Если падать, то в Скайрим!

      Почему-то именно этим утром подушка казалась мне мягкой как никогда. Я настолько сильно пригрелась и удобно устроилась, что вместо того, чтобы спускаться к завтраку вместе со всеми, укуталась в одеяло сильнее и облокотилась спиной о стену. Блин, после такого застоя в тренировках меня прямо-таки колбасит от блаженства, ведь Арнбьорна в Убежище нет! — О, долго ли девочка собирается лежать, а-а? — визгливо вопросили мне на ухо так неожиданно, что я подскочила от испуга, чисто инстинктивно прикрывая одеялом… свое платье. Цицерон стоял и смотрел на меня с очень обиженным видом, и после недолгой паузы театрально закатил глаза. — Ой-ой-ой, юная маленькая дечушка совсем забыла!.. Забыла про наш договор!.. Кошмар, ну как так можно? Цицерон ради тебя даже решил отложить заботу о Матушке! Ну? — Эээ… я… — проблеяла моя бедная офигелая тушка. — Все с тобой ясно. Яснее некуда! — шут вдруг, совершенно не церемонясь, схватил спасительное для меня одеяло и дернул на себя так, что я чуть не свалилась ему на ноги. — Давай-давай, вставай уже. Я же не железный и ждать совсем долго не буду!..       Ну, делать было нечего и пришлось подчиниться. Хорошо хоть он ушел, полуголыми телесами сверкать не придется, пока я переодеваюсь. Наскоро умывшись и позавтракав, я пулей влетела в Главный зал, где меня, видимо уже давно, ждал Цицерон. — Вставай в стойку, — вполне вменяемым голосом приказал он, подавая мне кинжал. — В сто… Че-чегооо?! — какая, к Ситису, стойка? — Темная сестричка даже этого не умеет?! Ох, Отец Ужаса, как же ты принял такую неумеху? Цицерону придется очень постараться… — шут покачал головой, а потом снова поднял взгляд на меня и слегка улыбнулся. — Ну, бедный Цицерон обещал, а обещания надо вы-пол-нять. Иди сюда. Поставив меня рядом, мужчина принялся внимательно меня осматривать, бормоча что-то себе под нос. Именно в такой момент мне приспичило раскраснеться. Может, хватит уже, а?! — О, девочка, наверное, даже не понимает, что Цицерону от нее нужно, да? Да! Смотри! — имперец щелкнул пальцами. — В стойке ведь драться гораздо легче, тебя сложнее сбить с ног и… а-а-а, не важно, не важно! Согни колени и расставь ноги. Не надо приседать! Просто согни. Вот… Нет-нет-нет! Совсем нет!.. О, просто встань так, как тебе удобнее всего…       К тому моменту, когда у меня начало получаться, коленки уже подкашивались. — Девочка опять! Глупая-глупая! Это совсем не годится! Нет-нет-нет!.. Ну, вот почти-почти же правильно! Совсем не годится!.. — Хранитель не очень-то вежливо пнул меня под пятую точку, и я моментально рухнула вниз, — Видишь? — Что вижу? Больно вообще-то! — жалостливо пробубнила я, отряхиваясь. — Девочка даже от пинка падает, видишь? Это уже не стойка, а танец вприсядочку, — Цицерон вздохнул, — когда Дурак Червей соглашался, он не думал, что у маленькой темной сестрички все так плохо! На этой печальной ноте тренировки продолжились. Этот рыжий живодер даже не отпустил меня пообедать! Но попытки сделать правильную боевую стойку увенчались успехом. И в итоге к ужину я успела намахаться кинжалами.       После плотной трапезы Хранитель учил меня скрытности и скрытным атакам. К тому моменту еще вернулся Арнбьорн… — Цицерон тебя слышит, — я до него и двадцати шагов не дошла. — Очень-очень плохо! Такая маленькая девчонка, а ходит как мамонт! — Ну, спасибо за комплимент! — ворчливо парировала я. — Ох, Цицерон ничего-ничего не слышит! — имперец закрыл уши руками и запрыгал на месте, попутно мотая головой, — Проклятущий Зверь все никак не успокоится! Стучит по своей железке… Тук-тук-тук! Бедный Цицерон даже своих мыслей не разберет!.. Шумно! — Арнбьорн! — я, сообразив, в чем дело, крикнула оборотню, — Можно потише немного? — Не мои проблемы, закуска, — вервольф оскалился. — Астрид нужен новый клинок. Если чокнутому так хочется побыть в тишине — валите на улицу.       