- Х -
2. Первое, что Макгайвер заметил, проснувшись, на четвёртый день своего присутствия на раскопках - было очень тихо. Тихо, как в пустыне. Не добрая тишина. Он, споткнувшись, вышел, моргая под яркими утренними лучами октябрьского солнца, приглаживая свои непослушные волосы. Накануне вечером Лэйси намекала на то, что она действительно рада его видеть, и она имела в виду совсем не дружбу, и Мак решил, что разумнее будет не возвращаться в свою палатку. Некоторые намёки были лёгкими, а некоторые напоминали удар шаром для боулинга по ноге. Гарри не предупреждал о таком. Ночи были всё ещё довольно тёплыми, поэтому он прихватил запасное одеяло, чтобы не лежать на твёрдой земле, приспособил свою ненужную куртку вместо подушки и нашёл хороший тихий уголок в сторонке. Мак встряхнул головой, пытаясь прояснить мысли. Было обидно, что участок раскопа находился в значительном удалении от хоть какого-нибудь водоёма. Если бы они работали непосредственно в Палепафосе, там было бы море – хорошо и удобно. Искупаться было бы неплохо, хотя, судя по тому, как эта поездка начиналась, он, вероятно, уже должен был превратиться в русалку или водную нимфу или в кого-нибудь в этом роде. В лагере было по-прежнему совершенно тихо, но ведь должен был быть хоть какой-то шум. Хотя бы от помощников, которых Лэйси наняла в Пахне, ближайшем городе, поскольку туристический сезон закончился, и люди были свободны. Для прибытия местных было ещё слишком рано, но этим утром ожидались поставки продовольствия. По крайней мере, археологи-стажёры, трое греков-киприотов из Кипрского Университета в Никосии, должны были готовить завтрак и ворчать. Макгайвер удивился, задаваясь вопросом, не забрёл ли он в Сумеречную Зону, когда он увидел Лэйси, единственного человека в поле зрения. Она сидела у подножья откоса, обозначающего границу лагеря на севере, перед проходом, открывающимся на склоне холма, в самом сердце раскопа. Женщина ничего не делала: просто сидела и смотрела в никуда, а её руки расслаблено лежали на коленях. Коридор за её спиной через несколько футов поглощала темнота, освещённая ярким солнечным светом часть коридора резко обрывалась по линии тени, где проход, казалось, заканчивался. Это была ложная стена, скрывавшая крутой поворот, за которым открывался целый ряд камер, проходов и извилистых коридоров, это было важнейшее открытие, гораздо более важное, чем какие-либо артефакты, которые они вряд ли бы нашли, поскольку в этом месте на карте Кипра, «переполненном археологическими памятниками», практически невозможно рассчитывать на «потенциально крупную находку». Гробница – если это была действительно гробница – была полна отклонений: она была построена в несоответствующем для эпохи и местоположения стиле и в неподходящем месте, вдали от древней столицы и морского порта Палепафоса, среди причудливых холмов за пределами культурных областей, волны развития которых начали превращать Кипр в небольшую глянцевую имитацию любого другого курортного региона в мире. Мак поспешно окинул взглядом раскопки вокруг. На первый взгляд, ничего не повреждено и не пропало; и даже все инструменты были по-прежнему там, где они были оставлены в конце предыдущего дня. Он не обнаружил ничего, что могло бы быть украдено, во всяком случае, если бы это были воры, охочие до предметов старины, им бы потребовалось украсть весь холм. Он поспешил туда, где сидела Лейси, его тень упала на её лицо и обозначила тёмную линию на светлом камне и земле на склоне холма позади неё. - Доктор Наджар? Лейси? Как ты себя чувствуешь? Тебе больно? Она не выглядела больной, просто ошеломлённой. Она покачала головой и, моргнув, сфокусировала на нём взгляд. - Лейси, тебе не кажется, что самое время сообщить мне о том, что происходит? Она посмотрела вокруг и нахмурилась. - Когда ты мне послала то сообщение, ты сказала, что это важно. Ты попросила меня приехать немедленно. Когда я оказался здесь, ты сказала, что причины «трудно объяснить». – Сказал Макгайвер, сочтя, что лучше не упоминать сейчас о неловкой ситуации, сложившейся вчера ночью. - Макгайвер, - Лейси неуверенно встала, пошатываясь; он поддержал ее, схватив за руку. - Какого чёрта я здесь делаю? - Ты не знаешь? - Минуту назад, мы занимались уборкой после того ужасного ужина, приготовленного Иоаннисом, и ты что-то говорил о растущей Луне. Она хмуро посмотрела на солнце. - Это, что, уже утро? А где все? Что, чёрт возьми, случилось? - Х-м… ты не помнишь? – Мак почувствовал, как его уши покраснели. Вместе с тем, он почувствовал облегчение. Лейси прищурилась. - А есть что-то, что я должна помнить? Вопрос был риторическим, и Мак почувствовал новую волну облегчения, поскольку на этот раз она выказывала отчуждение, а не привязанность. Кроме того, к ним приближался джип, на скорости, максимально допустимой для безопасного вождения по грунтовой дороге. Водитель, явно не из местных, был чрезвычайно высокий и мощный чернокожий человек с бесстрастным лицом и в нелепой соломенной шляпе, низко надвинутой на лоб. Пассажир не был таким же безразличным, наоборот, он смотрел вокруг, заглянув в траншеи, на рабочие столы для просеивания грунта и открытый проход, как будто был знаком с достопримечательностями действующего раскопа. Он поспешил туда, где стояли Мак и Лейси, и протянул руку. - Здравствуйте, я доктор Джексон…, - его голос затих, когда он посмотрел на Мака, словно чем-то внезапно смутившись. Лейси неожиданно вмешалась. - Доктор Джексон – это который Даниэль Джексон? Он повернулся к ней и протянул руку; она сложила руки на груди. - Я доктор Наджар. И какого… вы собираетесь делать на моём