Рука на твоём плече

Идти — не дойти, и петь — не допеть На лютом ветру, на последнем пределе. Все лишнее прочь, ты обязан успеть Зажечь свой огонь в самом сердце метели. Шмендра, «Странники»

За краем горизонта ещё слабо догорали последние кровавые отблески, когда Вернон добрался до темерского лагеря. Местом для него была выбрана небольшая обнесённая полуобвалившейся стеной площадь с остовом фонтана в центре и несколькими частично уцелевшими зданиями по периметру. Наиболее просторное из них к западу от фонтана заняли барон Кимбольт и граф Маравель, расположившись в разных его концах. Зная их непрекращающуюся вражду, соседство было чересчур близким: не иначе чтобы сподручнее было следить друг за дружкой и строить козни. Коннетабль и глава регентского совета Темерии Ян Наталис устроился куда скромнее, под куполообразным потолком похожего на храм здания, в которое вместо двери вела широкая кривая трещина в стене. В других более-менее уцелевших постройках разместилось и несколько старших офицеров. Бо́льшая же часть солдат раскинула шатры под открытым небом. Вернон вошёл через главные ворота и тут же пожалел, что, желая сэкономить время, не стал делать крюк, чтобы пройти через какой-нибудь боковой вход. Один из четверых привратников, у которых, к вящей досаде Вернона, как раз в эту минуту происходила смена караула, резво умчался с докладом о прибытии Роше к коннетаблю, так что Вернону пришлось на ходу менять свои планы. Он надеялся решить несколько первостепенных дел и побеседовать с доверенными людьми, прежде чем идти на встречу с Наталисом. Теперь же всё, что Вернон успел по дороге, так это распорядиться о слежке за ставкой Маравеля, да отрядить провожатых для Бригиды — двоих солдат, с которыми вместе воевал ещё под Содденом. Эти не должны были подвести. Разговор с Наталисом вышел недолгим. Роше отчитался о ходе поимки убийцы Фольтеста и сухо сообщил о гибели своего отряда. Также поставил коннетабля в известность, что подданная Каэдвена Майя Атрас отныне находится под защитой Темерии как союзник. Вдаваться в подробности не стал. Да коннетабль и не расспрашивал — проблем было валом и без того. Наталис рассказал Вернону, что все представители Северных государств уже прибыли и Собрание начнётся завтра утром. Ни Кимбольт, ни Маравель, несмотря на дальнее родство с покойным королём, не могли рассчитывать на единодушную поддержку темерской знати, а значит, стране грозил раскол. Как и предрекал Радовид. Впрочем, как раз мнением реданского короля, равно как и сведениями об Анаис, Вернон решил покамест не делиться. По крайней мере — до тех пор, пока лично не убедится, что девочка жива и здорова: открытый конфликт с Каэдвеном был нужен Темерии ничуть не больше, чем Редании. К тому же Вернон никому не уступил бы права лично прирезать проклятого чародея. Также Наталис сообщил, что, по непроверенным сведениям, чародейка Трисс Меригольд находилась в плену у посла Нильфгаарда. На прямое требование выдать её как подданную Темерии Его Светлость посол на голубом глазу заявил, что никаких граждан других государств он не удерживает. Только международных преступников, доказательства вины которых обязательно представит перед Собранием Земель. Звучало скверно. И если Трисс в самом деле была в нильфгаардском лагере — следовало вытащить её до начала Собрания. Но об этом Вернон решил подумать чуть позже, после того как разберётся с основными задачами. Вернон вышел от Наталиса и успел переговорить с несколькими связными, включая двоих из пяти отправленных за посыльным Маравеля. Остальным не повезло вернуться: Иероним Лаш оказался грёбаным чародеем. Взять паршивца живьём не вышло. Зато удалось добыть письмо Маравеля, где тот прямым текстом строчил послу Нильфгаарда об успешном нападении на обоз и о передаче Анаис каэдвенцам. Бусси погиб. Если верить письму — по роковой случайности. Но сути дела это не меняло: сукин кот ответит за всё сполна, как только Роше передаст доказательства Наталису. Ещё через полчаса к условленному месту встречи пришёл Геральт. Роше попросил было у него помощи с поиском хода в катакомбах под городом, но ведьмак, услышав, что Трисс в плену у нильфгаардцев, бросился вызволять её. Вернон не мог его винить. Но и присоединиться к нему, несмотря на всю симпатию к Геральту и Трисс, не мог тоже. Оставалось лишь искренне надеяться, что ведьмак уцелеет — уж в этом-то он был мастер. Несмотря на отсутствие помощи, обнаружить нужный ход удалось на удивление быстро. От одного из своих связных, лагерного кашевара, Вернон узнал о некоем торговце, который третьего дня отказал темерцам в поставках провианта, похваляясь при этом, что-де лично доставляет вина и яства важной птице из каэдвенцев и иметь дело с темерской солдатнёй ему не с руки. Найти торговца не составило особого труда. Выволочь из койки и заставить говорить оказалось и того проще: хватило и сломанного носа, чтобы ушлый делец перестал отнекиваться и как на духу выложил, что действительно поставляет лучшие свои товары в башню Детмольда. А его помощник любезно (не иначе как радея