Долгий путь домой (Humble Pie)

Дин проснулся от звуков кашля. Первая его мысль была о Сэме, так что он отреагировал, невнятно крикнув: "Ты в порядке?", - перевернулся и собрался заснуть снова. Второй мыслью оказалось осознание, что он не получил ответа, тем более, что кашель превратился в звуки рвотных позывов, что, возможно, означало, что Сэм был не в порядке. Черт. Он неохотно поднялся, потому что всерьез чувствовал себя вымотанным, и последнее, чем бы ему хотелось сейчас заниматься, так это идти проверять кого-то, кто был, похоже, занят выблевыванием своих мозгов. Но когда он вышел из спальни, то увидел, что этим кем-то был вовсе не Сэм. Это был Кастиэль. Так чем, к черту, он был тут занят? К счастью, он не слишком задержался, так что Кастиэль не успел начать блевать. Его сухие спазмы перешли обратно в кашель, сотрясавший все его худое тело, и внезапно Дин осознал, что он у них уже сколько - три дня? - а они его еще ни разу не кормили. Кастиэль посмотрел на него снизу вверх слезящимися глазами, по его лицу разлилась внушавшая беспокойство бледность. Под левым глазом у него расцвел багровый кровоподтек, из небольшой ссадины на скуле сочилась кровь. Дин посмотрел на обручальное кольцо своего отца, которое носил на правой руке. Оно ему было велико, но он никогда его не снимал, ни за что. Так ему казалось, что он сохранял некую связь со своими родителями. Как будто ближе к семье, которой на самом деле у него никогда не было. Может, это было и глупо, и напыщенно, поэтому он никогда ни с кем об этом не заговаривал. Но и снимать кольцо не желал. Кольцо, должно быть, повредило кожу Кастиэля, когда он его ударил. С тех пор он уже мыл руки, так что на золоте не осталось следов крови, но он почти физически ощущал ее там. - Закончил? - не выказывая особого сострадания, спросил Дин. Кастиэль попытался ответить пламенным взглядом, но его слишком трясло, так что он ограничился простым кивком, опять откидываясь назад, оперся на стену, ссутулившись, и демонстративно уставился в пол. Его рубашка распахнулась, открыв грудь, и Дину стали видны остро выступающие ключицы под бледной кожей. Дин быстро сглотнул, потому что в этот момент почувствовал себя полным ублюдком. Он-то был здесь, спал, ел и вообще отдыхал, в то время как Кастиэль подыхал от голода. - Эй, слушай... Когда ты в последний раз ел? - неловко спросил он, и Кастиэль удивленно поднял на него глаза, причем на его лице выразилось некое болезненное смущение: - Просто спрашиваю, без подковырок, - уверил его Дин, протягивая вперед руки в защитном жесте: - Я вдруг понял, что мы тебя ни разу не кормили. - Твой брат дал мне вчера немного воды, - ответил Кастиэль. Его голос звучал глуховато, низко и грубо из-за кашля: - А так... Последний раз я ел четыре или пять дней назад. Дин удержался от того, чтобы не выматериться, и прокашлялся: - Так. Ладно. Я... Я соображу тебе чего-нибудь из еды. Дин чувствовал, что Кастиэль не спускал с него глаз, пока он снова суетился по кухне, и его переполняла неловкость, почти чувство вины. Каждый звук, который он производил, казался ему слишком громким, каждое движение - слишком отрывистым, ведь каждую лишнюю секунду, которая утекала, пока он стоял в нерешительности, Кастиэлю приходилось бороться с голодом, терзавшем его внутренности. Дину не понадобилось много времени, чтобы приготовить на скорую руку бутерброд с остатками ветчины, кроме того, он отметил, что им необходимо купить растворимого кофе, но ему самому показалось, что прошли века, прежде чем он смог сесть на стул, наблюдая за тем, как сидевший напротив него мужчина методически делит сандвич на маленькие кусочки. - Ты что делаешь? - не выдержал Дин, когда Кастиэль закончил жевать первый из шести кусочков. Кастиэль посмотрел на него, прицениваясь, словно подозревая, что каждое исходившее изо рта Дина слово было ловушкой. Похоже, он не усмотрел злого умысла в этом вопросе, поэтому глянул на свою еду и