Рука на твоём плече

Kurwa kurwie łba nie urwie. Польская поговорка

— А ну стоять! Кто таковы? — хмурый стражник у ворот крепости — один из четырёх, не менее хмуро толкущихся рядом, угрожающе перекрыл им путь, обдав волной сшибающего с ног перегара. — Совсем все мозги пропил, Гуннар? Своих не узнаешь? — поморщился Роше, стараясь дышать в сторону. Вернон действительно знал стражника: он и его десятка находились под прямым командованием Роше наряду с Синими Полосками на одной из масштабных облав во времена усмирения предгорий Махакама. Это было и хорошо, и плохо одновременно, ведь с одной стороны — это отменяло необходимость долго объяснять привратнику цель своих «дел государственной важности». А с другой — надеяться на то, что стража не слишком хорошо запомнит его приход или не обратит особого внимания, теперь не приходилось. — Роше, ты что ли? — стражник усиленно заморгал, словно лелея надежду, что собеседник окажется похмельным мороком и исчезнет, если сильно постараться. — И правда ты, — разочарованно вздохнул он, напоследок на всякий случай ещё и старательно потерев глаза руками. — И какой чёрт тебя принёс? — Не твоего ума дело. Знай себе открывай да закрывай ворота, — беззлобно хмыкнул Вернон, прикинув, что нахождение бывшего десятника на охране крепостных ворот может означать, что он был за что-то разжалован. А глядя на его опухшую похмельную физиономию, было несложно предположить, за что именно. — Дык как же ж не моего? Где Синие Полоски — там жди беды, это все знают! — осклабился Гуннар, неохотно, но всё же делая шаг в сторону. — Так что лучше уж сразу знать, в какую сторону драпать, коли припечёт, — стражник ухмыльнулся ещё шире, видимо, сочтя свою шутку крайне удачной, а, глянув в сторону Майи, и вовсе оживился. — А енто кто с тобой? Новая девка, навроде белобрысой вашей? Что, одной таки уже на всех не хватает, значится? — привратник похабно загоготал, и его веселье мигом подхватили и остальные. Роше скептически скривил губы. Несмотря на то долгое время, что «белобрысая», то бишь Бьянка, провела вместе с Полосками, не словом, а делом каждый день доказывая, что с лёгкостью даст фору любому мужику, вокруг этого факта до сих пор не стихали скабрёзные шуточки по поводу того, зачем именно сине-полосатым единственная женщина в отряде. Правда, в присутствии самой Бьянки все шутники отчего-то единогласно не раскрывали рта. Не иначе как желая сохранить зубы целыми. — Гонец из Элландера с важными вестями для барона, — Вернон небрежно кивнул в сторону Атрас. — Её лошадь сломала ногу и пала по дороге. Сопровождаю, чтобы не заплутала. Конечно, у привратников не было полномочий бежать докладывать барону о каждом входящем в крепость, так что, по сути, наболтать можно было что угодно. Однако эта легенда, совместно выдуманная ими по дороге, выглядела вполне правдоподобной, и — что немаловажно — ничем не связывала их друг с другом и делала факт их знакомства почти случайным, что могло пригодиться, если что-то пойдёт не так. — А жаль, — с искренним разочарованием развёл руками Гуннар, не переставая, однако, сально ухмыляться. — Больно уж справная девка, чтобы токма по поручениям её гонять. Может лучше к нам пойдёшь служить, а, краля? Или хотя бы на обратной дороге заглянешь? Мы уж тебя уважим! Майя, что также было заранее оговорено ещё по дороге, бесстрастно молчала, предоставляя объясняться Вернону и игнорируя всё сказанное в свой адрес с поистине королевским высокомерным презрением во взгляде. — Ладно, можете проходить, — недовольно буркнул Гуннар, так и не дождавшись ответа. — Только оружие надобно сдать. Приказ барона. — Обоим? — Роше скептически приподнял бровь. — Тебе — нет. А она — человек чужой, пришлый. Пусть сдаёт. Правила такие. Заодно и повод будет ещё разок к нам заглянуть, — Гуннар подмигнул Майе, видимо, никак не желая расставаться с надеждой заслужить её внимание. Атрас вновь равнодушно пожала плечами, молча расстегнула перевязь с клинками и отдала её ближайшему стражнику. А краем глаза заметив, что вразвалочку приблизившийся Гуннар, видимо, решил вдогонку шутливо хлопнуть её по заднице, лишь ловко уклонилась, игнорируя хамский жест с прежним своим бесстрастием. Но, видимо, это мнимое спокойствие ввело Гуннара в ещё большее заблуждение. — Ишь, брыкливая приблуда! — хмыкнул он с таким видом, словно был до глубины души оскорблён её коварным жестом, вознамерясь повторить попытку. Доселе