Если падать, то в Скайрим!

      Шаг. Еще шаг. Гулкое эхо проносится в бесконечность. Этот коридор теперь постоянно преследует меня во снах. Темно. Я ничего вокруг не вижу, но точно уверена, что если отступлю вбок, то наткнусь на стену. Странно, что я просто по нему иду. Обычно что-нибудь да происходит. Я бегу или вижу кого-нибудь. Волки, драконы… мертвые люди. Помню окровавленного Гурмана. То еще зрелище. Шаг, два шага. Пол подо мной подозрительно трещит и валится, а я безмолвно падаю в пустоту… Открываю глаза и рывком сажусь на кровати. Приснится же… — Ирен? Ирен, ты не спишь? — кто там? Бабетта? — Ирен, открой. Это срочно. — Да сейчас-сейчас, — ворчу и кое-как поднимаюсь с кровати. Хм… почему так темно? Полкомнаты исчезает во мраке. Силуэты предметов вокруг были какими-то туманными. Доползаю, наконец, до двери и открываю. Никого. На меня словно смотрит черный провал коридора. Что за шутки? — Ирен, иди сюда! — еще и Назир. Блин, даже поспать нормально не дадут. Тихо бормоча ругательства, плетусь по коридору. Что-то как-то жарко. Каменные стены отдавали красноватым, как в печи. Ничего не понимаю, — Ирен! — Да что?! — меня уже начинают бесить эти шуточки. Но тут стены задрожали, и прогремел жуткий взрыв. Дверь рядом со мной выбило струей пламени. Не чуя ног, я побежала в сторону комнаты Цицерона. Надо разбудить шута и бежать! Влетаю в дверь и в два прыжка оказываюсь рядом со спящим Хранителем, — Цицерон, просыпайся! Убежище горит! Слышишь?! Имперец даже не пошевелился. Я принялась толкать его в бок. Стало невыносимо жарко. Почему он не просыпается?! С криком я последний раз толкнула шута. Или он?.. Нет, этого быть не может. Молясь всему на свете, я с трудом переворачиваю его на спину и давлюсь криком. Те самые три рваные полосы, нанесенные Арнбьорном. Из перерезанной артерии потоком хлещет кровь, заливая кровать. Но раны давно затянулись! Остались только шрамы! — О, Ситис… — я всхлипнула, по щекам потекли слезы. Нет-нет-нет! Это невозможно! Оступившись, валюсь на землю. Каменный пол с грохотом проломился, и я с визгом рухнула вниз. Очутилась в помещении, похожем на подвал. Бетонные стены и пол со следами копоти. Откуда-то противно капает вода. — Гадкая девка! — железной хваткой что-то схватило меня за ногу и утянуло на пол. Весь он был залит водой. Она неприятно текла под легкую ткань платья. Сердце замерло. Надо мной склонилась… Грелод?! — Чертова дрянь! Убийца… С ней… С ней что-то не так! У старухи синюшная кожа, бабка словно распухла, из рта ее текла вода, прямо на пол и на меня. Ледяные скользкие руки сомкнулись на моей шее. Я попыталась лягнуть старуху, но ноги схватили и прижали к земле. Кто-то крепко вцепился в мои руки, лишая возможности двигаться вообще. Старуха, чудовищно оскалившись, крепче сжимала мое горло. Я билась в истерике, пытаясь вырваться. В попытках смогла посмотреть по сторонам. Тело сковал ужас. Вокруг жертвы моих контрактов. Все рычали, хрипели, словно я нахожусь в дешевом ужастике с зомби, но от этого не становилось легче. Я кричала. Кричала до хрипоты, звала Цицерона, Бабетту, Назира, Визару… кого-нибудь. Но никто не приходил. А мертвые люди кричали. — Убийца… — хрипел орк с проломленным виском. — Убийца! — кричал имперец в броне Пенитус Окулатус, неестественно изогнув шею. — Убийца, — шептал вампир, с горящими в темноте глазами. — Убийца! — надрывалась молодая невеста с изломанным телом. Вся в крови. Голоса их слились в унисон, подавляя все остальные звуки и глуша мои крики. Из глаз нескончаемым потоком текли слезы. Понимая, что в легких больше не хватает воздуха, закрываю глаза.       