за сохранность собственного носа) согласился показать подземный ход, через который он передавал корзины с провизией. Вход в катакомбы располагался неподалёку от рыночной площади и через две сотни шагов упирался в решётку, охраняемую парой каэдвенских солдат: им помощник торговца обычно и передавал корзины. Что находится по ту сторону, он не знал. Вернон немного поглядел на решётку издали, вне поля зрения стражи, развернулся и пошёл обратно в темерский лагерь. Ему нужен был план. И Майя. Последняя вернулась за два часа до рассвета — непривычно хмурая и едва заметно прихрамывающая на левую ногу. — Что случилось? — Вернон заметил тёмный подтёк на рассечённой чуть выше колена штанине. — Кто? Сильно? Майя досадливо отмахнулась. — Один из моих бывших подчинённых любезно сообщил мне, что Детмольд назначил награду за мою голову. Ну и попытался оную голову открутить. С моего категорического несогласия. — Я ведь говорил — паршивая была идея соваться в каэдвенский лагерь, — Вернон укоризненно покачал головой. — Теперь Детмольд знает, что ты в городе. — Ну, этот-то сукин хрен ему уж верно доложиться больше не сможет, — Майя беспечно пожала плечами. — Зато мне удалось вызнать кое-что интересное. Она присела на парапет фонтана, аккуратно спустила с плеча сумку, поставив рядом с собой, и устало вытянула ноги. — Мне в руки попала любопытная карта, — она достала из-за пазухи сложенный вчетверо лист и протянула Вернону. — Взгляни. Роше опустился на бортик рядом с ней. Развешенные по периметру лагеря факелы почти не добивали до фонтана, и в их скудном свете сложно было как следует разглядеть написанное. Но вот подробно изображённый маршрут, по которому должен был следовать обоз, везущий детей Фольтеста из замка Ла Валетт до Лок Муинне, Вернон узнал сразу. Ведь он сам составлял его. — Там имена и привычки стражников, — подсказала Майя, когда он снова попытался вглядеться в текст. — И исчерпывающе подробное описание одного постоялого двора и его окрестностей на пути обоза, где его можно — цитирую дословно — «встретить и ликвидировать». Подписи нет, но погляди на саму манеру письма: такими многоэтажными великосветскими оборотами перебрасываются только в дворянской среде. Да и бумага дорогая. Уверена, покажи мы это письмо твоей белокурой осведомительнице — она узнает в нём почерк Кимбольта. Человека, у которого обнаружили это письмо, задержали верные мне люди. Он покамест молчит, опасается расправы. Но если предложить ему защиту и, быть может, скромное вознаграждение — он сможет рассказать о своём нанимателе много интересного. Вернон выругался. — Этот одноглазый скурвель всегда громче всех вопил о незаконности притязаний Анаис и Бусси на престол, но я не думал, что он пойдёт на убийство. Которое ему удалось бы успешно обстряпать, если бы Маравель не обыграл его. Мои люди взяли Лаша: Маравель действительно продался Нильфгаарду. Это он приказал изменить маршрут от имени барона. — Значит, имеем шанс прищучить обоих. — Всё не так просто, — Вернон задумчиво потёр подбородок. — Избавиться от них обоих — значит окончательно обезглавить Темерию. Если Анаис взойдёт на престол, одного родства с Фольтестом будет мало, понадобится и поддержка знатных семей. Кимбольт предал наследников своего короля. Но Маравель предал саму Темерию. Из них двоих важнее ликвидировать изменника. Кимбольта же довольно будет просто осадить: письмо и свидетель станут теми железными удилами, что ему придётся закусить, чтобы не разевать пасть на темерский трон. Отдадим письмо Наталису вместе с доносом на Маравеля. Уверен, коннетабль примет верное решение. — Ты ведь понимаешь, что после такого финта вместо Маравеля главным смертельным врагом Кимбольта станешь ты? — Майя с сомнением покачала головой. — Моими врагами, если собрать их вместе, можно выложить новый дворец в Вызиме втрое выше нынешнего, — хмыкнул Вернон. — Ещё одного как-нибудь переживу. Откуда-то из темноты вдруг раздался протяжный вой. Через секунду ему отозвался ещё один, куда ближе, оборвавшийся хриплым тявканьем. В далёком свете факелов мелькнула стремительная тень. Роше напряжённо вгляделся в темноту. — Местные волки, — отмахнулась Майя. — Мелкие, но наглые. Разучились бояться людей за то время, что город пустовал, близко подходят. В каэдвенском лагере жаловались, что эти твари им половину запасов солонины потравили. Отстреливать пытались, но без особого толку. Да и хрен бы с ними. Что там с Детмольдом? Ты что-нибудь узнал? Роше развернул карту Лок Муинне, прихваченную с собой с «Персифаля», и ткнул пальцем в точку близ рыночной площади. — Я нашёл проход, ведущий в его гадючью нору. — И какой план? — Майя заинтересованно подалась вперёд. — Убить этого чародейского выблядка и забрать Анаис, конечно же! — Говно твой план, — фыркнула она. — Нас всего двое. Против целого укреплённого лагеря минимум на три десятка бойцов. — В Ринде, помнится, это нам не шибко помешало. — В Ринде нас поначалу было шестеро. И против нас были обычные бандиты. Детмольд же окружил себя наёмниками — никому не верит, курвий сын, и