Если падать, то в Скайрим!

      Астрид ждала меня у карты тихо обсуждая что-то с Арнбьорном. Стоило мне появиться в проеме, разговор утих. — Привет, десертик, — оборотень оскалился и спустился в кузницу. — Вот и ты. Итак? Разговор с Мотьером состоялся? Чего он хочет? — не отрывая взгляда от карты, спросила нордка. Как бы ей сказать? — Звезду с неба он хочет… — пробубнила я, но нерешительно добавила, — Он… императора заказал. — Что? — Глава застыла и с недоверием уставилась на меня. — Он хочет, чтобы мы убили императора Тамриеля. — повторила я, с трудом выдавливая слова. — Ты меня разыгрываешь, — она шокировано покачала головой. Вздохнув, я достала из сумки конверт и золотой амулет и передала Астрид. Цепкий взгляд уставился на побрякушку. — Что это? — Просил передать, что в письме полный план наших действий, а амулетом мы можем расплатиться за подготовку. Кажется, он очень к этому готовился… — нордка выхватила бумагу у меня из рук, не дав договорить, и, вскрыв конверт, торопливо пробежалась по строчкам. Она медленно осела за стол, невидящим взглядом уставившись куда-то сквозь бумагу. — Клянусь Ситисом, — на одном дыхании произнесла она, — Немыслимо! Убить императора Тамриеля. Темное Братство не бралось за нечто подобное со времен убийства Пелагия. На самом деле, никто не решался убить императора со времен убийства Уриэля Септима, а это было-то двести лет назад… — Ну… — Это хоть и выглядит как ловушка, но если мы ухватимся за этот шанс, наше имя снова прогремит на весь Тамриель… — Астрид задумчиво закусила нижнюю губу, продолжая лихорадочно рассматривать то письмо, то амулет. — Просто не верится. Такой заказ! — И что нам делать? — я неуверенно посмотрела на нордку. Она же понимает, что это будет самоубийство? Нас тут три калеки! — Проклятье! Мы обязаны взять этот заказ. Ты уже его приняла, забрав письмо и эту драгоценность. — хмыкнула женщина. Вот это я дурочка. — Но все это надо хорошо обдумать. Мне нужно время, чтобы прочесть письмо как следует и решить, как нам действовать. И этот амулет. Хм-м-м… — нордка двумя пальцами подцепила украшение и повертела перед глазами, — Думаю, первым делом надо его оценить. Я хочу знать, откуда он взялся, сколько стоит и сможем ли мы его продать, чтобы нас не загребли. И в этом нам поможет только один человек — Делвин Меллори. Он скупщик краденого, одиночка. Работает в Крысиной норе, в Рифтене. — Ну, значит надо отправить кого-нибудь в Рифтен, — О, Ситис, я устала ее слушать. — Раз уж ты вызвалась… — что? Опять? Да, елки-палки, — Отнеси амулет Меллори. Узнай, что сможешь, и продай его, если Меллори возьмет. Он предложит аккредитив — это нормально. Мы с Делвином давно… сотрудничаем. Ему можно доверять. Ступай, сестра. Сильно не торопись, отдохни.       До сих пор не отошедшая от шока, а скорее, наоборот, из-за последней фразы, я прошла в спальню, чтобы переодеться. После спустилась на кухню. Что очень странно — Назира там не оказалось. Налив себе из котла ароматного супа, я села за стол, открыв книгу «Исцеляющие руки». Будем совмещать приятное с полезным. Тем более что заклинание наверняка пригодится. Прочитав около середины, я захлопнула книгу, чувствуя, что сейчас усну. Зевнув и потянувшись, я собиралась уже выползти из-за стола, как на тарелку рядом со мной положили сладкий рулет. Цицерон с самым довольным видом приземлился совсем рядом и заинтересованно склонил голову. — Цицерон слышал, что Темному Братству заказали императора! Императора Тамриеля!.. — на выдохе затараторил он, — Это правда, Слышащая? — Угу… Лучше бы была кривда… — я печально вздохнула. — Что беспокоит Слышащую? Цицерон даже принес из города немного сладких рулетов