Я проснулась от боли между лопаток. Меня судорожно трясло. Слезы продолжали течь из глаз. Дыхание сбилось, будто я бежала несколько километров без остановки. — Слышащая? — надо мной склонился Цицерон. Я лежала на полу около кровати. Хранитель вздохнул, поднял меня и уложил на кровать. Я даже слова вымолвить не смогла, просто свернулась клубочком и вцепилась в пушистую шкуру пальцами. Тело продолжало колотить, как от сильного тока. Боже мой, какой ужас… — Милая девочка всех очень напугала. Особенно Цицерона!.. Слышащая громко кричала, Цицерон пытался!.. Старался тебя разбудить, но Ирен только сильнее кричала и даже вырываться начала! В общем, Слышащая так сильно билась, что я тебя не удержал и… вот. Упала!.. Сильно ушиблась? Из горла вырвался только хрип. Я покачала головой. Плевать, что спина ноет. Синяк будет, наверное. Но Хранителю об этом знать не обязательно. Шут сел рядом и успокаивающе погладил меня по волосам. Дрожь начала проходить, но ощущение холода никуда не делось. О, Ситис, какие у меня ледяные руки! — Цицерон вот как знал, что надо с тобой остаться. Хотя… редгард и ящер подумали, что я окончательно свихнулся и решил тебя убить! — имперец хихикнул, — Не плачь, милая Слышащая. Цицерон рядом… И остальные тоже рядом!.. Да-да! Не знаю, что тебе там снилось. Но раньше Ирен так не реагировала. Только, иногда во сне разговаривала. Смешная девочка… А вообще, не обижайся, но Цицерон хотел было уже бежать за водой. Говорят, помогает проснуться… В особо запущенных случаях!.. Хи-хи-хи! — Ты… не уходи, пожалуйста, — я всхлипнула и схватила его за руку. — Ой, Цицерон же не совсем дурак! Конечно, никуда он не уйдет! Еще Слышащую в таком состоянии оставлять?.. Ну уж дудки! — шут улыбнулся, рука выскользнула из моих объятий, — Цицерон сейчас придет! Очень надо! Заодно успокою тех двоих. Представляешь, пришлось их бранью послать куда подальше!.. Глупые такие…       Дверь захлопнулась. Я с головой забралась под одеяло. Страх постепенно уходил. Такие кошмары мне еще никогда не снились… Хотя, в детстве был один. С Покемонами. От воспоминания я не удержалась от смешка. Мда. Все мои сны нормальностью никогда не отличались. Дверь снова бесшумно отворилась, и в комнате возник Хранитель. В одной руке он нес большую тарелку со сладкими рулетами, а во второй — кружку с чем-то горячим. Дымок из нее струился вполне себе ароматный. — Ночной дожор? — поинтересовалась, глядя на довольную морду шута. Хранитель важно кивнул и поставил тарелку на тумбочку. — Цицерон тебе принес, — он протянул мне кружку. В ней плескался эльсвейрский чай. Какой аромат… — Ну, вряд ли Слышащая снова заснет после такого!.. Вот! Вообще, я хотел взять рулетики только себе, но решил, что Слышащая поделится с бедным Цицероном! — Ночь собирается, начинается мой дожор. Я не возьму себе ни денег, ни земель, только все, что лежит в холодильнике. Не надену корону, и не буду садиться на диеты. Я — рот во тьме; я — дожорный у двери холодильника; я — горячий чай, разгоняющий холод; я — чавканье, которое будит спящих. Я отдаю свою фигуру ночному дожору среди этой ночи и всех, которые грядут после нее, — я хихикнула и сделала глоток из кружки. Шут только головой покачал, — Что? — О, ничего-ничего, — имперец развел руками и вручил мне один рулет, — Ирен расскажет, что ей приснилось? Ну, я и рассказала. И про пожар, и про старуху, и про него… мертвого. По окончанию рассказа заметила на щеке Хранителя три глубоких царапины. Цицерон отмахнулся и сказал, что ему совсем не больно. Это я его так во сне?..       