участке раскопок? Доктор Джексон перевёл удивлённый взгляд с Мака на Лейси. - Что, простите? Я не припоминаю, что бы мы встречались. - В реале - нет. Я прочла часть из ваших, так называемых, работ несколько лет назад, хотя, по всей видимости, это был последний раз, когда вы что-то публиковали, верно? Нашли уже хорошего агента для публикации фантастических романов? Вы врываетесь на мой раскоп в поисках своей так называемой теории… - Тпру! – вмешался Макгайвер. – Погодите-ка минуточку, ладно? Лейси, кто этот парень и в чём проблема? - Ты не знаешь? Ну, ты ведь не интересовались работами в области египтологии, не так ли? Даниэль Джексон является Эрихом фон Деникеном нового поколения, за исключением того, что он сначала достиг солидных академических высот, прежде чем упасть в пучину инопланетных теорий. У него были всякие бредовые идеи о космических пришельцах, строивших пирамиды и использовавших их в качестве космических кораблей, ему даже удалось это издать… - Прошу прощения, - возразил Джексон, взяв под контроль своё смущение; внезапно он сосредоточился и заговорил решительно и быстро, жестикулируя при этом. – Вы можете смеяться над моими теориями, но это не означает, что вы должны искажать их. Я никогда не подразумевал, что кто-то, кроме египтян, являются фактическими строителями пирамид. Египтяне были замечательным народом с высокоразвитой технологической культурой периода поздней бронзы ближневосточного региона, в полной мере способные к строительству сложных мегалитических каменных сооружений, с одними только основными инструментами, но некоторые пирамиды были посадочными площадками для космических кораблей. Вы могли бы отвлечься от критики и, хотя бы в теории, допустить возможность, что эти вещи могут быть правдой. Лейси посмотрела на край воронки от взрыва, которая, возможно, похоронила лагерь глубже, чем Помпеи. Джексон прервал её прежде, чем она начала говорить. - В любом случае, я здесь не из-за каких-то академических теорий, хорошо? И, если не возражаете, - я спрошу. Ладно? – мне кажется, что ваш лагерь ужасно пустой. Сегодня не воскресенье. Не праздник. Где ваш народ? Лейси была слишком сердита, чтобы ответить связно, поэтому Мак снова вмешался. - На самом деле, мы сами не в курсе. Джексон вновь посмотрел на него странным изучающим взглядом. - Хм, прошу прощения, как вас зовут? - Макгайвер. – Мак пожал протянутую руку мужчины. - Даниэль Джексон. Это Тил’к. Другое рукопожатие, и Мак напряг все силы, выдерживая его жёсткую хватку, такой обычно мужчины доказывали что-то незнакомым людям. Но было очевидно, что сила рукопожатия была крепка, но соразмерена, что удивило Макгайвера, когда его рука была освобождена. Тил’к производил впечатление того, кто может нанести реальные повреждения. - Так что же привело вас сюда, доктор Джексон? – спросил Мак. – Нам тоже любопытно. - Да, кроме шуток, но найти вас здесь было крайне нелегко, вы знаете… - О, ради бога! - вставила Лейси. – Всё, что вам было нужно, - спросить дорогу в Лимассоле, а затем ещё раз уточнить в Пахне. За несколько лир вы могли даже нанять кого-нибудь отвезти вас. Или вы испытываете нужду в средствах? Впервые чернокожий мужчина заговорил. - Мы не смогли нанять местного водителя. Они отказались помочь нам. Они все казались напуганными и боялись приближаться к этому месту. - Ой, да ладно вам сказки рассказывать! – резко ответила Лейси. – Эти чёртовы штампы могут быть, где-нибудь в невежественном болоте, где местное население погрязло в суевериях. Но это Кипр. Мои стажёры – местные студенты-выпускники. Ради Бога! - И они тоже отсутствуют, - задумчиво заметил Макгайвер. – Похоже, они убежали ночью. Даниель Джексон снова посмотрел на Макгайвера. - Это действительно очень трудно принять, - пробормотал он. – Хм, мистер Макгайвер… - Просто Макгайвер. - Хорошо, Макгайвер. А скажите, есть ли у вас какие-нибудь родственники в армии? - У меня? – моргнул удивлённо Мак. - У него вообще нету никаких родственников, - резко заметила Лейси. - Ну, вообще-то, вроде, есть. У меня есть двоюродный брат, служивший в ВВС. Я уже много лет его не видел. – Мак пожал плечами. – У нас никогда не было ничего общего. В пылу дискуссии и игры на нервах ни один из них не заметил, как прибыл второй джип. Мак развернулся и уставился на человека в камуфляже, который неторопливо шёл к ним. За ним ещё одна, женская, фигура в такой же униформе, спотыкаясь, вылезала из транспортного средства. - Здорово, Мак. Ты всё ещё откликаешься на «Мак»? Макгайвер, наконец, вернул дар речи. - И тебе, салют! А ты по-прежнему отзываешься на «Джек*»?- X -
3. - Я не понимаю, Джек. – Даниэль и Тил’к помогали Джеку выгружать из джипов снаряжение. – Ты никогда не упоминал о нём. - Точно, вы ведь знаете – не люблю вундеркиндов, - ответил он, кивнув и вскинув брови. – Вы же не думаете, что это началось с Даниэля? - Вы росли вместе? – не унимался Даниэль. - Нет. – Джек вытащил тяжёлый пакет и вручил его Тил’ку, который взял его одной рукой без видимого усилия. - Мы начинали именно так, но моя семья часто переезжала. Его - оставалась на месте. Однажды мои родители отослали меня в Миннесоту на лето. Мне там понравилось. - Что же случилось? - Послушайте, я не хочу об этом говорить, ладно? – Джек перекинул через плечо ещё один пакет. – Мы хорошо ладили некоторое время, пока он меня не достал и мои нервы не сдали.- X -