для маленькой девочки! — шут пододвинул ко мне тарелку со сладостью, — Пускай лучше Слышащая не грустит, да! Да… Ирен наверняка надо поговорить с Матушкой!.. Жаль, милая Мать не говорит с Дураком Червей… Цицерон не Слышащий, нет. — Кстати… Ну, Мать Ночи… — как бы ему сказать-то? — Она про тебя говорила… что ты верный слуга и что-то такое… и она сожалеет, что ты не можешь быть Слышащим. Вот. — Матушка говорила о Цицероне? — восхищенно воскликнул Хранитель, — О, Цицерон так рад! Так рад!.. Жуя предложенный подарочек, я наблюдала, как у Хранителя началось «время диско». Джига-дрыга! Вспомнив сцену из бертоновской Алисы, я подумывала, а если на шута нацепить цилиндр? Представив себе эту картину, не удержалась от смешка. Забавно.       Веселье прервала Бабетта, спустившаяся сверху. — Веселитесь? — недовольно пробубнила она, подставляя стульчик к навесному шкафчику. Достав оттуда Зелье крови, вампирша хмуро глянула на нас, — А я тут на диете. Кто бы мне чего посвежей да повкусней принес… — Так сходи да поохоться, — я — кэп, не правда ли? — Нельзя. Я пока тут нужнее, да и такое происходит, — и, что-то ворча себе под нос, девочка удалилась обратно. — Нежить голодает… Псина тоже голодает, — Хранитель захихикал, снова садясь рядом, — Чертов пес обещал сожрать Цицерона, если тот будет его раздражать… — Его все раздражают. — я призадумалась. Когда мне ехать в Рифт? Может завтра? Я хотя бы один день передохну, что ли… А то мечусь по всей провинции как мышка в мясорубке. И вообще, почему всегда я? — Вечно я самая рыжая… — А? — шут удивленно посмотрел на меня, и я поняла, что ляпнула. Он-то тоже рыжий… — Прости… — я со вздохом прилегла на стол. Сейчас бы заснуть, да проснуться у себя в комнате под завывания брата. Блин, как я устала…       Я прикрыла глаза. Столько всего свалилось за последнее время, что я начала даже забывать, что совсем чужая в этом мире. Я толком не знаю местных порядков и традиций, не знаю истории. Приходится отмалчиваться, чтоб не сболтнуть какую-нибудь ерунду. А теперь еще и вся Семья считает, что я — дочка какого-то дворянина. А мне ведь ответить нечего! Я вообще понятия не имею, какие тут дворяне, не назову ни одной фамилии, кроме тех, что мне известны с игры. Да и про те же порядки, в игре люди — просто болванчики, разыгрывающие сценки для игрока. Странно думать, что вот сейчас все они — очень даже живые, со своими мыслями и желаниями. Настоящие. На тело накатила слабость, усталость свалилась сверху тяжелым камнем, высосав все силы. Настолько, что я просто не в состоянии даже встать из-за стола. Приятная дрема окутала все тело. И сквозь нее я почувствовала, как меня аккуратно поднимают на руки и куда-то несут. Спустя пару мгновений, голова коснулась подушки, я почувствовала как с меня снимают ботинки и накрывают тяжелым шерстяным одеялом. Матрас рядом прогнулся под чужим весом и под тихий мурчащий голос я ощутила легкие поглаживания по голове. Это окончательно меня усыпило, увлекая в темноту сна.       Снова мне ничего не снилось. С трудом разлепив глаза, я приподнялась, обнаружив себя в своей кровати. Рядом на полу стояли мои ботинки, а на тумбе лежала книга заклинаний и стояла тарелка со сладким рулетом. Улыбнувшись себе под нос, я направилась в лабораторию — проверить клепсидру. Было позднее утро. Это ж сколько я проспала? День же был… около четырех, кажется. Зевнув, отправилась в столовую, чтобы немного перекусить. Есть почти не хотелось. Черт, мне же еще в Рифтен ехать. Путь займет, как минимум, неделю. Но, это если через Вайтран. А Фросбьерна мне там встретить заказано. А вот мимо Хелгена… Четыре дня — максимум. Значится, поедем к Айварстеду в