тихо ответил: - Мой брат научил меня этому. Чтобы растянуть. После этого Дин не стал больше задавать ни одного вопроса. Ни о том, сколько раз Кастиэлю пришлось оставаться без еды, так что он научился действовать почти инстинктивно, ни о человеке, которого Кастиэль назвал своим братом, ничего такого. Он просто смотрел, как мужчина, который практически напал на него накануне, поглощал свой первый обед за пять дней. Но он смотрел, смотрел по-настоящему. Он отметил тщательность и осторожность, с которыми действовал Кастиэль, рассмотрел спрятанное за стеной пренебрежения беспокойство, увидел его хрупкость и силу, все в одном. Подумал о своей руке на его горле, об ударе в лицо, о той боли, которую причинил, будучи жестоким, раздраженным или просто невнимательным. И от этого ему стало плохо. Он сам не понял этого, пока Кастиэль не прервался вдруг, не посмотрел на него и не спросил: - Почему? Дин удивленно моргнул: - Что ты сказал? Лицо Кастиэля осталось по-прежнему безразличным, только стало более серьезным: - Почему ты все это делаешь? Настал черед Дина задуматься. - Ну, - ответил он, - я бы расстроился, если бы ты умер. В смысле... - Нет, - резко прервал его Кастиэль. - Я не это имел в виду. Вчера. Почему ты не закончил то, что начал? Дин сглотнул. Поначалу он хотел было соврать. - Да я и сам себя то же самое спрашиваю, - признался он в конце концов, потирая щеку ладонью. Кастиэль чуть склонил голову набок, между его бровей образовалась морщинка, и выглядел он при этом так, словно хотел увидеть Дина насквозь. Дин постарался выдержать его взгляд, не выказывая неуверенности, из-за чего сначала получилась игра в гляделки, которая постепенно превратилась в нечто значительно более серьезное, так что в конце концов Дин отвел глаза, прерывая контакт, и по какой-то причине у него не возникло ощущения, что он проиграл, наоборот, словно они оба выиграли и оба проиграли, что, в принципе, оказалось совсем неважно, и с чего это он вообще подумал в начале, что это так важно? - Ты собираешься попробовать еще раз? - тяжело спросил Кастиэль, и Дин почти рассмеялся из-за абсурдности вопроса. Вот так вот сидеть с ангелом, обсуждая, собирался ли он еще заставлять его работать или нет. - Нет, - ответил он наконец, сохраняя полную серьезность. И это была правда, понял он вдруг. И как он раньше не видел. Кастиэль посмотрел в сторону, на мгновение на его лице проступила горечь: - Как-то я очень в этом сомневаюсь. - Эй, Кас, - позвал Дин его мягко, успокаивающе, потому что по какой-то непонятной чертовой причине ему не хотелось, чтобы Кастиэль его невзлюбил. Он не хотел, чтобы Кастиэль считал его плохим парнем или монстром: - Хорошие вещи тоже случаются. Они вновь встретились взглядами, и теперь не было никакой неловкости. *** Как раз к тому моменту, как Кастиэль покончил с едой, появился заспанный встрепанный Сэм. Шатаясь, он зашел в кухню, поискал кофе - „Закончился, Сэмми“ - и в конце концов остановился на тосте с вареньем, прежде чем сесть на стул и уставиться на Дина. - Чего? - спросил Дин, изображая невинность. - Ты последний кофе выпил. Дин не смог удержаться от ухмылки: - Эй, чувак, кто раньше встал - того и тапки. И нечего сердиться, - он оглядел брата сверху вниз, обратив внимание на темные тени под глазами и опущенные плечи: - Выглядишь дерьмово, старик. - И чувствую себя так же. Не уверен, что мне удалось заснуть этой ночью. - Что? Почему? Сэм посмотрел на него так, словно Дин был полным и законченным идиотом, который не знал самой известной из списка самых распространенных вещей (выражение лица иначе известное под номером 101). - Потому что прошлую ночь я провел за тем, что нелегально переправлял американских граждан в рабство. У тебя вообще совесть есть? - Ах, да, это такая мелкая штучка, которая сидит у меня в левом ухе и все время пытается вмешиваться. Но я к ней никогда особо не прислушивался. - Дин, это неподходящий момент для шуток. Это серьезно. Я