правильно делает! — Значит, напролом не пойдём, снимем всю охрану по-тихому. — В два рыла-то? — Атрас скептически повела бровью. — Наши с тобой рыла чего-то да стоят, — Вернон невозмутимо пожал плечами. Майя неожиданно расхохоталась. — Вот ведь взаправду как в воду глядела! И, поставив сумку на колени, выгребла из неё с полдюжины каких-то свёртков. В нос ударило резким запахом мочевины и извести, словно из красильной мастерской. А один из кульков, неплотно обёрнутый куском рогожки, будто бы… светился? — Это что ещё за холера? — подозрительно прищурился Вернон. — Где ты это взяла? — На базаре, в лавке алхимика. — Какой, к лешим, базар посреди ночи?! — Я же не сказала, что купила, — Майя вновь хохотнула. — Выкладывай, что задумала, — хмыкнул Роше. Вместо ответа она принялась сосредоточенно рыться в карманах. Вернон опасливо отклонился назад, но вместо очередной алхимической дряни Майя извлекла всего лишь горсть орехов — крупных и продолговатых, не встречающихся в северных лесах. Разделила на две равные жмени, протянула одну из них ему. Очень кстати. За всей этой беготнёй Вернон уже забыл, когда в последний раз ел. — Был в моём отряде один паренёк, — заговорила Майя, когда он сгрёб орехи с её раскрытой ладони и захрустел с ней на пару. — Ходил в подмастерьях у алхимика ещё до войны. Так он из угля, песка и засохшей ссанины бомбы наловчился делать. А потом придумал смешивать всю эту дрянь с щёлоком и получать вонючий газ, который спирает дыхание и в минуты валит с ног. Мы так однажды знатную засаду нильфам устроили, забросав их бурдюками. — Добро. Только сами-то не подорвёмся раньше времени? — Вернон с сомнением глянул на свёртки: краешек ткани на одном из них будто бы начал обугливаться. — Сейчас, по холодку — нет, — заверила Майя. — А как солнце шпарить начнёт — так лучше поторопиться. Бурдюки я свистнула в кожевенной лавке. Делать надо будет быстро: смешать, швырнуть, тикать подальше. Лица обмотаем мокрыми тряпками: чутка поможет, но если шибко глубоко вдохнуть — всё едино не защитит. Газ опускается книзу, так что… — Так что если пустим сразу же, как поднимемся из катакомб, мало чего добьёмся, — Вернон сосредоточенно нахмурился. — Особливо — если заявимся к порогу с обмотанными тряпками мордами. Пробиться бы сперва внутрь, хотя бы вот сюда, — он указал на схематичное изображение длинного надземного моста на карте, — а уж после и угостить охрану этой дрянью. — Хм… Многозначительная задумчивость на лице Майи ему отчего-то до крайности не понравилась. — Детмольд ищет меня. И наверняка дал распоряжения на этот счёт не только солдатам, но и своей личной охране тоже. Ты же — другое дело. Он уверен, что ты мёртв. Ты проведёшь меня внутрь. Как пленницу. — А в той лавке, что ты обнесла, часом не торговали ещё и фисштехом? — Вернон скептически скривился. — Очень смешно, Роше. — Совсем не смешно. Нет. — Но… — Не обсуждается! — Да погоди же, — Майя нетерпеливо махнула рукой. — Мы ведь не пойдём таким манером до самого Детмольда. Довольно будет просто поглубже зайти в лагерь и влезть повыше, а после уж начнём потеху. — А если Детмольд приказал убить тебя на месте, а вовсе не приводить к нему? Ты сама сказала — награда назначена за твою голову, а вовсе не за тебя целиком и в добром здравии. Я не стану так рисковать. — Ну, ежели окажется так — будем действовать по обстоятельствам, — Майя в примирительном жесте коснулась его предплечья. — Чай не впервой. Ну, согласен? — Нет. Пройдём в лагерь по-тихому. Снимем часовых и первую линию охраны, оставим пути отхода свободными. А потом… — он с неудовольствием поморщился. — Потом нехай будет по-твоему. Если без лишнего шума окажемся в центре лагеря, это будет выглядеть так, будто патрули пропустили нас. Не всполошатся раньше времени. Возьмём ножи и арбалеты. Стреляешь? — С двадцати шагов не промахнусь, — с готовностью закивала Майя. — Добро. Патрули наверняка будут стоять здесь и здесь, — он указал точки на карте. — Сомневаюсь, что Детмольд, ни хера не смыслящий в военном деле, станет измысливать в вопросе охраны что-то новое и способное меня удивить. Снимем их, дойдём до моста, а после — пустим твой газ. — По слухам, среди наёмников Детмольда есть чародей, — заметила Майя. Роше пожал плечами: — Заметим — ликвидируем первым. Дальше — по обстоятельствам. Вопросы? Он вдруг осёкся, неожиданно остро ощутив, как сильно ему сейчас не хватает его людей: их шумных обсуждений плана, беззлобных переругиваний, похабных шуточек. Их непоколебимой уверенности в своём командире. В том, что он точно знает, что делает. В том, что всегда поступает правильно. — Раз вопросов нет — работаем, — он поднялся куда резче, чем хотел. — Раздобуду тебе каэдвенский мундир, — Майя поднялась следом. — Так оно вернее будет. — Нет времени. Раз уж собрались в открытую светить рожами, то выступать нужно сейчас, — Вернон глянул на восток: горы закрывали большую часть горизонта, но в прогалах между пиками уже начинали пухнуть тусклые жёлтые полосы. — Если свезёт, сойду за наёмника. А не свезёт — никакой маскарад не поможет. Идём. — Погоди, — Майя