ты говоришь? — Гарри сел обратно на свое место, отхлебнул какао. Горло стиснуло разочарованием — и вот это он так ждал? — Тогда почему ты здесь? Малфой опустил голову, снова занавесившись челкой. Его заметно трясло. Что бы с ним не случилось по дороге, оно явно не было простым недоразумением. Злость куда-то испарилась, стало даже жаль придурка. — Ладно, — сказал Гарри, поняв, что ответа не будет. — Кричер! Покажи мистеру Малфою его комнату. Я пошел спать, поговорим утром. Он и в самом деле лег, но напряженно прислушивался к происходящему. Чуть погодя послышались шаги, и хлопнула соседняя дверь — Малфой все-таки остался, хотя Гарри бы не удивился, если б тот ушел обратно в камин. Что же с Хорьком все-таки случилось? Нарвался на кого-то в Министерстве? Пока в голову приходил только такой вариант. Но причем тогда Гарри? Хотя для Малфоя все плохое всегда происходило по вине Поттера, ничего нового он сегодня не сказал… Гарри прислушался — в соседней спальне что-то шуршало и постукивало. Вещи разбирает? Интересно, сколько чемоданов он привез? Шкаф-то в комнате не сказать, чтобы большой… Гарри прыснул в подушку, представив переполненный шкаф и злого Малфоя, стоящего рядом с горой неразобранного багажа. Малфой топал ногами, размахивал палочкой, надувался до багровости и грозил кому-то кулаком. Потом забрался на верхушку горы из чемоданов, сел и заплакал. Гарри вздрогнул и проснулся — оказалось, он успел задремать, а из соседней комнаты доносились тихие, но отчетливо слышные судорожные всхлипы. Те захлебывающиеся, мучительные звуки, выходящие, когда пытаешься плакать беззвучно, вжимаешься лицом в подушку, но боль и горе такие сильные, что совсем сдержать рвущийся изнутри крик не удается, как ни старайся. Сердце стиснуло от острой жалости, но Гарри остался лежать, стараясь даже не двигаться, чтобы не шуметь. Он как будто вернулся на год назад, в палатку — сдавленный плач в темноте, собственная горькая беспомощность и неизвестность впереди… Но он слишком хорошо знал, что ничем сейчас не поможет Малфою, как тогда не мог помочь Гермионе. Как когда-то, много раз, никто не мог помочь ему самому. Утром Гарри предсказуемо проспал: растревоженная память заставила его проворочаться полночи, еще долго после того, как Малфой затих. Но на столе, к своему удивлению, он увидел свежие круассаны. — Кричер сказал, что ты каждое утро ходишь за хлебом, — послышалось из-за спины. Гарри обернулся — Малфой стоял у двери, бодрый, аккуратный и гладко причесанный, без всяких следов вчерашнего на лице. — Я подумал, что могу сходить вместо тебя, и загладить этим свое поведение, — продолжил он, проходя за стол. Гарри откусил большой кусок от ароматной, с его любимой шоколадной начинкой, булочки, прожевал его и кивнул: — У тебя получилось. В деревне брал? Малфой расслабился и улыбнулся: — Да, в таком нелепом автомобильчике. — Тут совершенно потрясающий хлеб, — Гарри откусил еще. — Ты пробовал? Я хожу за ним в пекарню, там такие огромные печи. Очень интересно. — Должно быть, — Малфой был необычайно вежлив. Видимо, решил во что бы то ни стало заставить забыть о своем вчерашнем срыве. — Что здесь еще интересного? Дальнейший разговор был таким же вежливым, осторожным и даже, можно сказать, светским. Гарри чувствовал себя героем какой-то постановки по Джейн Остин. Впечатление усугублял Кричер, снующий вокруг стола с тарелками и подливающий кофе и сок, как заправский лакей. Кстати говоря, хозяина он редко баловал таким обслуживанием! Было немного неловко, но забавно. — Пойдем погуляем? — предложил Гарри после завтрака. — Покажу тебе окрестности. Дом ты уже видел, наверно. — Его осмотр не занял много времени, — любезным тоном произнес Малфой. — Но он довольно милый. Это было ожидаемо, но Гарри все равно слегка обиделся. Окрестности Малфоя тоже не слишком впечатлили. К концу прогулки Гарри со смесью облегчения и разочарования думал, что, кажется, Рон все-таки ошибся, и Драко не пробудет