Вот настоящая человеческая доброта во всех ее проявлениях. Не дав мне опомниться от столь вежливого высказывания в нашу сторону, Цицерон схватил меня за руку и потащил к двери. Как давно я не выходила на свежий воздух! Время было около полуночи, судя по восходящим Мессеру и Секунде… Красота! — У Цицерона есть полчаса!.. Да-да, всего полчасика… Темная сестричка не должна стоять столбом, — затараторил Хранитель, глядя на небо, руками при этом указывая куда-то в сторону кустов. — Почему полчаса-то? — мог бы уж и не браться за меня, раз спать хочет… — Матушка ждет… — мечтательно протянул шут, — Надо натереть Мать маслом… Все места, куда не добраться… Какая… отвратительная фраза. Воображение услужливо нарисовало натирание мумии маслом, заставляя содрогнуться. Фу, гадость! — Так может, уже закончим? — спать мне, если честно, хотелось нещадно. Тем более встала я сегодня очень рано, благодаря Цицерону, естественно. — Ну, уж нет!.. Нет! Убийца работает в темноте… Когда его никто-никто не видит. Но ночью тихо… Очень тихо. Да!.. За полчаса мучений я продвинулась достаточно далеко. Ну, до идеала было, кончено как до Пекина раком, но уже что-то. Хранитель теперь слышал меня за пятнадцать шагов, а это при тишине, что царила вокруг. — Цицерону уже нравится!.. Девочка, молодец. Большая молодец!.. — улыбнулся шут, усаживаясь на камень возле озера. — Старается, слу-ушает скромного Цицерона. Заметь, у меня очень хороший слух!.. М-м-м. Мда, Цицерону нравится. — Вы же говорили, что я глупая неумеха, — пробубнила я тихо, садясь рядом с мужчиной. Хранитель достал из кармана небольшой деревянный резной футляр, в котором лежала настоящая курительная трубка! Я уже ничему не удивляюсь. Честно. Я тупо уставилась на Цицерона, укладывающего в емкость сухие листья. Закончив, имперец щелкнул пальцами, вызывая маленький огонек. Посмотрела бы я сейчас на себя со стороны, ошалело глядящую, как ненормальный убийца с самым мирным видом раскуривает табак. Запахло чем-то горьким. — Цицерон много говорит и не думает, девочке стоит научиться не обращать на это никакого внимания, — Хранитель выдохнул сизый дым и хмыкнул. — И сестричка очень даже сообразительная, Цицерон приятно удивлен. О! А еще ему очень нравится, что девочка перестала смотреть так, будто я страшный зверь какой-то! — Ну… — почему-то я покраснела. Было немного стыдно за свою подозрительность. — Хи-хи-хи… Ха-ха-ха! У тебя смешное личико, хи-хи-хи! — а вот на этом моменте захотелось его ударить. Сделав еще несколько затяжек, имперец спешно вскочил с камня, вытряхивая пепел и убирая трубку обратно, и направился по направлению Двери, мимоходом потрепав меня по волосам. Я почувствовала, как краснеют щеки. Мужчина хитро сощурился. — Цицерон желает приятных снов девочке. Не просыпай завтра!.. — И вам… Спокойной ночи, — пробубнила я уже закрывающейся двери, глубоко выдыхая, чтобы хоть немного успокоиться. Ох, Девятеро, Ирен, прекрати так реагировать на мужчин! Подумаешь, волосы потрогал, что в этом такого-то? А ты сразу же в краску, в истерику, блин… Ох. Вот это прикол конечно. Он курит трубку! А может еще бухает и матерится? Мда. Завалилась я на кровать уставшая, но жутко довольная, потому что у меня начало хоть что-то получаться! А может, похвала на меня так подействовала… Но я почти сразу же и отрубилась, завернувшись в шкуру.       