За разговорами ночь и прошла. Под утро шут зажег оставшиеся факелы. Несмотря на бессонную ночь, я была как огурчик и пребывала в приподнятом настроении. Сейчас бы еще омлет с беконом… С такими мыслями я вышла к столу. Назир что-то варил в котелке. А Визара сидел за столом с чашкой чая и куском пирога. — Доброе утро, — я кивнула и направилась к шкафчикам в поисках чего-нибудь съестного. — Я бы не сказал, — редгард хмыкнул и многозначительно посмотрел на меня. — Кошмар, — отмахнулась и взяла с полки яблоко. В камине трещал огонь, отбрасывая блики на новый витраж Ситиса. В Убежище с ремонтом стало намного теплее, хоть по коридорам и гулял слабый ветерок, — Ты говорил, у нас новые Посвященные? Сколько их? — Всего двое, — аликрец пожал плечами, — Но ребята толковые, думаю, из них выйдет прок. Главное, руки замарать не боятся. Прибудут не сегодня, так завтра. Очень уж хотят увидеть свою Главу. Да и мне хочется увидеть их реакцию… — А где Цицерон? — Да, на улицу ушел, — Назир махнул рукой в сторону лестницы. Я догрызла яблоко и тоже решила проветриться. А что мне сейчас делать? Тренироваться лень, есть не хочется. Снаружи пахло морем и холодом. Морозный воздух приятно холодил легкие. На море штормило, волны беспокойно бились о скалы. Гроза скоро… — Оденься немедля! — взвизгнули надо мной, заставив подскочить от неожиданности. Цицерон сидел на валуне и курил трубку, — Простудишься! — Да ладно тебе, — я улыбнулась. Тоже мне мамочка нашлась! Показав язык, я подошла к камню и посмотрела вверх, — А ты чего ушел-то? — Цицерону не нравится общество редгарда, — имперец скривился, делая глубокую затяжку, — И тем более, не-девочка надоела Цицерону со своими намеками и предложениями!.. — Какими?.. — сильный порыв ветра не дал договорить, вздернув подол платья вверх. Ой! Стыдливо запищав, я задергалась на месте, пытаясь опустить его обратно. Сейчас весь белый свет увидит!.. Крича и матерясь, я наконец одернула юбку и посмотрела на шута, — Куда. Ты. Смотрел?! — Куда? — Хранитель густо покраснел и отвел взгляд в небо, — Цицерон никуда не смотрел. Совсем-совсем никуда! И вообще… ты цветочек примяла… — Ах, ты… иди сюда! — взревела я и бросилась к камню. Имперца как ветром сдуло. Почти в прямом смысле, ибо этот самый ветер снова задрал юбку. Теперь уже сзади. Неистово матерясь, я кое-как вернула все в надлежащее состояние и посмотрела на Цицерона. Тот хитро улыбнулся и скрылся за дверью. Тихо выругавшись, я направилась следом.       Неделя тянулась скучно и однообразно. Новички, кстати, прибыли уже к вечеру. Лица у них были… не описать! Конечно, загадочный Слышащий Темного Братства — совсем ещё мелкая девчонка! Новичками их, конечно, назвать было сложно. Первый, молодой бретонец, сразу располагал к себе, был жутко общительным и каждую фразу приправлял какой-нибудь странной моряцкой белибердой. Второй была молчаливая редгардка, очень красивая. Переехала со Строс М’Кая. Она будет исполнять у нас роль Пыточных дел мастера. И оба за свою жизнь достаточно марали руки кровью. Но парень сначала меня немного… испугал. Вроде бы еще действительно молодой бретонец, но правая половина его лица — одна жуть. Глаз в месиво, на щеке несколько уродливых шрамов, а угол рта разрезан так, что больше напоминал ухмылку. Привыкать к такому зрелищу я буду долго.       