здесь и нескольких дней. Вот только… почему он так плакал ночью? Из-за случайных людей и обид так не плачут. Миссис Малфой вряд ли могла сделать что-то плохое своему обожаемому сыночку, значит… — Дело в твоем отце, да? — Гарри держался весь день, но после ужина все-таки не сумел утерпеть. — Это из-за него ты вчера был… такой? Малфой молчал так долго, что извинения уже рвались с языка. Но, прежде чем Гарри произнес их, все же ответил: — Хотел бы я сказать, что это не твое дело, но… Да, ты прав. Поттер… я больше не могу вернуться домой. Придется тебе терпеть меня… долго. — Он выгнал тебя из дома? — Гарри был неприятно поражен. Какой бы сволочью ни был Люциус Малфой, но почему-то думалось, что сына он любит. Драко кивнул: — Я даже не думал, что он еще способен на такие... эмоции. Знаешь, все лето и осень отец был похож на инфернала. Не знаю, что его сломало больше — поражение или разочарование… но он почти не выходил из своего кабинета, много пил… и вообще… Я поэтому сказал тогда, что он вряд ли заметит мое отсутствие. Он бы и не заметил, наверно, но черт меня дернул зайти попрощаться… — Его взбесило мое имя? — Не только… Мне сейчас кажется, что он посчитал предательством сам факт моего отъезда. У менора сейчас не лучшие времена, знаешь ли. Но если глава рода сам сидит сложа руки, какое право он имеет требовать что-то от меня! — глаза Малфоя сверкнули яростью. — Я и не могу почти ничего, а что мог — то сделал! Гарри вспомнил, как в начале лета сам испытал настоящий шок, прочитав подсунутую Кричером книгу о волшебных домах и поняв причину стремительного упадка особняка Блэков на Гриммо. Но ему потребовалось провести всего пару ритуалов, пусть и довольно сложных, чтобы дом ожил и перестал сопротивляться попыткам навести порядок. И ведь в отличие от Блэков, Малфои никуда не девались и продолжали жить в своем меноре! — Да? — скептически хмыкнул Драко на его недоумение. — Знаешь ли, семейное поместье не слишком приспособлено для того, чтобы быть ставкой безумного Темного Лорда! Пусть мы и считаемся темными магами, но до создания хоркруксов не опустился ни один Малфой. Как и… до всего остального. По крайней мере, не у себя дома. — Ты знаешь о хоркруксах?! А черт, ты же читал дневник… — Успокойся, Поттер, — Малфой сухо усмехнулся. — Из дневника понятно только, что ты им был. Подробности я нашел в своей домашней библиотеке. — Так что с менором? — Гарри решил сменить тему. — Дом на Гриммо умирал, пока я не провел полные ритуалы принятия, потому что Сириус не мог принять его по-настоящему, а я не был Блэком по крови. Но после ритуалов все стало нормально, я даже ремонт собирался делать… — Долго объяснять… Главное, что в последний год хозяевами в меноре были отнюдь не Малфои… И не забывай, что дом на Гриммо — всего лишь небольшой городской особняк! — А у вас настоящее имение? — полюбопытствовал Гарри. — С земельными владениями и прочим? — Земельные владения с принятием Статута мы почти все утратили, — нехотя ответил Малфой. — Пришлось продать магглам… Но территория самого поместья достаточно велика. И дом… Ну ты сам его видел. — Не то чтобы у меня была возможность его рассмотреть, — хмыкнул Гарри. — Но он, кажется, действительно большой. — О да, он действительно большой, — передразнил его Драко. — Мы с матерью сделали все, что могли, но этого мало. А отец… мне даже кажется, что ему нравится жить так! Со всеми этими неупокоенными духами, плесенью на стенах и рыдающими домовиками! — Наверно, ему нравится хранить память о своем Лорде, — Гарри не смог сдержаться. — Ведь это все, что у него осталось. Малфой бешено зыркнул на него из-под челки, но отвечать на выпад не стал. Просто поднялся и ушел наверх. Гарри посидел немного один, чувствуя легкое раскаяние. Извиняться не хотелось, в конце концов, он сказал только то, что думал… но все-таки, наверно, надо было. Кричер зазвенел посудой, бросая укоризненные взгляды на хозяина, и он не выдержал. — Можно? — Гарри постучал