Проснулась я почему-то слишком рано, большинство еще спали, издавая целый аккомпанемент из храпа и посапывания. Воспользовавшись шансом, я вытащила из сумки книгу, и, взяв со стола яблоко, принялась читать. Когда я открыла ее, то поняла, что это явно не моя книжечка. Первая страница была исписана аккуратным крупным почерком. Пройдясь глазами по строчкам, до меня дошло, что я, сама того не зная, сперла у Цицерона дневник со стола, когда уходила из его комнаты. Вот черт! Он же меня четвертует за это! Но мне стало так интересно, что наплевав на истеричные крики инстинкта самосохранения, я принялась читать. Дочитав запись о Чемпионе Сиродиила, впала в глубокий ступор. Он убил главного протагониста предыдущей части?! Хотя, стоп. Двести лет же прошло… Но я помню, что когда становишься Чемпионом, можно взять в компаньоны поклонника. Как-то странно… Ну, может, фигли, сколько было Чемпионов после главного героя. Интересно, а что дальше-то было? Ох, любопытство сгубило кошку… Пройдя комнату с витражом, я принялась как можно тише спускаться по лестнице. Заодно потренируем свою скрытность… Следя за каждым своим шагом, я вошла в комнатку. Хранитель спал, завернувшись с головой в одеяло. Подкрадун из меня пока что фиговый, но надеюсь, не проснется. Тихо на цыпочках, я медленно продвигалась к небольшому шкафу. Но удача никогда не была на моей стороне, ибо я задела ногой стол, на самом краю которого стояла кружка. Извернувшись буквой «зю», я поймала гадкую посудинку и поставила на место. Пронесло… — Маленькая глупая девочка… — м-мать моя Сангвин! Вот и пришла смерть моя! Я зажмурилась, ожидая криков… которых не последовало. Шут лишь шмыгнул носом и повернулся на другой бок. О, Девятеро, он просто разговаривает во сне… Я думала, у меня сейчас сердце остановится. Хм, а я ему снюсь что ли? Так, забьем. Нашарив на полке, судя по датам внутри, второй дневник, я так же осторожно направилась назад. Остановилась возле изголовья кровати и заглянула Цицерону в лицо. Честно говоря, в игре я с ним перекидывалась лишь парой фраз, потому как он меня немножко пугал. Толком не пойму чем… Просто как-то настораживал и все. А теперь, поговорив с ним, я как-то и забыла совсем о своем страхе. Даже несмотря на свою кхм, «экстравагантность», он довольно приятный в общении человек. От него пахнет чем-то горьким и… хм, не могу описать запаха, но похоже на что-то сладкое. Я чувствовала этот запах, когда мыла саркофаг. А вообще… Какого Обливиона я тут стою и любуюсь спящим мужчиной, да еще и размышляю о его запахе?! Покраснев до кончиков ушей, я на цыпочках, как можно скорее ретировалась из комнатки. Блин, стыдно как-то…       Когда я спускалась к кузнице, то наткнулась на Астрид. Вид у нее был… какой-то слишком хмурый, что ли. — Я тебя повсюду ищу, — поджав губы, сказала нордка. — у Назира есть для тебя контракт. — Но… вы же сказали, что мне нужно научиться обращаться с оружием и все такое… — Обстоятельства изменились, — плохое у меня предчувствие, — Не буду тебя задерживать. На выполнение у тебя неделя. Мда… И попробуй, возрази — взгляд у нее тяжелый, что я проглотила все слова. Настроение резко испортилось. Лучше бы меня все это время Цицерон мучил. Пройдя мимо ухмыляющегося Арнбьорна, я задумалась. Чем я так не угодила Главе? Да и оборотень резко переменился в своем отношении ко мне… Странно все это. Когда я вошла в столовую, редгард только спускался на завтрак. Все-таки когда-то он спит… — А, Ирен… Доброе утро тебе, — он