непроницаемые глаза Майи потемнели от гнева. В мгновение ока она извернулась, поймала руку стражника и резко, до хруста, выкрутила за спину, ударом колена под дых тут же заставляя его захрипеть и согнуться пополам. — Ещё раз протянешь ко мне свои поганые лапы — и я вырву их и запихну тебе же в гузно, — проникновенно пообещала она. — А если ещё раз вякнешь хоть слово в мою сторону — я запихаю туда ещё и твои яйца. Усёк? Гуннар прохрипел что-то нечленораздельное, пытаясь вырваться, но Майя уже выпустила его сама, отходя на шаг назад и тут же попадая в руки Роше, который быстро цапнул её за локоть и оттеснил себе за спину. — На что нарывался, то и получил, — коротко хмыкнул он, недвусмысленно пихнув Атрас в бок. — Ну, бывай, Гуннар, свидимся ещё. Поняв намёк, Майя не стала ждать специального приглашения и первой развернулась прочь от ворот, вглубь крепости. Летевшие ей вслед приглушённые ругательства она пропустила мимо ушей с прежним своим бесстрастием. — Похерила всю легенду, — проворчал Роше, когда они отошли достаточно далеко от ворот. — По-твоему, гонцов где-то обучают таким приёмам? — А почему нет? — Майя беспечно пожала плечами. — Должно же в этом мире быть хоть какое-то равновесие, раз уж стражников не обучают хорошим манерам. Вернон неопределённо кивнул, покамест оставив догадки о происхождении сих «приёмов» при себе. Крепость была огромна. Внутри к стене прилегали многочисленные домики, стоящие так плотно друг к другу, что казалось — лишь стена и сдерживает их расползание по округе подобно снежной лавине. На небольшом возвышении от всего этого муравейника гордо устремлялся в небеса симметричный двухбашенный замок. Скрывшись от взглядов стражников, они мигом нырнули в одну из боковых улочек, обходя замок по восточной стороне. Потребовалось не менее четверти часа, чтобы подобраться вплотную к его стенам. Легко проскользнув внутрь через незапертую калитку и ещё немного поплутав коридорами внутреннего двора, они добрались до ряда узких бойниц в двух метрах над землёй. Согласно имевшемуся у Майи плану замка, в этом месте можно было без особых проблем попасть внутрь максимально близко к кабинету Кимбольта, миновав лишь два коридора и одну лестницу. Ну, и искренне надеяться, что самого хозяина в этот момент в кабинете не окажется. Но на этот счёт Майя отчего-то совершенно не беспокоилась. — Обеденное время, — с ухмылкой сказала она. — Ни один дворяшка сейчас не поднимет свою откормленную задницу от стола со жратвой, так что максимум — встретим парочку случайных стражников. А отбрехаться от них — это уже твоя работа. Без особых проблем проникнув в замок и стараясь не шуметь, они преодолели лестницу и уже почти миновали последний коридор, в конце которого и должна была находиться заветная дверь в кабинет Кимбольта, как вдруг в одном из коридоров совсем рядом явственно послышались шаги. Майя и Вернон замерли, вжимаясь в стенные ниши, однако назначение последние имели исключительно декоративное, и не могло идти и речи о том, чтобы спрятаться там, если патрульному взбредёт в голову направиться прямо сюда. На какое-то мгновение показалось, что всё стихло и караульный прошёл стороной. Но вскоре удача повернулась к ним гузном, ибо после полуминуты гулкой тишины, когда они уже готовы были вздохнуть с облегчением, шаги вновь начали приближаться. — Не дёргайся, — зашипел Вернон на метнувшуюся было в сторону выхода Майю. — Стой на месте, будто так и надо. С караульным я уж как-нибудь уговорюсь. Шаги становились всё ближе, окончательно отрезая все пути к отступлению, Вернон спешно прикидывал, как лучше всего отовраться. Нервирующий топотун наконец-таки показался в конце коридора, и в этот момент Вернон подумал, что не просто прогневил кого-то из богов, а как минимум помочился в чаши с амброзией всему их пантеону. Потому как из-за угла показалась грузная фигура в расшитом камзоле, с обросшей седой бородой холёной физиономией и чёрной бархатной повязкой через правый глаз — барон Кимбольт собственной персоной. Атрас беззвучно матюгнулась и мигом нырнула к Роше за спину, но это уже мало что могло изменить. Заметив незваных гостей, Кимбольт с подозрительностью остановился в десятке футов от них, скрестив руки на груди, и, очевидно, узнав Роше в лицо. — Королевский гончий?.. — нехорошо прищурился он единственным глазом. — Кто это с тобой? Что всё это значит?! Вернон открыл было рот, судорожно прикидывая в