вскинула руку. — Есть ещё кое-что. В её взгляде промелькнула какая-то непривычная нерешительность. — Ну? — поторопил Вернон. — Радовид уже успел арестовать Филиппу Эйльхарт. Она где-то в подземельях под городом. В тех же, через которые мы пойдём к Детмольду. Нужно вытащить её оттуда. — С глузду съехала?! Наш договор с Радовидом и без того херами по воде вилян! — Дослушай. На меня вышел наблюдатель от одного заинтересованного лица, с которым Филиппа, так скажем, имела некоторые сношения, а после, оскорбив в лучших чувствах, в весьма неблаговидной манере эти сношения прекратила. Ты с этим лицом наверняка знаком. Это шеф реданской тайной разведки, ныне отошедший от дел. — Бывших шпионов не бывает, — фыркнул Роше. — И что за интерес здесь у Сигизмунда Дийкстры? Хотя, слыхал, сейчас он зовёт себя иным именем. — Меня в этом никто не просветил. Но он заинтересован, чтобы Эйльхарт не досталась палачам Радовида. Намерен ли Дийкстра насолить ему или свести счёты с ведьмой лично — я не знаю. Знаю только, что у Дийкстры, хоть он и ушёл в тень, осталось немало связей и власти. Если я окажу ему услугу, то смогу выкарабкаться из всего этого дерьма с минимальными потерями. — Дийкстра — скользкий хрен, — Вернон покачал головой. — И под кого бы он сейчас ни копал, гребёт точно лишь под себя. — Знаю. У меня нет причин доверять ему. Но причин доверять Радовиду у меня ещё меньше: слишком уж знатный козырь у него есть супротив нас с тобой. На какую ещё защиту я могу рассчитывать? — На мою. Майя замерла на вдохе. Выдохнула неровно. — Если бы всё в этом мире зависело только от нас… — её улыбка сквозила горечью. — Говори прямо: ты согласилась? — прищурился Вернон. — Ты собираешься отправиться вызволять ведьму? — Я собираюсь отправиться вызволять Анаис вместе с тобой. Как и обещала, — она покачала головой. — Просто смотрю на шаг вперёд. И коли прикинуть хер к носу, такой союзник, как Дийкстра, мог бы принести немало пользы в будущем. И мне, и тебе. Подумай об этом. — Подумаю. Как только смогу хоть секунду не думать о том, как уберечь свою страну от гибели. — Ты прав, — Майя тряхнула головой. — Не след городить телегу поперёд лошади. Идём? Её неожиданная покладистость понравилась Вернону ещё меньше, чем давешние возражения. Но время действительно поджимало. Его не оставалось даже на то, чтобы лично принести коннетаблю доказательства против Кимбольта и Маравеля. Вместо этого Роше отправил к нему посыльного с письмом. Арбалеты — лёгкие двухзарядники — Вернон, дабы не делать крюк до арсенала, позаимствовал у сменившихся караульных. Майя подготовила бурдюки. Как-то хитро сложив нужные ингредиенты, к каждому горлышку она приладила бечеву, выдернув которую можно было смешать содержимое: высвободившийся газ должен был в считанные секунды разорвать бурдюк и разлететься по округе. Снимать темерский мундир Вернон не стал, лишь прикрыл тряпицей шеврон с тремя лилиями на груди да спрятал серебряный офицерский жетон под одежду. Небо за кромкой гор уже начало явственно сереть, когда они спустились в катакомбы. К стражникам у решётки Майя, как заранее было уговорено, пошла открыто, слепя высоко поднятым факелом и как можно навязчивее демонстрируя каэдвенского единорога на рукаве. Вернон держался поодаль. Но когда на её приказной окрик стражники приблизились вплотную к решётке, шагнул из тени, разряжая арбалет в лицо одному из караульных. Второго достал нож Майи. Дождавшись, когда стражник осядет на землю, она протянула руку сквозь прутья, сдёрнула с его пояса связку ключей и без проблем отомкнула решётку. Сразу же после караульного поста коридор оказался не освещён. Факел бросили, опасаясь выдать себя, и только тусклое мерцание каких-то местных гнилушек, местами свисающих с потолка бледно-зелёными гроздьями, худо-бедно позволяло идти, не спотыкаясь. За время пути коридор трижды принимался ветвиться. Вернон считал шаги, мысленно сравнивая пройденное расстояние с обозначенным на карте, и чутко следил за каждым поворотом каменной кишки, стараясь не потерять чувства направления. Через семь с половиной сотен шагов царившая вокруг тьма потеряла свою чернильную густоту. А ещё через пару дюжин впереди замаячил грязно-серый отсвет предрассветного неба. Первый часовой обнаружился неподалёку от выхода: опершись плечом на крупный обломок, некогда бывший частью стены, он явно дремал. Другой охраны поблизости вроде бы не наблюдалось, но Вернон всё равно на всякий случай взвёл арбалет, пока Майя бесшумно подкрадывалась к противнику со спины. Подойдя почти вплотную, она коротко чиркнула стражника по горлу, тотчас же подхватывая хрипящее тело и утаскивая в тень. Вовремя: из-за нагромождения камней всего в пяти шагах встревоженно выглянул ещё один стражник, на ходу подтягивая сползающие штаны. Да так и повалился обратно с голым задом, когда точный выстрел прошил ему шею. Вернон осмотрелся. Внутренняя стена, неровным кругом огораживающая шагов триста в поперечнике, уцелела довольно сносно, почти нигде не обвалившись. Ведущие на территорию ворота были завалены