Ну, так и наступил мой День Рождения. Утром меня никто не будил, в ухо не орал и не шебуршал под боком. Очень подозрительно, в общем. В абсолютной тишине встала, оделась, умылась и пошла завтракать, попутно заглянув в комнату Хранителя. Там никого не было. Где он? С этой мыслью и прошла в столовую. — Эй! — весело закричал Жанет, сидящий за столом, — Поднять Черный флаг в честь юного капитана! — Рано еще праздновать, — утихомирил его Назир, колдующий на окончательно отстроенной кухоньке, — Вечером все вместе отпразднуем. С праздником, Слышащая. — Спасибо, — я улыбнулась. Никто не забыл, приятно. Села за стол и взяла тарелку с яичницей, — А никто не видел Цицерона? — Вот я тоже удивился, что в Убежище так подозрительно тихо с утра, — редгард усмехнулся. — Рыжий еще рано утром ушел, — бретонец хмыкнул и отпил из кубка, — Смерчем на улицу вылетел и не сказал куда. — Странно… — обычно он всегда меня предупреждает. Куда он мог направиться? — Кстати, Слышащая, — парень посмотрел на меня, — Пора бы, и направить корвет на контракт! Когда будет задание от Матери Ночи? — Какая жажда деятельности, — опять подал голос аликрец, — В старой Семье фиг бы кто сам вызвался. Хотя, да. Мать уже давно молчит. Впервые вижу, чтобы мы никому не были нужны… За эту неделю я успела отправить ребят на два контракта по ближайшим мелким городкам. Итак, в «казну» Братства пошло семьсот золотых. Думаю, с такими темпами мы неплохо разживемся. Намного лучше, чем при управлении Астрид. Но, к сожалению, всеми деньгами заведую я. Хотя, лучше доверить это Назиру, он в этом хорошо разбирается, да и научит меня потихоньку. А где же все-таки шут? Ускакал, ничего никому не сказав, в мой День Рождения! Ну и наглость! В главный Зал вышла Рейна и, схватив со стола бутылку вина и тарелку с фруктами, завернула в Пыточную. Честно признать, я там ни разу не была. Пусть я и убивала, но мучить людей… Нет, точно не смогу. Стоило редгардке зарулить в комнату, как через несколько минут оттуда послышались умоляющие выкрики. Утренний концерт боли начинается. Дожевав свой завтрак, я сгрузила пустую тарелку в ведро с водой и удалилась к себе. Хорошо быть Главной, посуду мыть не надо.       Интересно, а как мы будем праздновать? Дома я всегда ходила в кафе и наедалась до отвала. Дома… А где теперь мой дом? Там или тут? Я уже отвыкла от своего мира. Здесь все совсем по-другому… Проблема решается мечом и кровью. Да и я теперь самый настоящий убийца… Убийца? Это слово кричали мне во сне. От воспоминания по телу снова пошли мурашки. Ну, где же Цицерон, когда он так нужен?! Я зашла к себе в комнату и, взяв с полки книгу, села на кровать. А чем мне еще заняться? Так хоть ожидание скрашу. Без шута мне было как-то не по себе, если честно. Привыкла уже, что вот он — всегда рядом, всегда бормочет что-то еле слышно, противно так хихикает, шебуршит и рассказывает небылицы. С ним весело. Да и… не знаю, как это. Просто, тепло так становится. И, вообще, он классный… Так! О, Ситис, о чем я думаю?! Опять меня заносит на оборотах. Я вскочила с кровати и принялась бездумно расхаживать по комнате, ибо смысл строчек в книге до меня даже обрывками не долетал. Мыслями моя светлая головушка была явно где-то не тут. Да куда же он ушел? А вдруг с ним