Месть погибшего

Вот она, обещанная глава, буду рад отзывам и лайкам. – Да, я понял, - поспешно ответил доктор убегающему миротворцу. – Итак, – он повернулся ко мне. – вы-оружие и ничего больше. Вам внушали, что Китнисс права. И организовала восстание ради народа, проживающего в Дистриктах. Но это не так. Она свергла власть, убив президентов, теперь устроила Голодные игры между всеми капитолийцами, и Энни уже погибла на этих Играх. Ваша задача – убить ее и пропагандировать возвращение свергнутого режима. – Что, что за чепуху вы несете? – возмущенно выкрикнул я. – Вы сами все поймете, – сказал он перед уходом.       Что за безумие тут происходит? Я видел, как Китнисс убила Койн. Плутарх Хевенсби тоже мертв, как мне сказали.       «Нет!» – я обрываю все мысли о том, что Китнисс нас предала. Она не могла, меня пичкают какой-то дрянью, как и Пита. Я должен держаться. Но как же прямой эфир… Это просто галлюцинации. Меня сделали оружием. И я им покажу, на что я способен. Я убью каждого, кто к этому причастен. – Убью, – выкрикнул ожесточенно вслух.       Я слышу шорох. Ко мне подходит один из пациентов. – Мне жаль, что с вами такое сотворили, – и тыкает меня пальцем в имплантат без каких-либо эмоций, – если вы хотите убить того, кто это сделал, вы опоздали: они скоро будут мертвы. Капитолий захвачен и убегать им некуда.       В моей голове каша, я не знаю, что делать, кто я теперь на самом деле. Как же Энни? Если я выберусь отсюда, примет ли она меня таким, какой есть. – Сейчас они уйдут, и я отпущу тебя, - украдкой посмотрел на меня пациент. – Единственное, что прошу – возьми меня с собой. Один ты не выберешься, а я хочу на волю, домой. – Идет, освобождай меня, - все равно с ним я не проведу много времени.       Цепи, прикрепленные к кушетке пали – я был свободен. Миротворцев уже не осталось в больнице и докторов тоже. Мы двинулись к выходу. В коридоре вмятины на стенах. Кровь от вчерашнего побоища не отмыта. Тихо и спокойно мы прошли все палаты и попали во двор там, где меня остановили миротворцы. Он был пуст, для побега осталось преодолеть пару корпусов с пациентами. Ну, с начала мы так думали. Ситуация такая: позади - дом пяти этажей, а впереди располагалось низкое здание нового образца, видимо, недавно построено. Зайдя в него, мы увидели караульный отряд. Три миротворца. Мой сопровождающий оказался очень жесток и хладнокровен. Так как мы находились в операционной, он схватил скальпели и метнул сразу четыре штуки. Но убил не всех. Остался один, со скальпелем в плече и животе. К нему подошел мой напарник и завел разговор. – Дальше остались военные? – Нет, - выдавил, кашляя кровью, миротворец. – В помещении есть оружие?       Ответа не последовало, военный скончался, ему было не больше 30 лет. Ну, мне так казалось.       Проходя помещения, кабинет или палату, мы удивились. Это была не больница, а тюрьма или пыточная. Заглянув в один из кабинетов, я увидел расчленённого человека, пол его я уже не мог определить, мой разум помутился. Как люди из Капитолия на такое способны? Меня выворачивало только от одного вида крови, кожи и… – Ты чего встал, интересно смотреть на изуродованные т-е-л-а? - произнес мой спутник, грубо растягивая последнее слово. – Эм, идем.       Пройдя похожих пару комнат, мы вышли.       Мы в Капитолии.       Запах жжёной резины и горелого мяса ударил в нос. Людей почти не было, вспоминая карты проектированные на ЛоГО, я повел моего спутника к зоне высадки наших планолетов.       Только сейчас я разглядел вид моего спутника: ниже меня роста, щуплый и хилый парень лет 20 с русыми волосами и короткой стрижкой. Его имя Гадж.       До посадочной платформы пути еще полчаса. Я решил спросить, что с ним делали. Он был одним из миротворцев, а усадили в больницу лишь потому, что отказался выполнить приказ. Обычно это расстрел, но его знакомый воен. врач доказал, что у Гаджа проблемы с психикой, и его отправили в больницу. А приказ состоял в расстреле мятежников и бегущих мирных жителей.       