горы, а там уже в Осенний лес. Или пойдем? Лучше бы поехать. Пешей прогулки я не выдержу. Да и времени на дорогу больше. И в горах страшно… Фиг знает почему, но меня пугает горная местность… в смысле — нахождение там. Все эти массивы словно давят. А еще быть там одной… это ужас! Вообще, фобий у меня много. Особенно боюсь воды, точнее глубины. Потому и плавать не умею. У меня не было таких случаев, что тонула. Просто… глядя как-то с лодки вниз — в море и не видя дна, меня охватила паника. Причем очень сильная, такая, что пришлось сворачивать увеселительную прогулку. А еще у меня живое воображение и мне кажется, будто на дне меня ждет какое-нибудь чудовище, готовое сожрать в один присест огромной пастью. Насмотрелась, блин, ужастиков в детстве…       С такими мыслями я не спеша спустилась вниз, к завтракающей Семье. Не было только Астрид и Цицерона, который, наверняка, снова ест у себя. Сто лет уже Визару и Фестуса не видела. — Доброе утро, — улыбнулась я и подсела к Габриелле. — И тебе, десертик, — подал голос Арнбьорн, жующий здоровенный окорок, — Слыхал, ты едешь к нашим «друзьям»? — Это вы про Гильдию воров? — заинтересованно спросила его, набирая себе в тарелку кусок хлеба и ветчину. — Так с Братством никто больше дел и не водит… — задумчиво протянул Назир, колдующий над котелком. — Слыхал, у них совсем все плохо, — прошипел Визара. — Не хуже, чем у нас, — ответил ему редгард и подмигнул мне, — а может, скоро расклад дел поменяется в нашу сторону. Верно, Ирен? Ответить не дали хлопнувшиеся мне на плечи руки, заставив вздрогнуть. Шут, глупо хихикнув, наклонился к самому моему уху и зашептал. — А Цицерон уговорил Астрид отпустить его со Слышащей… — он отпрыгнул назад и, стянув с себя колпак, закрутил им в воздухе, — Как Цицерон рад!.. Так рад! И Матушка тоже рада… Наверное… Девочка еще не говорила с милой мамочкой? — А когда? — я удивленно уставилась на Хранителя. Он уговорил Астрид?! Да не поверю ни в жизнь! Вообще, убедить Главу в чем-то — это из области Хохланда. Фантастика, в общем… Быть может она его и отпустила, но с каким-нибудь условием… А, пофиг. — Потом!.. Все потом! — шут захлопал в ладоши, — Цицерон будет ждать Слышащую снаружи, да!       На этих словах имперец ускакал вприпрыжку, радостно что-то насвистывая. Остальные словно и вовсе не заметили небольшого диалога и с абсолютно беспристрастными лицами продолжали трапезу. Аппетит окончательно испортился. Взяв со стола пару яблок и достав из навесного шкафа полоски вяленого мяса и флягу, я отправилась наверх за вещами. Забросив самое необходимое и нацепив гордый вид, прошла мимо притихшей компании и вышла к двери. Хранитель обнаружился сверху, чем очень меня напугал. Ну, выходишь ты такой из пещеры, а тут сапоги висят. Этот гад забрался наверх и пел что-то, болтая ногами в воздухе. Подозвав его, я направилась к Фолкриту. Останавливаться там — только время тратить, так что решили уже где-нибудь по пути переночевать. Дорога до и после города прошла незаметно и без проблем. Шут не умолкал ни на минуту. К вечеру мы уже дошли до Хелгена, где и начались проблемы…       Как и положено, за ворота мы не заходили. И никого не трогали. Разрушенное поселение давно перестало тлеть, покрывшись слоем серебристого пепла. Даже думать не хочу, насколько страшнее игры происходили события тут. Осторожно дойдя до конца полуразваленных стен, можно было бы вздохнуть с облегчением. Цицерон весело рассказывал очередную небылицу, как мимо нас со свистом пронеслась стрела и воткнулась в ствол поваленного дерева. Качественная — орочья. Я толком не поняла, что произошло, но в этот момент из-за отвалившегося куска каменной стены вышел