4. - Я не понимаю, Мак. Лейси и Мак быстро соображали, где вновь прибывшие остановятся и куда направятся дальше. Другой офицер ВВС из второго джипа, капитан Сэм Картер, была с ними, но она следовала в нескольких шагах позади. - Я думала, что у тебя не осталось никого из семьи. - Полковник О’Нилл, ВВС США, точно не считается моей семьёй. – Проворчал Макгайвер. – Как бы там ни было, он меня семьей не считает. - Это из-за оружия? - В основном, я думаю. Чёрт, я даже уже не знаю. – Мак оглянулся через плечо. Картер наблюдала за ним с таким же удивлением, какое только что продемонстрировал доктор Джексон. "Да ладно, прекратите глазеть, слышите? Мы ведь не настолько похожи, правда?" По крайней мере, она держала дистанцию, и была единственной из незваных гостей, кто осознавал, насколько им здесь не рады и не испытывают к ним симпатии. - Как давно, ты говоришь, это было? Твой кузен – он ведь не имеет ни малейшего представления, чем ты занимался всю жизнь, ведь так? - Послушай, я не хочу говорить об этом, ладно?- X -
5. Во втором джипе неожиданно обнаружилось научное оборудование: для проведения химических исследований грунта, газоанализаторы с набором для исследований, радиочастотный передатчик с комплектом усилителей. Глаза Макгайвера буквально округлились, когда он помогал Тил’ку и Картер выгрузить всё это, одновременно пытаясь выяснить, почему капитан ВВС думает, что всё это блестящее оборудование будет необходимо на месте раскопок. Он на мгновение задумался, что их маленькое вторжение было прикрытием для другой деятельности, но он не мог придумать никакой секретной военной операции, которая бы соответствовала бы обстоятельствам. Научное снаряжение в любом случае не соответствовало обстоятельствам. Он заметил ураганную жестикуляцию на другой стороне лагеря и увидел, как Лейси закончила горячую дискуссию с доктором Джексоном и пошла прочь. Мак извинился, с подлинной неохотой оторвавшись от первоклассного спектрометра, и поспешил за ней. - Все пошло не так. – Это была констатация факта, ему даже пришлось придавать этой мысли форму вопроса. - Похоже, мы застряли с ними на некоторое время, - она скорчила гримасу. – Статья, которую я только что опубликовала о раскопках. Ты можешь поверить? Он её прочитал. Чтоб его! - Да, но это ведь не плохо? Это была замечательная статья… - О, да, это просто потрясающе! Я только просмотрела его старые статьи, но он, очевидно, прочитал мою работу подробно, вернувшись затем к рассмотрению моих прошлых работ. Я чувствую себя, как будто я снова сижу на защите своей диссертации, только сейчас - гораздо хуже. - Но, ты говорила, что его область - египтология? Почему он здесь? Лейси кипела. - Самое неприятное заключается в том, что я не могу придумать способа заставить его уехать. Ты видел «группу поддержки», которая прибыла с ним? И у них есть разрешение от правительства Никосии, подписанное, ни больше ни меньше, лично директором Департамента Древностей. Бог знает, как доктору Космические яйца удалось заполучить его. Связи, я уверена. Мак поморщился. - Хочешь, я позвоню Питу, в «Феникс», и попытаюсь отозвать лицензию Джексона? – он хмуро посмотрел на выражение лица Лейси: она, похоже, не слышала его. - Лейси? - Что? - она показала головой, зажмурилась, потёрла виски. – Нет. Нет. Это займёт несколько дней и просто вызовет неприятности… Я могу потерять мою собственную лицензию на раскопки, если перейду дорогу не тому человеку… он говорит, все, что он хочет сделать – это проверить гробницу и лабиринт и попробовать перевести надписи. Я надеюсь, что он не врёт. Похоже, что самый быстрый способ избавиться от него – позволить ему сделать это. - Вот ведь! Тебе придётся мириться с ним, и как долго? Лейси посмотрела почти робко. - Боже, Мак, ненавижу в этом признаваться, но Даниэль Джексон, вероятно, может войти туда и перевести всё это за время, гораздо меньшее, что понадобилось бы мне, только на расшифровку. С его помощью… - кого я обманываю? – С моей помощью ему можно было бы сделать это в течение нескольких дней. Мак посмотрел на неё. - Ты шутишь? - Тебе кажется, что я шучу? - Он настолько хорош? - В этом он самый лучший. - Она вновь поморщилась. - Но он - египтолог! А там - не иероглифические надписи. - Чертовски верно. Это кипрская слоговая письменность. Но Джексон -лингвистический гений. Поэтому все это безумное предприятие меня так и смущает. В свое время он был просто чертовски блестящим.- X -
6. Это было не только простое сходство лиц, что и без того настораживало Сэм Картер, и одно это уже было довольно жутко. Волосы были той вещью, что их отличала: у Макгайвера - песчаного цвета и довольно длинные, с проседью, что было весьма непривычно для Сэм. В конце концов, она была рядом с военными большую часть своей жизни. Но, если немного прищуриться, достаточно, чтобы не обращать внимания на длину и взъерошенность все же в волосах полковника было больше серебра, появившегося уже в последнее время. Может быть, это было следствием путешествий через Врата в последние полтора года, или балансирование на тонком краю политических игр, или постоянное состояние боевой готовности в ожидании очередного намечающегося инопланетного вторжения. При определённом освещении, одно лицо выглядело более огрубевшим и обветренным; когда же они поворачивали вниз по другой улице, проезжая по городу Пахна, угол солнечного освещения изменялся, и складки и морщинки исчезали, сравнивая счёт. Нет, дело было не только в лицах. Их голоса были слишком похожи, настолько, что это даже пугало. Аналогичный тембр. Идентичный акцент. Лексика имела очень большие различия, но больше всего разнился тон. Большинство комментариев О’Нилла были едкими, и колкости скрывались чуть ли ни в каждом предложении. Этот тон голоса она уже хорошо знала, и он означал реальные неприятности. Тон Макгайвера был мягче или начинал