вяло помахал мне рукой, — Но если ты уже встретила Астрид, то дела обстоят наоборот, я прав? — Она сказала подойти к вам за контрактом… — мрачно ответила я. — Тогда ясно. Астрид действительно приказала дать тебе контракт, — аликрец сел за стол и налил себе эля, — Он у меня один висит уже несколько дней. Надо убрать вампира на Полулунной лесопилке. — Чего?! — Я тоже удивился, девочка, — Назир с сочувствием посмотрел на меня, — Убийство вампира — это не шуточки. Не каждый может справиться с таким существом, а особенно, когда их двое. — Еще и двое… — я со стоном опустилась на лавку. Вот только этого мне не хватало! — Ты неопытна, но будем надеяться, что вернешься живой, и тебя не зашибут по дороге, — он отхлебнул из кружки, — иди, собирай вещи. Лучше выдвигаться сегодня. Как раз к вечеру доберешься… — Так вампиры же вечером и бодрствуют… — А ты предлагаешь идти ночью? Так ты и до лесопилки не дойдешь. Ночью дорога просто кишит бандитами, — Назир потрепал меня по волосам, — иди, девочка. Не говоря ни слова, я поднялась наверх к своим вещам. Закинула в сумку пару яблок, флягу с водой и три бутылька зелья лечения и два средней невидимости. Трясущимися руками закрепила на поясе ножны с кинжалами, взяла колчан и лук. Я же не смогу никого убить! Тем более вампира!.. О, Ситис, за что? Мне страшно… Когда я спустилась вниз, народу за столом прибавилось. — Твой первый контракт, да? — Габриелла подбежала и обняла меня, — Возвращайся живой, Ирен. — Сестра, удачи тебе, — прошипел Визара. — И береги задницу, чтоб не пришибли, — подал голос Назир. — Спасибо вам, — я на негнущихся ногах пошла к выходу. У самой двери меня подловила Бабетта. — Хочу дать тебе небольшой совет, — грустно улыбнувшись, сказала она, — Вампиры слышат немного хуже людей, но отлично чувствуют живую кровь по запаху. Если найдешь какое-нибудь мертвое животное, обмажься его кровью как можно сильнее. А лучше прирежь волка. Так ты будешь незаметней. Удачной охоты, сестренка! С этими словами вампирша вручила мне крохотный пузырек с серо-желтой жидкостью. На горлышке была надпись. Она гласила: «Отпугивает вампиров. Используй только в крайнем случае». Блин, да обо мне в жизни так не заботились!..       До лесопилки я добралась к полуночи. По дороге мне никто не встретился. Просто шла-шла да и пришла. Повезло. Когда на горизонте показалось озеро, я села под раскидистой сосной, дабы обдумать свои действия и осмотреться. Лесопилка ничего примечательного собой не представляла. Точно такая же, как и все лесопилки Скайрима. Ага, не учитывая двух ее обитателей… Как вообще можно убить вампира? Брр… Убить. Я не хочу никого убивать! Они ведь мне ничего не сделали! Я помню, что ее хозяйка довольно приятная и добрая женщина. Но никогда бы не подумала, что она вампир. Но убить надо не хозяйку, а ее мужа. Но я не то, что физически, морально не готова это сделать. Страшно. Кстати, что это за запах? Он был странно-сладковатым и шел по направлению лесопилки, а еще он был мне знаком. Такое чувство, словно я где-то уже чувствовала подобный… Ориентируясь по запаху, я пришла к небольшому деревянному пристрою и заглянула внутрь.       