изнутри целой горой из каменных глыб — явно намеренно и, скорее всего, недавно. До башни было около полутора сотен шагов. Неподалёку от неё виднелись руины надземного моста, выбранного точкой атаки: выглядел он куда хуже, чем на карте, но в качестве возвышения, с которого можно будет сбросить бурдюки, вполне годился. Из-за обрушившихся строений остальная территория практически не просматривалась, так что решено было разделиться, оставаясь при этом в поле зрения друг друга. Сперва прошлись вдоль стены, одного за другим сняв из арбалета двоих часовых, благо сделать это получилось тихо. После двинулись по направлению к башне. Очередной пост обнаружился уже через тридцать шагов, и на этот раз часовых было трое. Вооружённые тяжёлыми арбалетами, они стояли по периметру плоской крыши невысокого здания с пологой насыпью на месте обвалившегося угла и просматривали округу в три стороны. Приблизиться к ним незамеченными возможности не было, и это здорово усложняло дело, ведь всех троих нужно было снять единовременно, чтобы ни один не успел поднять тревогу. И если с двоими за раз проблем бы не возникло, то в собственной способности одну за другой быстро поразить две цели, находящиеся на приличном расстоянии друг от друга, Вернон сомневался: проворачивать подобное хоть с закрытыми глазами в его отряде умел только Чижик. Рисковать, проверяя, сумеет ли Майя, не хотелось тем более. Для броска ножа все трое были вне досягаемости. Холера, всё равно придётся попытаться. И в случае неудачи — прорываться дальше с боем, наплевав на план с лицедейством. Майя махнула рукой, привлекая его внимание, поочерёдно указала на себя и на одного из часовых. «Этот на мне. Тот — твой», — кивок в сторону второго. «А третий?» — Роше вопросительно ткнул в сторону самого дальнего солдата. Майя вновь указала на Вернона и на ножи, пристёгнутые к ремню через плечо. Роше повёл было рукой: «Далеко», — но так и замер, когда предрассветную тишину внезапно расколол протяжный вой. Настолько взаправдашний, что Вернон даже не сразу сообразил, что выла Майя, задрав голову и старательно выводя голосом тягучие рулады. — Да сучий же потрох, опять?! — выругался ближайший из стражников, когда она оборвала высокую ноту хриплым тявканьем. — И как только пролазят, твари? Сталер, иди глянь. — А шо сразу я-то? — возмутился второй. — А кто давеча кости с ужина, вместо того чтоб в костре спалить, за стену выкинул?! — Дык они ж смердят, коли жечь! Майя затянула снова. — Портки твои смердят! Что, псин шелудивых бзданул? В ответ послышалась забористая брань и тяжёлые шаги: караульный принялся спускаться по насыпи. Вернон занял позицию для выстрела по одному из оставшихся на крыше дозорных, выжидая. Майя сделала то же самое, беря в прицел второго. Дождавшись отмашки от Вернона, она спустила тетиву. Два выстрела щёлкнули одновременно. Стражник, почти поравнявшийся с укрытием Майи, дёрнул было руку к оружию, но метательный нож догнал его раньше. Спрятав тело в тень, а двоих на крыше просто оттащив подальше от края, Майя и Вернон, стараясь не высовываться, внимательно огляделись. Близ башни раскинулись четыре больших шатра. Рядом резались в кости шестеро наёмников, трое ошивались поблизости, ещё один помешивал дымящееся варево в большом котле, подвешенном над костром на треноге. Знаков отличия на наёмниках Роше не опознал, однако Адам Пангратт сдержал данное слово: Вольных Кондотьеров в числе охраны Детмольда не было. — Огонь, — шепнула Майя. — Надо затушить, не то газ полыхнёт. Видишь где-нибудь воду? — Затушить-то оно не сложно, — Вернон внимательно оглядел лагерь. — Вон хоть вывернуть в костёр чан с хрючевом. Сложнее — вписать это в нашу легенду о пленнице и конвоире. Без этого точно никак? — Проверять дюже не хочется. — Тогда без вариантов. Подойдём вплотную, как только опрокину котёл — швыряй бурдюки и беги до моста, я следом. — Не успеем, — Майя замотала готовой. — Отрава, конечно, быстро с ног валит, но всё же не настолько, чтоб они хоть по разу не разрядили в наши спины арбалеты, если загодя возьмут в прицел. — Придётся успеть. Времени переигрывать уже нет, вот-вот побудка начнётся. — Ещё вон там, видишь? Вернон глянул, куда она показала: за неровным разломом в каменной кладке, служившим входом в башню, что-то голубовато мерцало. — Какая-то чародейская дрянь, — предположил он. Разглядеть наверняка с этой наблюдательной точки не представлялось возможным. — Паскудный ящер, знамо дело, не доверяет своим бандитам и огородился ещё и сам. С этим разберёмся после. Майя кивнула и отдала Вернону перевязь с клинками и арбалет. Ремни с дюжиной метательных ножей спрятала под бригантину. Два плоских — до времени — кожаных бурдюка, неприметно висящие на поясе, в сумраке вполне могли бы сойти за деталь доспеха. Ещё пару Роше навесил на себя. Смоченные из фляги широкие полосы ткани свободно намотали на манер шарфов — так, чтобы их можно было легко надвинуть на лицо. Когда все приготовления были завершены, Майя повернулась, подставляя сведённые за спиной руки. Вернон накинул ей на запястья верёвочную