много думал, и... - О, нет, - Дин уронил голову на свои руки, лежавшие на столе, и потер глаза: - Все всегда идет не так, когда ты начинаешь думать. Выражение лица „Сучка за номером 74“. - Завязывай, понял? Ты сказал, что мы поспим и поговорим обо всем утром. Ну так сейчас утро. - Так и знал, что мне отольются эти слова, - пробормотал Дин, но больше не пытался заставить замолчать своего брата. Сэм своего все равно добился бы, не мытьем, так катаньем, так что предпочтительнее было заткнуться и послушать: - Ладно, куда деваться. Валяй. Только давай покороче, потому что я хотел бы еще успеть в душ, пока горячая вода не закончилась. Сэм кивнул и ухнул сразу с головой: - Я подумал, что нам надо бы поговорить с Эшем. Он мне как-то сказал, что немного следил за Дивинити. Он наверняка знает, если там что-то нечисто, а если нет, то мог бы раскопать что-нибудь. Дин моргнул. Это была действительно неплохая идея. - Замечательно. А потом, когда он подтвердит, что все это только куча дерьма, мы сможем вернуться к тому, чем занимались до этого. - Правильно, - ответил Сэм: - Ну а если все-таки не дерьмо? Если в этом что-то есть? Дин тоже не мог утверждать, что подобные мысли не посетили его пару раз по дороге домой. Разве не думаешь обычно о самом дурном развитии событий? Но, как бы то ни было, Дин уже не первый год был в деле, он повидал много всякого на своем веку, натворил такого, чем не стоило гордиться, и уверился, что людей заставляют страдать. Иногда целую кучу людей. Но это не лишало его сна по ночам, или же он никогда бы в этом не признался. Он никогда бы не рассказал ни об одном кошмаре, которые случались у него порой. Кошмары, в которых он был очень нехорошим человеком. И ему это нравилось. И дело было в том, что, если он сам и не переживал из-за этого, то с Сэмом все обстояло иначе. С Сэмом, который хотел стать юристом, который технически был уже юристом, который любил Джесс, который увлекся Мэдисон, с Сэмом, который никогда бы не вернулся обратно во все это дерьмо, которое ему никогда не нравилось, если бы не Дин. Жизнь Сэма раз за разом летела под откос из-за Дина, из-за того самого Дина, который всегда утверждал, что присматривает за ним. Дин владел им и не мог без Сэма. Так что Сэм оставался, и не случисЬ чего-то особенного, так бы все и продолжалось. Включая весь проклятый мир и душевное спокойствие Дина. - Нет там ничего, - упрямо ответил Дин. А если бы и было, то дело совсем не в этом. Дело в Сэме, и, если выполнение подобной работы, какая бы она ни была, означало, что благодаря этому Сэм оказывается в меньшей опасности, что у него появилось бы немного больше денег на колледж. Что ж. Тогда оно того стоило. Дин согласен был увидеть, как целый мир горит, прежде чем согласился бы отнять что-то у своего младшего брата: - Поехали в "Дом у дороги", - резко вставая, бросил он: - Я приму душ, а ты пока позвони Эшу и спроси, может ли он что-то узнать. - Конечно. - Вот это я называю распределение обязанностей, - ухмыльнулся Дин, скрываясь в ванной. Усмешка исчезла с его лица, стоило ему войти и закрыть за собой дверь, но это было уже неважно. *** Эш позвонил после обеда, и быстро же этот парень работал, черт побери. Сэм не рассказал Дину во всех подробностях всего, что сообщил Эш, но Дину хватило взгляда на его лицо, чтобы понять больше, чем требовалось. Эш нашел кое-что, на что, по его мнению, стоило бы взглянуть. Разумеется, это могло ничего не значить. Но счастливчиком Дин никогда не был. Когда это ему выпадала настоящая удача? В четыре тридцать они снова были в пути, направляясь к Харвеллам. Ехать было не слишком далеко, а, учитывая склонность Дина к нарушению правил дорожного движения, они прибыли на место еще до того, как часы показали пять, к облегчению обеих сторон, потому что нельзя было сказать, что поездка вышла особенно приятной. Дин врубил музыку, даже апокалипсис не смог бы его удержать от проигрывания старого доброго рока, но ни один из них не вслушивался, оба погрузились в размышления. Сэм думал о... о чем бы то ни было, он об этом по-настоящему думал. Одного короткого взгляда в его сторону Дину оказалось достаточно, чтобы оценить выражение глубокой задумчивости и обеспокоенности, бросившего тень на его лицо. