Игры Богов

Производители леденцов размера XXL обязаны прилагать к своим конфетам инструкцию по технике безопасности с предупреждением: «Никогда не засовывайте чупа-чупс в рот целиком!» Передовое ноу-хау мелькнуло в голове, когда Лель чуть не захлебнулся апельсиновой слюной, внезапно подавившись на вдохе. Форс-мажор в лице выскочки Лихо, с удобством расположившегося напротив Одина, практически поставил жирный крест на твёрдом намерении проявить выдержку и мягкосердечие. Единственный взгляд на лоснящуюся довольством холёную морду, и бог любви едва не совершил суицид, почти проглотив леденец вместе с палочкой. Вот тварь гнилая! Опять! Опять ломает планы, встаёт поперёк горла, рыбья кость! Пиявка склизкая! Сморчок засохший! Цапля щипанная! Какая тут, к херам, голубиная кротость?! Какой тут, нахуй, дзен?! Ругаясь, как базарная торговка, Сашка рванул к столу, но уже через пару шагов резко затормозил, словно налетев на стеклянную стену. Неожиданная мысль, сверкнувшая вспышкой в сознании, заставила замереть на месте и остудила праведный порыв немедленно начистить рожу осточертевшему ублюдку. Та-а-ак! Стоп, Степнов! А что это мы так разволновались? Чего это мы так раздухарились? А, милый друг? Прям бог Перун в потрёпанном веночке, прям Громовержец Зевс, туды его в качель! Чуть в горло не вцепился оппоненту, за то, что тот посмел до Одина добраться. Тебе-то что? Добрался и добрался… Пускай трясёт талантами, где хочет. Тебе зачем? Чего ты взбеленился? Да, странный финт подсознания, однако… Приревновать врага к врагу! Отлично! Осталось только зарыдать картинно, и удалиться в келью, проклиная всё и вся и посыпая голову пеплом. И всё же, что с тобою происходит? Откуда ярость, гнев, смятенье? Откуда дровишки, Санёк? Да ну, нахуй! Не стоит углубляться. Попытки покопаться в собственных мозгах ни разу до добра не доводили. Начни он размышлять о своих чувствах, и обязательно додумается до какой-нибудь херни. Не лучше ли направить мыслительный процесс в практическое русло? Как напакостить Мишане, к примеру… Вот подойти сейчас и разыграть: изобразить ревнивую милашку и предъявить права на Лихо принародно. А что, отличный план! И ведь прокатит! Ну ты и жук, Степнов! Авантюрист славянский! Плюс сто тебе к коварству, однозначно! Лихо буквально подпрыгнул на стуле, когда сзади к нему прижалось горячее тело, грудь уверенно оплели мужские руки, а чьи-то губы смачно чмокнули в макушку. — Опять флиртуешь, козлик? Ай-яй-яй! Ни на минуту не оставишь без присмотра. ЧЕГО?! Как только что его назвали? Козлик?! Кто козлик? Он?! Пиздец тебе, Степнов! — Слезь с меня, сука! Тварь! Совсем, блядь, охуел! От шока голос Лихо дал петуха, срываясь на истеричный визгливый фальцет. Миша дёрнулся всем телом, засучил ногами и вцепился в сжимающие его руки, пытаясь разорвать хватку, но мерзкий Лель и не подумал отпустить. Наоборот, ещё крепче сомкнул кольцо, придавливая Лихо к стулу, наклонился пониже и глумливо-ласковым тоном защебетал в пылающее ухо: — Ты переменчив как погода, милый… Ведь только ночью умолял меня об обратном и был готов на всё, лишь бы я не слезал… — Лель перевёл взгляд на старающегося не расхохотаться Одина и добавил с восторженным придыханием. — Он у меня такой капризный временами. Ужасно любит поломаться, а я так слаб перед его кокетством. — Агр-ррр… Ахр-ррр… Пусти… Бл… Пусти! Миша никак не мог достойно ответить, все силы уходили на борьбу с вцепившимся в плечи Лелем, державшим его мёртвой хваткой бультерьера. Он убьёт Степнова! Убьёт… Вот только вырвется и сразу… Саше меж тем порядком обрыдло льнуть к костлявому кретину. Кому вообще может понравиться обжиматься с ходячим суповым набором? Сплошные мослы, насквозь пропитанные духами. Мариновался, что ли, он в парфюме? Ну до чего же душный тип! Теперь ещё и Лель пообтирался и весь пропах этой гадиной. Фу, бля… Саша разжал руки и постарался отстраниться не резко, аккуратно, не позволяя гадливости проступить на лице. Рано! Пока рано сливать игру. Поглумимся ещё. Почувствовав свободу, Лихо подорвался со стула и отскочил на безопасное расстояние. Вот придурок! Он что, решил, что Саша его опять обнимать полезет? Рванул как пуля. Хотя, какая из говна пуля? Смешно… — Да ты!.. — путанная от захлёстывающих эмоций речь сбилась на свистящий сип. — Ты!.. Ты!!! — Я. Я… — насмешливо поддакнул Лель, развернув спинкой к столу и оседлав освободившийся стул. — Не напрягайся, дорогуша, пресс лопнет. Бог любви демонстративно отвернулся от Лихо, который, по правде говоря, надоел уже хуже горькой редьки. Саша успел сполна налюбоваться всколоченным соперником, чья рожа цвела уродливыми красными пятнами, и сейчас хотел только одного — чтобы Миша наконец-то свалил и перестал отравлять воздух своим въедливым, навязчивым