в дверь. За ней безмолвствовали. — Извини, Малфой. Я не должен был… — Конечно, не должен, — дверь распахнулась. Драко уже был в пижаме. — Но… короче, извинения приняты. — Хорошо… Тогда спокойной ночи. — Спокойной, — Малфой закрыл дверь. Гарри пошел к себе, улыбаясь и думая, что не так все и плохо сложилось для первого дня. По крайней мере, они не прокляли друг друга и даже не подрались. *** — Поттер, тебе не пойдет этот цвет, — Малфой решительно отобрал у Гарри футболку с забавным принтом — лев, спящий на крыше автомобиля с задранными кверху лапами — на ядовито-зеленом фоне. — И вообще, — прошипел он, отойдя подальше от лотка, — что за страсть к дешевым маггловским тряпкам? Или без гриффиндорской символики дня не можешь прожить? Гарри мученически закатил глаза: — Просто картинка понравилась! Малфой, ну какая разница, идет мне этот цвет или не идет? Я в этой футболке на прием в Министерство не собираюсь! И какая разница, маггловская она или не маггловская? — Все начинается с малого, — отрезал Малфой. — И потом, ты — Гарри Поттер, а не кто-то там. Изволь соответствовать и думать о своем имидже. — Боже, еще ты мне это не говорил, — Гарри надулся. Малфой потащил его к ближайшему кафе: — Я хочу пить. А тебе пора поесть чего-нибудь… хотя, может, вернемся в Quartier Magique? Я не доверяю этим маггловским забегаловкам. Гарри из духа противоречия решительно распахнул дверь: — Не бойся, не отравлюсь. Они уже несколько дней гуляли по Парижу. Малфой отлично знал магическую часть города и трещал по-французски, как сорока. С маггловским Парижем он был знаком поверхностно, но быстро сориентировался, как только привык к дорожному движению. Так что Гарри оставалось только ходить за ним и наслаждаться красотами. — А Лондон ты тоже не знаешь? — как-то спросил у него Гарри. — В смысле, маггловский? — Лондон почти весь маггловский, — хмуро ответил Малфой. — Я неплохо знаю исторические места и здания, этого достаточно. И в Париже мне до сих пор хватало Quartier Magique и острова Сите. Не знаю, что тебе надо еще. Но одного Гарри он гулять все равно не отпускал, предпочитая ходить с ним и нудить время от времени о «проклятых магглах». В кафе Малфой заставил Гарри самостоятельно сделать заказ: «без практики так и останешься безъязыким». Пришлось попотеть, зато старания были вознаграждены: официант в кои веки принес именно то, что Гарри хотел — луковый суп и запеченное мясо. Малфой лениво ковырялся в салате и пил разбавленное водой вино. — А ты есть не хочешь? — спросил подобревший от сытости Гарри. — Мне понравилось, очень вкусно. — Я лучше поем дома или у месье Терье. И тебе рекомендую. У магглов столько заразных болезней… — Во-первых, ты все равно что-то ешь и пьешь, — резонно заметил Гарри. — Во-вторых, есть такая вещь, как санитарный контроль. Малфой упрямо промолчал. Гарри не стал спорить — все равно Хорьку ничего не докажешь, а портить такой хороший день ссорой не хотелось. Как ни удивительно, но оказалось, что общество Малфоя может быть очень даже приятным, если не заострять внимание на каждом его высказывании. Да и сам Драко, было видно, старался держать себя в рамках. По крайней мере, он еще ни разу не сказал ничего по-настоящему оскорбительного. — Куда теперь? — Гарри отодвинул тарелки. — А куда ты хочешь? Мне все равно. Гарри посмотрел в окно. Почти уже стемнело, и начался дождь. — Давай домой, — сказал он, почувствовав, что устал. — Только зайдем в тот магазин? Теперь настала очередь Малфоя закатывать глаза: — Поттер, ты еще не все там скупил? Гарри не удостоил его ответом, хотя, говоря по правде, в магазине «Новые игры» их уже узнавали в лицо. При этом Малфою сочувственно улыбались и сразу подавали свежие журналы, чтобы скоротать немалое количество времени, проводимое Гарри у прилавка. Но оно того стоило! Видимо, кто-то из магглорожденных или полукровок серьезно увлекся компьютерными играми и придумал их магический аналог. Насколько Гарри понял, использовался