случится что-нибудь? Блин, что за глупости! Что с ним может случиться? Это с теми, кто ему дорогу перейдет, что-нибудь случится. Глупости… Мне Хранитель часто напоминал, что я одни глупости говорю. Ну, вот — опять!.. Рявкнув, я пошла обратно в Зал, чтобы отогнать идиотские мысли о имперце. Там никого не обнаружилось. В Убежище стояла гробовая тишина. Из Пыточной тоже ни звука не доносилось. Я направилась туда. В колодках висели несколько израненных людей, судя по всему, без сознания. На столиках красовались разные окровавленные штуковины, вроде разномастных ножей, иголок, еще какой-то гадости… Скривившись, я нырнула обратно к витражу и поднялась наверх. Бабетты на месте тоже не было. Да где все?! Прошла по мостику к жилым комнатам и осмотрела каждую, даже под кровать заглянула. Ни-ко-го. Вообще. И тишина эта гробовая неприятно давит на уши. Они же не могли все исчезнуть за десять минут! — Выходите! Это не смешно! — крикнула я, поднявшись обратно наверх. Ответом мне послужило собственное эхо. Подошла к гробу Матери Ночи, — Ну, хоть вы скажите, куда они ушли? Но и мать молчала. Я топнула от злости. Вот как поболтать — так, пожалуйста, я к вашим услугам, Слышащая! А как сказать что-нибудь действительно важное и нужное, так — молчим, как мертвые. Ах, да. Она и так мертвая… Всхлипнув, я ушла к себе. Звуки собственных шагов действовали на нервы. Они издеваются все, да? Мне после этого кошмара и так страшно, а тут… Стараясь прогнать неприятные мысли, я заползла под одеяло с головой и прикрыла глаза. Я не выдержу еще одного кошмара… -…заноси, давай! Только тихо! — меня разбудил еле слышный шепот. Кто-то у меня в комнате? Послышался глухой стук, — Твою мать!.. Я говорила — тихо! — Да его держать не удобно! — Не удобно на потолке спать — одеяло спадывает! — злобно зашипели. — Так сама попробуй. — Назир это тебе доверил, а мне — только проконтролировать. Давай ставь и пошли, а то Слышащая проснется, и ничего не получится! — Тишина на палубе! Вали уже на всех парусах отсюда, — Жанет? Кто разрешил войти ко мне в комнату? — А то и, правда, разбудим! — Что тут происходит? — я зевнула и села на кровати. Собеседники, толкаясь и пихаясь, пулей вылетели за дверь, напоследок громко ей хлопнув. От громкого звука я аж подскочила и с визгом шуганулась от нового манекена, стоящего прямо напротив кровати. На нем красовалось платье. А если бы я не знала, что они его притащили, то инфаркт схватила бы! Но платье было красивым. Очень нарядное, из плотного темно-зеленого материала, украшенное позолоченной вязью в нордском стиле. Обойдя манекен со всех сторон и хорошенько рассмотрев обновку, я вышла в Главный Зал. Стоило мне пересечь порог, как вдруг свет погас, кто-то сдавленно пискнул и что-то где-то хлопнуло. — Идиоты. — голос Назира, — Это… ну, я не мастер толкать красивые речи… — В общем, наш редгардский друг хочет сказать — С Днем Рождения, Слышащая! — в темноте я различила идущую ко мне Бабетту. Вампирша улыбнулась и обняла меня, — Почему ты не надела платье? — Эм… А надо было? — меня утянули за руку и посадили во главе стола. Рейна заново зажгла факелы в Зале. Вот и Хранитель нашелся. Сидит за столом и таким взглядом странным смотрит… Где его носило? — Разумеется! Зачем тогда эти двое его к тебе утащили вместе с манекеном? — девочка указала на Посвященных. Жанет виновато улыбнулся целой половиной лица, а редгардка состроила непонятную гримасу. Визара тихо