смягчаться; время от времени колкость прорывалась наружу, демонстрируя блеск и отточенность острого ума. - Разве нам не понадобится переводчик? – спросил невинно Джек, подкалывая. - Это Кипр, а не Сомали. Здесь очень многие владеют английским языком. – Мягкий тон Макгайвера придал ответу невероятную педантичность. - Сомали, ха! Был там недавно? - Нет. - Должно быть, легко будет выяснить, почему ваша команда в это утро так и не появилась. - Не настолько сложно, чтобы вам нужно было приезжать. Сэм почувствовала внезапное желание наказать их, отправив каждого в свою комнату. - Я тут просто болтаюсь под ногами. Даниэль, конечно, гикнутый, но своё дело знает. Три вопроса и три закрытых перед носом двери - поиски легко не давались. Владелец магазинчика, с которым была договорённость о регулярном продовольственном снабжении, выскользнул через заднюю дверь, когда увидел, что они приехали. Его сын, который, как предполагалось, должен был привезти всё в своём грузовике, в том числе и питьевую воду, вернулся к неразборчивой, с сильным акцентом, речи, и вылил бессмысленный поток объяснений, что на самом деле ничего не объясняло, но, кажется, указывало на то, что грузовик был не на ходу. Его отец только что уехал на грузовике, но сын проигнорировал этот факт. Следующая остановка - и женщина, которая делала для них выпечку и которая была как-то связана с одним из аспирантов-стажёров, так же попыталась проскользнуть за спинами, но столкнулась с караулившей там Сэм. Она угрюмо призналась, что племянник, сын брата её супруга, был там накануне вечером, со своими университетскими друзьями Димитрисом и Иоаннисом, и все давно уже ушли. Куда они ушли, она не интересовалась. Обратно в Никосию, конечно. Куда же ещё? Когда Мак впервые встретил её три дня назад, она была любознательна и словоохотлива, теперь же она отвечала обрезанными, односложными фразами, стоя со сложенными руками и каменным выражением лица. Когда они повернулись, чтобы уйти, Макгайвер оглянулся и увидел, что её руки дрожали, когда она закрывала дверь. - Хорошие люди, - сказал Джек растягивая слова. - Они напуганы, - сказал Мак. – Хотя, я не понимаю, почему. - Я думаю, что вы правы, - Сэм говорила медленно. – Чего же могло их так напугать? - Я думаю, что они и сами не знают. Джек залез обратно в джип и сгорбился на сиденье. - Можем уже возвращаться. Только время тут наше зря потратили. Он нахмурился, когда Макгайвер опустился на водительское место и направился не назад, к раскопкам, а на север, в сторону Тродоса. - Что чёрт возьми, ты творишь? Я сказал, что мы должны вернуться в лагерь. - Ты можешь отдавать приказы, если нравится, - сказал Макгайвер сквозь зубы. – Бьюсь об заклад, кто-то им следует, – я нет. - Он вывернул руль вниз в сторону дороги. – Если вам не нравится, прекрасно. Берите джип – всё равно это ваш джип, я найду попутку. – Он начал тормозить и съехал на обочину. - Прошу прощения, - голос Сэм прорезался сквозь шорох неровной дороги и ощущение быстро нарастающей враждебности. – Сэр, Макгайвер, похоже, знает эту местность лучше, чем мы. - Ладно, хорошо. Мак, ну, и что у тебя в рукаве на этот раз? - Моя рука.- X -
7. - Так вы абсолютно уверены в этом слове? В тексте действительно это называется Гробницей Афродиты? - Вы полагаете, что я мог допустить столь очевидную ошибку? Такую идиотскую? – Даниель Джексон повернулся к Лейси Наджар и снял очки. Его глаза встретили её с откровенной искренностью, против которой трудно было устоять. - Доктор Наджар, я знаю, вы не уважаете меня, и я вам не нравлюсь. Вы думаете, что я спятивший незваный гость, и я полагаю, вы правы насчёт второго, и я сожалею, я действительно понимаю, как это должно быть гадко, когда кто-то суётся в ваши раскопки. Вы, наверное, беспокоитесь, что я попытаюсь опубликовать что-то, что вам кажется сумасшествием, подрывающим вашу собственную профессиональную репутацию и возможно, поставлю под сомнение важность вашей находки здесь. Я прав? - Э-м… да. - Ну, вероятно, это вас не сильно успокоит, но возможно, вы можете вернуться к вашему делу. Я здесь не для того, чтобы похитить своими открытиями вашу славу или навредить вашей репутации. Я не намерен ничего публиковать, я нахожусь здесь не гласно, я бы и хотел сказать вам, что ищу, но не могу. Я лишь могу сказать вам, хотя это ничего для вас не значит, поскольку вы не испытываете ко мне профессионального уважения, я отношусь к вам с огромным почтением. Я не был бы тут, если бы не имел полного доверия к работе, которую вы делали до сих пор. - Э-м. – Лейси моргнула. – Доктор Джексон, вы всегда так говорите? И размахиваете руками. Вот, как сейчас? - Ну, иногда даже хуже. – Он нацепил очки. – Как насчёт того, чтобы называть меня Даниэль? Может быть, тогда вы сможете забыть, что я тот самый парень, который вылетел из священных академических стен за публикацию чепухи. - Хорошо… Даниэль. На рабочем столе разместилась подробная карта места. - Можете ли вы показать мне, где вы нашли медный диск? – спросил он указывая на карту. Лейси склонилась над картой, ошеломлённо. - Как вам известно из моей опубликованной работы, дневник, в котором содержались первые указания, не был работой профессионального археолога. - Очевидно, что он нашёл первый диск в 1927 году, выкопал его и взял с собой, но не нашёл времени записать его местонахождение и происхождение правильно. - И он не опубликовал свою находку, так же как и не вернулся на место раскопок. Этот диск находится в запасниках британского музея. Это не сколь-нибудь интересная или значимая находка, чтобы быть выставленной на всеобщее обозрение, но я успела взглянуть