голове всевозможные варианты, но тут Майя вдруг выскочила вперёд, одним длинным прыжком оказалась рядом с бароном и с размаху грохнула об пол под его ногами какую-то склянку, сама мигом отшатнувшись назад. Разбившийся флакон взметнул в воздух облако тёмной пыли, и, сделав первый же вдох, Кимбольт, не издав ни звука, кулём повалился на землю. — Твою мать, ты что, убила его?! — Роше неверяще уставился на раскинувшегося в живописной позе барона. — Ты хоть представляешь, что теперь будет?! — Да ничего не будет, — Майя досадливо отмахнулась, с такой печалью глядя на разлетевшиеся по полу осколки, будто бы только что расколошматила урну с прахом своего горячо обожаемого предка. — Проспится, очнётся через несколько часов и не будет помнить ничего из последних суток своей жизни. — Майя с недовольством пнула горсть осколков носком сапога. — Полезная штука, надо признать. Купила у одного подпольного алхимика в Вызиме. На… крайний случай. — Крайний случай?.. — Ну да. Вроде этого. Потому как получать срочное приглашение на шибеницу за хладную тушу этого одноглазого говнюка как-то не входило в мои планы. Давай-ка оттащим его куда-нибудь, пока весь замок не поднялся на уши. Происходящее нравилось Вернону всё меньше и меньше, а впечатляющая предусмотрительность Атрас укрепила в нём подозрения. Самым разумным ходом в данной ситуации по-прежнему оставалось решение, принятое им с самого начала: досмотреть этот спектакль до конца. Оттащив с виду безжизненное, а на деле — вполне себе дышащее и изрядно откормленное тело барона в одну из стенных ниш, они продолжили путь по коридору, менее чем через минуту оказавшись перед искомой дверью, на удивление — не запертой. Проскользнув внутрь и позволив глазам привыкнуть к полумраку кабинета, окно которого было наглухо занавешено тяжёлыми бархатными шторами, они обнаружили обитый начищенной до блеска медью тяжёлый ларец, стоящий в углу массивного письменного стола. Вернон беззвучно прикрыл дверь, а Майя тут же шагнула к сундуку, на ходу снимая с шеи ключ и, пару раз щёлкнув им в замочной скважине, уже через мгновение извлекла на свет ворох бумаг — абсолютно и идеально пустых. — Симпатические чернила, как пить дать, — потянула она, приподняв край занавески и разглядывая листы на свет. — Барон не такой уж дурак, чтобы хранить такую крамолу в общедоступном виде… Благо, я прихватила с собой проявитель. — Дай-ка угадаю: тоже на «крайний случай»? — Истинно, Роше, — пропустила шпильку мимо ушей Майя, сосредоточенно шурша бумагами. — Мой заказчик здорово раскошелился, чтобы у меня было всё, что может потребоваться в таком щекотливом деле. Подожди! Ты слышал?.. Вернону тоже показалось, что он уловил в коридоре какой-то шум, но когда он подошёл ближе к двери, прислушиваясь, за ней было тихо. — Поторопись, — коротко бросил он. Майя зашуршала ещё активнее, уже через минуту помахивая одним листом для просушки, одновременно с этим пробегая глазами проявляющиеся на нём буквы. Как показалось Вернону, она изо всех сил попыталась остаться по-прежнему невозмутимой, но в определённый момент её брови словно против воли поползли вверх, а глаза удивлённо расширились. — Что в документах? — спросил он. Безошибочное в таких вопросах предчувствие было на редкость скверным. Атрас не ответила, продолжая спешно читать, и по мере этого занятия лицо её из удивленного становилось откровенно ошарашенным. — Что там написано, говори! — с нажимом повторил Вернон, делая шаг ей навстречу. Майя вскинула на него взгляд, словно только что внезапно вспомнив, что она здесь не одна, и уже открыла было рот для ответа, как вдруг из коридора раздался страшный грохот. Спустя какие-то доли секунды дверь в кабинет распахнулась, едва не приложив спешно отскочившего назад Роше, и в комнату ввалились трое вооружённых стражников. — Это она! — заорал один из них, едва переступив порог. — Та курва-соглядница, которую нам искать велели! Хвата… Договорить стражник не успел: будто развернувшаяся пружина, Майя резко подалась вперёд по широкой дуге и с силой ударила раскрытой ладонью ему в солнечное сплетение. Стражник захрипел, давясь воздухом, и повалился на землю. Рядом со вторым солдатом Атрас оказалась нос к носу раньше, чем его меч вышел из ножен даже наполовину. Сжатый кулак с невесть откуда оказавшимся на нём кастетом врезался ему в висок, мигом закативший глаза стражник тут же, подобно первому, сполз на пол бесформенным