М-мать! Весь деревянный пол был залит кровью, в которой лежали обглоданные кроваво-красные кости, тушки зверей и гниющие куски мяса. Блин, этот запах — запах разлагающейся плоти! Я вспомнила, где я могла его чувствовать. Когда мне было лет восемь, мы с лучшим другом нашли в перелеске рядом с домом мертвую собаку. Она уже наполовину разложилась, так что были видны ребра. От нее тоже исходил этот запах… Зажав рот руками, я отшатнулась от беседки. Какой ужас… Рвотный позыв побороть не получилось, и свет увидел мой сегодняшний скудный обед. Сегодня просто отвратительный день. Откашлявшись, я заметила темную фигуру, вышедшую из домика. Идет сюда! Беглый взглядом прошлась по путям отступления, до кустов добежать не успею! Я накинула капюшон и прижалась к задней стене сторожки. Ох, лишь бы меня не заметили… Хотя, если верить словам Бабетты, при такой вони даже уши заложит. Стараясь не дышать, я прислушалась к тому, что творится внутри. Судя по кашлю и неприятному чавканью, это тот самый вампир. Не сметь думать, что, а главное, как, он там жрет! Достав трясущимися руками кинжал и пытаясь себя успокоить, я медленно, как можно тише, направилась ко входу в сторожку. Мужчина сидел ко мне спиной и очень увлеченно обгладывал человечью руку. Меня сейчас снова вырвет… Согнувшись в три погибели и зажав рот руками, я задела грабли, прислоненные к стенке. Вместе с ними полетел весь сельхозинвентарь, включая пилы, лопаты и прочую дрянь. И все это упало с таким грохотом, что вампир дернулся и закашлялся. Слушая звон в ушах, я наблюдала, как вампир хрипел, схватившись за горло. Спустя минуту трепыханий, мужчина, закатил глаза и упал лицом в лужу крови. Толком не отойдя от шока, я, заметив, что сюда бежит хозяйка лесопилки, отхлебнула зелья невидимости и припустила в сторону Фолкрита. Когда действие зелья кончилось, я была уже довольно далеко от лесопилки. Не чувствуя ног, я упала на траву. Так что произошло-то? Он… подавился?! Вампир подавился человеческой костью! Нет, это капец какой-то!.. Почему-то захотелось смеяться. Ну, правда, мне никогда еще так не везло. Ох, черт… Надо возвращаться. На негнущихся ногах я поковыляла к Убежищу.       Когда на горизонте замаячили крыши фолкритских домов, было раннее утро. Облегченно вздохнув, я взяла чуть левее, спотыкаясь от усталости. На пути домой мне не повезло, и я наткнулась на стаю волков. Но тут снова помогло зелье невидимости. Забравшись на единственную лиственницу в округе, я терпеливо ждала, пока им надоест меня караулить, потом допила второй пузырек и шементом спустилась вниз. Из-за отсутствия зелий, остаток пути опасливо оглядывалась и очень тихо кралась по лесу. Так и добралась досюда. Идя по каменной дороге в сторону Убежища, я не замечала ничего вокруг, в том числе и человека в стальных доспехах. Дядька схватил меня, прижал к валуну и приставил к горлу кинжал. — А теперь говори, где ваше убежище, гадкая крыса, — оскалившись, рявкнул он. Сердце отбивало барабанную дробь, от осознания, что стоит ему слега надавить лезвием, и я отброшу коньки. Путей отступления не было, а незнакомец явно не собирался отпускать меня живой. Стук собственного сердца ощущался как-то глухо и непонятно, словно я слышу через вату. Но не успела я даже опомниться, как мужик сдавленно захрипел и свалился к моим ногам. Передо мной предстал Цицерон, вытирающий о штанину окровавленный кинжал. После сегодняшних событий нервы сдали окончательно, и я, судорожно всхлипнув, разревелась. На лице Хранителя отразилось удивление, но быстро сменилось пониманием. — Глупенькой девочке страшно? Очень испугалась, да? Да!.. Цицерон видит страх в ее больших зеленых глазках! — ухмыльнувшись, шут приблизился ко мне, стирая слезу со щеки. — Если темная сестричка перестанет плакать, то добрый Цицерон разрешит и дальше читать его дневники! Да-да! Конечно, разрешит… — Откуда вы… — от удивления я подавилась всхлипами. — Юная сестра не достаточно тихая, чтобы не разбудить внимательного Цицерона! — имперец снова расплылся в безумной улыбке, сверкая золотистыми глазами, но, увидев, что успокаиваться я не собираюсь, глубоко вздохнул. — Ну, не надо, правда-правда! Цицерон же его убил!.. Смотри. Шут пнул бездыханное тело. — Он совсем мертвый и больше ничего тебе не сделает! — мужчина развел руками. Только вот при виде трупа у моих ног истерика у меня только усилилась, я зарыдала с удвоенной силой, к горлу начала подкатывать тошнота. — Ой-ой-ой, как плохо все. Все плохо, да… Давай, иди сюда!       