петлю и завязал хитрым узлом, который Атрас сможет распустить без посторонней помощи. — Стоять! Кто таковы? — гаркнул один из наёмников, едва Майя и Вернон пересекли границу освещаемого костром пространства. Остальные тут же повернулись в их сторону. — Девку поймал, веду к чародею, — отозвался Вернон с нарочитым раздражением, будто уже далеко не в первый раз отвечал на подобный вопрос. — Награда за неё обещана. — А на кой ему девка? — гыгыкнул кашевар у костра. — Он ж вродь как не по этой части! — Тихо ты, — шикнул на него первый, видимо, командир отряда. — А ты отвечай как положено! Что за девка, кто сам таков, как через караулы прошли? Вернон мученически вздохнул. — Да из Вольных Кондотьеров я! Девка — ихняя, каэдвенская. Вроде как изменница или вроде того. Кто поймает, тому чародей заплатить обещался. Ну? Не слыхал, что ли? Иди вон караульных своих спроси, те знают, сразу меня пропустили. — И спрошу, — прищурился командир. — А ты смирно стой, и шоб я руки твои видел! — Погоди, Свен, — вновь встрял кашевар. — Я тоже что-то такое слыхал. Покажь-ка девку — рыжая? Да иди сюда-то, поближе к свету! Майя метнула в сторону Вернона выразительный взгляд, но он понял и сам: это был шанс. — Да гляди, мне не жалко, — он схватил Атрас за шиворот и бесцеремонно поволок вперёд. — А ну руки убрал, пёс! — заартачилась она, когда от костра их отделяло не больше пары шагов. Роше пихнул её вперёд, да так, что, будто ненароком оступившись, Майя пнула ногой треногу. Опрокинувшись, котёл рухнул в костёр, жирно задымив выплеснувшейся похлёбкой. — Ах ты падаль! — негодующе вскричал кашевар. Не остановившись на достигнутом успехе, Майя рванула в сторону моста. — А ну куда?! — подыграл Вернон, тут же ринувшись следом. — Не стрелять! — выкрикнул он на бегу. — Живая стоит дороже мёртвой! Мимо него один за другим просвистели два бурдюка, шлёпнувшись где-то позади, и Роше спешно натянул на нос мокрую ткань. Послышался негромкий сдвоенный хлопок. — Что за… — возгласы наёмников за спиной смешались с надсадным кашлем. Почти поравнявшись с Майей, Вернон затормозил, чтобы швырнуть собственные снаряды. А обернувшись, увидел, как из одного из шатров, зажимая лицо рукавом, вылетел человек в чародейской робе. Заметив Роше, он вскинул руку. В пальцах его блеснул огонь. — Ложись!!! — не своим голосом взвыла Майя. Подумать Вернон не успел. Прыгнул, сшибая Майю с ног, за миг до того, как воздух вокруг обратился клубящимся пламенем. Его подкинуло и отшвырнуло в сторону, опаляя ревущим жаром. С силой грохнуло о землю — неудачно, спиной и боком: разжать руки, чтобы выставить их перед собой и смягчить удар, было нельзя. Несколько раз перекатившись по земле, Вернон больно врезался плечом в опору моста, оставшись лежать на животе. Когда он открыл глаза, огня вокруг уже не было. Дымились покрытые сажей шатры, слабо тлели валяющиеся вокруг неподвижные тела. Венчал же картину чародей — скрюченный и полностью обуглившийся. — Ух, ни хера себе… — хрипло выдохнул Роше. — Мхнг… — невнятно отозвалось откуда-то из-под него. Вернон опрокинулся на бок и разжал руки, выпуская Майю — несколько помятую, но вполне целую и даже не опалённую. Та судорожно вдохнула, шало огляделась по сторонам. — Небось полгорода видало, как тут полыхнуло, — проговорила она, когда Вернон помог ей подняться. — Ну и нехай бы, — хмыкнул он, тут же поморщившись от боли в рёбрах. — Город напичкан чародеями, кого волнует, что где-то там шмальнуло? Чародеев за стеной оно, может, и не волновало, а вот застать сучьего выродка из башни врасплох теперь не удастся. Весомым подтверждением тому стала и исчезнувшая со входа магическая преграда. — Смердит подставой, — нахмурился Вернон. — Может, это не Детмольд, а вон тот хрен намагичил, — Майя кивнула в сторону сгоревшего чародея, — чтобы самому не шибко бдеть с охраной. Всё едино другого входа тут нет. Открывшийся за проломом коридор неожиданно повёл их не к верхним этажам башни, а вниз, в широкий подземный зал с колоннами. Дохнуло холодом и едва уловимым запахом тления, как из старого склепа. На стенах были часто развешены факелы, однако свет их с трудом разгонял густые тени, а высоких сводчатых потолков и вовсе едва ли достигал. Впереди светлым пятном выделялся массивный постамент, окружённый множеством горящих свечей и живых цветов. На постаменте возлежал мертвец. Вернон не хотел вглядываться, однако всё равно не мог не заметить, как трепещущие отблески играют на расшитом золотом одеянии, как отражает огненные блики королевская корона. Хенсельт. Не было ничего удивительного, что Детмольд приказал притащить его тело сюда, в Лок Муинне. Гибель монарха буквально накануне Собрания Земель могла быть не принята на веру другими правителями, так что бывший королевский Советник не погнушался притащить с собой «доказательство», подтверждающее его право выступать от имени всего Каэдвена. Вернон хотел было подойти ближе, хоть и сам не понимал, зачем ему это, но тут его внимание привлёк свет в дальнем углу зала: белый и ровный, совсем не похожий на мятущееся рыжее пламя