мешком. Третий рванул было арбалет, но Майя ринулась ему за спину и с широкого разворота ударила ребром ладони в затылок, отправляя разделить участь его собратьев на полу. Всё это впечатляющее представление не заняло у Майи и четверти минуты. — Кур-рва… — в сердцах выдохнула она, стараясь справиться со сбитым дыханием. Подняла глаза на Роше, с опаской наблюдая, как тот шагнул к двери и вновь аккуратно прикрыл её. Встретившись же с ним взглядом, и вовсе попятилась назад. — Сдаётся мне, ни хера ты не наёмница, — Вернон продолжал неспешно, и оттого ещё более угрожающе, надвигаться на неё. Майя отступала назад, пока не уперлась в широкий стол, тут же малодушно отгородившись им от Вернона. Кажется, его нарочито спокойный тон впечатлил её не в пример сильнее, чем трое вооружённых до зубов стражников минутой ранее. — Это как посмотреть, — нервно хихикнула она уже из-за своего укрытия, не забыв при этом сгрести в кулак разбросанные бумаги и заткнуть их за ремень у себя за спиной. Вернон попытался было обойти стол, но Атрас проворно перебежала на другую сторону. — Просто наниматель нанимателю рознь. — И что же это за наниматель, на которого ты «соглядничаешь»? Уж поделись с партнёром. Мне очень интересно, — ещё более проникновенно поинтересовался Вернон, сверля её внимательным взглядом и невольно радуясь, что волею случая при ней сейчас не было оружия: вздумай она провернуть с ним то же, что и со стражей, шанс убить её на месте был бы слишком велик. А Роше знал ещё слишком мало, чтобы позволить себе подобное. Но Майя, казалось, даже и не помышляла ни о чём таком. И когда Вернон, улучив момент, легко перемахнул через разделявший их стол и рывком притиснул её к стене, угрожающе взирая на неё с высоты своего роста, лишь подняла руки в знак капитуляции. — Говори! — грозно потребовал Роше, сгребая в кулак ворот её куртки. Она не сопротивлялась. Только глядела на Вернона с таким смятением в глазах, будто на шивороте у неё сжималась вовсе не его рука, а по меньшей мере висельная петля. — Каэдвен, — процедила она сквозь зубы. — Тайная разведка Каэдвена. — Твою же ж мать!.. — с чувством выдохнул Вернон, испытывая острое желание от души садануть кулаком по стене. Желательно — не выпуская из оного кулака смятого ворота этой паршивки. Только вмешательства соседнего государства ему ещё не хватало! — И какого же ляда тебе здесь нужно?! — Я уже говорила. Уничтожить переписку Кимбольта, — Майя шумно выдохнула. — И будь так добр — убери руку с моей шеи. Меня это страх как нервирует. — Что в этой переписке такого, что заставило Каэдвен влезть в суверенные дела Темерии? — нахмурился Вернон, краем глаза заметив, как эта хитрая зараза как бы невзначай поплотнее прижалась спиной к стене, лишая его возможности сию же секунду забрать у неё заткнутые сзади за пояс документы. Беззвучно хмыкнув, он отстранился, сделав полшага назад, предпочтя как следует расспросить её добром, прежде чем применять силу. Ведь хоть Темерия и не враждовала с Каэдвеном, такое бесцеремонное вмешательство и открытый шпионаж были верхом наглости и поводом как минимум для дипломатического скандала. А лично для Майи — весомым поводом угодить в Вызимские застенки на допрос с пристрастием. — А то, — проговорила Атрас с мрачной усмешкой, — что Кимбольт предложил своё покровительство Ла Валеттам лишь после того, как сам получил аналогичное предложение от Хансфрида, графа каэдвенского. Человека, прочно входящего в первую пятёрку самых влиятельных людей в стране. Он, как и Кимбольт, действовал от собственного имени и в своих личных интересах, но никак не в интересах страны. Своё он уже получил. Мне же поручили уничтожить все документы, которые могли бы каким-либо образом скомпрометировать Каэдвен. Но я и понятия не имела, что из политических дрязг дело превратилось уже в настоящий заговор! — Говори всё, что знаешь, — коротко потребовал Вернон, уже приготовившись с пристрастием прикидывать, сколько правды будет в её словах на этот раз. — Отделение земли Ла Валетт от Темерии. Под протекторатом Каэдвена, разумеется. И Хансфрида в частности, — Атрас неприязненно поморщилась. — Но они ведь даже не граничат ни по суше, ни даже по Понтару, чтобы просто так с нахрапа присоединить их к территории Каэдвена! — совершенно искренне возмутился Вернон. — И каким же образом вы собирались это провернуть? — Не «мы», а граф Хансфрид, чтоб ему там вертелось… — Майя нервно