на диск после того, как мы нашли второй здесь. – Она указала место на карте. – Наши траншеи врезались прямо в него. У меня чуть было не случился сердечный приступ. - Вы не могли ожидать, что будет второй. - Я знаю, - Лейси забыла, что она разговаривает с диссидентом, который был фактически отлучён от своей профессии. – Медь была чертовски тонкая. Лопата резанула по нему. На нём было стекло, как и на том, другом, стекло треснуло и раскололось. - Но вы смогли восстановить большую неповреждённую часть диска, – голос Даниэля звучал успокаивающе и обнадёживающе, поскольку он изучал особенный артефакт по фотографиям. – И на нём не было никаких знаков или каких-либо надписей?.. - Ни черта! Просто покрыт стеклом, а зеленоватый цвет - это от присутствия оксидов меди. И не стоит думать, что диск имеет декоративное или подобное назначение. Чемберлен Сент-Джонс – написавший в журнал дилетант, - предположил, что это был церемониальный щит. Метр в диаметре – это, конечно, разумный размер для такой цели, но нет никаких приспособлений, чтобы держать его. - Как вы думаете, что это могло быть? - Будь я проклята, если знаю. – Лейси хмуро посмотрела на фотографии. – Иоаннис – один из моих аспирантов и ассистентов, назвал его «Плохой пенни». – она взглянула на Даниеля смущённо. – Вы знаете, эти медные диски, они действительно ничего не стоят. И это обнаружилось совершенно неожиданно. - Где же он сейчас? - В университете Эдинбурга. Большие мальчики из «Феникса» посчитали, что в там отделе археологии лучшая лаборатория для анализа, поэтому я отправила его туда, после сворачивания весеннего сезона. Я категорически не хотела держать находку здесь, где её могли украсть. - И вы не нашли никаких других артефактов? - Ничего существенного. И это хорошо, потому что мне не нужно было, до сих пор, беспокоиться о безопасности. – Она поражённо замолчала, когда Тил’к заглянул под край навеса, затеняющего рабочий стол. Она никак не могла привыкнуть к тому, как такой гигант мог двигаться столь бесшумно. Ей было не ясно, какова же была его роль. Она предположила, что он мог быть телохранителем, но Даниэль обращался к нему с вопросами так часто, словно тот был каким-то авторитетным профессионалом. Вот и сейчас было то же самое: Тил’к изучил фотографии двух медных дисков с бесстрастным лицом и в красноречивом молчании. Он передал фотографии обратно Даниэлю. - Я никогда не видел ничего подобного, Даниэль Джексон. - Даже отдалённо? - Нет. Ну, значит, так оно и было. Даниэль встал и повернулся к Лейси. - Можете ли вы сейчас провести нас по лабиринту?- X -
8. После этого, меньше чем за двадцать минут, Макгайвер подъехал к несуразному, низко посаженному строению на склоне холма с видом на террасные поля и оливковые рощи. Джек одарил сардоническим взглядом около пары десятков кур прохаживавшихся у передней двери, и указал, что останется в джипе. Человек, отворивший дверь, был голубоглазый и седой, с широким лицом, пересеченным глубокими морщинами. Он посмотрел на Мака, взглянул на Сэм, потом снова повернулся к Маку с радушной улыбкой и, эмоционально жестикулируя, сказал: - Макгайвер! Друг мой! Вы наконец-то вернулись! Как давно это было, вас не было слишком долго. Входите, входите! А ваша спутница – ваша жена? Мак был слишком взволнованным, чтобы ответить, лишь энергично замотал головой. Сэм протянула руку. - Доктор Саманта Картер. Рада с вами познакомиться. «Очень умно», - подумал Мак. – «Воинское звание не подошло бы настолько хорошо, но там, где археолога можно встретить на каждом углу, доктор не вызовет никаких подозрений». Фермер сердечно пожал ей руку. - Костас Кириазис. Мой дом – ваш дом. Да, проходите же, проходите! Сэм осматривала кухню фермера, пока Костас суетился с приготовлением угощения и питья для гостей. Был слышен голос капризного ребёнка в соседней комнате, но дом был чистым и опрятным, очевидно, процветающим. - Так как вы познакомились? - Я сделал ему одолжение, много лет назад, - застенчиво ответил Макгайвер. - Он говорит «одолжение»! Ха! Друг мой, Бог, конечно, любит скромных людей, но он вас и так любит достаточно. Вам не надо подталкивать его. Сэм вопросительно смотрела то на одного, то на другого. Мак устроился на кухонном стуле, махнув Костасу, чтобы тот продолжал. - Моя сестра Аннитса, - объявил Костас. – Такая красивая, такая умная и такая же упрямая. Она вышла замуж за турка – еще когда мы все жили смешанно, ну, вы знаете, до войны, у нас было много соседей-турок. И моя упрямая сестра вышла за одного из них. Когда начались боевые действия, он вынужден был бежать на север. Она предпочла остаться здесь. Позже она передумала, но было слишком поздно! Ах, нет. Мой друг Макгайвер помог ей перебраться на север, он доставил ее в целости и сохранности к дому мужа. Без помощи Макгайвера моя сестра по-прежнему была бы ни вдова, ни жена. - И как же всё разрешилось? – поинтересовался Мак. Улыбка Костаса стала ещё больше. - Очень, очень хорошо! У меня есть трое племянников и племянница. Я не видел их, нет, но в один прекрасный день, кто знает? Аннитса мне пишет. Она посылает письма через двоюродного брата в Афинах. Все они ходят в школу и хорошо учатся, а Рауф - нападающий в футбольной команде. - А как ты и твоя семья поживаете? Ребёнок в соседней комнате начал голосить. Улыбка Костаса стала заметно неровной. - Мой младший внук. У него будет много прекрасных, здоровых зубов. Правда, к тому времени остальные помрут от недосыпания, но Бог всегда призывал нас идти на жертвы ради детей. Это объясняло тёмные круги, которые были у него под глазами. - Теперь, мой друг. Скажи мне, чем я