рассмеялся. — Это подарок от всех нас. Ну… почти от всех. Я улыбнулась. Сюрприз у них, конечно, получился хреновенький… ну хоть что-то. Не сказать, что стол ломился от блюд, но их было достаточно, чтобы семеро человек наелись по самое-не-могу. И чтобы некоторые из них даже напились…       Спустя несколько часов подвыпившая Рейна о чем-то спорила с не менее пьяными Назиром и Жанетом. Визара задремал прямо за столом. Я вообще заметила за ним привычку засыпать при любом удобном случае. Бабетта и вовсе куда-то испарилась, как и Цицерон, который еще на начале праздника снова исчез. Во рту стоял неприятный сладко-горький привкус после дегустации Черноверескового меда. Мне надоело следить за пьяным спором, и я вышла на улицу. Море не бушевало, ветер был промозглым, но слабым. Солнце скрылось за горизонтом, постепенно погружая мир в темноту. Тихий плеск волн резко контрастировал с шумными криками. Я вздохнула и села на камень у самого берега. Интересно, а что сейчас происходит в моем мире? Может, я там действительно упала в канализацию и очень сильно ударилась обо что-нибудь? И умерла? Нет, глупость какая. Хотя, все может быть… А может просто пропала. Мама, наверное, себе места не находит. А папа? А братья? Мелкий-то меня и не запомнил еще толком. На глаза навернулись слезы. Боже мой, а ведь я так по ним скучаю. А если… я их больше никогда не увижу? Стало до невыносимого грустно. Я ведь столько времени уже здесь. Точно не сплю… Слишком длинный сон получается. Но хочу ли возвращаться? С одной стороны хочу, а с другой… теперь здесь у меня тоже есть семья. Немного не такая, как на Земле, но все же. И они без меня не смогут. И я без них тоже. Слишком привыкла. И привязалась. Да куда я теперь без Хранителя? Вообще не представляю, что вот я… и его рядом нет. Всхлипнув, подтянула колени к груди и бездумно уставилась на водную гладь. — Опять Слышащая грустит, — недовольно протянули сбоку. Рядом сел Цицерон и положил меховую накидку мне на плечи, — Простудишься, дурочка, еще чего не хватало… Что случилось?.. — Да так, — я шмыгнула носом и посмотрела на шута. Вечно улыбчивый, жизнерадостный, немного безумный… Вот такой вот друг. А может, уже даже не друг?.. В груди появилось странное щекочущее чувство, — Ничего. — Не хочешь рассказывать? — имперец обиженно надул губы и спустился с камня, рывком стащив меня, — Тогда Цицерон оставит подарок себе! — Подарок? А платье?.. — Ну, разумеется, у Цицерона должен быть особенный и собственный подарок! — в руках у него оказался небольшой тканевый сверток, перевязанный ленточкой. Состроив гримасу вселенской скорби, Хранитель протянул его мне, — С Днем Рождения, Слышащая.       Я быстро развернула ткань и достала кинжал в ножнах. Небольшой, по материалу похожий на стальной, в резных ножнах со знаком… Обливиона?! — Это… это Бритва Мерунеса?! — я аж подскочила на месте. Вот это да! Покрутив его в руках, я положила кинжал на камень и обняла шута, тот закружил меня, — Как ты его достал? — Маленький секрет! — Цицерон улыбнулся, поставив меня на землю, и цепко ухватил за подбородок, мешая отвернуться. Щеки загорелись, а сердце отбивало барабанную дробь. Что-то он как-то… — Милая девочка рада? Больше не грустит? О, да! Цицерон видит, что тебе не грустно! Ах, как Цицерон рад, что тебе понравился подарок! Тот человек много нехорошего наговорил бедному Дураку Червей, но… какая незадача, упал со скалы, представляешь?! Как жаль, как жаль, что