лучник и двое громил с двуручниками наперевес. — Так и знал… Цицерону надо было быть внимательнее, — тихо бормотал Хранитель, оглядывая разбойников. В этот же момент сбоку на меня накинулся еще один, замахиваясь булавой. Шут среагировал быстро — что есть силы, оттолкнул меня назад, в овраг. Вскрикнув, я полетела вниз, успевая рассмотреть, как он выхватывает из сапога кинжал. Закрыв голову руками, я прокатилась по выступающим камням. Приземлилась я более чем неудачно. Левая нога как-то неестественно выгнулась и тут же отозвалась сильной болью, да такой, что я подавилась воздухом. Схватившись за голень, я сжалась в комочек, стараясь перетерпеть боль. Нога пульсировала так, что я кажется забыла как дышать, слушая шум в ушах и перестук своего сердцебиения.       Я совсем забыла про Цицерона, разбойников и вообще обо всем, кажется. Больно было настолько, что оставалось просто сидеть и глотать ртом воздух, будто я рыба какая… И потому я не сразу заметила Цицерона, спускавшегося ко мне по камням. Весь вымазанный в крови, он смотрелся более чем жутко с этой маньячной ухмылкой. — Почему маленькая Ирен не спряталась? — протянул он, нахмурившись. — Гадкие разбойнички могли найти и убить глупую Слышащую! — Я… у-упала. И нога… что-то с ногой… Прости, — я спрятала взгляд между коленками, давясь слезами. — Ой-ой-ой… — шут вздохнул и присел рядом на корточки, потом осторожно заглянул мне в глаза. — Сильно болит? — Угу… — Ты не можешь без приключений, юная Слышащая! — мужчина улыбнулся и заправил прядь волос мне за ухо. Продолжая бормотать, он, не спрашивая и разрешения, подоткнул под меня руки. — Давай-ка… Меня осторожно подняли на руки, по ноге снова прошел болевой спазм, да такой, что я с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть. Я вжалась в мягкую шутовскую кофту, стараясь не плакать. Цицерон наконец-то вынес меня из оврага и усадил на большой валун дальше по дороге. Снял перчатки, осторожно спустил сапог и закатал штанину. На голени красовалась страшного вида шишка. Имперец, что очень странно, посерьезнел и начал осторожно ощупывать ногу, немного надавливая и спрашивая, где болит. У него были немного шершавые и очень теплые руки. Даже не смотря на всю эту ситуацию и что момент такой… неподходящий, щеки у меня вспыхнули. Дура, прекрати! Нашла, блин, с чего в краску впадать. Ох, я настолько победитель, что упав с такой маленькой высоты, умудрилась получить травму!       Думаю, что если бы не этот вынужденный осмотр, то Хранителю явно не были бы интересны мои ноги. Ага. О чем я вообще думаю?!       Но мысли мои прервала новая вспышка боли, вынудив тихо всхлипнуть. Цицерон как раз надавил на ту самую шишку. — Девочка меня просто поражает!.. Вот скажи бедному Цицерону, как ты умудрилась сломать ногу? — мужчина аккуратно придерживал голень, не давая ей шевелить. Хотя, мне и не хотелось. — К-как… сломала? А… а что теперь делать? — голос задрожал, и я, совсем охрабрев, уставилась шуту в глаза. Как же мы теперь пойдем в Рифтен? Кажется, у меня сейчас начнется истерика. — Юной Слышащей это навряд ли понравится, — имперец вдруг встал, отпустив мою ногу слишком резко (я аж зашипела), а потом начал снимать со штанов ремень. На мой шокированный и испуганный взгляд он лишь усмехнулся. — Если бы Цицерон захотел, то давно бы уже взял тебя и без сломанных ног. — А… — Не нужно делать свои глазки такими большими!.. Так надо. Скромный Цицерон знает, что нужно делать с переломами! Девочке очень повезло… — шут сложил ремень вдвое, покачал головой и расправил его обратно. — Девочка же должна понимать, что это очень-очень больно! — Я понимаю… — я неуверенно взяла ремень из рук Хранителя. — Вот и хорошо. Закуси. Ох. Почему с тобой так сложно, Слышащая?.. О, бедный Цицерон говорит тебе просто закусить ремень зубами. Да, вот так, если не хочешь лишиться своего милого язычка, — мужчина снова сел на корточки.       