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что Сэм застрял в самом центре моральной дилеммы невероятных размеров. Дин с трудом удержался от желания фыркнуть. Лично у него никаких проблем с моралью не было. Единственная его проблема – а что, если Сэм оказался прав? Не с точки зрения морали, это было дело десятое. Но, если Сэм был прав и ему не нравилось заниматься... выполнять для Дивинити Инк. подобную работу (а, судя по всему, он довольно ясно дал понять, что ему не нравилось), то как же они должны будут зарабатывать себе на жизнь? Достаточно предисловий. Они прибыли точно в 05:13 и молча вышли из импалы. В „Доме у дороги“ было как всегда уютно и тепло, но Джо немедленно направилась к ним, а вот это было уже не как всегда. - Эш в своей рабочей комнате, - без обиняков сообщила она: - Он не выходил с того момента, как вы ему позвонили. Что вы с ним сделали? - Прости, дорогуша, это секрет. - Я и не сомневалась. В чем дело, Дин? Вы несколько месяцев не показывались, а теперь просто не вылезаете отсюда последние два дня? Ты знаешь, я не дура. - Конечно, мы это знаем, мы никогда и не говорили подобного, - мягко прервал ее Сэм, открыто и честно улыбнувшись, и Дин восхитился его способности разбираться с сложными ситуациями одним махом: - Мой братец идиот и грубиян, но, Джо, нам правда надо поговорить с Эшем кое о чем, и это личное. Прости. Джо прошлась по нему взглядом сверху вниз, и Дина вдруг охватила некоторая робость, проклятье, она явно пошла в свою мать. - Ага, - наконец произнесла она, - ну ладно. Но нам здесь неприятности не нужны, ясно? - Нет, мэм, - ответил Дин и скрылся прежде, чем она смогла решить, всерьез он это сказал или с сарказмом. Дин знал, что лучше не влезать в кабинет „Доктора Крутецкого“ без разрешения, поэтому постучал костяшками пальцев в дверь. И до того, как послышалось обычное „Чего?“ Эша, он разработал уже приличный ритмичный рисунок стука, собираясь зайти в пещеру ко льву. - Эй, чувак, ну как оно? Эш сидел за своим компьютером, если так можно обозначить шизофреническое нагромождение проводов, которое время от времени попискивало и выглядело ужасно похоже на что-то вроде самопальной бомбы с часовым механизмом, с кружкой пива в одной руке, впившись взглядом в монитор, картинку на котором он яростно прокручивал. - Я уже думал, когда же вы, ребята, появитесь, - он сделал паузу, и впервые Дин увидел его почти озабоченным: - Уф. Вы интересуетесь Дивинити Инк. по какой-то особой причине? Дин оглянулся на Сэма, который вздохнул и принял бразды правления. - Послушай, возможно, это ничего не значит. Я тут пару дней назад кое-что увидел и... Ну, меня это немного беспокоит, и я хотел просто проверить, понимаешь, просто глянуть, есть ли в этом что-то... А ты что-нибудь нашел? - Можно сказать и так, - ответил Эш, отхлебнув пива: - Я кое-что раскопал. Вопрос только в том, что? Что бы он ни собирался рассказать, ему помешали две вещи, которые произошли одновременно. А поскольку это все усложняет, я постараюсь рассказать все помедленнее. Зазвонил телефон Дина. Это первая вещь, и не сказать, чтобы она была особенно важна, но у него было правило всегда отвечать на звонок, где бы он ни был, потому что это мог оказаться клиент, и он предпочел бы разозлить кого угодно, только не заказчиков. Поэтому он ответил. И это оказался не клиент. На самом деле он совсем не понял, кто это был. - Дин Винчестер, - произнес голос в телефоне, и в нем можно было расслышать спрятанную усмешку: - У тебя двадцать секунд на то, чтобы покинуть здание. Будет лучше, если ты поторопишься. Дин не расслышал звука опустевшей линии за раздавшимися выстрелами.