принцип работы Омута Памяти, но сильно упрощенный. Игры продавались в виде стеклянных сосудов с заключенными внутри иллюзиями. Погрузив в сосуд палочку, волшебник попадал в мир игры, где сражался с иллюзорными монстрами и проходил другие препятствия. Сюжеты не отличались сложностью и разнообразием, а цены были довольно высоки, но Гарри подозревал, что это только пока. И это все равно был прекрасный способ развлечься и расслабиться, так что пусть Малфой молчит. Малфой и молчал, пока Гарри обсуждал с продавцом, что выбрать на этот раз. К счастью, парень неплохо говорил по-английски, поэтому перевод не требовался. Проведя в магазине почти час, Гарри чуть не вприпрыжку направился к кафе мэтра Терье, где был общественный камин: не терпелось опробовать новые игрушки. Оказавшись дома, он с облегчением сбросил тяжелую теплую куртку и потянулся. И удивленно посмотрел на завороженно уставившегося на его живот Малфоя: — Что? Тот отвел глаза: — Нет, ничего… просто, когда ты так делаешь, уже заметно. Гарри вспыхнул: — Да? Черт… — А он… — Малфой замялся, но все же спросил: — Он еще не шевелится? Я читал, что уже может. — Нет, — Гарри зашагал к лестнице. — Еще нет. — Поттер! — голос Малфоя догнал его на площадке между этажами. Гарри обернулся — тот стоял у подножия лестницы. — Ты ведь… ты скажешь мне, когда он… ну, начнет? Гарри кивнул и почти бегом направился в свою комнату, намереваясь просидеть там весь вечер. Щеки горели, как обожженные. А когда он внимательно взглянул на себя в зеркало, побагровел даже лоб. Малфой был прав — выпуклость живота под тонким свитером просматривалась уже отчетливо, даже, когда он стоял прямо. Пока еще ее можно было принять за некоторую полноту, но скоро будет очевидно, что если это и полнота, то очень нездоровая. И скоро тот, кто там, внутри, начнет шевелиться, мэтр говорил, что с шестнадцатой недели это уже можно почувствовать… Гарри застонал и повалился на кровать, накрывая голову подушкой. Ну как, как так получилось, что до сих пор он ни разу не подумал о том, что носит в себе настоящего, живого, отдельного от него человека?! Вернее, он думал, конечно, но… Подушка полетела в угол. Он именно что думал: как о чем-то прочитанном или увиденном в фильме. Но по-настоящему понимать стал только сейчас, до сих пор воспринимая на самом деле свою беременность как способ лечения, не больше. Каким же он был идиотом… — Хозяин Гарри, — послышался скрипучий голос Кричера. — Ваше какао готово. — Принеси его сюда, — крикнул Гарри. Он был не готов продолжать разговор с Малфоем. И, пожалуй, даже думать ни о чем больше не хотел. — И прихвати еще флаконы из кармана моего пальто! *** Мэтр Дюваль был неумолим: — Гарри, откладывать решение ты больше не можешь. Срок уже больше шестнадцати недель, и я просто не рискую брать на себя дальнейшую ответственность без помощи специалиста. — Но вы же сами сказали, что моя беременность не похожа на женскую! Чем мне может помочь акушер? — Не похожа только в плане гормональной поддержки! А развитие плода идет точно по тем же законам, что и у ведьм! И… — мэтр строго взглянул на Гарри, — ты подумал о том, что тебе еще и рожать? — Чем я буду рожать? — буркнул Гарри, неудержимо краснея. — Уж не тем, через что забеременел, — мэтр неожиданно захихикал и серьезно продолжил. — Извини, гм, за неуместную шутку. Но мы еще не знаем всех возможностей твоего тела… думаю, оно может создать и родовые пути, раз уж создало матку. А если нет, то понадобится операция. И в том, и в другом случае помощь специалиста жизненно необходима. Вот, я составил список, изучи его и подумай. Жду ответа через пару дней. Эти четверо грамотные специалисты и порядочные люди, я их всех неплохо знаю. Он вручил Гарри свиток. — А теперь о твоем общем состоянии. Думаю, могу уже с уверенностью сказать, что опасность полного перерождения миновала, ты стабилизировался на определенном уровне. Как мы и думали, для преобразования материи ни палочка, ни