Цицерон не успел ему ничего ответить! Хи-хи-хи!.. Так почему ты грустила? М-м-м? — Ну… я по своей семье скучаю, — сглотнула комок в горле. — Семье? А разве не тут Семья милой Слышащей? — Хранитель говорил как-то тихо, обхватив мое лицо ладонями, и мягко улыбался. — Те, кто вступают в Темное Братство, теряют старую семью. Но получают новую! Намного лучше прежней, милая девочка!.. Намного-намного! Или Ирен не нравится? Не нравится новая Семья? Почему? Ирен же Слышащая! Ее все уважают и ценят. По-настоящему ценят.       Я молча улыбнулась и крепко обняла мужчину, уткнувшись носом в грудь. Внутри стало так тепло, словно зажгли маленькое солнце. В голове ворохом закружился рой мыслей. О том, что рядом с этим странноватым имперцем я чувствую себя как за каменной стеной. И что, кажется, пора самой себе признаться, что он мне нравится. Щеки моментально загорелись, а сердце пропустило пару ударов. Сделав глубокий вдох и набираясь решимости, я резко подняла голову. Думая, что это самая большая глупость в моей жизни, поцеловала ошарашенного Хранителя, попав куда-то в уголок губ. А потом резко отстранилась, отворачиваясь. — Прости… — выдавила тихо, растеряв всю решимость из-за реакции мужчины. Буквально никакой. Захотелось провалиться под землю от стыда. Что я наделала? Все испортила. Низко опустив голову, пошагала в сторону Двери. — Мне не стоило… Но договорить мне не дали. Цицерон схватил меня за руку и дернул резко, притягивая обратно и обхватывая за талию. — Ох, какая же глупая-глупая девочка! — шепотом произнес имперец, второй рукой проводя по щеке. А потом наклонился и со вздохом решительно впился в губы. А я, кажется, вовсе забыла как дышать. Мысли все куда-то испарились, и внизу живота все сжалось, словно я прыгаю с огромной высоты. Это было что-то совершенное новое. Мельком пролетела мысль, что мой первый в жизни поцелуй забрал полубезумный Хранитель гроба Матери Ночи. И как-то запоздало подумалось, что я совсем не умею целоваться. Горячий язык осторожно прошелся по губам и настойчиво проник внутрь. Голова закружилась, а ноги подкосились. Я и не заметила, как обняла Цицерона за шею. Это было так… по-взрослому? Воздух вокруг словно исчез, стало жарко, а сердце готовилось вот-вот выпрыгнуть из груди. Вдруг Хранитель отстранился, хитро щурясь. Я толком ничего уже не соображала. В голове только перестук собственного сердца стоял. Машинально коснулась горящих губ рукой. — Терпение определенно стоило того, — мужчина низко рассмеялся, глядя как я оторопело замерла, не в силах переварить произошедшее. Меня снова крепко обняли, шепча на ухо. — Слышащая похожа на раннюю весну. — П-почему? — спросила хрипло, стараясь не смотреть ему в глаза. — Потому, что я словно прошел сквозь очень долгую зиму. — усмехнулся Хранитель, проводя ладонью по моей спине. По телу побежали мурашки. — Знаешь, Цицерон. — я набрала в легкие побольше воздуха. Голос дрожал. — Кажется, ты мне нравишься. — Знаю, Слышащая. — с улыбкой ответил мужчина, сверкая янтарными глазами. — Ты мне тоже. Кажется, мы простояли так очень долго. Я все еще пыталась осмыслить произошедшее, а имперец просто с улыбкой перебирал пряди моих волос. Пожалуй, в таких делах у него куда больше опыта. — Ну, хватит тут мерзнуть, моя милая Слышащая. — с улыбкой произнес он, наконец выпуская меня из объятий и протягивая руку. — Пойдем? — Да. — вложила свою ладошку в крупную ладонь Хранителя. — Пойдем домой.