могу вам помочь? – он посмотрел с готовностью и явно надеясь услышать просьбу. Мак посмотрел на него долгим изучающим взглядом. - Я знаю это выражение лица, Костас. - Какое выражение лица? - Дайте-ка угадаю. Вы тоже в чём-то нуждаетесь. Костас пожал плечами. - Может быть, может быть. Новый насос для моего колодца. Последние дни он что-то барахлит. - Костас, насос не был новым и когда вы его получали, а это было пятнадцать лет назад! - Этот новый, новее, чем был тот старый насос. - Не на много! – Мак поднялся со стула. – Ну, давайте взглянем. Кап… – гхм, доктор Картер, ты много знаешь о насосах? Как выяснилось, Сэм знала о насосах изрядно, хотя Макгайвер с конструкцией этой модели насосов был уже хорошо знаком. Полчаса спустя, старый насос получил новую прокладку, сделанную из плотного войлока, пропитанного пчелиным воском, Сэм было жаль, что она не могла как-нибудь притащить Мака в Шайенскую гору и представить его сержанту Сайлеру. Она также признала, что Костас был просто бесценен: человек он приветливый, говорливый, идеальный источник для сбора информации в этой местности. - Так, ладно. Сегодня утром у нас не оказалось никого из нанятых нами людей. И никто в городе не желал говорить об этом. И теперь ты говоришь нам, что никто никогда туда не ходит, на самом деле. Костас пожал плечами. - А зачем? - И несмотря на то, что тот парень нашел этот медный диск и уехал обратно перед Первой войной, никто из местных не ходил туда осмотреться и поискать еще что-нибудь? Фермер махнул рукой. - Это, конечно, интересно, но вряд ли ценная находка. Он ничего не стоит и даже не красив на вид. - Вы сказали, никто туда не ходит, - вставила Сэм. – Это – несчастливое место? Злой Глаз или, может, проклятие? - Нет, нет. Кто верит в Злой Глаз в наши дни? – Костас изобразил тайный защитный жест. – Это чушь. Никто туда не ходит. И никогда не ходил. Это все. - И нет никаких местных историй о Благом Источнике Афродиты? - Ха! Это даже не история, это традиция. – Костас иронично хмыкнул. – Это все глупости. Там никогда не может быть блага. Там нет воды. И вы знаете это.- X -
9. Прежде, чем пригласить Даниэля в подземный комплекс, Лейси включила портативный генератор, подающий ток во внутренние помещения, где Маком были смонтированы и подключены электрические фонари. Свет от них был тусклый, главным образом, указывал на пустые углы в твёрдой скале, свет отражался от бледного камня, не рискуя что-нибудь повредить. Когда они шли, их тени налетали, словно дикие, выстреливая до мамонтовых размеров, а затем, подмигивая, исчезали, когда они переходили из одной полуосвещённой секции в другую. Она включила свой фонарик и указала на яркую роспись на стене. - Вот где начинается расхождение. Текст ясно указывает на то, что это - Гробница Афродиты, но, когда вы добираетесь до первых надписей, они все называют её Источником Афродиты. Затем здесь, - Даниэль направил на стену свет своего собственного фонарика, и на фоне слабого освещения письмена в ярком пятне света стали чёткие. – … пусть никто, кроме Богини не опоясывается Поясом Афродиты, ибо он делает любую женщину столь привлекательной, что никто не в силах устоять. Глубочайшее желание каждой смертной женщины - служить Богине, следовать пути Её и дышать с губ Её. Это воля Великих – только самое прекрасное и совершенное должно служить ей… - Он взглянул вверх, поскольку вход в коридор на короткое время затемнился. Тил’к следовал за ними и с блеском в глазах изучал надписи. - Источник Афродиты. Существуют ли рассказы об этом у твоего народа? Глубокий голос эхом отозвался от каменных стен внутренних камер. - Да, есть много мифов про Афродиту. Её ещё называли Киприда – предположительно, она родилась здесь. - Не здесь, - прервала Лейси. – Она родилась из морской пены и ступила на берег, в первый раз у Петра Ту Ромиу – Скалы Афродиты. Это к юго-западу, недалеко на побережье, в нескольких милях отсюда. Даниэль кивнул. - Некоторые теории утверждают, что её культ зародился в Малой Азии и распространился в Греции через Кипр, но более ранние мифы указывают на её местное происхождение. В ранних рассказах она описывается как положительный персонаж - будучи богиней любви и красоты, она благословляла любовников, давала мужественность мужчинам и плодовитость женщинам, но поздние мифы представляли её уже как безумно ревнивую, наказывающую любую смертную, которая могла бы стать соперницей – знакомо звучит? - Да, конечно. - В любом случае, она должна была регулярно совершать омовения в священных водах - роднике или реке, где возрождала свою девственность. - Это не кажется удобным. - Ну, если понимать это в буквальном смысле. Посмотрите на эту надпись, - он указал светом. – Это описывает регулярную дань: семь совершенных юношей и семь идеальных дев, они оплакивались, как мёртвые, но получали честь жить среди Бессмертных, есть подобные мифы об этом… в некоторых версиях изображается этот процесс, как ежегодный, но Диодор даёт пояснение, что это происходило каждые девять лет. Он взглянул на Лейси и понизил голос так, что только Тил’к смог его услышать. - Роберт Грейвс называл это Великим годом, предположим, что это фактический год - только в другой солнечной системе? - Это возможно. Даниэль вернулся к надписи: - «Совершенные юноши» и «идеальные девы» - это немного похоже на Книгу Эсфирь, где самые красивые девы от каждой провинции были посланы к царю, Тил’к, что, если они были взяты в качестве хозяев или как Джаффа? - Это действительно походит на Выбор, но с покорённых племён вынуждены выбирать из того, что есть в наличии. - Мы уже знаем, что гоаулды были готовы использовать людей для генетических экспериментов. Скрещивание лучших доступных, хм, образцов через регулярные промежутки времени и, стало быть, один из способов получать множественные результаты… - Извините. Лейси протиснулась между Даниэлем и Тил’ком, переводя взгляд с одного на другого. - О чём, чёрт возьми, вы тут оба говорите? Двое мужчин переглянулись, и Даниэль открыл было рот, чтобы ответить, но Лейси поспешила дальше. - Я не могу расслышать ни слова, из-за этого проклятого эха. Хотите увидеть следующие помещения или нет? Даниель и Тил’к осторожно развели взгляды и последовали за ней в следующий переход.- X -