А я и застыла в таком положении, как вдруг мужчина крепко обхватил руками голень и резко дернул. Взвыв от адской боли, я вцепилась зубами в толстую кожу. Перед глазами замелькали цветные круги. Я крепко сжала в кулаках концы ремня, роняя на него слезы. Господи, как же больно… Мне словно ногу оторвало! — Слышащая? — донеслось как сквозь вату, через пелену слез я уставилась на Цицерона, даже не замечая для себя, что не могу разжать зубы, и сижу, тихо поскуливая. Шут поднялся и аккуратно отцепил мои руки от несчастного куска кожи, потом осторожно взялся за него сам. — Давай, открывай ротик. Ну?..       Я еще с минуту просидела, пытаясь отдышаться, и только потом разжала зубы. И с ужасом отметила, что не могу остановить стучащую челюсть. Ужасное ощущение! — Ого-го! Девочка почти его прокусила! — весело воскликнул шут, рассматривая свой ремень. А мне было как-то без разницы, чего я ему там прокусила… Слезы из глаз текли ручьем, меня колотило от пульсирующей боли в ноге. Я как-то толком и не сообразила, как меня сгребли в охапку. Я дрожащими руками вцепилась в шутовскую кофту и уткнулась носом Цицерону в руку. Плевать, что я сейчас к нему жмусь. Просто плевать. Мне это нужно, правда. — Ой-ой-ой, зачем же так плакать? Скромный Цицерон только вправил кость! Да! А вот если бы я этого не сделал? О, тогда бы у девочки были такие забавные ножки!.. Не такие ровненькие и миленькие. Одна короче, другая длиннее! Ха-ха-ха-ха!.. Да-а, Цицерон такое уже видел, моя хорошая. Плохое зрелище! Ты же этого не хочешь, да? Конечно! — М… мн… б-больно… о… оч… — Тихо-тихо-тихо. Смотри, что есть у скромного Цицерона! — мужчина вытащил из сумки рядом мутно-зеленый пузырек и вынул пробку. Я, было, потянула к нему руки, но Хранитель посмотрел на меня с укоризной. Стыдновато, что меня поят, но по-другому никак. Руки дрожат так, что я вообще сейчас ничего не смогу в них держать. Жидкость на вкус была похожа на подсоленную воду, смешанную с чем-то непонятным. Внутри растеклось странное тепло. — Смотри, не подавись. Во-от. Так уж точно лучше! Мужчина отставил пустую бутылку и крепко меня обнял, помогая унять дрожь. Только сейчас до меня дошло, что я сижу у него на коленях. Какой стыд, Боже мой! Хранитель снова поправил прилипшую к мокрому виску прядку и заправил мне за ухо. Сдалась вот она тебе?! Ох, кажется, я опять густо краснею. Потом меня спустили с колен. Мужчина сам слез с камня и снова взялся за мою ногу.       Я зажмурилась, ожидая новой вспышки боли, но. ее не последовало. Вместо этого ногу обволокло неяркое золотистое свечение, немного теплое. Только голень очень-очень зачесалась где-то внутри. Я еле удержалась, чтобы не потянуться чесаться. Спустя еще минутку Хранитель закончил. Боль в голени утихла, оставляя за собой странную слабость. Мужчина поднялся, опустил на мою ногу штанину и надел сапог. Вот будто я сама не смогу! Стряхнул кровавый порошок с перчаток и помог мне подняться, придерживая за талию. — Попробуй встать на две ноги, моя Слышащая. Цицерон должен был все сделать правильно! — он снова широко улыбнулся и резко отпустил меня. Взвизгнув, я сама не заметила, как встала. А… мне не больно?! Вот это да! — Как это.? — А вот так! — меня щелкнули по носу, хитро улыбнулись и подхватили мою сумку. — Девочка купит скромному бедному Цицерону новый ремень. А теперь пошли, мы потеряли очень-очень много времени!       