оправила смятую рубаху на груди. — Говорю же, король Хенсельт не имеет к этим интригам никакого отношения. А насчёт того, каким образом, — об этом я тебе уже говорила не далее как вчерашним вечером: объявив детей Марии Луизы отпрысками Фольтеста, при поддержке определённой части каэдвенской армии заговорщики объявили бы их законными правителями этих земель как самоуправляемой территории. А на практике — заимев собственные земли в самом сердце Темерии с полным правом размещать там свои войска! Когда всё это вскрылось, Хенсельт благоразумно решил, что худой мир всё же лучше доброй войны и что добрососедские отношения с Темерией ему важнее, чем незаконно отхапанный кусок земли, за который, несомненно, прольётся ещё немало крови. И вот я здесь — заметаю следы за этими высокородными говнюками, вообразившими себя пупом земли. — И ты не придумала ничего умнее, как провернуть всё это, прихватив с собой агента темерской разведки? — Роше приподнял одну бровь, одновременно и возмущённый, и восхищённый таким нахальством. — У меня в самом деле не было иного способа попасть в крепость. Как видишь, меня здесь уже ждали. И мне действительно нужна была помощь профессионала. Даже учитывая весь сопряжённый с этим риск. К тому же… — она саркастически хмыкнула, и в серых глазах её заиграли прежние нахальные отблески, — я очень сильно рассчитывала на старую поговорку — ворон ворону глаз не выклюет, ведь так, Роше? Тем более, что я ни словом тебе не соврала — просто искусно недоговаривала! — А про твои дела с Талером? — прищурился Вернон. Отдельные фрагменты мозаики в его голове постепенно, но уверенно складывались в целостную картину. — Тоже правда. Только без такого количества подробностей — я ведь и сама не знала половины до того, как увидела письма. И не криви такую скептическую рожу — как будто для тебя новость, что даже двое заклятых врагов могут прийти к согласию, если требуется начать дружить против кого-то третьего! Темерия с Каэдвеном никогда шибко не были на ножах. А эта игра и тем паче велась знатью в обход интересов обеих стран и мнения обоих королей. Хансфрид-то давно уже земляные ванны принимает, но если сейчас эти документы всплывут, если дело получит широкую огласку… это может грозить нам войной. Или такими дипломатическими санкциями для Каэдвена, что лучше б уж война. Поэтому я должна уничтожить те документы, в которых фигурирует имя графа Хансфрида и любое упоминание о причастности Каэдвена. — То есть — все документы? — подвёл итог Вернон. — В том числе и те, где содержатся доказательства измены Кимбольта? И этот одноглазый хрен останется безнаказанным и продолжит строить свои козни? Не пойдёт. Отдай письма мне. — Исключено, — Майя упрямо замотала головой и ещё сильнее вжалась в стену с таким видом, будто вознамерилась защищать ворох бумаг за своей спиной до последней капли крови. — Ты хоть слушал, что я тебе говорила? Хоть сделал попытку понять мои аргументы? — Это была не просьба, — проникновенно пояснил Роше таким тоном, заслышав который, те несчастные, которым не везло когда-либо попадать к нему на дознание, обычно мочились кипятком и как на духу выкладывали даже то, чего не знали. — К тому же, говно твои аргументы. Давай письма сюда. — А мою девичью честь тебе заодно ещё не отдать?! — криво усмехнулась Атрас. — Документы. Сюда. Быстро. — Голос Вернона угрожающе зазвенел металлом, и это, видимо, стало последней каплей. Майя несколько секунд колебалась, затем неуверенно вынула изрядно помятые бумаги из-за пояса, а когда Роше протянул руку, чтоб забрать их, вдруг оскалилась в ухмылке и коварно запихала их себе за пазуху. — А ты попробуй — возьми сам! — и с вызывающим видом выпятила грудь вперёд. — И возьму, — Роше прищурился, угрожающе сделав шаг вперёд и нависнув над ней. — Ну же, смелее, я не кусаюсь, — продолжала усмехаться Майя, вопреки этим словам ощерившись в такой злокозненной ухмылке, будто собиралась не только покусать его, но и сожрать целиком. — Лучше отдай по-хорошему. — А чем тебе так не хорошо?.. Не колеблясь ни мгновения, Вернон цапнул её за отворот рубашки, моментально убедившись, что запаса её бравады хватило совсем ненадолго — она тут же взвизгнула, выворачиваясь из хватки. — Ладно, ладно, отдам! — выдохнула она, упершись рукой ему в грудь и пытаясь отстраниться с видом оскорблённой невинности. Вернон вновь сделал полшага назад, с усмешкой наблюдая, как она с недовольным сопением