Игры Богов

Удивительно хорош, красавец, можно сказать. Песочного цвета рубашка из плотного хлопка мягко обняла широкие плечи и выгодно оттенила смуглую, поцелованную солнцем кожу. Яркие нашивки, клапаны и отстроченные планки, придающие рубахе сходство с армейской формой, замечательнейшим образом подчеркнули гордую стать и образцовую выправку молодого мужчины, стоящего возле зеркала. Паша покрутился, разглядывая себя со всех сторон. Что ни говори, а от случайных связей тоже бывает польза. Не подцепи он тогда на вечеринке ту экзальтированную янки-патриотку, не начни с ней изредка тусить, и не было бы у него сейчас такой модной шмотки, подаренной по случаю какого-то там очередного забугорного праздника. Девица, конечно, была со своими тараканами (никогда раньше Паше не доводилось кончать под строки из национального гимна, который в минуты страсти так любила распевать североамериканка), но в общем и целом партнёршей оказалась довольно сносной: не пилила, не учила жить и не закатывала истерики по поводу и без. Расстались они так же легко, как и встретились: девчонка сама слилась, влюбившись в чернокожего квотербека из Национальной Футбольной Лиги, чему Паша был только рад. Всё, что ни делается — всё к лучшему, а ему на память осталась замечательная вещь, которая сегодня поможет произвести впечатление на кое-кого из северных варваров. Хвала Хорсу, Пресветлой хватило мудрости не продолжать шоу под девизом «Древняя Русь глазами зарубежных гостей», и по окончании официальной части им разрешили переодеться в цивильное. Хвала Хорсу ещё раз, что ему, как верховному божеству, отведены покои в Тереме Правительницы. Не пришлось тащиться домой и обратно, и оставшееся до праздничного банкета время он смог потратить на выбор подходящего образа и обдумывание дальнейших планов. Ярила закатал рукава рубахи, обнажая крепкие, покрытые тёмными волосками руки, полюбовался в отражении, как ладно сидят на бёдрах узкие джинсы, купленные недавно в фирменном магазине со звучным названием «Натяни Америку!», и провёл ладонью по колючему подбородку. Нет, бриться он, пожалуй, не будет. Лёгкая щетина добавляла совершенному лицу оттенок брутальности и непринуждённой раскованности. Этакий мачо-разгильдяй, плюющий на условности и верный свободному стилю щёгольской клубной небрежности. Такого парня не встретишь в строгих, пропитанных пафосом офисных коридорах, зато легко представить изгибающимся под звуки рейва в лучах софитов на танцполе. Ярила облизнул блестящие полноватые губы, подмигнул своему отражению и, на секунду задумавшись, расстегнул пару пуговок на рубашке, открывая заинтересованному взору мускулистую волосатую грудь. То, что надо… И пусть кое-кто остережётся — бог солнца полностью готов к любым неожиданностям. Главный зал встретил Ярилу ярким сиянием ламп и нестройным гулом сотен голосов. Остановившись неподалёку от входа, Паша покрутил головой, оценивая обстановку. Хозяева и гости, разбившись на группки, знакомились, пожимая руки и похлопывая друг друга по плечам, вели оживлённые беседы, любезно улыбались и обменивались мнениями, понятливо кивая головами. Царящая в зале приветливая, дружелюбная атмосфера приятно расслабляла и настраивала на позитивный, легкомысленный лад. Однако проницательный и зоркий наблюдатель мог бы заметить, что даже в такой неформальной обстановке северяне выглядели полностью собранными и сосредоточенными. Не прерывая разговоров, они, тем не менее, не забывали аккуратно, но пристально поглядывать по сторонам, исподволь следили за окружающими, не упуская, кажется, ни одной детали, и все, как один, словно тонко настроенные высокочастотные приборы, были ориентированы, нацелены на своего лидера. Складывалось впечатление, что стоит Одину лишь повести бровью, как вся группа непринужденно болтающих и смеющихся молодых мужчин мгновенно сольётся в один могучий ударный кулак, способный смять, отбросить, уничтожить любое возможное препятствие. Да, всё-таки этот Карпов нереально крут! Ведь для того, чтобы заявить о своей силе, вовсе не обязательно в открытую бряцать оружием. Достаточно вот так, не напрягаясь, продемонстрировать сплочённый коллектив предельно вежливых, корректных берсерков, и… как говаривал добряк и филантроп Гай Юлий: «Умоются кровью все, кто усомнится в нашем миролюбии». Не зря всё же народы именуют царя асов «Демоном чудовищ». Сей гордый титул действительно принадлежит ему по праву. Сам Стас удобно расположился в большом тяжёлом