10. Сэм и Мак, наконец, попрощались с гостеприимным фермером. Перед его домом стояла деревянная скамья; молодая женщина сидела на ней, её голова была откинута назад, касаясь стены позади, она крепко спала и храпела. Блюдо с угощением стояло рядом с ней; она явно пришла позаботиться о том, чтобы третий гость не умер с голоду. На площадке перед скамейкой сидел полковник Джек О’Нилл, держа на руках малыша возраста приблизительно шести месяцев. Сэм сообразила, что они не слышали никакого детского плача в течение достаточно долгого времени. Детское личико было исполосовано прожилками высохших слёз, но он, видимо, уже забыл о своём страдании, поскольку изумлённо смотрел на руки Джека. Он, как по волшебству, заставлял появляться и исчезать свои пальцы, то в кулаках, то в ушах или шляпе. Ребёнок рассеянно сосал ложку из полевого комплекта Джека, которая была, пожалуй, единственным металлическим предметом, который не был бы острым, ядовитым или взрывоопасным. Сэм постаралась тщательно спрятать улыбку, появившуюся, когда она увидела выражение лица Макгайвера, и тяжело сглотнула. Неужели они совершенно ничего не знают друг о друге? Мак, повернув ключ в замке зажигания, покосился на Сэм. Она смотрела на него как-то странно. - Этот трюк с прокладкой – это было весьма умно. - Хм, спасибо. - Я поняла теперь, ведь ваше имя – Макгайвер. - Мы уже это установили, капитан, - растягивая слова, заметил Джек с заднего сидения. – Что ты имеешь ввиду? - Имя. В Корнелле, всякий раз, когда кто-нибудь делал что-то подобное для решения проблемы, это называли ‘макгайверинг’. С тех пор я слышала, что этот термин используется во многих местах, но никто не знал, откуда появилось это слово. - Это точно, Мак всегда делал что-то подобное из подручного материала. Такая уж у него была репутация. - Она попыталась поймать взгляд Мака, но тот решительно уставился вперёд, на дорогу. - Может быть, это началось с вас? Мак вздрогнул и пожал плечами. - Ну, такое, возможно, я думаю. Вы сказали, Корнелл? - Да, я там получила свою докторскую степень по астрофизике. - О-го! В течение следующих нескольких минут Мак вёл автомобиль молча, сконцентрировавшись на извилистой, петляющей через холмы пыльной дороге. Осенние дожди ещё не начались, полуденное солнце припекало, а в воздухе стоял тёплый запах сухой и увядающей растительности. Мак глубоко вдохнул, когда они проезжали мимо стоящих живой стеной рожковых деревьев в цвету. - Так что, это не первый ваш визит на Кипр? – заметила Сэм. – Когда вы познакомились с Костасом? - О, очень давно, должно быть, более двадцати лет назад. Мой сын бы сказал, что он участник одного из Легионов YAFOD. - Yafod? – спросила Сэм. - Твой сын? – требовательно спросил Джек. Его голос был резок. – Ты женат? - Нет, - ответил Мак, приветливо улыбнувшись Сэм. – Это его старая шуточная аббревиатура: YAFOD (Yet Another Friend of Dad’s) – ещё один папин друг. - Это здорово, - тепло сказала Сэм. – И сколько ему лет? - Двадцать четыре. Он только что закончил колледж. Он предпочитает, чтобы его называли Сэм, также. (Сэм - аббревиатура от Sean Angus Malloy). Мак взглянул в зеркало заднего обзора и сделал видимое усилие, прежде, чем спросить. - А как насчёт тебя, Джек? Ты женат? На мгновение в броне появилась трещина: в глазах Джека промелькнул слабый отблеск чего-то, что походило на задумчивое сожаление. «Почти человек», - мысленно отметил Макгайвер. Но приоткрывшееся окно снова захлопнулось. - Разведён, - отрезал Джек, кратко, одним словом, что не оставляло места для дальнейшего разговора. Мак стиснул зубы, только что появившиеся было чувство товарищества испарилось. Он надеялся, что в их отсутствие у Даниэля Джексона есть прогресс в переводах. Действительно быстрый прогресс… хотя это никогда не бывает достаточно быстро.- X -
11. - Это говорит о Выборе, Тил’к. Посмотри на это. – Голос Даниэля разбудил мурлыкающее бормотание эха при переходе в следующий зал. – «В час Богини, Служанка должна быть призвана, чтобы приготовить Блаженных и Славных. Глаза Аргуса откроются, и Богиня придёт, чтобы избрать себе супругов», - и «супруги» тут, определённо, во множественном числе. И всё это, безусловно, странно. А история упомянутого Аргуса является частью мифологии Геры, а не Афродиты. - Этот Аргус или Бдительный страж является ещё одним из древних богов? - Нет, не совсем. Скорее, он - что-то вроде джаффа. Аргус был опекуном с сотней глаз, служивший Гере. Он был убит Гермесом по воле Зевса, а после -превращён в павлина. В общем, это долгая история. - Это странная история. Я не знаю имени Аргус, но вот другие имена, Гера и Афродита… - Системные Лорды гоаулдов? Или Королевы? Могут ли они быть одновременно и тем, и другим? Хатор говорила, что она была супругой Ра, но она, похоже, не нуждалась в мужчине-гоаулде, вообще. - Это варьируется. Некоторые Королевы гоаулдов являются самостоятельными системными лордами. Некоторые принимают Королеву, как супругу или союзника. Без Королевы нет молодых