И вот мы прибыли в зону посадки. Два планолета казались работоспособными, и лишь подойдя к ним, мы поняли, почему их оставили здесь. Один без топлива, а другой был расстрелян из пулемета и весьма покорежен. До Энни нужно будет идти пешком. Но где она, в Капитолии, у себя дома или в 13 дистрикте? А ведь ей сказали, что я погиб…       Отгоняю все плохие мысли. Нужно дойти до Второго Дистрикта, в Первом могут быть еще миротворцы. – Ну что, куда пойдем? - задался вопросом мой странный напарник. – Я иду в Дистрикт номер 2, а ты останься здесь. – Ну уж нет, от Дистрикта 2 и до моего дома рукой подать.       Я не стал говорить ему что-либо еще и двинулся к границе Дистрикта. Идти до моей цели долго, дня два или три, если Энни в родном доме. Месяц, если в тринадцатом дистрикте. Итак, я вступил на тот путь, который выбрал. Я должен увидеть Энни хоть краем глаза. Почувствовать ее запах, успокоить ее и отгородить от невзгод и проблем. Я скучал по ней, хочу почувствовать ее запах, хочу наблюдать за ее безумным поведением и успокаивать. Проходя разорённые дома, улицы, кварталы, я надеялся увидеть живых людей Капитолия.       Весь город был покрыт пеплом и усеян трупами. Четыре часа назад здесь была спасательная бригада. Не многим помогли, лишь сами погибли.       Стоило ли это всех жертв, если Китнисс нас по правде предала? Что, если она пыталась найти выгоду в революции?       Все ответы я буду искать после встречи с Энни.       И вот, мы уже за границей, позади слышны лишь крики, миротворцы все еще там.       Ограждений нет, спасибо повстанцам. И вот она, дорога в Дистрикт один и два, по железнодорожным путям можно было миновать Дистрикт 1. Мы в пути. Никого нет, лишь ветер, солнце и листва.       Я думал лишь о Энни, о том, как я ей скажу, что я наполовину железяка. И что она сейчас чувствует? Ей, наверно, сообщили, что я погиб, ее же это убьет морально. Мои мысли перебил вопрос: – А кто такая Энни? – Откуда ты ее знаешь, Гадж, - поинтересовался я, заглянув ему в глаза. – Ты выкрикивал ее имя в госпитале.       Я хотел бы ему рассказать все, что я думаю и чувствую, но стоит ли мне выдавать сокровенное? Этому психу. – Ну, раз не хочешь рассказывать, это будет твоя маленькая тайна, а теперь скажи, когда у нас привал. – Привала у нас не будет, лишь ночью, чем меньше отдыхаем, тем скорей придем домой.       Я думал только о доме и как туда попасть, но не о том, что нас сейчас может поджидать опасность на каждом углу, за каждым деревом.       И каков будет мой дом, Дистрикт 13? Это убежище, а не дом. Там темно, плохо кормят и все строго по расписанию. Нет даже водоемов, где можно было бы поплавать… «О да, именно поплавать!» - эта мысль как бальзам на душу.       Вечер. Мы прошли малую часть пути до Дистрикта 2. Как я и ожидал, Дистрикт 1, только закончил гореть. Центр был выжжен, многие дома рухнули, деревья вырваны с корнем, и везде лежали тела. Отряд миротворцев от Капитолия попал в засаду. Здесь, в Первом Дистрикте, завязался бой… – Хорошо, что ты предложил его обойти, - сказал радующийся Гадж. – Да, пошли скорей, не хватало, чтобы нас еще кто-нибудь заметил.       И я будто глядел в воду, повстанцы двинулись в нашем направлении, они не могли нас видеть, мы были слишком далеко, но все-таки они шли к нам. И нагнать могли они нас быстро. – Мы не сможем от них уйти, - начал паниковать Гадж. – Закрой рот! Бежим!       Ходьба была для меня еще терпимой, но вот бег. Сначала начало болеть смещение метала и ног. Бедра будто резало изнутри. В глазах стало мутно, появился привкус метала во рту. Бежать я уже не мог - упал на железнодорожные пути. – Финник, нам некогда разлеживаться, соберись и бежим! – Я не могу.       Гадж пытался меня поднять, но вес моего тела был огромен. Ему не по силам. И я снова рухнул. Уже было слышно повстанцев, около двух десятков, быстро догонят. – Есть идея, - сказал Гадж, приподнимая мою голову над землей. – Слушаю.