***
Мария решила отправиться на конную прогулку как можно раньше, мысленно отрицая, что не может усидеть дома именно из-за Робина. То, что эта прогулка — на самом деле встреча с сыном сира Де Нуара не знал никто, кроме нее и, чему больше всего радовалась девушка — не знал ее дядя. Если бы он знал настоящую цель прогулки, то ни за что не пустил бы ее. По неизвестной всем причине сэр Бенджамин недолюбливал Робина, хоть вражда между родами Мерривезеров и Де Нуаров уже прекратилась. Он был твердо настроен против их общения. Миссис Хелиотроп объясняла это тем, что дядя считал что, общество разбойника будет плохо сказываться на девочке. — Не задерживайся надолго, Мария, — строго сказал сэр Бенджамин, помогая племяннице взобраться на лошадь, рядом с которой мягко переступал обратно огромный черный лев, — обещай, что не будешь уходить совсем глубоко в лес! — Конечно, дядюшка, — согласилась Мария, понадежнее усаживаясь в седле и погладив Павелику. Ей не хотелось врать…Но она же и не врала, верно? Ведь Робин, может, и не будет заводить ее слишком далеко. — Мария, — настойчиво обратился к девушке дядя, придержав коня за уздцы, и сурово посмотрев на племянницу, — дай слово, что не будешь делать ничего опасного! И не будешь связываться с тем разбойником! — Дядя, все будет хорошо! Со мной же Рольф и… — Слово, Мария, или я тебя никуда не отпускаю! — отрезал сэр Бенджамин, не сводя требовательного взгляда с девушки. Принцесса, несколько поникнув, ответила: — Даю слово. — Тогда удачи, — вздохнул дядя, отпустив уздцы и смотря, как лошадь со своей рыжеволосой наездницей в сопровождении черного льва медленно исчезает в слабом тумане.***
Робин, как и обещал, встретил Марию у тропинки, хоть и несколько…своеобразно. Мария завизжала от испуга, едва не свалившись с Павелики, когда парень-разбойник спрыгнул с одного из деревьев прямо перед лошадью. Рольф громко зарычал, но, узнав Робина, лишь недовольно зафыркал, не сводя с Де Нуара своих желтых глаз. Парень, кажется, был доволен эффектом своего присутствия и, озорно улыбаясь, взял под уздцы лошадь Марии, поведя по тропинке. Мария, кое-как оправившись от испуга, уже с бледной улыбкой обратилась к парню: — Что, все по-старому, Робин? Снова меня похищаешь? — Ну почти, — улыбнулся в ответ парень, но тут же помрачнел, посмотрев в сторону Рольфа, —, а он-то тебе зачем? Неужели даже сейчас ты мне не доверяешь? — Не говори ерунды! — Мария чувствовала, как эта неловкость давит ей на плечи, словно груз. — Это дядюшка сказал взять его на всякий случай…И не думай, что я тебя боюсь и когда-либо боялась! Робин широко улыбнулся, отведя глаза от девушки: — А стоило бы. Если бы он так сказал бы ей раньше, то Мария бы непременно запаниковала бы, но теперь она лишь улыбнулась, поправляя волосы. Робин, посмотрев на движение девушки, удивленно выгнул бровь, заметив в рыжих волосах подруги свое соколиное перо. Внутри от такой, казалось, мелочи почему-то стало теплее. Шли в молчании. Осенние листья шуршали по земле, словно красно-золотой ковер. Небо над головой было жемчужно-серое, но признаков возможной грозы не было. Рольф под хохот ребят, словно старый пес, сгонял с лесной дорожки редких птиц, с важностью царя вышагивая впереди процессии. Робин к собственному удивлению начинал понимать, что не такие уж они плохие друзья — он и Мерривезер. — Так куда же ты меня ведешь, Робин? — поинтересовалась девушка, не без интереса разглядывая лес. За осень он преобразился: зеленые краски исчезли, заменившись всеми оттенками желтого и красного. Парень загадочно улыбнулся, негромко ответив: — Секрет, принцесса. Но я уверен, тебе там понравится. Мария наслаждалась поездкой. День вышел замечательный: было на удивление тепло, прохладный ветер приятно ласкал лицо. Робин шел в основном в молчании, разве что время от времени расспрашивал, что больше всего нравится Марии, чем она занималась в Лондоне до гибели отца. В общем, спрашивал о том, чего не знал. А знать хотелось все. — Значит, ты любишь синий цвет? — несколько недоверчиво улыбнулся парень, посмотрев на спутницу. Мария, уже приноровившаяся к расспросам, терпеливо кивнула. Ее польщал интерес Робина. — Интересно…мне тоже нравится синий. Он похож