кресле, придвинутом к богато накрытому столу. Напротив же — сюрприз! — уже успел устроиться пронырливый Лихо, приторно-сладкий, расфуфыренный и важный, словно гаишник с престижного перекрёстка. Во-о-от, значит, на кого нацелился хитрожопый божок! Ловкач! По крупному решил сыграть, пролаза двоедушная. Ну, в самом деле, зачем размениваться на мелочёвку, когда в открытом доступе столь важная персона — верховный бог непобедимых скандинавов? Всего и нужно-то — привлечь к себе внимание, понравиться хозяину Вальхаллы, и всё — шашка в дамках! Пройдоха в белом презрительно взирает свысока на глупых лузеров, беспомощно барахтающихся за бортом. Бог пакостей буквально пожирал мужчину масляными полными наигранного восхищения глазёнками и бурно жестикулировал, запальчиво и страстно втирая что-то северному герою. Он, можно держать пари, уже вовсю смаковал в воображении минуты своего величайшего триумфа и был совершенно уверен в собственном невъебенном очаровании, на которое, конечно же, не мог не повестись невежественный варвар. Да только вот Один что-то не спешил поддаться чарам и пасть к ногам «прекраснейшего» из богов. Он будто и не слышал велеречивых пышных комплиментов, рассматривая распинающегося перед ним божка с усталым равнодушием чиновника, внимающего надоедливому просителю. Брезгливая скука, застывшая в недоверчивых глазах, не оставляла сомнений, что недалёкий, погруженный по маковку в собственные иллюзии Лихо просто не слышит шороха крыл парящей на ним чудо-птицы обломинго. Паша хоть и был занят собственными переживаниями во время приёма, но тем не менее успел заметить, кто в самом деле привлёк внимание легендарного бога. И этот кто-то точно был не Лихо. Ай-яй-яй, не Лихо! Но сам-то он, разумеется, считает иначе. И почему же? Да потому что мудила. Хорошая версия… многое объясняет. Сообразительность и внимание, как обычно, обошли стороной самоуверенного доставалу, и, стало быть, в самом ближайшем времени Мишаню ждут забавные открытия. И поделом! Отлично развлечёмся, наблюдая! Ишь ручонки-то как заламывает, сладкий! Больше гламура, Мишенька, больше гламура! Ну ладно, шутки шутками, но где же тот, ради кого Паша так долго и тщательно продумывал сегодняшний прикид? Пошарив взглядом, Ярила разглядел стоящего чуть в стороне северянина, который с интересом слушал взволнованного, размахивающего руками и оживлённо о чём-то вещающего огромного напарника. Блондин снял галстук и пиджак, и Паша получил шанс рассмотреть мощную шею и золотистую кожу груди, виднеющуюся в распахнутом вороте белоснежной рубашки. Скандинаву, судя по всему, было жарко, и он, плюнув на официоз, так же как и Паша закатал рукава до локтей. Прикипев взглядом и с удивлением ощущая накат какой-то невероятной радости и подъёма, теплом разливающийся по сердцу, Паша внезапно понял, что парень нравится ему весь, целиком, от начищенных туфель до светлого коротко стриженного затылка. Широкие плечи и тонкая талия, придающие фигуре сходство с перевёрнутым треугольником; рельефные бицепсы, туго натянувшие ткань тонкой рубахи, и жилистые, скрещенные на груди обнажённые руки; узкие бёдра и стройные сильные ноги — Ярила пытался найти в нём хоть что-то непривлекательное и с удовлетворением констатировал, что ничего у него не получается. Возникло полное впечатление, что мироздание взяло и воплотило в жизнь Пашино представление об идеальном мужике, и он не мог перестать пялиться, впитывая в себя как губка мельчайшие детали совершенной внешности. Ярилу восхищало всё — высокий лоб, жёсткие скулы, упрямый рот, с поджатыми обветренными губами, и даже излишне длинный нос — тот самый мелкий недостаток, который превращает бездушную плакатную красивость в живую и уникальную личность. Пальцы зачесались от желания обвести по контуру твёрдую челюсть, разгладить светлые нахмуренные брови, а ещё Паша не отказался бы прикоснуться губами к выпуклым родинкам в носогубной складке и на крыле носа и ощутить ладонью колкость волосков на кромке у шеи и на затылке. Да Паша вообще ни от чего не отказался бы! Будь его воля, он бы уже сейчас, без промедления уволок бы этого парня куда-нибудь в угол потемнее. Для более детального изучения, так сказать. И какой, скажите, мазохист придумал глупейшую штуку — правила этикета? К чему все эти условности, ненужные досадные мелочи? Вот подойти бы просто, и без разговоров взяв за руку, утащить подальше от любопытных глаз… И что-то подсказывало Паше, что блондин-то уж точно будет не против.