запахом. Степнов абсолютно не опасался нападения с его стороны: Мишаня как-то пару раз попробовал полезть к Лелю с кулаками, был бит, и долго потом освещал Терем шикарными фингалами и потешал публику распухшим носом. Зассыт, как пить дать, зассыт, а потому не стоит обращать внимания на обезьяньи ужимки и можно уже перейти к более интересным наблюдениям. За Одином, например, который успел справиться с душившим его смехом и теперь следил за «избиением младенцев» со скепсисом смотрителя серпентария: мол, гады конечно оба, но из чисто научного любопытства придётся досмотреть их странный змеиный танец. На его издевательской роже, крупными буквами было написано: «Грустно, девушки! Но вы продолжайте, продолжайте… Я всегда зеваю, когда мне интересно». Сволочь! Лель устроил подбородок на упёртых в спинку стула, скрещенных в запястьях руках, сверкнул глазами и заговорщицким шёпотом обратился к Стасу: — Обожаю, когда он такой… В постели, правда, бревно-бревном, но когда вот так злится — огонь! — Да неужели? — тут же включаясь в игру, лицемерно сочувственно покачал головой Один. — Что, в самом деле, такой знойной душечке достался полный отстой? Надо же… Как неудачно вас создали друг для друга. Или сейчас такое в норме? Я просто не в курсе модных тенденций. Лель, сделав в памяти зарубку припомнить при случае грёбаному варягу «знойную душечку», скорчил рожу, передававшую всю глубину его отчаяния и, печально вздохнув, пожал плечами: — К сожалению, мода здесь ни при чём. Любовь, знаешь ли, зла… Но ты прав, он редкостное мудло! — Захлопни пасть, сука! — Миша подскочил к Лелю, сжимая кулаки, в отчаянной попытке оправдаться перед Одином, понимая, что проигрывает… проигрывает, проигрывает по всем фронтам этому ублюдку в плетёном веночке. — Захлопнись, тварь! Ты врёшь! Врёшь! Я убью тебя! В воздухе ощутимо запахло потасовкой, Один азартно прищурился, любопытные зрители подобрались ближе, смыкая кольцо вокруг непримиримых соперников, а холопы в задних рядах уже начали делать ставки, жуя стыренные со стола яблоки и споря на разные голоса. — Вот ещё! Я, в отличие от тебя, кому попало врать не стану, — Лель надменно фыркнул, отвечая на выпад, проехавшись заодно и по богу скандинавов. Он уже не считал необходимым притворяться и сбросил маску сладкой цыпочки, став прежним язвительно-ехидным засранцем. — Скажи-ка, Мишаня, есть ли в этом зале хоть кто-то, кто считает тебя нормальным парнем? И чтобы два раза не вставать, когда ты последний раз проводил ночь в компании не только своей правой руки? Не припомню что-то… Сашка сегодня явно был в ударе. Ему всегда удавалось уделать в спорах долговязого недоумка, но в этот раз он превзошёл сам себя. Глядя в горящие мрачным торжеством тёмные глаза, Лихо дошёл до точки кипения и находился в миллиметре от того, чтобы кинуться на врага, невзирая на перспективу опять украсить свою морду синяками. — Ненавижу, мразь! — злобному шипению Миши могла бы позавидовать взбешённая смертельно ядовитая гадюка. — Я убью тебя! Убью!!! — Да ну? — глумливо хохотнул Лель, заглядывая в белые от ярости глаза. — И что же ты сделаешь? Застрелишь меня из рогатки? Или маникюрными ножничками зарежешь? А, нет, постой… дай угадаю… Ты меня забодаешь! Да, козлик? Отчаянный рывок Лихо, потянувшегося скрюченными пальцами к горлу, был остановлен железной рукой. Увлекшись перепалкой, соперники даже не заметили, что Один успел покинуть удобное кресло и встать за спиной у бога неприятностей. Сильные пальцы нежно сжали плечо с таким хорошо слышимым приятным хрустом, что из глаз Лихо во все стороны потешно брызнули слёзы, и Миша заскулил от боли на одной протяжной тоненькой ноте. — Уймись, болезный… — голос Стаса отдавал ласковой угрозой. — Пацан тебя сделал всухую, так что расслабься и давай уже, отправляйся плакать в свою комнату. Совсем свихнулся от недоёба… Сквозь расступающуюся толпу, к поединщикам протиснулась Джива, решившая внести свою лепту в деэскалацию конфликта. Она молча кивнула Одину, вкладывая в кивок просьбу отпустить незадачливого божка, и подойдя вплотную к Лихо, сразу зашла с козырей: — Папа будет очень недоволен, — суровое лицо Правительницы не обещало Мише ничего хорошего. — Быстро пошёл за мной! Негромко насвистывая тему из гимна ФИФА, Лель довольно смотрел в удаляющиеся спины. Великий поход самоуверенного Лихо на Изюмский тракт, простите, на завоевание северных рубежей, бесславно закончился, и Саша наконец получил возможность заняться более насущной проблемой. Следующая задачка будет куда сложней, и ему придётся ой, как постараться, чтобы и этот раунд так же остался за ним. Лель повернулся к занявшему своё место Одину, смело взглянул в поблёскивающие ожиданием каре-зелёные глаза и лениво потянул из кармана ещё один чупа-чупс.