на небо, а небо — и есть свобода. — Так поэтому ты так долго хранил мою первую ленточку в кармане? — вскинула брови Мерривезер, проследив за выражением лица Робина, которое слегка покраснело как от смущения. Парень неопределенно пожал плечами, пряча глаза. Мария впервые видела его таким…свободным. И это было приятно, так как все же он был и являлся до сих пор тем «нахалом и зазнайкой», который пытался ее прежде захватить и привести к отцу. — Может, расскажешь что-нибудь о своей жизни? — девушка, прищурившись, приготовилась осуществить свой коварный план. Пусть только попробует отказаться говорить! — Прости, но о себе не рассказываю, принцесса, — как и ожидалось, ответил Робин. Мария, выждав мгновение, сорвала с головы парня шляпу-котелок. Парень недовольно выругался, попытавшись отнять шляпу, но девушка подняла ее одной рукой высоко над головой, чтобы он не мог достать. Конечно, он мог бы отнять у девушки шляпу силой, тут и вопросов нет…но не хотел. — Ставлю условие, — с хитрым взглядом проговорила рыжеволосая, стараясь сохранять, хоть и безуспешно, серьезное лицо, — ты отвечаешь на мои вопросы о себе, а я отдаю, так и быть, твою шляпу. Робин недоверчиво посмотрел на Марию. — Прям так и отдашь? — Отдам-отдам, можешь и не сомневаться! — Хорошо, — согласился парень, ведя дальше лошадь по тропинке, задумчиво рассматривая землю под ногами, — что тебе так неймется узнать? Только давай скорее, принцесса. Я потерянно чувствую себя без шляпы. — Конечно, просто это ты потерянный, — попробовала подшутить девушка, — а шляпа — единственное, что не позволило тебе потерять собственную голову. Робин насмешливо посмотрел на девушку. — Так, вопрос первый… — загадочно протянула Мария, закусив губу, задумываясь. На ум, как на зло, ничего не шло, но затем перед глазами возник образ фигуры Робина, небрежно облокотившуюся об одну из аркад ветхого здания на кладбище, — ответь, что ты делал тогда, на кладбище, в Лондоне. - Это отец приставил тебя за мной следить, чтобы поймать? Брови Робина взлетели вверх. Мария поругалась про себя за такой неподходящий вопрос. — Ну, ты права. Он сказал просто проследить за каретой, которая вывезет тебя из Лондона и напасть в нужный момент. — Значит, ты не должен был быть на кладбище? — Так-то нет… — замялся парень. Ему явно не хотелось договаривать. — Робин, ты мне так и не ответил, что ты делал на кладбище. — Решил просто взглянуть на тебя. Было интересно, кого так не хотел допустить в Мунакр мой отец. — И только и всего? — А ты, интересно, чего ожидала? — фыркнул парень, потянув лошадь Марии вправо, куда сворачивала тропинка. Оставалось уже совсем немного. — Ничего… — пробормотала себе под нос девушка. И в самом деле, на какой ответ она, собственно, рассчитывала? Робин, закатив глаза, помотал кудрявой головой, стараясь отделаться от лишних мыслей. Наконец, дорожка в последний раз вильнула и парень, отпустив уздечку лошади, сделал знак рукой девушке, чтобы слезала. Мария, вздохнув, вылезла из седла, мягко опустившись на землю и придерживая Повелику за поводья. Перед ребятами были мохнатые ветви ели. — Прямо за ними одно место, в котором я люблю часто бывать, — ответил на непонятливый взгляд Марии Робин, раздвинув ветви перед девушкой и наигранно-вежливо пропустив вперед. Мерривезер, чувствуя, как все внутри прыгает от любопытства, прошла вперед, за стену деревьев…ахнув от удивления и восхищения. Место действительно было очень красивое: это было большое поле с высокой травой, среди которой росли самые красивые цветы, какие только удавалось видеть девушке. Они были настолько прекрасны, что не хотелось отводить глаз. Но самым необычным было то, что они цветут. Осенью. Взгляд девушки скользнул дальше, остановившись на красивых диких яблонях, среди листьев которых висели красные большие яблоки. — Ну как тебе? Нравится? — спросил Робин, медленно зайдя девушке за спину и, решив воспользоваться тем, что Мария отвлеклась, хотел сорвать свой котелок, но девушка, сделав вид, что ничего не замечает, сделала шаг вперед, поправив на голове шляпу. Робин раздраженно вздохнул, прошагав следом. Всю процессию завершал Рольф, пофыркивая от удовольствия, что отдаленно напоминало человеческий смех.