симбионтов, и не может быть увеличения армии джаффа. - Им нужен большой резерв. Я предполагаю, что смертность среди джаффа довольно высока. - Именно. Лейси делала эскиз декоративных узоров, обрамлявших дверной проём, который вёл обратно на открытый воздух, в то время как Даниэль изучал надписи. Она положила альбом и поглядела на свои часы. - Думаю, что Мак должен к настоящему времени вернуться, – сказала она. – На вряд ли он задержится дольше. Хотите увидеть внутреннюю камеру сейчас или подождёте до окончания обеда? - Внутреннюю камеру? - Макгайвер только позавчера провёл там освещение, и весь вчерашний день мы потратили на фотосъемки. Давайте. Там нет никаких записей, но это стоит увидеть. Мы окрестили его Тронным залом. Другие помещения были квадратные или прямоугольные; а эта камера была круглой, с высоким потолком, и достаточно просторной, чтобы вместить довольно большую группу людей. Как и говорила Лейси, стены не имели никаких надписей, но были искусно расписаны яркими фресками, причудливо сочетающими в узорах цветы, фрукты, вьющиеся виноградные лозы и волнистые линии, морские ракушки, а также птиц и разных животных. Мозаичный пол, собранный из мелкой стеклянной плитки, поблёскивал в тусклом, рассеянном свете, – Даниэль с облегчением отметил, что электрический свет был смонтирован со светофильтрами, чтобы сохранить изысканные картины от выцветания. В центре зала доминировало большое каменное кресло, также инкрустированное мозаичной плиткой. Даниэль внимательно рассматривал её. - Ничего себе! - Да, это чертовски захватывающе, согласны? - Я особенно впечатлен состоянием. – Он медленно ходил вокруг трона, подсвечивая его своим фонариком. Мозаика сверкала под лучом света, отбрасывая зелёные, синие и золотые блики, которые играли и вспыхивали на стенах и потолке подобно горсти искрящихся блёсток. Тил’к окинул трон долгим, задумчивым взглядом, затем повернулся к нему спиной и начал тщательный осмотр стен помещения. - Действительно, - ответила Лейси. – Каждая плитка на месте. Можно подумать, что всё это только вчера закончили, согласитесь? Если бы не пыль. - Да и её не так, чтобы много, - рассеянно заметил Даниэль. - Да, это, кстати, ещё одна забавная вещь. С начала исследований, чем дальше мы уходили в лабиринт, тем меньше там было пыли, было, но немного. Здесь всё вообще кажется убранным и ухоженным. Даниэль посветил на сидение трона. - Ну, не совсем идеально чистый, но… - он наклонился ближе. – Нет, не протирали, Лейси, скорее всего, кто-то сидел здесь, и совсем недавно. - Что?! – Лейси посмотрела разгневанно, но затем смятение отразилось на её лице. – Ох. Нет, я вспомнила сейчас. Это была я. - Что? – Джексон уставился на неё. Тил’к тоже отвлёкся от своего изучения стен и изучающе посмотрел на неё. – Вы сидели на артефакте? Она приблизилась к престолу, моргнув, когда Даниэль направил фонарик на неё. - Это было в самом конце дня. Иоаннис и Макгайвер уже вышли наружу. Димитрис настаивал – он думал, что это будет смешно. – Лейси нахмурилась. – Я уверена, что сказала ему «нет», но я так же помню, как сидела на троне, глядя вокруг… глядя вокруг, на всё, видя всё это… - она покачнулась, её лицо на мгновение сделалось безучастным. - Лейси Наджар? – голос Тил’ка мог проникнуть сквозь кирпичную стену, но Лейси едва ли заметила. Она протянула руку и провела ладонью по подлокотнику трона. Даниэль издал возмущённый возглас и двинулся, чтобы остановить её, но Тил’к, вдруг оказавшись рядом, удержал его от действий, ловя за руку. - Даниэль Джексон. Не трогайте её. – Его мягкий голос, казалось, отозвался эхом сильнее, чем, если бы это был крик. От прикосновения Лейси плитки трона начали мерцать, и из-под ладони заструились цветные световые волны. Волна зеленоватого света омыла её руку. Её глаза расширились, а рот открылся, как будто для крика, но вместо этого она стала громко и монотонно петь, повторяя одну и ту же фразу из нескольких слов. Даниэль освободился от захвата Тил’ка. - Служанка призывается, Тил’к, поспешим, прежде чем она отдаст Землю гоаулдам! Свет становился ярче с каждым мгновением и начал пульсировать в такт пения Лейси. Тил’к, предварительно запасшийся мощным фонариком, около фута в длину, сделал шаг вперёд, согнув одну ногу, чтобы сделать низкий выпад, и ткнул рукоятью фонаря под колено, сзади. Она потеряла равновесие, споткнулась, и потеряв контакт с троном, рухнула на пол. Свет вспыхнул и умер, а её песнопения оборвались криком боли. Электричество внутреннего освещения образовало дугу и вырубилось, погрузив помещение в темноту, за исключением двух тусклых огоньков – фонарей Даниэля и Тил’ка. Тил’к сгрёб Лейси с пола и выбежал из «тронного зала», вернулся в лабиринт проходов и камер и не останавливался, пока не вышел на открытый воздух. Он оглянулся и нахмурился, с тревогой глядя в проход, в ожидании появления Даниэля. В лагере царило безмолвие – остальные ещё не вернулись. Даниэль вышел из прохода, щурясь от яркого солнечного света. Он посмотрел на Лейси, лежавшую в руках Тил’ка. - Как она, с ней всё хорошо? - Она без сознания, но дышит. Я думаю, что она цела. А с тобой всё в порядке? - Я в порядке. Я подождал пару минут у входа в Тронный зал. Там темно и тихо, а свет в других помещениях горит по-прежнему. Даниэль подошёл к генератору и выключил его. - Что бы там ни было, я не думаю, что ей удалось активировать это. - Возможно, нет. Мы не должны позволить ей войти в гробницу снова. - Что будет довольно неудобно, Тил’к. Ведь этот раскоп – ее владение. - Она не владеет этим раскопом, как вы это называете. Раскоп владеет ею. - х - конец I части.