запустила руку за шиворот и, бормоча заковыристые ругательства, пыталась выловить провалившиеся уже куда-то на уровень живота бумаги. Когда ей это удалось, вид они имели уже весьма прискорбный, и Роше мигом спрятал их себе за пазуху, опасаясь навредить им ещё больше, но внутренне подозревая, что это уже невозможно. — Жалеешь, наверное, что не оставила немного своего волшебного порошка и для меня? — с насмешливым участием в голосе поинтересовался он, глядя на её мрачную физиономию. — Вообще-то он и был для тебя, — с обезоруживающей честностью хмыкнула Майя. — На «крайний», едрить его, случай. Но я рассудила, что один злой Роше — это, конечно, та ещё холера, но всё равно гораздо лучше, чем один дохлый Кимбольт и одна повешенная Атрас по итогу. А теперь — может, уже уберёмся отсюда к коврюжьей матери, пока не понабежало ещё стражи?! Мысль была вполне здравой. В коридоре было пока тихо, но учитывая то, что первые трое стражников заявились прямо в кабинет, обморочная тушка барона была уже с большой вероятностью найдена. И Вернон решил не тратить драгоценное время на то, чтобы озвучивать Майе ходящую среди Синих Полосок поговорку: всё что угодно лучше, чем один злой Роше. Соваться в коридор и проверять, насколько расторопными окажутся стражники на этот раз, совершенно не хотелось, поэтому альтернативным путём отступления оставалось лишь окно. — Спускайся первой, — приказал Роше. Атрас, для разнообразия проявив сговорчивость, тут же распахнула раму, глянула вниз и поморщилась: до земли было около десятка футов и узкий карниз, на котором можно было повиснуть, чтобы хоть как-то уменьшить высоту и смягчить падение. Вернон же, прикинув шансы на то, что она сиганёт вниз и попытается скрыться в лабиринте петляющих улочек, после секундного размышления снял со спины распластавшегося стражника арбалет, чехол с болтами и прилаженную к нему запасную тетиву. — Ай, как нехорошо грабить соотечественников, — ядовито хмыкнула Майя, обернувшись через плечо и внимательно наблюдая за его действиями. — Это на случай, если ты вдруг задумаешь выкинуть что-нибудь ещё. Из-за тебя я и так уже в дерьме по самые уши. — Ничего подобного, — Атрас фыркнула, перекидывая ноги через проём окна. — Я же говорила — Кимбольт не вспомнит ни минуты из сегодняшнего дня, а вся эта троица не успела тебя заметить. Что бы ты там ни думал обо мне и моих методах работы, Роше, но я не имею обыкновения подставлять своих… партнёров. Спуск прошёл без затруднений, да и погони вроде бы не наблюдалось, так что им без проблем удалось вернуться к воротам крепости. Караул уже успел смениться, и теперь у ворот дежурили четверо незнакомых Вернону стражников. Один из них по первому же требованию и не задавая никаких вопросов вынес Майины клинки. Видимо, покидающие крепость были далеко не так интересны для стражи, как входящие в неё. — Я помогу, — с самой что ни на есть любезнейшей улыбкой опередил руку Майи Роше, забирая у солдата её перевязь и взваливая себе на плечо. Атрас лишь состроила скептичную мину, но промолчала: пререкаться перед охраной было бы верхом глупости. Крепость покидали молча, но с обоюдным облегчением. — Кстати, ты ни словом не обмолвилась о тех наёмниках, что напали на нас в лесу, — нарушил безмолвие Вернон, когда они удалились от крепостных стен на пару вёрст. — Кто подослал их остановить тебя? — Я уже говорила — понятия не имею. Честно, — Майя выглядела задумчивой и заметно напряжённой. Видать, хорошо понимала: то, что Вернон покамест не берёт её в прицел арбалета или что-либо ещё в этом роде, ничуть не умаляет незавидности её положения. — Но не удивлюсь, если в этом как-то замешан граф Маравель… — Где-то я это уже слышал, — хмыкнул Роше, прикидывая дальнейшие варианты развития событий. На то, что эта коварная бестия, уже не раз продемонстрировавшая хитрость и изворотливость, просто так смирится с провалом своего задания, рассчитывать не приходилось. Угадать же, что именно она может выкинуть, было куда как непросто. Вернон не удивился бы уже ничему, вплоть до того, что из-за кустов появятся разбойничьи рожи давешних наёмников, на самом деле бывших с нею в сговоре. Решение пришло неожиданно, и подсказала его, даже не подозревая о том, сама Атрас. — Может, уже отдашь моё оружие? — как будто невзначай поинтересовалась она, тут же ехидно ухмыльнувшись. — Я буду хорошо себя вести, честное слово! — Да, пожалуй, что и отдам, — задумчиво