Кто кого!

POV Кирилл Стою перед входом в школу, держа за руку свою одноклассницу и вместо того, чтобы смотреть на неё, пока она рассказывает мне какую-то очередную историю из жизни, походу смешную, не могу оторвать глаз от парня, что около дверей встречает обворожительной улыбкой всех посетителей. Прохожу мимо, продолжая оглядывать с ног до головы этот отточенный образ: лакированные черные туфли, строгие черные штаны, блестящая черная рубашка и белый галстук, волосы веером падают на плечи, переливаясь на солнце всеми возможными оттенками черного угля. «Бесподобен», — выношу окончательный вердикт, лишь губами произнося это слово, когда наши глаза сталкиваются. Он понял это коротко брошенное слово почти сразу, из-за чего его бледные щеки мгновенно залились румянцем. Актовый зал встречал наш класс бурными аплодисментами. В рядах родителей, которые с сияющими лицами стояли у гостевых мест, нахожу свою маму, а чуть поодаль пробирающегося к ней отца. А говорил, что не придет, вот подъебщик! Музыка закончилась только тогда, когда оба класса заняли свои места друг напротив друга, а следом на сцену вышла ведущая, наш неизменный хранитель школы — завуч начальных классов. — Дорогие выпускники, уважаемые родители и гости, вот и подошел тот день, когда сегодня для вас звучит самый последний звонок, — девушки, которые сидели в белых фартуках с поразительно большими бантами на головах, воодушевленно заойкали. — Вы знаете, как много сделала для вас школа, как много сделали для вас её учителя, но и не стоит забывать, что и… — все слова ведущей тонут где-то в пустоте, когда я замечаю, что к числу зрителей прибавился самый желанный человек. Егор, остановившись около стены, разукрашенной шарами и плакатами, оглядел всех присутствующих, после чего его ясный изумрудный взгляд столкнулся с интригующим взглядом моей мамы, который говорил о том, что третье место, которое было пустым, было предназначено для него. Легонько кивнув, парень все же согласился на это странное предложение, после чего мама убрала свою сумочку с сиденья, освобождая его для присоединившегося к их скромному коллективу юноши. И что она ему там нашептывает? Почувствовав несильный толчок в плечо, я повернул голову к его источнику, которым оказалась моя одноклассница Лиза. «Сейчас объявят», — тихо прошептала она, заставив меня задуматься: что, кого и зачем? Лишь когда в микрофон прозвучало моё имя, до меня наконец-то дошло, что в данную минуту объявили нашу пару на прощальный танец. Встав со своего места, я подал руку своей партнерше, приглашая её на танец. Она, как и было задумано, сначала отвела голову в сторону, дабы показать, как её смущает моё предложение, а затем, кокетливо улыбнувшись, все же мягко подала мне руку. Начался номер… Который на данный момент я исполнял только для одного человека, чтобы показать это дикое разнообразие, о котором он мне не так давно напевал. Зазвучала плавная музыка. Начался вальс. Несколько секунд под удивленные и восхищенные взгляды, сопровождающиеся вспышками фотокамер, наша пара кружила по залу. Кажется, что вот-вот и в такой же грации мы пройдем на свое место, но ведь так бы было вовсе не интересно, поэтому музыка резко прекращается, на том моменте, когда я застыл, держа на руках Лизу, а следом за концовкой начинается новая: более быстрая и ритмичная. Теперь она совсем не напоминает классику, а движения становятся рваными и четкими. Нарезка — то, что позволило мне скомбинировать сразу несколько видов танца, основываясь на модерне, уличном танго и разновидностью поддержек. Номер заканчивается самой высокой из них. Финал… Опускаю девушку, плавно проводя рукой по её шее, еле касаясь, под вновь начавшуюся тихую музыку перехватываю её тонкую кисть своей рукой, делая несколько поворотов, заставляя её вращаться под моей рукой, и усаживаю на место. И только тогда, когда мои глаза возвращаются к зрителям, понимаю, что Его нет. Сталкиваюсь взглядом с мамой, задавая ей немой вопрос: «Где он?», на что она невинно пожимает плечами, говоря о том, что, наблюдая за моим выступлением, совершенно не заметила, куда он ушел. Сердце бьется бешено, почему-то именно сейчас в подсознании начинают всплывать слова Фауста: «Лишь бы ты сам не пострадал от этой затеи!». Неужели я все и вправду испортил?