Меня не совсем вежливо дернули за руку и потащили вниз по тропинке, к Двери. Шут усадил мою рыдающую тушку на камень у озера и присел рядом. — Так!.. Девочке надо успокоиться! Маленькая сестричка слышит Цицерона?! — растерянно запричитал имперец, где-то на периферии моего восприятия. — Ой, бедный Цицерон не хотел пугать! Он хотел… помочь!.. Да, хотел помочь. Ну, не реви, о, Ситис! — Я… я… я… — попытки хоть что-то сказать успехом не увенчались, потому как налет пережитого страха, ужаса все не хотел спадать, а тут еще чертов труп! Он… он прямо передо мной помер! Передо мной убили! Там кровищи столько! От таких мыслей я только сильнее слезами захлебнулась. — О, честно-честно, Цицерон этого не хотел… — бормотание за спиной и резкий болезненный толчок в спину. Не удержавшись на камне, я с размаху плюхнулась в холодную воду Озера, моментально заверещав и забарахтавшись. Потом, поняв, что это скорее лужа, чем водоем, я медленно села на дно, наблюдая как по пряди волос стекает вода… Я. Мокрая. Вся. Вообще вся. Что он себе позволяет?! — Вы! Что вы.! — я уставилась прямо в глаза мужчины, стараясь придать взгляду как можно более убийственный вид. — О, Цицерон лишь хотел тебя успокоить! А ты меня не слушала! — недоуменно развел руками шут. — Как вы можете?! Это… это… — я шмыгнула носом, рассматривая промокшую насквозь броню. — Моя единственная чистая одежда. А Вы! Вы меня толкнули! Что мне теперь делать?! — Зато девчонка больше не рыдает аки дитя малое… — мужчина свистнул и скрылся за Дверью. А мне захотелось взвыть от злости и бессилия. Не могу же я его ударить, правильно? Вместо этого я что есть силы ударила по водной глади, вода разлетелась темными брызгами на солнце. Я рыкнула и закрыла лицо руками. Вот, что мне теперь делать?! Где я еще одежду возьму? У меня осталось-то только грязное вусмерть платье, которое я уделала в пыли, пока убиралась в общей спальне, а постирать его не успела. — Девочке не надо обижаться. Скромный Цицерон только лишь хотел, да, очень хотел помочь! Вот! — мужчина показал мне довольно большую белую рубаху. Сам он виновато улыбался. — Цицерон принес ее тебе. Наденешь, пока вещи высохнут, да? О, не надо так смотреть!.. Она моя, хи-хи-хи… — Н-ну, ладно… — я вздохнула, поднимаясь из «лужи». Мужчина заулыбался настолько широко, что, казалось, у него сейчас лицо треснет. Забрав рубашку, я спряталась за ближайший куст, стягивая прилипшую к телу кожу. Получалось с трудом.       Рубашка доставала мне аж до колен, поэтому, в общем-то, смотрелось все не так плохо. Хлюпая мокрыми сапогами, я отдала свои вещи имперцу, немного смущаясь своего вида. Боже мой, стыд-то какой!.. — Ох, раз уж тут мы во всем при всем разобрались. Девочка не злится, о, и не плачет. Можно и домой идти! Да, домой! — Цицерон встряхнул моей мокрой броней, делая тучу брызг, и подтолкнул меня в сторону Двери, насвистывая что-то, отправился следом. Наконец этот сумасшедший день кончился… Так подумалось мне, когда я открыла дверь в убежище, ощущая привычный сквозняк, оповещающий о безопасности моего «дома».