пожал плечами Роше. — За свою жизнь мне беспокоиться не стоит, а вот если мы снова наткнёмся на нашего щербатого знакомца с его дружками — отбиваться одному мне будет не с руки. Держи. Давай помогу застегнуть. Приятно удивлённая таким неожиданным поворотом событий, Майя притормозила, поворачиваясь к нему вполоборота, чтобы сподручнее накинуть на плечо ремень перевязи. Однако вместо этого Вернон резко заломил руки ей за спину и накинул на запястья самозатягивающуюся петлю из арбалетной тетивы, тут же накрепко перетянув двойным узлом. Майя, казалось, потеряла дар речи от возмущения, попыталась вырваться и от души лягнуть его ногой, но было уже поздно — вывернутые назад руки были крепко связаны, а сам Роше успел ловко отстраниться от удара. — Какого хрена?! — только и выдохнула она, и если бы молнии из её глаз были бы материальны — Вернон, наверное, был бы убит на месте. — А ты ожидала чего-то другого? — хмыкнул он. — Может быть, что я проникнусь чувством шпионской солидарности? Ну уж нет. Шагай. До деревни пойдёшь только в таком виде. И без того до хрена уже на сегодня неожиданностей. — Развяжи меня, пёс темерский! — Атрас отчаянно задёргала плечами в попытках освободиться, но это привело лишь к тому, что тонкая тетива ещё глубже врезалась в кожу. — Развяжи немедленно! — Всенепременно, — гнусно ухмыльнулся Роше. — Только не раньше, чем ты вместе с Синими Полосками отправишься в Вызиму, я притащу тебя к Талеру и он лично подтвердит, были ли у него с тобой какие-либо дела. И если нет — то следующий наш с тобой разговор состоится уже в подземельях Вызимской тюрьмы. — Мне нечего опасаться, — недобро зашипела Майя. — Талер подтвердит мои слова. И тебе, надеюсь, тоже мозги вправит, подробно и в самых цветистых выражениях объяснив, почему эти документы должны быть уничтожены, раз уж мои объяснения до тебя не доходят! Но вот за это, — Атрас кивнула на свои стянутые запястья, — ты ещё своё получишь. — Ты просто представить себе не можешь, сколько подобных угроз в свой адрес я слышу каждый день, — отмахнулся Вернон. — И, как видишь, ещё никому не удалось привести их в исполнение. Ну так как — сама пойдёшь или мне тебя тащить? Не преминув напоследок прожечь его уничтожающим взглядом, Майя вздёрнула подбородок и зашагала по тропинке, не удостоив Роше более ни словом и ни взглядом. Правда, не прошло и получаса, как она вновь заговорила. — Я хочу есть. — Я что, похож на бакалейщика? — Роше скептически приподнял одну бровь. — У меня в сумке остались ещё яблоки. — Экая жалость, что у тебя руки связаны. — Да не будь же таким извергом, Роше! — Майя так возмущённо фыркнула, что, наверное, даже всплеснула бы руками, если бы они не были связаны. — У меня с голодухи падучая начинается. Достань. Я прошу. Пожалуйста. — Не развяжу. Даже не надейся. — Да хрен бы с ним, хоть из своих рук дай. Правду тебе говорю: сейчас скопычусь, да и потащишь меня дальше сам на хребтине! — Скорее уж волоком. За волосы. Или за длинный язык, — процедил Вернон, останавливаясь. — Ладно, чёрт с тобой. На дне почти пустой сумки, которую Вернон загодя перевесил себе на плечо вместе с перевязью, действительно обнаружилось одинокое яблоко, уже порядком помятое после всех перипетий сегодняшнего дня. И, мысленно фыркнув полному идиотизму ситуации, Роше поднёс его к её губам. Заметно оживлённая таким исходом, Атрас, однако же, долго и придирчиво примерялась, будто нарочно желая позлить его, и лишь когда он готов был уже убрать руку и оставить нахалку голодной, откусила один кусок, очень медленно прожевала и отстранилась. — Больше не хочу, — заявила она, дожёвывая. — Да ты издеваешься, — вздохнул Вернон и, чуть подумав, с хрустом вгрызся в яблоко сам — и пусть эта зараза теперь сколько угодно ноет. Но, к его вящему удивлению, Майя промолчала и беспрекословно продолжила дальнейший путь. Правда, странная эта покладистость не продлилась и четверти часа — едва они поравнялись с небольшим уступом, на пару десятков футов возвышающимся слева от их тропинки, а затем резко обрывающимся в долину небольшой речушки — притока Понтара, она вновь завела ту же песню, хоть и на новый манер. — Роше, я устала. Давай передохнём хоть пару минут, — потянула она с таким несчастным видом, что, знай её Вернон хотя бы на один час меньше — непременно бы купился, вдобавок ко всему прочему ещё и почувствовав себя жестоким садистом, заставляющим бедную связанную женщину без