заклинания тебе уже никогда не потребуются, ихор из твоей крови тоже никуда не денется, но ты остаешься человеком. После появления ребенка, конечно, надо будет еще понаблюдать, но пока я в своих выводах уверен. — Хоть что-то хорошее, — кисло проговорил Гарри, вертя список в руках. — И наверняка есть «но», мэтр? — Конечно, есть, — Дюваль вздохнул. — Такова жизнь — за все надо платить. Но ты и так знаешь: в твоем случае «но» достаточно легковыполнимое — никаких нечеловеческих подвигов, переворотов и революций, никакого сильного и постоянного душевного напряжения. Спокойная, респектабельная жизнь, семья — ребенок у тебя уже будет, найдешь милую девушку или интересного молодого человека, занятие себе по душе... Ты умный, сильный и привлекательный юноша, к тому же обеспеченный и влиятельный, у тебя есть все условия для хорошего старта. — Ну да… Спасибо, мэтр Дюваль. Я вам напишу через пару дней. Когда фигура целителя скрылась в камине, с лестницы спустился Малфой. — Легковыполнимое, Поттер? Для нормального человека, конечно. А вот для тебя… — Подслушивал? — Гарри не удивился. А тот даже и не думал стесняться: — Не хотел бы, чтобы я услышал, поставил бы заглушку. — И то правда… Да ты и так все знаешь, что уж там. — Вот именно. Гарри развернул свиток, Малфой пристроился у него за плечом. — Тебе не кажется, что это уже слишком? — возмущение вышло каким-то вялым. — Нет, не кажется. И кого ты выберешь? — Еще не знаю. Хотя… — Гарри указал на вторую строчку: — Это ведь мужское имя? — Поль Мишле? Да. — Вот и отлично. По крайней мере, не придется раздеваться перед женщиной. На удивление, комментариев от Малфоя не последовало. — Что у нас на обед? — судя по звукам, тот уже рылся в кухонных шкафах. — А чего ты хочешь? — Гарри вдруг невыносимо захотелось приготовить что-нибудь необычное. Что-нибудь, что займет руки и голову на несколько часов. — Сегодня я добрый! Готов лично выполнить твой заказ. — Буйабес и суфле из цыпленка, Поттер? Мы во Франции или где? А на десерт шоколадные эклеры. Гарри усмехнулся: — Вызов принят. А теперь исчезни с моих глаз, пока не позову. После обеда, имевшего оглушительный успех — Малфой сказал: «Вполне можешь сделать карьеру кухарки, Поттер. Чем не спокойное и респектабельное занятие?» — Гарри велел Кричеру купить все необходимое для суфле к послезавтрашнему дню: — У меня и правда неплохо получилось, и само блюдо очень вкусное. Надо угостить Рона и Гермиону. — Они приезжают послезавтра? — настороженно спросил Малфой. — Да, — Гарри внимательно посмотрел на него. — А ты имеешь что-то против? — Как я могу? — фыркнул Драко и встал. — Это твой дом и твои друзья. — Вот именно, — пробормотал Гарри ему вслед. Настроение испортилось. Хотя, что еще можно было ожидать от Малфоя? *** День выдался теплый и солнечный, как будто был не конец января, а начало апреля. Вершины гор, обычно скрытые за облаками или туманной дымкой, сегодня ослепительно блестели на фоне ярко-голубого неба. Рон глубоко вдохнул бодрящий, пахнущий талым снегом воздух: — Хорошо здесь! У нас ледяной дождь уже который день. Жить не хочется. Да что я тебе рассказываю, ты и сам знаешь, как оно, зимой в Лондоне. — Я бы лучше в Лондоне жил, чем так, — Гарри пнул попавшийся под ноги камешек. — Так плохо? — Рон подобрался. — Это из-за Хорька? — Нет, — Гарри остановился, глубже засунул руки в карманы. — Как ни странно, он может быть весьма приличным человеком. Когда хочет этого. Париж мне показывает, учит языку и вообще… с ним интересно. Рон выжидающе молчал, глядя на него с тревогой. Гарри опустил голову: — Я боюсь, Рон. До меня только что дошло, — он обвел рукой вокруг живота, — что это все всерьез. По-настоящему… Глупо, да? — Почему же глупо? Конечно, ты боишься, — Рон передернулся. — Не хотел бы я быть на твоем месте… Но задний ход уже поздно давать, дружище. Может, мне пожить с тобой? До дня святого Валентина Джордж вполне справится один. — Не надо, — Гарри улыбнулся. — Не хочу