Остаток пути меня так и не покидало ощущение безопасности. Теперь я глупо улыбалась, слушая садистские шуточки Цицерона во время привала. Пусть они и были не смешными, но я была безмерно благодарна шуту за заботу. В общем и целом, до Рифтена дошли без проблем и весело. Стражник на входе, что очень странно, меня узнал и пропустил без «пошлины». Ну, путь в «Буйную флягу» я помню фактически наизусть. Но, в любом случае, Крысиная нора стала больше. Запах здесь конечно был… неописуемый. Хранитель недовольно сморщил нос, обмахиваясь ладонями. А я просто зажала лицо ладонями. Как в такой обстановке вообще можно жить? Такой же «аромат» стоял и в воровской таверне. Могильщик подозрительно сощурился на меня, но пропустил. Заметив знакомую лысую голову, я направилась к столику. — Эй, малышка, — Бриньольф?! А он разве не наверху должен быть? — Что ты тут делаешь? — Здрассьте, — рядом с шутом я почему-то чувствовала себя увереннее. — Я по работе. — Оу, — понимающе протянул норд. — И какая же это работа может быть у маленькой девочки? А, детка? — Доставучий вор… Очень доставучий. Маленькая Слышащая позволит Цицерону… — шут тихо безумно захихикал — Не надо, пожалуйста, — я перебила его, развернувшись. И, натянув самую доброжелательную улыбку, обратилась к вору. — Извините, но мы очень торопимся, Господин Бриньольф. Мужчина хмыкнул и сел обратно за столик. Проводив его взглядом, я направилась к столику Делвина. Бретонец сидел ко мне спиной, читая какой-то документ или что-то вроде этого. — Извините, — я несмело обратилась к мужчине. — Что-то нужно? — он обернулся, удивленно разглядывая меня. — Чем обязан Темному Братству? — У нас тут небольшое дело… — начала я, доставая из сумки амулет. — что вы можете сказать об этом? — Посмотрим… — Меллори принял украшение, внимательно его разглядывая. Спустя мгновение его лицо шокировано вытянулось. — Боги, откуда… откуда это? Не говори — мне лучше не знать. Это амулет императорского Совета Старейшин. И стоит он целое состояние! И с ним никогда не расстаются без серьезного повода… Слушай, девочка, это не мое дело — давать совет Темному Братству, но если вы убили члена Совета… — Нет-нет-нет, ничего подобного, — я замахала руками. — Вы купите его? — Я… куплю? Его? — бретонец совсем растерялся на мгновение. — О да. Да, да, разумеется. Погоди секундочку… Он выудил откуда-то лист бумаги, взял со стола чернильницу и принялся что-то накарябывать. Мне интересно, а на какие шиши он купит его? Мерсер Фрей наверняка уже давно все деньги спер… — Вот, держи, — он протянул мне сложенный листок. — Это расписка. Сим Астрид — и только она — получает право на любые товары и услуги от меня. По обычным договоренностям. Отнеси его своей очаровательной госпоже. И передавай большой привет.       Расписка?! Он серьезно?! Да раз уж это такой ценный амулет, то… Я посмотрела на Хранителя. Тот только пожал плечами. — А милая Слышащая серьезно думала, что в этой полной вонючих воришек дыре ей вручат мешок септимов? — мужчина потрепал меня по волосам. — Всегда так делается, девочка. Деньги потом передадут. Весело! Хмуро попрощавшись с Меллори, я направилась к выходу, кипя от злости. Тащиться к черту на куличики, сломать в процессе себе ногу — все это ради какой-то там расписочки?! О, Ситис!.. Выйдя из Крысиной норы через главный вход, откуда мы и пришли, я шла и тихо материлась. Ну, правда! Я тут столько пережила, а он мне расписку!.. И только для Астрид! Поднимаясь по деревянным ступенькам, я и не заметила, как в кого-то врезалась и упала бы вниз, если бы не идущий сзади Хранитель, поймавший меня. Задрав голову, я столкнулась с удивленным взглядом знакомых мне голубых глаз. Передо мной стоял Фросбьерн, собственной персоной. Я попала…