устали плестись по лесу. Но, к счастью для себя и к несчастью для неё, излишней доверчивостью командир отряда специального назначения никогда не страдал. — Нам осталось идти не больше получаса, — ответил он, сквозь кроны деревьев наблюдая, как солнце медленно клонится к закату. — Но я устала! — кажется, Майя и не думала сдаваться. — Не зли меня, Атрас. Моё терпение не безгранично. — Да тьфу на тебя! Пока не передохну хотя бы немного — и шагу дальше не сделаю! — она демонстративно сплюнула на землю и тут же и уселась, изображая непоколебимую готовность просидеть так до нового Сопряжения Сфер. — Если ты рассчитываешь потянуть время, то это абсолютно бесполезная затея, — заметил Вернон, облокотившись на ствол одного из деревьев. Майя не удостоила его ответом, выпрямив спину в струнку и демонстративно разминая затёкшие плечи. Затем сосредоточенно поёрзала на месте, как будто бы устраиваясь поудобнее, а потом вдруг широко улыбнулась. И что-то в этой улыбке Вернону сильно не понравилось. Не понравилось ещё до того, как он заметил кровь в уголках её губ. Рванулся было навстречу, но за мгновение до этого Майя рывком кувыркнулась назад, оставив на земле лишь обрывки аккуратно перепиленной тетивы. Да осколок лезвия со следами крови, который она, видимо, всё это время держала за щекой и выплюнула аккурат перед тем, как усесться на землю. В мгновение ока она взбежала по склону уступа, с прыжка уцепившись за его край одной рукой. Мигом прикинув расстояние, Вернон с рычанием схватился за арбалет, но пока он взводил его, паршивка уже успела перевалиться через уступ и без тени колебаний сигануть с обрыва в реку. Вернон опустил арбалет. Глубоко вдохнул, успокаивая шумящую кровь. Хорошо, что не успел выстрелить. В конце концов, все документы у него, а причин для вынесения каэдвенке смертного приговора он за всё недолгое время их знакомства так и не увидел. Вот если б только несильно ранить, да дотащить-таки в Вызиму на допрос… Но чего уж теперь об этом. Пытаться преследовать Майю в долине реки было бесполезно — в спускающихся сумерках она могла с лёгкостью скрыться в любом прибрежном отнорке, и для поиска нужен был бы целый поисковый отряд. Но даже если бы Вернон решил пустить по её следу Синих Полосок — пока он добирался бы до деревни и обратно, Атрас уже тысячу раз успела бы сбежать. С этими мыслями Роше поднял с земли и повертел между пальцами острый кусочек стали, которым Майя, видимо, несколько раз поранилась, перерезая впившуюся в запястья петлю, и недоумевая только, откуда он мог взяться? Ведь не могла же она в самом деле таскать его во рту с самого проникновения в замок? Потому как всё остальное время она была под тщательным его, Вернона, наблюдением. А потом вдруг понял. Яблоко. Чёртово яблоко. Лезвие с самого начала было спрятано в нём, и он сам, даже не подозревая об этом, дал ей ключ от свободы. Кажется, эта хитрая зараза действительно предусмотрела абсолютно всё. Кроме, разве что, самого главного — того, что он всё-таки заберёт у неё документы, не поверив объяснениям. Мысль эта тут же всколыхнула в Верноне самые что ни на есть гадостные подозрения. Спешно сунув руку за пазуху и развернув документы, он тут же в ярости зарычал: у всех страниц до единой была оторвана полоска бумаги по нижнему краю — аккурат в том месте, где должны были располагаться подписи отправителя и гербовые печати. Изворотливая паршивка, видимо, оторвала их, копаясь у себя за шиворотом, а мастерски разыгранным в процессе представлением добилась того, что Роше не удосужился разглядеть бумаги внимательнее, прежде чем прятать за пазуху. Наверное, такого отборного и заковыристого мата этот лес не слышал со времён первого проклюнувшегося деревца. Когда же поток всех известных ему ругательств постепенно иссяк и сугубо матерное мнение об одной отдельно взятой каэдвенской мерзавке было высказано, Вернон даже ощутил некое смутное облегчение, с мрачным злорадством подумав, что где бы ни была Атрас сейчас — икаться ей должно было непрестанно. Мрачные же размышления о том, как он будет докладывать королю Фольтесту о возможном, но абсолютно бездоказательном предательстве барона, он решил оставить до лучших времён. Сунув обломок лезвия в карман и поправив на плече перевязь с клинками, которые можно было назвать трофейными лишь с большой натяжкой, Вернон продолжил путь. В редких просветах меж деревьев уже темнели разрозненные дома деревни.