все время разнимать вас с Малфоем. Я к нему уже привык, да со мной он и ведет себя нормально, а к тебе все равно будет цепляться. — Он мог бы уехать на это время. И ты бы от него отдохнул. — Ему некуда ехать. Я не уверен, есть ли у него деньги, а из дома его выгнал отец, когда узнал, что он хочет помочь мне. Ой, не говори только никому, — спохватился Гарри. — Мало ли, как у них, аристократов, принято. Люциус еще разозлится за слухи и выжжет его из рода, а я буду виноват. Рон присвистнул: — Удивил… Хотя теперь понятно, почему миссис Малфой со мной так любезно разговаривала на той неделе. Малфой-старший совсем, значит, с катушек съехал. Хорек же у него единственный. — Я и сам удивился… Это ж надо так меня ненавидеть, — Гарри усмехнулся. — А я по-другому скажу, Гарри, — Рон повернулся к нему с серьезным видом. — То, что Люциус тебя ненавидит, как раз не удивительно… А Хорек не наврал, случайно? Гарри вспомнил ночные слезы Драко в день приезда: — Нет, вряд ли. Он был действительно очень расстроен, так не сыграешь. Да и зачем ему врать? — М-да… Значит, Малфой пошел на разрыв с отцом, чтобы быть с тобой. Это уже серьезно, ты так не думаешь? Слишком уж большая жертва, если он хочет только дружить с тобой. — Думаю, — Гарри пожал плечами. — Но он ничего такого не говорит и не делает. А я не знаю, как спросить… и не уверен, что хочу знать. — Лучше спроси и останови все сейчас, если не хочешь заходить слишком далеко. — Голос Рона прозвучал непривычно жестко. — Одно дело, если он тебе нравится, другое — если ты его просто жалеешь. Хорек вполне способен воспользоваться твоей добротой. — С чего ты взял, что он мне нравится? — По крайней мере, вы с ним не собачитесь, даже общаетесь вполне себе… мило. При вашей истории это много значит… Гарри, сам понимаешь, я не в восторге от мысли, что мой лучший друг свяжет свою жизнь с Хорьком, но это твоя жизнь, тебе и решать. Я даже готов попытаться найти в нем глубоко скрытые достоинства, если тебе это будет важно. — Свяжет жизнь? — хмыкнул Гарри. — Не слишком ли дальний прицел, Рон? Мне всего восемнадцать, и ему тоже. С чего ты взял, что это может быть настолько серьезно? — Мне тоже восемнадцать, а Гермионе — девятнадцать. И она не беременна. Рон резко отвернулся и зашагал вперед. Гарри оторопело посмотрел ему вслед и бросился догонять: — Ты что, обиделся? Но что я такого сказал? Друг остановился, переступил с ноги на ногу: — Не обиделся, но… Я иногда забываю, что ты во многом такой маггл… Гарри, я Хорька терпеть не могу, но признаю, что, как чистокровный маг, он очень серьезен во всем, что касается семьи и рода. Мы, Уизли, когда-то отказались от сохранения родовой магии ради того, чтобы заключать браки только по любви и иметь многочисленное и здоровое потомство. И, кстати, Предателями Крови нас обозвали во многом из-за этого решения. У Малфоев все совсем не так, для них род — почти все. И он не стал бы уходить от отца, если бы не надеялся создать свою семью — с тобой и вашим ребенком. — Но почему он тогда молчит об этом и вообще?.. — Гарри ничего не понимал. — Да потому что знает, что ты его пошлешь, если он прямым текстом об этом скажет! Это же Хорек! У него уже план небось на сто шагов вперед расписан. И, кстати, не удивлюсь, если ссора с Люциусом — часть этого плана. — А почему именно со мной? Ну, семью создавать? Во взгляде Рона явственно читалась жалость: — А почему люди вообще женятся? Да еще и поперек воли родителей? — Стоп! — Гарри поднял руки. — Не хочу об этом больше ничего слышать! — Ладно, — Рон вздохнул. — Дело твое. Но ты все же подумай… А теперь расскажи-ка мне об этих «Новых играх». Ты не знаешь, кто их владелец? Оставшееся время выходных, проведенных вместе, они к этой теме не возвращались, но во взглядах друга все мерещился невысказанный вопрос. И было даже хорошо, что Гермиона не смогла приехать — уж от нее-то Гарри так легко бы не отделался. Они прекрасно провели время: съездили на маггловскую