факелов. Махнув рукой Майе, Роше поспешил туда. В стене обнаружился проход, ведущий в небольшое замкнутое помещение. Отсутствующую дверь заменяла полупрозрачная беловатая пелена, чуть слышно потрескивающая, будто воздух перед грозовым раскатом. По ту сторону, съёжившись и обхватив колени руками, прямо на полу сидела худенькая светловолосая девочка лет шести. Её плечи мелко вздрагивали, будто она беззвучно плакала. — Это Анаис, — глухо проговорил Роше, хотя Майя наверняка поняла это и сама. — Если этот магический выблядок что-то сделал ей… Вернон окликнул девочку — раз, другой, — но она даже не пошевелилась. — Кажется, она нас не слышит, — заметила Майя. — Как и мы её. Роше осторожно приблизил руку к светящейся преграде, но, почуяв острое покалывание в пальцах, тут же отдёрнул ладонь, не коснувшись. — Убьём Детмольда — и его паскудное колдунство исчезнет тоже, — заключил он. Кроме помещения, служившего камерой для Анаис, из зала вёл лишь ещё один проход в противоположной стене, заканчивающийся дверью — обычной, не магической. Незапертой. Беззвучно отворив её и скользнув внутрь, Майя и Вернон очутились в просторной комнате. Едва ли не треть пространства от дальней стены занимала громоздкая кровать с висящими над нею цепями, кандалами, крюками и прочим инструментарием, более уместным для пыточной, нежели для спальни. В углу кровати скрючился какой-то замурзанного вида полуголый мужик, с отсутствующим видом таращившийся на собственные колени. Вернон замер, опасаясь привлечь его внимание, но тот даже не поднял головы. Детмольд обнаружился сидящим перед зеркалом в другом углу комнаты, прихорашиваясь, словно девка на выданье, и будто бы и слыхом не слыхивая, что происходило снаружи. Один прыжок — и Вернон оказался рядом. Детмольд изумлённо вскрикнул, вскакивая с места. Вскинул было руку в защитном жесте, но Роше перехватил её, с силой вывернув. Влажное хрупанье сломанной кости потонуло в истошном вопле. Удар кулаком в лицо — и чародей повалился на пол. — Ч-ч-что? Что вам нужно? — заблеял он. Как будто и в самом деле не понимал. Вернон наступил ему на запястье, с размаху ударил оковкой сапога под локоть, ломая и вторую руку. Отступил на шаг, критически оглядывая проделанную работу. — Я всё отдам, всё, что попросите! — визжал Детмольд, извиваясь на полу, как червяк на раскалённой сковородке. Вернон брезгливо вздёрнул губу. Присел на корточки, обнажая кинжал. — Ты не вернёшь мне то, что отнял, — процедил он сквозь зубы. Клинок с чавканьем вонзился чародею в пах, провернулся под его надрывный визг. — Но кое-что ты и впрямь можешь для меня сделать. Например, сдохнуть. Пожинай, что посеял, мразь, — лезвие с оттяжкой полоснуло Детмольда по горлу. Крик захлебнулся. Через пару секунд всё было кончено. Вернон поднялся не сразу. Долго смотрел на распластанное тело, на ширящуюся лужу крови, на остекленевшие бесцветные глаза, вперившиеся в потолок. Смотрел и не чувствовал ни гнева, ни ненависти, ни злого торжества. Ничего. Перед ним лежал просто кусок мяса, уже переставший быть человеком. А сказать по чести — никогда им и не являвшийся. Мужик в койке вдруг резко повернул голову. Предупредительно стоявшая рядом Майя вскинула было оружие, но тот внезапно расхохотался — громко, с подвываниями и совершенно безумно. — Пойдём отсюда, — Вернон тронул Майю за рукав. Когда они вернулись к дочери Фольтеста, магическая преграда и в самом деле исчезла, а Анаис, поднявшись с пола, испуганно жалась к стене. Вернон шагнул было навстречу, но девочка тут же отпрянула, забилась в угол своей клетки, задрожала. — Не бойся, — он поднял руку в успокаивающем жесте. — Меня зовут Вернон Роше, я был солдатом твоего отца. А это Майя. Мы не дадим тебя в обиду. Анаис всхлипнула, несмело подняла большие синие глаза, блестящие от невысохших слёз. И из двоих вооружённых до зубов людей, видимо, сочтя женщину менее опасной, ринулась в сторону Майи и судорожно обхватила руками её колени, уткнувшись лбом ей в пояс. — Что теперь, Вернон? — Майя немного растерянно погладила девочку по спине. Хотел бы он и сам это знать. Примириться с тем, чего требовал Радовид — примириться хотя бы в собственных мыслях, — было куда проще, когда Анаис была лишь фигурой на воображаемой шахматной доске, а не живым дрожащим от страха ребёнком, в чьих худеньких ручонках сейчас находилась судьба и свобода Темерии. Мог ли Вернон нарушить данное Радовиду слово? Мог ли отдать Анаис под защиту темерской армии и Яна Наталиса? Коннетабль — хороший солдат. А вот политик скверный: он не сумеет сплотить дворян, не сумеет убедить их всех признать незаконнорождённую дочь Фольтеста. И это волновало Вернона куда сильнее, нежели то, что обманутый реданский король развернёт облаву за ним самим. Так имел ли Вернон право ради сохранения суверенитета страны собственными руками ввергнуть её в огонь гражданской войны? И имел ли право лишать её этого суверенитета? — Теперь, — проговорил он, обрывая пошедшие по кругу мысли, — мы выведем Анаис из этой мертвецкой. А после хорошенько подумаем. Но едва они успели покинуть