экскурсию в горы, погуляли по Парижу, Рон еще и умудрился провести предварительные переговоры с владельцем «Новых игр» на предмет сотрудничества с «Умниками Уизли». Малфой почти все эти два дня просидел в своей комнате, спускаясь только поесть, за что Гарри был ему благодарен — они с Роном и за едой успевали поцапаться. Страшно подумать, чем бы обернулась совместная поездка в Альпы. Проводив друга, Гарри застал Малфоя за рассматриванием фотографий с экскурсии. — Так странно, что они не двигаются, — Драко оглянулся на него. — Эта штука выглядит очень ненадежно… Как это называется? — Фуникулер. И они вполне надежны, хотя на фоне гор выглядят, конечно, неубедительно. Зато оттуда такой вид! — Наверно, — Малфой аккуратно сложил фотографии. — Завтра у тебя визит к акушеру, ты не забыл? — Вечно ты настроение испортишь, — Гарри сник. Месье Мишле категорически настаивал на том, что хотя бы первый осмотр должен состояться у него в клинике, «со всем необходимым оборудованием и возможностью, при необходимости, привлечь грамотный персонал». Гарри, в общем-то, понимал его, но от этого нежелание идти в женскую больницу не становилось меньше. Хотя месье Мишле и обещал «принять все меры для сохранения конфиденциальности». — Это мое призвание, — Малфой самодовольно ухмыльнулся. — Если так уж боишься, давай переоденем тебя дамочкой. — Он оценивающе оглядел Гарри. — Тебе пойдет. Да и сильно стараться не придется. Талия у тебя со спины все еще девичья, плечики тощенькие, личико гладенькое… Гарри запустил в него книгой и разочарованно выругался, когда тот увернулся и сбежал наверх. Удрученно провел рукой по действительно гладким щекам — несколько волосков над верхней губой он сбривал каждый день в надежде на более бурный их рост, но больше растительности на лице у него не было. И мускулы никак не желали наращиваться. И вообще, даже по сравнению с далеко не атлетичным Малфоем, Гарри до сих пор выглядел, как подросток. Наверно, он все-таки отстает в физическом развитии от сверстников. Сволочной Хорек, знает, куда ужалить… Нет, Рон не может быть прав… или Гарри неправильно понял его намеки. Насчет конфиденциальности месье Мишле не обманул: Гарри вышел из камина прямо в смотровой. Наконец-то успокоившись, что точно не придется сидеть в очереди с беременными женщинами, он расслабился и улыбнулся представительному мужчине с черной бородкой: — Bonjour, monsieur! — Bonjour! — Мишле коротко поклонился. — Я говорю по-английски, так что лучше нам с вами общаться на вашем родном языке, во избежание недопонимания. — Да, буду очень благодарен. — Что же, мистер Поттер, раздевайтесь и ложитесь туда, — Мишле указал на кушетку со странного вида подвесками над ней. Видимо, это и было необходимое оборудование. Гарри вздохнул и взялся за мантию. Новый целитель пугал своей деловитостью и холодным огнем научного любопытства, горящим в глазах. Но, с другой стороны, отсутствие охов и ахов было, пожалуй, к лучшему. — Пока все идет хорошо, — объявил Мишле по окончании осмотра. — Единственно, вам следует немного набрать массу тела. Питайтесь чаще, не меньше пяти раз в день мелкими порциями, побольше мяса, рыбы, овощей. Следующий прием через месяц. Я пришлю вам сову с указанием времени приема и пароля к камину. Всего доброго. — До свидания, — немного обескураженно ответил Гарри и пошел к камину. — Как прошло? — Малфой ждал его в гостиной. — Нормально, — Гарри сел в соседнее кресло. — Только какой-то он… — Какой? — Не знаю… Черствый, что ли… Я чувствовал себя каким-то научным экспонатом, а не человеком. — А ты считаешь, что все обязаны вокруг тебя прыгать? Гарри Поттер, наша новая знаменитость? — Иди ты, — Гарри встал. — Ничего я не считаю. Кричер! Обед готов? Нет, Рон точно не прав со своими намеками. Наверняка у Малфоя были какие-то еще свои причины порвать с отцом. Как бы то ни было, первым заводить разговор об этом Гарри ни за что не станет. Вот еще не хватало — напрашиваться на «комплименты».