башню, как обнаружили, что оставленный безлюдным внутренний двор полон народу: со стороны тлеющих шатров к ним, угрожающе сомкнув ряды, приближалась дюжина рыцарей Пылающей Розы. — Кажется, Радовид не слишком-то поверил нашему слову, — мрачно хмыкнула Майя. Анаис испуганно шмыгнула к ней за спину. — Должно быть, шпионили за нами, — Вернон напряжённо нахмурился, прикидывая варианты, один поганее другого. — И объявились, лишь когда не осталось никого, кто мог бы стать свидетелем вмешательства Редании, — продолжила за него Майя. — Никого, кроме нас с тобой. Будто в подтверждение её слов, рыцари, остановившись в десяти шагах, сомкнули щиты плотнее, оскалились сталью мечей. — Именем короля Радовида, приказываем вам выдать нам дочь Марии-Луизы Ла-Валетт! — крикнул один из них, выступив вперёд. — Жаль, вы не пришли раньше, — прищурился Вернон. — Может, и нашли бы желающих выполнять ваши приказы, — он кивнул в сторону наёмничьего лагеря и раскиданных там трупов. — Думай, что говоришь! — рыцарь высокомерно вскинул голову. — Иначе разговор будет совсем коротким! Вернон стиснул зубы, рука невольно потянулась к рукояти меча, хоть умом он и понимал всю безнадёжность подобной затеи. Майя вдруг шагнула ближе, легонько коснулась плечом. — Помнишь, я говорила тебе, что не готова умирать за твои идеалы? — негромко проговорила она. — Забудь. Я готова. И всегда была. Воздух камнем застрял на вдохе, так и не протолкнувшись в лёгкие. Вернон ждал этих слов. Видят боги — он ждал их. Но, прозвучав вслух, вместо воодушевления они вдруг будто ушатом ледяной воды окатили отрезвляющим пониманием: он не позволит. Сумеет найти выход, переиграть, исправить. Сделает что угодно, но не позволит ей умереть здесь за него. Даже если она тысячу раз готова. Тем более — если готова. — Нет, — отрезал он хриплым карканьем вместо голоса, только теперь ощутив, как пересохло во рту. — Мы ведём Анаис к Радовиду. Как договаривались. Майя протяжно выдохнула. — Ты уверен? — тихо переспросила она. — Я принял решение. Так будет правильно. Для Темерии. — А для тебя? Что ждёт тебя, когда темерцы узнают, что ты отдал наследницу Радовиду? — Если он сдержит слово — я стану тем, кто не допустил развала страны. Если нет — предателем и изменником. Но мне неважно, что скажут. Ради благополучия своей страны я готов рискнуть и своей честью, и своей жизнью. — Хватит шептаться! — бесцеремонно прервал их рыцарь. — Выполняйте приказ! И благодарите короля Радовида за то, что не приказал убить вас на месте! — Поблагодарим, будь уверен, — с недоброй проникновенностью посулил Роше. — Лично. Майя, бери Анаис, мы идём к королю. — Ты идёшь. Ты и Анаис. — Шутишь? — Вернон озадаченно повернулся в её сторону. Майя покачала головой. — Каэдвенская шпионка будет плохо смотреться за твоей спиной на этих «мирных» переговорах, когда ты во всеуслышание обвинишь Каэдвен в похищении дочери Фольтеста. — Не Каэдвен, Детмольда. А он уже не расскажет, кто отдал ему приказ. — И всё же не хочется оказаться на виду, когда начнут искать виноватых. К тому же у меня осталось ещё кое-какое… дело. Вернон непонимающе нахмурился. А после едва не зарычал от негодования, сообразив, к чему она клонит. Объяснений не требовалось: «дело» не могло быть ничем иным, кроме как её дурной идеей об освобождении реданской ведьмы Филиппы Эйльхарт. — Ты рискуешь, — хмуро проговорил он. — Неоправданно. — Время покажет, — Майя пожала плечами так нарочито беззаботно, что Вернон едва удержал себя от того, чтобы схватить её за шиворот и хорошенько встряхнуть. Но вместо этого пришлось лишь крепче стиснуть зубы: пререкаться сейчас прямо под носом у рыцарей Радовида, обсуждая подробности её дрянного плана, было бы ещё большей дурью. Тревога, укрывшись под маской бессильной злости, жглась в лёгких, царапала горло раскалённым удушливым дымом. Он не мог удержать её. И пойти вместе с ней, оставив Анаис, не мог тоже. Майя попыталась было выпустить руку девочки, но та лишь ещё сильнее вцепилась в её ладонь, испуганно потянув на себя. — Иди с Верноном, малышка, — Майя присела рядом с ней на корточки, ласково погладила по волосам. — Он будет оберегать тебя. Знаешь, если бы я кому и доверила свою жизнь, то только ему. Иди, не бойся. Он хороший. Самый лучший. Она поднялась, легонько подтолкнула Анаис к Вернону. Один из рыцарей пробурчал что-то невразумительное, но возразить или помешать не попытался. Видимо, насчёт Атрас указаний им не поступало. — Удачи, Роше, — Майя улыбнулась. — Как бы оно всё ни обернулось — я счастлива, что наши пути однажды пересеклись. Ладонь, протянутую для рукопожатия — нарочито небрежно и размашисто, как в день их знакомства, — Вернон проигнорировал. Шагнул навстречу, притянул к себе за плечи. Склонился, выдохнул в самое ухо: — Не вздумай помереть раньше меня. Запрещаю. Майя на мгновение прижалась щекой к его щеке. — Вот уж не дождёшься, — прошептала она, тут же шутливо выворачиваясь из хватки. Ни разу не оглянувшись, она бегом бросилась в сторону входа в катакомбы, вскоре исчезнув за вереницей полуразрушенных зданий.